Эпизод 87 Дочка
Глава 1
Я думала, что делать дальше. Меня переполняла недотраханность. Зуд похоти настолько сильно накрыл меня, что я готова была лечь под любого мужчину, лишь бы он меня отымел. Я прекрасно понимала, что момент был упущен. Вернее, он мне просто не представился прошлой ночью. Я ведь надеялась, что смогу найти мужчину или парня на праздничной гулянке. Перебравшего со спиртным и от этого не очень хорошо соображающего, кого именно он имеет. Но не случилось. А желание секса никуда не делось. Даже наоборот, оно усилилось. Просто подрочить свой собственный член, находясь в женском облике я считала нелепостью. Нужно было как-то реализовать своё желание. Пусть это будет кто-то из старых знакомых, которые знают, что я ношу женскую одежду. Я бы сейчас и под рижских кавказцев легла. Но до той Риги ещё доехать нужно. Нет, это не вариант. Медведева больше нет. Имант? Не то. Ходить по улицам надеясь на удачу — пустая трата времени. Отыскать жертву в утреннем городе, когда на лице нет ни грамма косметики, просто нереально. В невесёлых думах я отправилась в сторону дома. Где-то вдалеке раздался гудок тепловоза. Он всколыхнул какую-то мысль. Ну да, как же я могла забыть. Я направилась в сторону рынка. Но затем остановилась. Необходимо было сделать небольшую рокировку в одежде, прежде чем я продолжу путь. Тот, к кому я собиралась прийти в гости, не любил, когда в лифчике была обманка в виде поролона. Поэтому я пошла к стоящим невдалеке сараям. Они вытянулись в два ряда. Пройдя до конца между этих рядов, я упёрлась в сеточный забор. Протиснулась между стенкой крайнего сарая и забором. Сделала пару шагов по битому кирпичу и увидев в сарае щель, засунула туда руку. Там была пустота. Нашла ещё одну щель. И там пусто. Наконец, в одной из щелей я нащупала дрова. Я сняла трусы. Достала из грации поролон. Вытащила из чулка сигаретную пачку с ключами от квартиры. Завернула всё это в трусы. Подумав, добавила туда же и расчёску. Там, куда я иду, мне ничего не угрожает. А возвращаться буду вечером. Затем засунула трусы с заначкой в щель сарая. Заберу всё это вечером. А пакет с мужской одеждой заберу в воскресенье.
Глава 2
Покупателей в этот час на рынке почти не было. Все разъехались на природу, чтобы отпраздновать Лиго. На прилавках лежали дубовые венки на голову, пучки аира и прочая природная заманушка для тех, кто остался в городе. Я подошла к павильону обувщика. Заглянула через стекло. У прилавка стоял посетитель. Я отошла в сторону и стала ждать. Наконец хлопнула дверь, и из павильона вышел старичок и поковылял прочь. Я ещё раз заглянула в окно. Больше посетителей не было. Я кокетливо поправила волосы и вошла внутрь. Картуз сидел за прилавком и вертел в руках ботинок. Увидев меня он опешил и вымолвил:
- О, как!
Я молча стояла в дверях.
- Ну, проходи, - добавил мужчина, - в гости зашла, Матрёшка?
- В гости.
- Соскучилась?
- Ну да. Вроде того.
- Ладно, проходи, гостьей будешь.
Картуз пропустил меня вперёд. И я пройдя мастерскую вошла в комнатку, в которой мужчина жил. Вошла и замерла на месте. На диване за столом сидели двое мужчин. Один худой, второй довольно полный. На вид им можно было дать и пятьдесят лет и семьдесят. Судя по исколотым татуировками пальцам — бывшие сидельцы.
- У нас гостья. Это Матрёшка, - сказал за моей спиной обувщик.
В комнате повисла тишина. Я чувствовала, как у меня от страха затряслись поджилки. Или что там обычно трясётся в организме, когда понимаешь, что тебе капец. Первым тишину нарушил худощавый мужчина с крючковатым носом.
- Проходи, дочка. Не бойся. Мы тебя не обидим, - сказал он вполне дружелюбным тоном.
- А я и не боюсь, - ответила я.
Хотя тело от напряжения было деревянным.
Картуз чуть подтолкнул меня к ним и буднично сказал:
- Это мои кореша. Тиль и Радист.
Мужчины, как будто каждый день видят парня в женской одежде спокойно кивнули. Толстый мужчина по прозвищу Радист по-прежнему не проронил ни слова. А Тиль показав рукой на место рядом с собой сказал:
- Присаживайся, дочка. Не побрезгуй нашей компанией.
Глава 3
У меня тряслись поджилки. Я слышала, как относятся уголовники, к таким как я. Но никакой агрессии они не проявили. Но развернуться и уйти было бы верхом глупости и трусости. Я прошла мимо стола, на котором стояла полупустая бутылка коньяка. Лежал порезанный чёрный хлеб и стояла открытая банка кильки. Присела рядом с Тилем. Он был худым с резким морщинистым лицом. А Радист наоборот уже начинал заплывать жирком. Большая лысина с клочками седых волос над ушами делала его похожим на Евгения Леонова. Только глаза у него были недобрыми. Картуз, приведя меня в комнату тут же вышел. Повисло неловкое молчание. Я нервно погладила свои колени и постаралась побольше прикрыть их подолом юбки. Я уже начинала жалеть, что пришла сюда. И тут вновь молчание нарушил Тиль.
- Не бойся. Гостья нашего Картуза, это наша гостья. Никто тебя не обидит. Правда, Радист?
Радист, так и не проронив ни слова, кивнул и нервно забарабанил пальцами по столу. Тиль взял со стола пиалу, стряхнул из неё остатки какой-то жидкости на пол и наполнил её коньяком. Затем протянул пиалу мне. Не поставил на стол, а передал из рук в руки. Это был добрый знак. Я взяла пиалу. Тиль широко улыбнулся и я увидела золотые зубы. Они ярко блестели, завораживая и приковывая к себе взгляд. Но это не помешало мне разглядеть на руке Тиля наколку с надписью «Север».
Я всё боялась, что меня начнут спрашивать по поводу моего внешнего вида и женской одежды. Но мужчины лишь смотрели на меня с любопытством. Я, помня наставления Иманта, хотела покачать пиалу, чтобы напиток растёкся по стенкам. Но пиала не была предназначена для подобных экспериментов. Поэтому у меня получилось лишь провести пиалой несколько кругов в воздухе. Затем я сделала пару глотков. Затем ещё. Посидела и не спеша допила коньяк. Посмотрела на мужчин. В их глазах читалось одобрение. Я почувствовала, что если бы хлобыстнула коньяк как когда-то с поэтом, то упала бы в глазах присутствующих. Тиль мгновенно соорудил бутербродик с килькой и протянул мне:
- Закусывай, дочка. Извини, больше ничего нет.
Я уже чувствовала, как коньяк заполняет меня своим теплом. Он лёг поверх выпитого накануне алкоголя и лишил меня всех остатков настороженности, которая не отпускала меня в первые минуты. Я понимала, что бояться мне нечего. Если бы не вписалась в компанию, меня бы в неё не пустили или унизили. Но нет, меня посадили за общий стол. Дали выпить, дали закусить. Я огляделась и заметила, что с момента моего последнего визита в комнате произошли изменения. Занавеска на двери, которая вела в курилку и туалет у канавы, была откинута. На двери красовался большой плакат с фотографией хоккейной команды «Динамо Рига». В углу появилась раковина с краном. Похоже, Картуз начинает обустраивать свой уют.
- А ты в карты играешь? - Вкрадчиво спросил Радист, - можем сыграть на интерес.
- Нет, - замотала я головой, и почувствовала, как комната начинает расплываться, - я не играю в карты и не пью.
Мужчины рассмеялись. Мне не показалось, что я сказала что-то смешное. Но из уважения к присутствующим растянула губы в улыбке.
Радист извлёк из кармана колоду карт и ловко перетасовал её. Посмотрел на меня. Затем постучал пальцами по столу. И убрал карты в карман. Я уже догадалась как он получил своё прозвище. Он периодически барабанил пальцами по столешнице, как будто передавал морзянку.
Тут возле раковины я заметила сетку с картошкой.
- Есть картошка. Я могу её почистить, - сказала я отважно.
- Если можешь, почисти, - радостно ответил Радист, - а то тут все шибко важные собрались. Им работать по положению не позволено. Лучше грязью зарастём, но клешнёй не пошевелим. Ты, дочка, молодец, что не чураешься работы. Это правильно.
Я подошла к раковине. В ней обнаружилась грязная посуда. Я взяла тряпочку, намылила её и стала эту посуду мыть. Когда посуда оказалась вымытой, я оглянулась. Мужчины молча наблюдали за мной. И как мне показалось, с благожелательностью. Я почистила картошку. Залила её водой и поставила на электрическую плитку. Всё в полной тишине.
Глава 4
Тут в комнату вошёл Картуз.
- О, у вас картошечка намечается. Ну-ка, гости дорогие, тогда сходите на рынок и купите копчёную салаку к картошке и свежей зелени, - сказал он.
Затем он выпроводил из комнаты своих товарищей и я услышала, как он запирает двери павильона. А я уже полностью вошла в женскую роль и смотрела, чтобы ещё сделать полезного. Я в этот момент абсолютно забыла, зачем сюда пришла. Да, алкоголь полностью меняет моё поведение. И не всегда в лучшую сторону. А вот, Картуз, похоже не забыл, зачем я могла сюда прийти. Он вошёл в комнату и остановился у входа. Затем решительно подошёл ко мне. Развернул к дивану и наклонил. Потом быстро задрал на мне юбку и вставил в анус что-то прохладное. Я упёрлась руками в спинку дивана. Через некоторое время я почувствовала, что Картуз начал засаживать в меня свой член. Ясно, значит, холодное было какой-то смазкой. Анус почти мгновенно расслабился и впустил кукурузину зека без всякой задержки. Драл он меня не очень долго. Но и этого времени мне хватило, чтобы почувствовать всю гамму счастья от хорошей еб...и. Наконец Картуз вышел из меня. Я понимала, что он не кончил. И понимала, что всё ещё только начинается. Зек стал застёгивать брюки. Я слышала, как позвякивает пряжка ремня. Но по-прежнему стояла нагнувшись.
- Я вижу, тебе нравится, когда тебя жарят, - сказал Картуз.
- Нравится, - подтвердила я.
- Снова в бабские шмотки решил одеться?
- Ну так, Лиго же. Я ходила на праздник. Думала, что смогу там с кем-нибудь познакомиться, - сказала я, сама не понимая, почему пробило на откровенность.
- Но там тебя никто не вы...бал. Так?
- Так.
- А! Так ты хотел, чтобы тебя как бабу на празднике поимели? - рассмеялся обувщик.
Я выпрямилась и оправила юбку. В дискуссию я решила не вступать. Во время разговора, зек обращался ко мне как к мужчине, а я упорно отвечала от лица девушки.
- Обиделся? - поинтересовался обувщик, - зря. Ты же знаешь, я тебе всегда был рад. Мог бы почаще ко мне заходить. Тут мои кореша интересовались, можно ли им с тобой побаловаться? Если ты против, я им так и скажу.
Я в этот момент поняла, что он не хочет меня с ними делить. И если откажусь, то это будет законный повод отказать им. Но я была пьяной и не очень умной в этот момент. Поэтому ответила бесхитростно:
- Можно.
В этот момент снаружи в дверь негромко постучали. Картуз пошёл открывать. Через минуту в комнату вошли Тиль и Радист с авоськами еды. Тут была и копчёная салака и колбаса и сыр и огурцы с помидорами и даже небольшой торт.
Глава 5
Я поняла, что это куплено ради меня. Значит, они были уверены, что я соглашусь с ними побаловаться. От мыслей о баловстве с тремя взрослыми и опытными в этом деле мужчинами у меня перехватило дыхание. Я открыла холодильник и убрала туда торт. Увидела в холодильнике молоко. Достала его и понюхала. Свежее.
- А хотите, я сделаю пюре? - предложила я.
- Точно, пюре к салаке, - сказал Тиль, - повезло нам с гостьей. Картуз сказал, ты не против потом пошалить.
- Да, не против, - по-простому ответила я.
Налила в ковшик молоко и поставила его на другую конфорку. Пока сливала картошку, озадачилась, чем её мять. Потом увидела пустую бутылку из-под водки. Сполоснула её и стала мять картошку, превращая её в пюре. Молоко стало закипать, и я соединила его с картошкой. Я в этот момент чувствовала себя женщиной. И не испытывала никаких комплексов. Да, я была достаточно пьяна, чтобы притупились природные инстинкты. Но мне было хорошо, ощущать себя хозяйкой, которая готовит еду для мужчин.
Глава 6
Потом мы ели, что-то пили. Шутили, смеялись. Потом воспоминания поделились на лоскуты. Помнила, что я стояла на диване раком и меня еб...ли сзади. Потом провал в воспоминаниях. Затем снова еб...ли, но я уже стояла раком на полу. И кажется, это было очень долго. У меня даже стали болеть колени. Потом я сидела рядом со столом или даже под ним и сосала у кого-то член. Затем мы курили на улице. Я сидела на чурбаке у входа и держала на коленях банку, куда все стряхивали пепел. И мне было очень хорошо. Помню, как ели торт. Я что-то пила и после этого опять провал в памяти. Прихожу в себя, лёжа на спине. Кто-то с большим волосатым животом пытается заправить член мне в рот. И я понимаю, что это Радист. Он единственный здесь такой крупный. И тут же вижу, как мои ноги в женских туфлях задирают вверх чьи-то руки. И через пару мгновений чувствую, как в анус входит член. После этого мне на глаза падает волосатая мошонка и я ничего не могу больше рассмотреть. Я пытаюсь сказать, что мне так не удобно, но член проходит мне в горло, и я стараюсь дышать в такт с фрикциями. Этот момент я помню особенно хорошо. Я боюсь задохнуться, поэтому стараюсь не шевелиться. Моё тело в этот момент раскачивалось в быстром темпе. Потом мне в рот кончили. Член и мошонка исчезли. Дышать стало легче и я вновь потеряла счёт времени.
И ещё я помнила, что мне не было плохо, как когда-то от водки выпитой с кавказцами. Пришла в себя, когда стало темно. Подняла голову и поняла, что лежу на диване, с двух сторон зажатая мужскими телами. Отчётливо понимаю, что это именно мужчины. По жару тела, волосам на груди. Кажется, они выдохлись. С этой мыслью я вновь уснула.