Загородная больница праздновала День Медицинского Работника. Праздновала, как положено, с представителем от райкома партии. Вернее, не просто с представителем, а аж со вторым секретарем, что говорило о высоком статусе больницы. Перед торжеством в вестибюле конференц-зала любопытствующая публика могла обозреть результаты народного кулинарного творчества сотрудников учреждения. Для конкурса, который организовал профсоюзный комитет, в просторное помещение были внесены столы с белоснежными скатертями, на которые с любовью были выставлены всевозможные яства. Каждое отделение постаралось на славу! На столах горками был выложен дымящийся узбекский темный плов с ягодами барбариса, ленинабадский светлый с пропеченными и ароматными головками чеснока, и, конечно же, кулябский золотистый с ломтиками томлёной айвы. Женщины расстарались целым веером салатов «Оливье», несколькими блюдами «Сельдь под шубой», всевозможными менее знаменитыми салатами, печениями, лепешками разной величины и консистенции. Отдельный стол был посвящен тортам, великолепие которых было оценено сразу, отчего местному фотографу пришлось снимать на их фоне не одну группу сотрудников. Каждое отделение представило эксклюзив, который своим видом и ароматом возбуждал (в хорошем смысле этого слова) всю публику. Но опробовать приготовленный доморощенными поварами шедевр, можно было только после того, как кулинарные качества того, либо иного блюда оценит высокое жюри. Председательствующим в жюри был единогласно (с подачи главного врача) выбран представитель из райкома. Он, к всеобщей радости принимающей стороны, делал стойку почти перед каждым столом, поедал глазами особо пикантные блюда, постоянно облизывал губы, что с наряду с приличных размеров животом (неприменный атрибут большого начальника - "раиса"- в Азии) с потрохами выдавало тонкого ценителя кулинарного искусства!
Избранию стороннего человека в председатели был свой резон- товарищ он незашоренный, поэтому при оценке будет непредвзятым. Помимо этого, заунывных райкомовских поздравлений никто не любил, и была надежда, что ради Великого дела – участия в кулинарной комиссии с необходимой для этой процедуры дегустацией- представитель райкома умерит свой ораторский пыл до минимума, так как оценивать большинство блюд можно было тогда, когда они еще не остыли.
Для торжественной части вся публика была приглашена в актовый зал. Как только распашные двустворчатые двери захлопнулись, в дегустационный зал вошел отстоявший дежурство доктор! Дежурство оказалось на редкость тяжелым, поэтому главный врач на укороченной в честь праздника утренней пятиминутке предложил Петровичу не торопиться, закончить описание поступивших ночью больных и только после этого прийти на дегустацию, так как и его включили в состав дегустационной комиссии.
Петрович очень удивился, что для дегустации ему не были предоставлены приборы. Отсутствовали не только ножи, вилки и ложки, но и свободных тарелок не оказалось! Пришлось самому освободить себе посуду, ибо чего ради хорошей дегустации не сделаешь! Петрович выбрал себе два блюда побольше, но нужно было избавиться от их содержимого. Так, как голодный желудок (с вечера и маковой росинки во рту не было) пел серенады, наплевав на правила антисептики, ребром ладони Петрович быстренько очистил их от разноцветных попугаев и колибри, искусно сделанных старшей медсестрой шестого отделения из вареных овощей и ломтиков фруктов. Птицы для эстетики были выложены по одной на огромных белоснежных фарфоровых тарелках. Именно непомерный размер этих тарелок в первую очередь и привлек внимание. Надо отдать должное Петровичу- перед утилизацией пернатых, он мысленно поставил каждому блюду по пятерке, а колибри из интереса даже раскусил пополам, проверив свои догадки о ее вкусе и содержимом. Чтобы не забыть кулинарные ощущения, пришлось, облизав руки, записать их на синем листе вкладыша из истории болезни. Напротив названия блюда в созданной Петровичем на скорую руку таблице, шла строчка со скрупулезно подсчитанными баллами за вкус, аромат и эстетический вид. В столбике в самом конце таблицы выставлялась итоговая оценка по каждому блюду. Петрович был стреляный воробей и в кулинарном жюри принимал участие не первый раз!
Плов оказался еще горячим, источал неимоверный аромат и вызывал спазмы голодного желудка! До пробы Петрович все же успел порадоваться исходящим от каждой горки праздничным духом. При отборе проб плова действовать нужно было быстро и сноровисто. Засучив рукав правой руки, Петрович, сформировав ладонь лодочкой, быстрым движением делал шурф в горке, добирался до мяса, прикрытого сверху распаренным рисом, и таким же быстрым движением (чтобы не обжечь руку) извлекал себе порцию с очередной горки. Всего порций плова, а значит и горок, оказалось семь по числу отделений. «Счастливое число»- еще подумал Петрович!
Добыть порцию оливье и других салатов оказалось намного сложнее. Если после забора горсти плова, блюдо сохраняло свою форму (по крайней мере какое то время), то при отборе проб салата полусогнутой пятерней, нарушался белоснежный верхний слой, как правило, сделанный из майонеза. Обнажалось красное бурячье нутро, либо желтая яичная начинка, в которые начинали стекаться остатки майонеза, создавая удивительные по своей красоте картины в стиле поздних импрессионистов. А отбор проб тортов и вовсе чуть не вывел Петровича из равновесия. Бисквитные торты при нажатии на них сильно деформировались, но их, хотя-бы, можно было"порезать" пилообразными движениями одной руки. Слоеные же торты из третьего и четвертого отделений на такой "разрез" не поддавались. Приходилось буквально выковыривать порцию двумя руками!
Набрав, как положено дегустатору, по порции с каждого блюда и разложив все как можно аккуратнее по тарелкам, Петрович полностью отдался процессу анализа, записывая, облизав руки, при каждой смене блюда свои замечания на уже местами просаленном листе.
Тем временем надежды, что пыл оратора у райкомовского товарища остынет, не оправдались. Он упорно приводил какие то цифры по району, и периодически делал паузы, напрашиваясь на аплодисменты. В общем, местного Цицерона понесло…. Через пятнадцать минут восприятия неимоверного количества жизнеутверждающих цифр и прожектов, приближающих нас к "Светлому Будущему", публика втихую приступила к обсуждению результатов предстоящего кулинарного конкурса, создавая коалиции и неопределенный гул в зале. Глядя на этот моральный упадок вверенного ему коллектива больницы, главный врач начал нервно стучать карандашом по столу. С одной стороны, этот стук должен был призвать публику к тишине и порядку, а с другой – являлся недвусмысленным намёком оратору, что пора-бы и честь знать! Но, не тут то было!
На тридцатой минуте выступления, уловив момент, когда гость на секунду замолчал, обводя орлиным взором персонал больницы, а персонал не успел еще разразиться бурными аплодисментами, будучи увлеченным впопыхах созданным тотализатором, главный врач взял инициативу в свои руки: « А теперь, друзья, пока плов окончательно не остыл"- при этих словах он выразительно посмотрел на докладчика - "Высокий Кулинарный Суд под предводительством нашего уважаемого гостя, оценит всё, что Вы с таким старанием и любовью приготовили! Прошу...!"
Сквозь открывшиеся двери и застывших в дверном проеме главного врача и райкомовского товарища, публика увидела удивительную картину. В мгновение ока радостные улыбки в предвкушении конкурса начали стираться при виде просевших и завалившихся горок с пловом, желто-малинового месива в плошках с салатами и бесформенных огрызков праздничных тортов. В тарелке с зеленым горошком, словно заснув, на боку примостился попугай с обломанными крыльями. Поднимаясь на цыпочки, персонал даже из задних рядов мог лицезреть недоеденное тельце колибри со следами зубов, но с уцелевшим хвостом из тонких ломтиков свеклы. В центре зала за столом со сладостями восседал, прикорнувший на своих руках дежурный доктор. Выражение его спящего лица отражало целую гамму эмоций. Здесь была представлена и какая то вселенская сытость, как у человека, наконец-то покончившего с ненавистной диетой, и легкая улыбка, свидетельствующая о душевном благополучии, и, в тоже время, одухотворение от хорошо и с совестью выполненной работы! Разбудить доктора после сытного обеда и бессонного дежурства не смогли даже удивленные возгласы, истеричный лай карликовой собачки на руках жены главного врача и усиливающийся рокот толпы. Возле безмятежно спящей растрепанной седовласой головы на смятой медицинской шапочке, красовался залапанный масляными пальцами листок бумаги. Ниже столбиков с подсчетами баллов по каждому блюду, красовалась крупная надпись с коряво по врачебному выведенными словами: "Все неимоверно вкусно, хозяйкам - мое Grand Merci! Что бы никого не обидеть, всем блюдам - ПЯТЕРКА, дежурный врач Сидоров В.П.!". Слово "врач" было зачеркнуто и над ним таким же корявым почерком было выведено "ДЕГУСТАТОР"...!
Вадим Захаров, июль, 2021г.