Политика - IV
Вероника изо всех сил старалась помочь Ларисе в организации митинга и с готовностью выполняла все её поручения. Однако, будучи сотрудником на тот момент сразу трёх государственных бюджетных учреждений и находясь в непосредственном контакте с высокопоставленными медицинскими чиновниками, она испытывала значительное беспокойство по поводу своей общественно-полезной деятельности. Априори было понятно, что стань эта активность её начальству известна, последствия могли варьировать от просто нежелательных и до крайне неприятных, включая невыплату премий или даже увольнение. В этом контексте просьба её соседки за круглым столом на третьем собрании Родительского комитета не показалась ей удивительной.
Красивая и очень ухоженная девушка прошептала ей на ухо: «Вероника, меня зовут Мария. Можно, я Вам оставлю свои координаты? Если нужна будет какая-то техническая поддержка, например, собрать подписи или развесить листовки в парке или на подъездах – я всегда готова в этом помочь. К сожалению, участвовать в митинге в открытую в моей ситуации я не смогу.» Разумеется, Вероника предпочла бы поменяться с Марией ролями, но, увы, данной опции не существовало…
В последствие Вера лишь пару раз встречалась с Марией, водившей шестилетнего сына в художественную студию Дворца. В основном, они контактировали посредством Фейсбука или через СМС. Соответственно о вкладе этой девушки в защиту Дворца никто, кроме Вероники, не знал. На собраниях родительского комитета Мария больше никогда не появлялась, а на митинге стояла в отдалении от трибуны и никак не проявляла своего знакомства с организаторами. Отдавая Веронике около двух сотен подписей против застройки территории парка, собранных у прогуливающихся в парке москвичей, а также у родителей учащихся кружков, или же отчитываясь о развешенных листовках или передавая деньги на аппаратуру к митингу, Мария каждый раз просила Веронику нигде не упоминать её имя.
В Фейсбуке Мария также появлялась лишь изредка, и преимущественно для того, чтобы сделать перепосты о ситуации во Дворце. Из комментариев френдов Марии, в основном поддерживавших идею перевода детских кружков на платную основу и приветствовавших «модернизацию и благоустройство» этого памятника культуры, Вероника сделала вывод, что Мария и её муж принадлежат к кругу ассоциированных с властью бизнес-структур. После того, как атака застройщиков на парк была остановлена, и власти пообещали ничего не менять в кружковой инфраструктуре детского центра, Мария навсегда исчезла из поля зрения и фейсбучной ленты Вероники. Тем не менее, когда Веронику в последствие расспрашивали о том, какими силами удалось отстоять Дворец, она всегда отвечала, что всю организационную работу выполняли пять женщин, мысленно включая в эту виртуальную инициативную группу наравне с Ларисой, Полей Радионовой, собой и помощницей депутата МГД Светланой также и Марию.
Разумеется, вклад Ларисы Вихревой в сохранение детского центра и в отражение атак застройщиков на его здания и парковую территорию, был ведущим и решающим. На третьем заседании Родительского комитета Лариса уже полностью взяла инициативу в свои руки. Она выдвинула свою кандидатуру на пост председателя и была избрана большинством голосов, несмотря на злобные протесты Мордасовой, нахального Льва и иже с ними. После того, как прошли митинги, чиновничье-строительная мафия отступила, и страсти улеглись, псевдооппозиционная компания втихаря исключила Ларису из Родительского комитета якобы в связи с неявкой на заседания по причине отъезда в Испанию в отпуск. Однако, на пике протестной ситуации в процессе организации митингов Лариса официально являлась председателем родительского комитета, и это было важно. В этом качестве она давала интервью представителям прессы, подписывала письма и обращения в органы власти, подавала заявления в суды.
Полина Радионова на заседаниях родительского комитета высказывалась преимущественно по техническим вопросам и в бурных дискуссиях между Ларисой и псевдоактивистами во главе с Мордасовой участие не принимала. Поскольку на первых заседаниях Родительского комитета Полина случайным образом села между сотрудницей банка и Львом, Вероника посчитала её «одной из этих» и была несколько озадачена, когда Поля подошла к ней на улице после третьего заседания и с улыбкой спросила о впечатлениях от всего происходящего. Глядя в большие голубые глаза новой знакомой, Вероника пришла к выводу, что эта интеллигентная, уравновешенная аристократка вряд ли может быть заодно с хамоватыми солдафонками Мордасовой и Татьяной из банка (хотя, разумеется, общие финансовые интересы способны объединять самых разных людей). Вероника сначала аккуратно, а затем уже более развёрнуто изложила своё видение ситуации с характеристикой Мордасовой и её союзников как «явные подсадные утки».
- На-адо же… - красиво по-московски растягивая гласные, сказала Поля. – Да-а, мне тоже казалось стра-анным, что они та-ак интенсивно не хотят ми-итинг… Но я ду-умала, что они не хотят подвести сотрудников Дворца-а, не хотят рассо-орить их с администра-ацией… Ну, ка-анечно, так и есть... Это – настоящие подсадные у-утки…М-да-а… Мы то-оже с таким явлением ста-алкивались, когда боро-олись за сквер возле нашего до-ома. В ТСЖ вдруг нарисова-ался непонятный левый председа-атель… Он та-акое вытворял… Мы с огро-омным трудом от него смогли изба-авиться… Да-а, так и есть. Это типичный случай для на-ашего времени, - глубоко вздохнув, согласилась с Вероникой Полина.
После этого разговора Поля взяла на себя информирование и организацию поддержки со стороны районной активистской общественности. Поскольку окружение Полины было глубоко академическим и, соответственно, склонным верить в эффективность коллуарных переговоров с представителями чиновничества, вскоре Вероника, Полина и Лариса оказались на приёме высокопоставленного депутата – единороса. На встрече также присутствовала её организатор Людмила, подруга и соседка Поли.
Политика - V
Депутат нарисовался в дверях своей приёмной с опозданием на пятнадцать минут, несмотря на то, что Людмила предрекала его появление не менее, чем на час позже назначенного времени. Просияв вполне дружелюбной улыбкой при виде четырёх элегантно одетых дам, этот маленький человечек стремительно проследовал вдоль длинного переговорного стола и юрко впрыгнул в большое кожаное кресло, способное вместить ещё пару людей такого же калибра. Веронике пришлось сделать над собой существенное усилие, чтобы не рассмеяться при виде удивительного сходства персонажа с киношным образом Ильича. Периодически сталкиваясь взглядом с прищуренными глазами чиновника, Вероника не могла отделаться от забавного ощущения, что на неё взирает восставший из мавзолея гиперактивный вождь. Круглая лысина на скуластой голове, картавость и склонность подбочениваться в процессе активных перемещений внутри огромного кресла, делали это сходство почти стопроцентным.
Вероника уже встречала думского деятеля на юбилейном ресторанном приёме у своего родственника, но в той ситуации эта ярко выраженная историческая конвергенция ей не бросилась в глаза. Этот Владимир был самым топовым и ожидаемым гостем мероприятия, даже несмотря на присутствие многочисленных медийных лиц, регулярно мелькающих на первом телевизионном канале в прайм-тайм. Однако, Вероника, в тот момент впервые узнавшая о существовании этого депутата, не сконцентрировала ни капли своего внимания на его неинтересной фигуре. С аппетитом поглощая довольно вкусные лобио и сациви и обдумывая предложенный официантом выбор между стейком из сёмги или гуляшом с грибами в горшочках, беременная Вера размышляла параллельно о том, что окружающий её сиюминутный пейзаж – это максимум того, что можно в социально-финансовом плане достичь в современной России. «Если двигаться по социально-иерархической лестнице дальше, - думала она. - то на смену гламурным лицам медийных пропагандистов придут уже совершенно откровенные погоны и фуражки вместо лиц. И если на актуальном уровне главной темой для обсуждения являются разновидности европейских кухонь в сочетании с различиями сортов коньяков и вин, то уровнем выше придётся поддерживать разговоры о сортах водки и вискарика, а также об особенностях маринадов для шашлыка из косули и прочих видов дичи. В общепознавательных целях и краткосрочном формате возможно выдержать и то и другое. Однако, постоянно жить в подобном желудочно-кишечном окружении, плавно переходящем в генитально-анальное - беспросветно и непереносимо…» Если бы тётя Веры, работавшая бухгалтером в семейной фирме юбиляра, не шепнула ей на ухо: «Смотри, наконец-то Он приехал и сейчас скажет поздравительный пост…», Вероника так бы никогда и не узнала, что видит юркого единороса уже не в первый раз.
Надо отдать должное депутату Владимиру, он постарался предстать в наилучшем свете перед своими потенциальными избирательницами. Выбрав тактику «несознанки», Владимир пообещал дамам во всём разобраться и информировать инициативную групу через Людмилу. Вместе с тем пышаший материальным благополучием и бытовой устроенностью политик выразил уверенность, что «ничего такого прям плохого» городские власти в принципе не способны замыслить. Ведь наверняка в обсуждаемом здании и парке многое устарело и «прохудилось» и, соответственно, требует обновления. На фоне поднявшегося гула возражений, Владимир примерительно махнул своими холёными ловкими ручками, как бы защищаясь от напора превосходящей его силы, и согласился с тем, что «человеческий фактор, разумеется, не может быть исключён, и если «не дай бог» выяснится, что снос исторических зданий и вырубка деревьев всё-таки планируются, то он со своей стороны примет все необходимые меры и «принеприменнейшим» образом проинформирует о ситуации заинтересованную городскую общественность». На том и порешили.
***
После встречи с депутатом дамы отправились в Шоколадницу в соседнем доме для подведения итогов. Сделав сразу подошедшему официанту заказ капучино для Вероники и латте для Ларисы, женщины разместились за круглым столом у панорамного окна и приступили к обсуждению:
- Ну-у, бу-удем надеяться, что Влади-имир Ильи-ич принесёт нам до-обрые вести, и нашему люби-имому парку в действи-ительности никакая опа-асность не грози-ит, - томно вздохнула Людмила, поправив платочек с кувшинками Моне на женственном полувере такого же колора.
- Боже мой, даже смешно обсуждать… - саркастично цокнула языком Лариса, глядя в окно, чтобы не вступать взглядом в прямой контакт с собеседницей. – Этот Ильич – из прокурорских, бывший следователь… Ну что с него взять? Он не просто на стороне системы, он и есть сама эта система…
- А-ах, зря вы так пло-охо думаете о Влади-имире Ильиче, - искренне расстроилась Людмила. – Он да-авно уже никако-ого отношения к прокуратуре не имеет. Он – ма-асквич, а не какой-нибудь ва-аряг. О-очень умный и интеллиге-энтнеший человек, недавно профе-эссора получил, между про-очим.
- Посто-ой, Люд… Вроде ходят слу-ухи, что у него докторская диссерта-ация какая-то ле-эвая… Чуть ли не су-уд был по этому по-оводу недавно, - вступила в разговор Полина, молчавшая на протяжении практически всей встречи.
- О-ой, ну о чём ты говори-ишь, Поли-ина, - недовольно отмахнулась Людмила. – Да под него безостано-овочно копа-ают и всякие глу-упости про него приду-умывают, лишь бы подсидеть его место. Уже почти всех ма-асквичей отовсюду повыпи-ихивали эти… бог знает откуда пона-аехавшие.
- Не беспокойтесь за него, - парировала Лариса, переехавшая в Москву в студенческие годы с Дальнего Востока. – Он и сам в подсиживании переплюнет кого-угодно. С 94 года впился в своё злачное думское кресло и никому его не отдаёт. Вы всерьёз думаете, он с нами из любви к паркам встречался?
- Коне-эчно, из любви к па-арку, он же коренной ма-асквич... Когда я ему рассказа-ала о происходящем, Владимир Ильич так и ска-аза-ал, что в юности любил приезжа-ать на Воробьёвы го-оры с друзьями, и сейчас по случаю быва-ает, - без тени сомнений заявила Людмила. – Повторяю, та-аких как Владимир Ильич во власти оста-ались единицы, и нам о-очень повезло иметь и-именно его на-ашим депутатом…
- Да уж… Как бы не так, - теперь уже насмешливо глядя в глаза собеседнице, ответила Лариса. – Эта встреча для него – возможность собрать информацию. Фигурально выражаясь, он разведывал прочность нашей обороны и теперь сидит в раздумьях как бы эту важную для застройщика информацию подороже ему продать.
- Так за-ачем же вы па-ашли на встречу с ним, если вы та-ак убеждены в его поро-очности? – искренне изумилась Людмила.
- Да, Ларис, зачем? – с любопытством поинтересовалась Полина, всегда относившаяся к мнению Ларисы с большим уважением и практически во всех случаях его поддерживавшая.
- Из двух соображений. Во-первых, также как и он, я надеялась получить от него ценную информацию о планируемой стройке. Дело в том, что большинство чиновников настолько не уважают интеллект граждан и чувствуют себя так вольготно в своей вседозволенности, что говорят на подобных встречах всё что нужно и не нужно. Поэтому, как правило, можно услышать много интересного и важного, а заодно и материал для жалобы на болтуна получить. Но этот Ильич – тёртый калач, ни слова лишнего не сказал – не знает, мол, ничего и точка. Мозгов у него, конечно, побольше, чем у среднего российского функционера.
- Да, это точно. Упра-авские ведут себя о-очень на-агло во время аудиенций с гра-ажданами и, действительно, говорят та-акие вещи, о которых им бы лучше пома-алкивать, - согласилась Полина. – Они а-абсолютно не знают зако-онов и знать их не хотят, поэтому после подо-обных встреч всегда есть, что в жа-алобах упомяну-уть.
- Ну, По-оля, как мо-ожно сра-авнивать Влади-имира Ильича с этими бывшими вояками или их жёнами из упра-ав… Говорю же тебе, он интеллиге-энтный человек, ма-асквич. И вы имели возмо-ожность сего-одня в этом убедиться, - опять возмутилась Людмила.
- Ну, ла-адно, Люд, здесь я с тобой согла-асна, - примирительно сказала Поля. – Он, действительно, умеет вести себя в отли-ичие от наших недоумков в упра-аве и префекту-уре. А что ты ещё ожида-ала от него, Лариса, кроме информации? Имело вообще смысл с ним встречаться, если он та-акой молчу-ун и хитрюга?
- Конечно, имело смысл, - уверенно сказала Лариса. – Помнишь, он спросил, какие политические силы за нами стоят? Ну, в смысле, кто нами руководит?
- Да, ка-анечно, помню. Ты сказа-ала, что мы сотрудничаем со всеми, кто на-ам готов помочь. Но в основном получа-аем помощь от КПРФ, - подтвердила Поля.
- Ну, да. КПРФ помогает постольку – поскольку… Но дело в том, что мы сами и есть политическая сила. Мы втроём готовы отдавать своё время и силы защите парка, к нам подключаются другие люди, помощь которые мы координируем. Он это понял, что всё серьёзно. Что это не какие-то предвыборные шашни КПРФ или Яблока, например, в попытке подсобрать голоса избирателей. Главное для чего была нужна эта встреча с нашей стороны, чтобы у него как у представителя этой мафиозной власти, создалось правильное впечатление о ситуации с парком. КПРФ, Яблоко, выборы – это всё здесь наносное, а не первичное. Политическая сила – мы, объединившиеся активные граждане, матери учащихся во Дворце детей. В отличие от КПРФ или Яблока, мы застройщикам не подконтрольны. Именно эту новость он сейчас и побежит продавать своим строительным патронам. Так что, считайте, мы провели переговоры с застройщиками в его лице, и это важно.
Людмила выслушала сообщение Ларисы надувшись, но ничего не сказала в ответ. Полина смотрела на Ларису с восхищением, одобрительно поддакивая соратнице в процессе её выступления. Вероника также вдохновенно слушала свою решительную и опытную подругу и в завершении встречи, на которой она выполняла преимущественно роль зрителя и слушателя, наконец взяла слово:
- Кстати, этот Ильич типа приятельствовал с моим родственником – владельцем небольшого, но очень успешного бизнеса в Москве. Когда у моего родственника возникли проблемы с рейдерами, подкинувшими ему наркотики и угрожавшими посадкой в тюрьму, этот персонаж ему ничем не помог, то есть буквально даже пальцем не потрудился пошевелить…
- Не удивлюсь, если он лично и являлся инициатором этого рейдерства… Дружбу водить с прокурорскими – чревато… - грустно заключила Лариса.