Большая волна в Канагава

Алина Алексеева-Маркезин
         Кацусика Хокусай.Большая волна в Канагаве. 1823—1831
Бумага, чернила, водяные краски, Гравюра. 25,4 ; 38,1 см
Метрополитен-музей, Нью-Йорк

            «Большая волна в Канагаве» — гравюра на дереве японского художника Кацусики Хокусая. Первое произведение из серии «Тридцать шесть видов Фудзи». Картина выполнена в стилистике укиё-э. Считается одним из самых знаменитых и самых популярных произведений японского изобразительного искусства за пределами самой Японии. Некоторые полагают, что на Западе эта гравюра известна лучше, чем любое другое произведение азиатского искусства в целом.

           Хокусай выбирает напряжённый момент и смело играет с масштабами. Он изображает маленьких людей в лодках, которые отчаянно хватаются за них, чтобы не упасть за борт; и даже маленькую гору Фудзи. Они противопоставляются бушующей водной стихии — огромной волне, которая готова обрушиться на лодки и одновременно как бы служит обрамлением для горы Фудзи.

     Но именно Фудзи является единственным неподвижным элементом в динамичной композиции Хокусая. Так художник создаёт контраст большого и малого, стихийного движения и незыблемого спокойствия.

                «Большая волна в Канагаве» впервые была представлена публике в 1832 году, и является первой гравюрой из серии «Тридцать шесть видов Фудзи», а также самым известным произведением Кацусики Хокусая. Оттиски гравюры находятся в Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Британском музее в Лондоне, и ещё одна в доме Клода Моне в Живерни, Франция

РАССМОТРИМ ГРАВЮРУ БОЛЕЕ ПОДРОБНО
ГОРА ФУДЗИ
 
            Большая волна так увлекает зрителя, что изображенная на заднем плане гора Фудзияма порой кажется совсем незаметной. С первого взгляда ее даже можно принять за еще одну волну. Однако именно горе посвящена как сама гравюра, так и серия, в которую она входит: полное название «Большой волны» — «В морских волнах у Канагавы». Получается, что главный предмет произведения находится на заднем плане, он почти незаметен. Фудзи фигурирует на каждой гравюре серии, гора священна для японцев и уже во времена Хокусая считалась символом совершенства.

РЫБАКИ.
     На гравюре художник изобразил три рыбацкие лодки, которые пытаются сопротивляться безжалостной стихии.  Лодки без груза направляются на юго-запад, так что можно предположить, что рыбаки возвращаются со столичных рынков в деревню. Морякам не повезло попасть в сильный шторм, возможно тайфун, так что им вряд ли удастся спастись.

         Небольшие баржи типа осиокури-буне, показанные на гравюре, использовались во времена Хокусая, в основном, для ловли и перевозки рыбы. В действительности они были приблизительно 12 метров в длину, так что высота основной волны достигает примерно 14-16 метров. Вообще, такие челноки были предназначены для плавания у побережья, по крайней мере точно не для беспокойного моря.

    На «Большой волне» рыбаки цепляются за свои весла, чтобы не быть поглощенными бурей. Волна бросает лодки, как спички. По мнению искусствоведов, несчастные моряки, цепляющиеся за борта хлипких лодок, пригодных только для прибрежного плавания, могут олицетворять всё человечество.

 БОЛЬШАЯ ВОЛНА.

          В массовой культуре, конечно, куда бо;льшее внимание уделяется не Фудзи, а большой волне. Ее венчает пена, похожая на звериные когти и напоминающая востоковеду Надежде Виноградовой «стаю птиц, рвущихся из пучины».

    Большая волна символизирует неумолимую и великую силу природы, которая вот-вот поглотит три рыбацких челнока. Но уничтожит ли она их? Существует бесконечное число интерпретаций. Если смотреть на гравюру справа налево, то можно подумать, что люди от волны не спасаются, а наоборот, сопротивляются ей. 

НАДПИСЬ.
            Европейскому человеку бросается в глаза надпись в столбик, а не в строчку, но в этом нет ничего удивительного. В японском языке принято записывать текст столбцами, читая его сверху вниз, справа налево. На гравюре автор оставил несколько подписей. Правая, в белой рамке, переводится как «36 видов Фудзи / В морских волнах у Канагавы». Надпись справа — собственно подпись художника, она переводится как «Кисти Хокусая, сменившего свое имя на Иицу».

     Несмотря на то что японским художникам было свойственно менять псевдонимы, Хокусай делал это чаще других: более 30 раз. Обычно он делал это, когда начинал новую серию. «Хокусай» — тоже псевдоним, он означает «художник с севера». Даже собственное имя «Кацусика» не родное художнику: так назывался район, в котором он жил в детстве. Настоящее имя Хокусая — Токитаро.

      Большая волна» относится к так называемому направлению укиё-э. Укиё-э возникло и развивалось в период Эдо. Переводится термин как «картины изменчивого мира». Изначально слово использовали для обозначения буддийского представления о том, что все радости мира рано или поздно исчезнут.

   Позднее под «изменчивым миром» стали понимать мимолетную радость от нахождения в кварталах Эдо, где можно было встретить гейш, куртизанок или сходить в театр кабуки. Художники, работавшие в жанре укиё-э, обращались к картинам реальной жизни: они изображали актеров театра кабуки, красивых девушек, сумоистов.

     Хокусая можно считать одним из основоположников пейзажного жанра укиё-э. Если до того на гравюрах природа служила лишь фоном для основного действия, то у Хокусая гора Фудзи, водопады, городские пейзажи сами становятся героями картин. Художника завораживала вода, особенно выразительно он запечатлел ее в серии «Путешествие по водопадам различных провинций».

       Своей лучшей работой Хокусай считал серию «100 видов Фудзи». В отличие от «36 видов», эта работа выполнена в монохромной технике. В предисловии к серии Хокусай рассказал о своем творческом пути:

    «С шести лет мной овладела мания зарисовывать формы предметов. К возрасту пятидесяти лет я исполнил бесчисленное количество рисунков, но все, что я сделал до семидесяти лет, не стоит считать. Только в возрасте семидесяти трех лет я понял приблизительно строение истинной природы, животных, насекомых, трав, деревьев, птиц и рыб.
        Следовательно, к восьмидесяти годам я достигну еще больших успехов; в девяносто лет я проникну в тайны вещей, а к ста годам мое искусство станет просто чудом. Когда же мне исполнится сто десять лет, то у меня каждая точка, каждая линия — все будет живым. Я прошу тех, кто проживет столько же лет, как и я, посмотреть, сдержал ли я свое слово. Хокусай — старик, одержимый рисунком».