Илья Антипыч Агапкин, говоря фигурально, враз осиротел. Его цветной телевизор «Рубин», который купил когда-то давным-давно, накрылся медным тазом или, попросту говоря, полыхнул ярким пламенем. Чуть ли ни полгода в двухкомнатной квартире чувствовался горьковатый дым сгоревшей пластмассы.
Это происшествие напугало сидящего тогда на диване Илью Антиповича до полусмерти. Он был ошарашен, когда не просто погас экран, а над тяжеленной как танк махиной взметнулся факел огня и черного дыма. Словно бомба разорвалась и оставила за собой несмываемый след на обоях в углу. Инстинктивно вскочив, будто молодой олень, - откуда только сила взялась! - он успел выдернуть штепсель из розетки и накинуть покрывало с дивана на бушевавшее пламя. Это было что-то! Было полное ощущение того, что идет сражение. Видимо какой-то военный эпизод перекочевал с экрана внутрь тяжелого как Т-34 телевизора и с силой вырвался на свободу, прямо в комнату. Именно так будут работать аппараты будущего. С голографическими эффектами, с доставкой на дом вкуса и запаха, с реальными синяками и ранами, с отказом ваших органов обоняния, осязания, зрения и слуха, с временным полным отключением сознания! Невероятное зрелище!
Хозяин, постепенно приходил в себя и долго рассматривал то, что осталось от его технического чуда. Хватило его только на один сеанс. Надо ждать сына с работы и тащить погибшего зверя на свалку, реанимации эта рептилия не подлежит.
Илья Антипыч, как и любой бухгалтер, сразу же оценил убытки и мысленно оформил акт на списание. Печально, убыток огромный, плакали денежки. Агрегат был куплен, как уже говорилось, давным-давно, служил исправно много лет и стоил по тем временам баснословные деньги, аж семьсот пятьдесят рублей. Средства на него копились мучительно долго. Илья Антипович, как пенсионер со стажем, уже стал получать пенсию в стандартные семьдесят рублей. Сидеть бы ему год на голодном пайке, если бы не сбережения, которые он накопил на черный день за всю свою трудовую жизнь.
Уважаемый человек, Илья Антипыч проработал на своем предприятии замом главного бухгалтера не один десяток лет, и на тот момент у него на сберкнижке скопилось тысячи полторы. И вот теперь такой конфуз!
На предприятии ему дали двухкомнатную квартиру на пятом этаже, где и обитала теперь его семья: в одной комнате сын с женой, в другой они, отец и мать. Трудное предстояло дело. Будь бы дом более современным, был бы лифт, а теперь вот придется с долгими пробуксовками спускаться с верхотуры. Раньше он не замечал, что живет высоко, а теперь сказывается, спускаться и подниматься стало трудно. Ладно, главное, есть где жить семье.
Пришлось нести тяжеленный агрегат на руках. Обвязали его наполовину сгоревшим покрывалом. Машина весила не меньше пятидесяти килограммов. Продернув палку от лентяйки спускались медленно, боясь уронить груз на себя, останавливаясь через этаж, чтобы отдышаться. Подъезд украшен всевозможными надписями, часто даже непристойными. Тупая молодежь. В его годы в деревне нельзя было так хулиганить. Словечки на панели в подъезде жильцы закрашивали, особенно часто появлялся древлеотеческий уд, снова и снова. Первые два пролета походили на шею жирафа: все стены были в разноцветных пятнах.
- Папа, не расстраивайся, погоди, новый купим, Теперь телек легко купить, были бы деньги. «Таурас» купим, люди его хвалят, - успокаивал его сын.
- Купим, купим, деньги с книжки сниму. Мы с матерью около него весь день проводим. Скучно без него будет. Читать не могу, глаза ослабли.
- Папа, некуда деваться, теперь придется делать в квартире ремонт.
Илья Антипыч вновь на диване. Книжку читать он не может, бережет глаза. Все понятно без книг. Ничего не меняется за окном. Аптека на улице, фонарь во дворе, всегда одно и то же перед глазами. Даже в магазин незачем ходить - молодые заботливые сын и невестка, возвращаясь домой, приносят масло, молоко, хлеб.
Уже несколько лет Илья Антипыч сидит без любимых цифр. Кредит, дебет... Даже дома в книжном шкафу ему иногда мерещатся не книги, а часть его любимой бухгалтерии. Ему снятся банковские выписки, накладные, счета, договоры, скоросшиватели с документами.
Вся жизнь прошла в бухгалтерии. Правда, отпуск удавалось провести в деревне, пока его родители были живы. Но скоро люди там перестали его узнавать.
Сколько времени отдано разного рода бумагам. Он вспоминает, как много было работы, когда приходилось сводить годовой баланс. Или когда обнаруживается недостача, когда не та цифра вписана по невнимательности.
В душу въелись эти цифры. Люди это называют педантизмом. Он пытался даже в доме навести порядок в расходовании средств. И наткнулся на непонимание. А сын сказал: - Папочка, да зачем все считать, в подполье наши деньги едва ли провалятся. Это же наш дом, наши стены. А деньги - сколько придет, столько и уйдет. Как вода, нигде не удержатся.
Это было правдой. Считай - не считай, денег больше не будет. Растают, как лед по весне.
Илья Антипыч,- это его любимое дело, - часто вспоминал свою деревню. Тропка к дому, щеколда с кованой откидной ручкой. Ворота, двор, крыльцо, и ты в доме. Обеденный стол на кухне, у трех окон в большой комнате гнутые венские стулья, зеркало в простенке, в котором отражается он маленький. У печи алюминиевый умывальник, он звонко бренчит по утрам, когда люди утром после сна копошатся возле него. Успевай только следить, чтобы не переполнилось ведерко под ним. Пол застлан половиками, строченые задергушки на окнах. Почему-то даже выбоинки на полу вспоминаются.
И трудней всего вспоминаются отец и мать, помнишь лишь их внимательный, ласковый взгляд, брошенный на тебя. Помогают фотографии, родители теперь выглядят на фотокарточках молодыми, хотя раньше они казались тебе людьми страшно старыми. И совсем не помнишь одежду, обувь.
Так уж устроена наша память. Попробуйте вспомнить то, что было на завтрак вчера, о чем говорил с соседом неделю назад. Все потерялось, забылось. Но никогда не забудешь запах родного дома.
Илья Антипович часто вспоминал, как его снаряжали в финансовый техникум. На одежду потратили последние деньги. С какой гордостью его отец Антип Петрович рассказывал всем, что поступил сын на учебу. Профессия какая хорошая! Не будет сын спину гнуть на ферме. А вот учеба почти не помнится. Хоть был и не последний ученик. Ох-хо-хо...
Городская квартира. С каким бы удовольствием он сменял бы ее на домик в деревне. Нет, волею судеб он стал городским жителем. Жена никогда не согласится, не привыкнет вставать задолго до рассвета, пока еще полна свежих сил, готовая переделать все дела по дому. Сходить за водою, протопить печь, сварить еду на день. Нет, это не для его семьи. Дети привыкли к комфорту, боятся деревни. Им кажется, что там даже днем медведи по улице шастают.
На стене в квартире ковер и картина. Она знакома всем, кто ходил в школу. «Опять двойка» называется. Забавный сюжет. Посреди огромной городской комнаты стоит милый белобрысый мальчуган, к портфелю у него привязаны коньки. Понурил голову. От смущения уши горят. На табуретке сидит несчастная мать, руки сложены на коленях. Она расстроена. Опять двойка у сыночка в дневнике. Смешливая сестренка смотрит с улыбочкой на братика. Все как в жизни.
Возле этой репродукции не раз объяснял Илья Антипыч сыну, что учиться надо хорошо, картина была отцу нужна как наглядное пособие при разговоре. Сын, даже когда вырос, ни разу не заводил разговор о том, что картину на стене сменить бы пора. Не импрессионистов же вешать на стенку в доме.
И только потом понимаешь, как тебя обманул художник. Ну, не бывает таких огромных квартир в городе! Не бывает. Илья Антипович осматривает свою комнату, двадцать квадратных метров. Встал и и снял картину со стены. Надо комнату ремонтировать, переклеивать обои, привести в порядок выгоревший угол. Надо поменять занавески на окнах. Ни к селу ни к городу бордовые. Надо, надо сменить их. Когда-то в доме висели даже тяжелые плюшевые портьеры.
Семья сразу купила новый телевизор. А квартира - это навсегда. Но не стоит отставать от жизни. Не молод Илья Антипыч, ему уже новую жизнь не догнать.
И вновь накатывается на него тоска по родной деревне.
Нужен ли этот незатейливый разговор? Ушедшее время. Исчезнувшие деревни. Забытые люди. Из чего складывается история? Нас убеждают, что она состоит сплошь из великих событий. В них участвуют только героические личности. А простые люди, вроде Ильи Антипыча, ни при чем.
Подумайте вот над чем. Где-то в лесу нет никого на двадцать километров вокруг, - это будет две с половиной тысячи квадратных квадратных километров,- а есть ли там жизнь, или только там зайцы, лисы, волки, ежи? Есть ли там жизнь или нет жизни?
А теперь повымерли деревни, города разбежались на сто, а то и на две сотни километров друг от друга. Бескрайние пустые просторы. Есть ли жизнь на этих необозримых пространствах? Мы пытаемся обнаружить жизнь во вселенной. А можно ли обнаружить жизнь на разрушенной родине? А вот в городе, убедите меня,это жизнь?
Хочу сказать читателю, что Илья Антипович умер двадцать лет назад, переступив грань нового тысячелетия. Не было в его биографии выдающихся событий. Женитьба, рождение сына, смерть родителей. И вот это еще в счет: сгоревший телевизор был одним из самых ярких событий за все годы. Илья Антипович любил про это рассказывать, ведь это была битва, в которой он единолично решил исход сражения. Вел себя как настоящий герой. Будто за это ему причитается медаль за отвагу на пожаре. И с грустью рассказывал, как исчезла с лица земли его деревня.
Интересно ли это все русской истории?