Кобура
Мы двинули и до женькиного дома добрались без приключений.
Женька открыл дверь. Мы вошли.
- Никого дома нет?
- Что удивляешься? Родаки на работе. Я один.
- Да в общем-то, не удивляюсь. Так, спросил. Мои вообще в горы уехали.
- Я б тоже съездил.
- Чего молчал? Сказал бы, я бы с отцом поговорил. Я думаю, без проблем бы тебя в экспедицию взяли, со студентами.
- Я же работал. На почте.
- Ну, да. Я не подумал.
- Ничего, - Женька пошёл на кухню. - Проходи, поедим. На первое - борщ. Ты не против? - Женька достал кастрюлю из холодильника.
- Не, норм. Борщика я бы поел, - я погладил себя по животу.
- Вот и отлично, - Женька налил борща в тарелку и поставил её в микроволновку.
Пока она грелась, он достал хлеб, соленое сало, контейнер сметаны и пучок зелёного лука. Микроволновка щёлкнула. Он поставил тарелку на стол.
- Садись. Я сейчас себе согрею. На второе сосисок сварим, - он поставил на плиту кастрюлю с водой. - На гарнир - рожки вчерашние. Ничего?
- Огонь, Жека. Как в ресторане.
Я хлебал борщ так быстро, что ложка так и мелькала. Женька неторопливо откусывал хлеб и отправлял в рот ложку. Когда я расправился со своей тарелкой, у него было ещё больше половины.
Шумовкой он вынул дымящиеся сосиски и положил мне в тарелку рожек.
- Можешь не разогревать, - предложил я.
Он поставил тарелку на стол. Разговаривать не хотелось. Я уничтожал рожки, сосиски откусывал и почти не жевал. Женька между делом успел и чайник вскипятить. Он положил себе рожки, а мне налил кружку чая. Достал банку малинового варенья.
- Новое, - сообщил он, - мамка недавно варила.
- У нас бабуля варит. Маме некогда.
Я доел рожки, намазал вареньем кусок хлеба и принялся пить чай.
- Здорово у тебя тут, - я вытянул ноги и похлопал себя по пузу.
- Нормально, - Женька собрал грязную посуду в раковину.
Я допивал чай.
- Ещё налить? - спросил он меня.
- Хватит. Спасибо бро. Спас от смерти.
- Чего там. Накормил, чем было, - Женька протер стол. - Что это там под стулом? У тебя что ли выпало?
- Что выпало? - я глянул под стул.
На полу лежала маленькая кобура.
- Твоя? - Женька поднял её с пола и стал разглядывать.
- Ну, как моя, - я расскал ему свои приключения.
Женька внимательно слушал, изредка просил что-нибудь уточнить.
Я закончил на том, как выскочил из музея.
Женька помолчал немного и выдал:
- Прикольно!
- Прикольно было, если бы меня в музее зацапали!
- Кто?
- Да хоть кто. Хоть Михей, хоть музейщики.
- Но не зацапали же, - Женька снова принялся разглядывать кобуру. - Что думаешь с ней делать? Назад отнесешь?
- Не знаю, - почесал я затылок. - По-хорошему надо вернуть. Но тогда объяснять придётся, как она у меня оказалась. А вот это я пока не придумал. Как ты думаешь? Ценный экспонат?
- Трудно сказать, - Женька положил её на стол. - Обыкновенная кобура просто так в музее бы не валялась.
- А эта, прям, необыкновенная! - я взял её в руки, повернул. - Мне вообще кажется, что она игрушечная. Таких маленьких пистолетов не бывает.
- Пошли, посмотрим, - Женька пошёл в зал.
Я за ним. Он взял с полки шкафа какой-то справочник.
- Принеси линейку. Она у меня в спальне, на столе лежит.
Пока я ходил за линейкой, он нашёл нужную статью.
- Смотри, - показал он пальцем в справочник. - Браунинг, модель 1906 года. Длина около десяти сантиметров. В России иногда назывался "дамский".
- Ну, и что?
- Ну, и то - никакая это не игрушка, - объяснил Женька, - самый настоящий пистолет.
- Смотри, - ткнул я в статью, - ствол - пять сантиметров. Разве кого-нибудь из него можно застрелить?
- Конечно! - Женька захлопнул справочник. - Были такие шпионские пистолеты в виде ручки. С одним патроном. Достал. Нажал. Хлопок. И хвостик на бок.
- Даёшь, бро! В пистолетах что ли разбираешься?
- Интересовался одно время.
- Значит, кобура настоящая. Теперь мне её точно надо в музей тащить.
- Вместе отнесем. Пока давай, ещё поглядим.
Женька взял кобуру, долго её рассматривал. Потом достал из шкафа лупу и маленькие ножницы.
- Ты что там увидел?
- Сейчас, - он поглядел на кобуру через лупу.
Потом, прежде чем я успел что-то сказать, он схватил ножнички и чикнул шов на кобуре.
- Э-э! Ты что делаешь?! - я хотел выхватить у него кобуру, но Женька отвёл руку.
- Погоди.
- Что «погоди»? - я вскочил на ноги. - Ты разрезал её!
- Не разрезал, а распорол!
- Большая разница.
Женька поддел отпоротый край и дёрнул его. Кожа разошлась с громким треском.
- А ну, отдай! - я подскочил к нему.
- Смотри! - Женька тряхнул кобурой.
Из неё выпал кусок свёрнутой бумаги.
- Что это?