Семейный совет, под председательством и по инициативе старейшины семейного клана, проходил вечером — в нервной и напряжённой атмосфере. Накаленность психологической атмосферы была незримой, находясь во внутренней строгой изоляции каждого члена клана, но ощутимой и осязаемой. И если решение выплеснуть окончательно скопившееся эмоциональное напряжение вызрело недавно, то сам конфликт зрел уже давно. Возможно, его зародыш пустил свои ростки ещё во время свадьбы, когда молодая жена, излучая из глаз ослепительный блеск страсти и возбуждённо похрюкивая, считала подаренные деньги, а легкомысленный муж, умаявшись от непривычной суеты, блаженно посапывал, похрапывал и даже постанывал, получая волшебное удовольствие от первой брачной ночи. Супруга уже тогда, искоса поглядывая на свою свежеиспечённую половинку, недовольно морщилась, покачивала головой и сокрушённо вздыхала.
Прошло двадцать лет. Двадцать лет напряжённой работы — для мужа, и двадцать лет ожидания ощутимых результатов от этой работы — для жены. И если раньше мнения по этому вопросу находились в натянутом смежном соприкосновении, то сегодня они диаметрально разошлись. Даже, наверное, разбежались.
— Так больше продолжаться не может, — сказала жена, она же старейшина семейного клана, и метнула на мужа мощную глазную молнию. — Мы подошли к завершению семейного романа, и пришла пора поставить в ней последнюю точку. Причём, без всяких «продолжение следует». Ты не исправим! При всём твоём таланте, уме и очумелых ручках, ты так и останешься неудачником в жизни и вечным замом на работе! Причём, начальники будут меняться, уходя на повышение, и постоянно омолаживаться, а ты так и состаришься добрым, отзывчивым и безотказным идиотом!
— Ты встретила другого? — спросил добрый идиот по имени Иван, упорно глядя в кружку с чаем.
— Да, встретила! — гордо и вызывающе ответила жена по имени Анастасия. — И он не чета тебе, недотёпе! Он умеет жить, извлекая из недр жизни полезные ископаемые. И не просто полезные, а драгоценные!
— В ущерб окружающей среде, — спокойно дополнил Иван.
— Плевать на окружающую среду! Все умные люди так живут. Только дураки заботятся о ней, в ущерб себе.
— Под окружающей средой я имел в виду окружающих людей, — пояснил Иван.
— Я тоже, — с ухмылкой ответила Анастасия, давая понять, что она не дура. — Именно поэтому нам надо расстаться. Навсегда!
— Правильно, мама, — поддержала дочь по имени Анжела, не отрывая взгляда от смартфона последней модели.
— А ты, — продолжила жена, даже не глянув на дочурку, — и дальше живи с окружающим миром в мире и согласии, продвигая ушлых бездарей, и безвозмездно помогая многочисленным особям окружающей тебя фауны! — После этого совета, Анастасия вновь ехидно ухмыльнулась и закончила наставление. — Живи, делая всем добро, вместо того, чтобы это добро тащить в дом. Трать своё свободное время, свои знания, умения и энергию на бесплатный ремонт автомобилей, компьютеров и прочей механической и электронной утвари своих друзей, товарищей, знакомых, знакомых твоих знакомых, потом уже знакомых тех знакомых. Тебе-то самому не стыдно?
— Ну, положим, не бесплатно, — Иван попытался опровергнуть обвинение жены в преступной филантропии, — а за деньги.
Но слова защиты ещё больше разозлили жену.
— Ты издеваешься? — крикнула она исступлённо, хищно оскалившись. — Такие деньги дают официантам на чай!
— Какие бы ни давали, но мы, слава Богу, далеки от бедственного положения, — холодно ответил Иван и привёл последний аргумент. — К тому же, дорогая, я всегда полагаюсь на совесть человека.
— Ну и как, узнал цену человеческой совести? — язвительно спросила Анастасия, а дочь брезгливо хмыкнула, услышав не модное слово, достойное хлюпиков и слабаков.
— Тем хуже для них, — раздражённо ответил романтик жизни, легонько хлопнув пальцами по краю стола. — Но я и дальше собираюсь жить, желая всем добра и не требуя за это дополнительной платы! Вот так. — И через мгновение, тряхнув головой, резюмировал. — Хорошо. Если ты… если вы так решили, пусть так и будет.
В нём не проснулись ненависть и злоба. Иван был слишком от них далёк, но волны душевной обиды забурлили на самых высоких частотах и, вырвавшись мощным потоком из телесной оболочки, во всех диапазонах устремились со скоростью света в бескрайние просторы Вселенной. Жену, конечно, уязвило столь быстрое согласие мужа, но она, силой воли подавив вспышку негодования, деловито приступила к завершающей фазе совещания:
— Надеюсь, ты, как человек благородный, — сказала Анастасия, обворожительно улыбнувшись, — не изменишь своим принципам альтруизма по отношению ко мне и к своей дочери? Не получив никакого ответа, она ровным и твёрдым голосом приступила к дележу имущества: — Мне остаётся эта квартира, дача и, естественно, мой автомобиль. Тебе — твой автомобиль, гараж-мастерская и квартира твоих родителей.
— В которой, кстати, — напомнил Иван, — они и проживают. Вместе с моей сестрой и её семьёй.
Анастасию данная ремарка ничуть не смутила:
— Квартира большая — поместитесь. Люди в коммуналках жили!
— А мне? — подала голос Анжела, оторвав по такому случаю взгляд от смартфона, и метнув недоброе его сияние на родителей. — А мне что?
— Да, правильно, — поддержала мать. — Ты, как отец, о своей дочери не должен забывать никогда. Анжела в этом году заканчивает школу и перед ней открываются блестящие перспективы. И хотя мы собираемся в Лондон, где Анатолий обещал устроить её в Оксфорд, твоя ежемесячная помощь лишней не будет.
— Штука баксов, — выдвинула ультиматум дочь, вновь уткнувшись в телефон.
— Триста, — спокойно возразил отец. — До совершеннолетия.
— Жлоб, — буркнула в ответ Анжела.
— Ладно, — согласилась Анастасия. — Не судиться же?! Не будем устраивать бесплатное шоу и тратиться на судебный процесс. Разведёмся быстро и тихо. У меня там знакомая работает, оформит всё за бутылку коньяка и шоколадку. Коньяк с тебя.
Иван молча встал и пошёл.
— Ты куда? — в недоумении воскликнула почти бывшая жена.
— Собирать вещи. Поеду к родителям. А вам обеим желаю счастья!
Пожелание Иван произнёс с душевным надрывом. Да и обида терзала его доброе сердце, восприимчивое к куда более мелким уколам. А тут такой удар! Но он прошёл через это испытание стойко, даже мужественно, не подав и намёка на внутреннюю подавленность и тоску. Однако, как говорится, жизнь продолжается. Но именно с этого дня в жизни Ивана и стали происходить странные события, на парадоксальную закономерность которых никто поначалу не обратил внимания. А сам Иван в эту аномалию до конца так никогда и не поверил.
Однажды, в выходной день, он с одним знакомым — очень дальним, которому Иван чинил автомобиль — заехал в магазин за автозапчастями. Выйдя оттуда минут через пятнадцать, они с удивлением увидели, что их автомобиль уносится с бешеной скоростью.
— Что ты стоишь и смотришь?! — закричал знакомый. — Тачку же твою угоняют! Звони ментам, пусть объявят перехват!
Иван, провожая грустным взглядом мчащийся в неизвестность свой автомобиль, с неподдельной тревогой сказал:
— Только бы не попал в аварию и не пострадал!
— Да, жалко будет, — согласился знакомый, — если пострадает такой эксклюзив. Не автомобиль, а мечта! Сразу видна рука мастера.
— При чём тут автомобиль?! — тихо возмутился хозяин.
И буквально через несколько секунд случилась авария. При обгоне угонщик подрезал другой автомобиль, получил ощутимый удар в заднее крыло, резко вывернул руль, чтобы избежать столкновения со встречной машиной, и быстро смещённый центр тяжести при большой скорости привёл ездока вместе со средством передвижения в положение «вверх тормашками». Иван со всех ног бросился к месту аварии. Ног у него, в отличие от собак, было всего две, поэтому ГАИ на месте происшествия оказалась первой. Когда вытащили пострадавшего угонщика, парня лет двадцати, и выяснили все обстоятельства дела, составив протокол, подъехала «скорая помощь». Молодой врач которой, при беглом осмотре, зафиксировал сильную травму переносицы, отчего оба глаза преступника моментально заплыли, и ему уже не так стыдно было смотреть в глаза потерпевшему, а также перелом руки и, по всей вероятности, нескольких рёбер. Это был первый звоночек. Но он ещё не был услышан теми, кому предназначался.
Второй звонок прозвенел для товарища, которому Иван за скудные чаевые отреставрировал его джип.
— Спасибо, — сказал товарищ. — Если что, я обращусь?!
— Конечно, — улыбаясь, ответил Иван и пожелал. — Счастливого пути!
Счастливый путь продлился километра три. После этого товарищу пришлось обращаться: сначала в поликлинику, потом вновь к Ивану. Дальше — больше. А вскоре среди друзей, товарищей, знакомых, знакомых тех знакомых и дальше по цепочке, поползли слухи, сплетни, догадки, версии и страстные обсуждения паранормальных случаев, где главным действующим лицом фигурировал всегда Иван.
— Это очень опасный тип! — кричал один. — Добряк?! Тихоня?! Знаем таких тихонь! В тихом омуте черти водятся!
— Точно, — шептал другой, — он с нечистой знается. Желает вроде одного, а происходит всё наоборот. Раньше за ним такого не наблюдалось. Значит, познакомился с ней недавно.
— С кем? — спросил с усмешкой третий.
— А то ты не знаешь?! Ясное дело с кем — с нечистой.
— Бросьте чепуху молоть, — продолжал насмехаться третий. — Простые стечения обстоятельств. Обыкновенные случайности. Есть теория относительности, а ещё есть теория случайностей.
Но уже давно никто не верил: ни в стечения обстоятельств, ни в случайности, а тем более, в какие-то непонятные теории. Даже сам «третий» не особенно верил в то, в чём убеждал других. А говорил он это больше для бравады и самовнушения, да ещё из чувства противоречия и гордыни. Если бы все утверждали про теорию случайностей, он бы сам приплёл нечистую.
И тут один товарищ, приблизившийся к границе друзей, и обладавший, видимо, задатками ясновидения, возьми да и ляпни:
— А может платить человеку надо по совести?!
Все дружно задумались, приуныли, согласиться не согласились, но и возражать не решились. Наверное, пытались понять: по совести — это по сколько? Не найдя ответа на этот вопрос внутри себя, они обратились за помощью к умным и грамотным специалистам, которые посоветовали не впутывать в это тёмное дело совесть, не имеющей чётких границ, объёмов и тарифов, а просто платить половину от стоимости данного ремонта в СТО.
Совет оказался дельным. И теперь все знали наверняка: если что-то, где-то, с кем-то из них случалось, то причина всегда была одна — он попытался схитрить, не заплатил по этой самой совести, и расплата не заставила себя ждать. И этому скряге и сквалыге уже больше никто не сочувствовал, а его темпераментные объяснения и уверения в обратном и слушать не хотели. Это стало аксиомой, против которой, как известно, не попрёшь.
Иван, никак не ожидавший такого к себе отношения со стороны друзей, товарищей, знакомых, знакомых тех знакомых, первое время краснел от неловкости и категорически отказывался брать такие высокие гонорары. Но клиенты отказывались покидать пределы гаража-мастерской, причём тоже категорически, пока не возьмёт вознаграждение. Выхода не было — пришлось брать. А со временем привык, втянулся и только молча кивал головой в знак благодарности. Раз дают, — значит, ценят его труд и время. Это нормально.
Однако, как только Ивану в гараж стали поступать завидные денежные средства, сразу появились доброжелатели, которые, исполняя свой гражданский долг, сообщили в соответствующие органы о его незаконной предпринимательской деятельности. Так уж люди устроены, что они неустанно бдят друг за другом.
И если сыщики, не обнаружив ни краденых машин, ни ёмкостей с нелегальным спиртом, ни даже захудалого самогонного аппарата, с грустными лицами убрались восвояси, то дотошные инспекторы финансовой милиции рьяно принялись составлять протокол. Напрасно Иван объяснял, что это не фирма по ремонту, а периодическая помощь друзьям и товарищам. Про знакомых, их знакомых и знакомых тех знакомых он из осторожности умолчал. Но всё было напрасно. Опытный капитан и старший лейтенант, в лице симпатичной девушки, были неумолимы и безжалостны. Лишь изредка отпускали каверзные остроты, сопровождая их сочувственным покачиванием голов и понимающей ухмылкой.
Ивану ничего не оставалось, как подписать протокол, попрощаться и напоследок пожелать:
— Вы правы: закон — есть закон. Будьте же всегда и со всеми железно принципиальными, услужливо вежливыми и строго соблюдать субординацию. Всех благ в семье и на работе!
Он добросовестно оплатил выписанный судьёй штраф и решил завязывать с крупным промыслом автомобилестроения, а сконцентрироваться на мелком ремонте механических и электронных изделий в домашних условиях. Решение было принято, и Иван не поменял бы его, даже если бы узнал, что посетившие его офицеры финансовой полиции, в шутку рассказав коллегам о его напутствиях и пожеланиях, через месяц были с треском изгнаны из рядов доблестной службы с формулировкой: «за злостное несоблюдение принципов субординации, за грубые и беспринципные действия, противоречащие уставу и порочащие высокое звание офицера финансовой милиции».
А между этими событиями, получившими широкую огласку, случился незначительный эпизод, оставшийся не зафиксированным в городских летописях, но наиболее наглядно подтверждающий предположение гражданина, склонного к анализу и логическим выводам, основанных на ясновидческом мышлении.
Как-то поздним вечером Иван возвращался из гаража домой. Проходя арочный тоннель, ведущий во двор, он встретил двух подвыпивших молодцов, которые несказанно обрадовались неожиданной встрече в «тёмном переулке».
— Ну что, — сказал один из них, — не будем оригинальничать. Который час?
— Закурить не найдётся? — поддержал второй.
Отзывчивый Иван предложил им сразу третью услугу:
— Ребята, может вам просто денег дать на часы и сигареты?
На это великодушное предложение они, почему-то, сильно возмутились:
— Ты чо, нас нищими считаешь? — обиженно спросил первый, не знающий времени. — Ты нас обозвал попрошайками?
— За базар, мужик, надо отвечать, — сразу приступил к решительным действиям второй, жаждущий закурить, и придвинулся к Ивану вплотную.
Иван понял, что стычки не избежать, и ему стало грустно.
— Ребята, темно ведь, — ласково сказал он. — Как бы вам ненароком не покалечить друг друга?!
— Что?! — зарычал первый и толкнул Ивана в грудь.
От неожиданности у Ивана из руки выпал зонтик, и он нагнулся, чтобы его поднять. А в это время кулак второго, нацеленный точно в челюсть, уже был в пути. Со свистом пролетев над согнувшейся потенциальной жертвой, он со всей дури врезался в зубы товарища, никак не ожидавшего такой подлости от друга. Товарищ отлетел на несколько метров и упал, ударившись головой об асфальт. Первый, на мгновение забыв про жертву, бросился на помощь. Когда тело друга приняло вертикальное положение, оно, отплёвываясь, невнятно проговорило:
— Ну ты козёл! Ты мне два зуба выбил!
И пострадавший товарищ врезал предателю в нос. Увлёкшись выяснением всех обстоятельств дела с помощью кулаков, об Иване они забыли напрочь. Иван же, сочувственно покачав головой, ретировался по-английски.
Но самый мощный звонок прозвенел на производстве, где Иван занимал должность заместителя начальника цеха, и где понятия не имели, какой в городе нездоровый ажиотаж поднимался вокруг загадочной личности их служащего. Ранее всем известного, как добрейшей души человек, недотёпа, безотказный простофиля, а то и просто лох. На предприятии грянули большие перемены. Генерального директора позвали для дальнейшей трудовой деятельности в министерство, а начальник Ивана подготовил себе более тихий и уютный аэродром внутри завода. Искренне пожелав ему успехов на новой должности, он исправно принялся исполнять обязанности И.О., ожидая нового босса.
Новым директором неожиданно был назначен главный инженер, а главным инженером — предыдущий начальник Ивана. Спустя неделю новый директор, знавший цену каждой персоны всего руководящего состава, утвердил Ивана в должности начальника цеха официально. Дело происходило на планёрке, и Иван, пользуясь случаем, поблагодарил шефа за оказанное доверие и от всей души пожелал обоим вышестоящим начальникам дальнейшего продвижения по служебной лестнице.
И уже буквально полгода спустя гулким эхом отозвались отголоски всех этих пожеланий. Бывший его начальник, приземлившийся на тихий и уютный аэродром, был уличён в растрате и воровстве, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А новый главный инженер оказался его пособником, сверху прикрывавшим тёмные делишки подчинённого. Раньше мирно делили прибыль, теперь же в ссорах и склоках делят скамью подсудимых. А вот директор, к немалому удивлению сведущих людей, оказался почти кристально честным человеком, радеющим и за производство, и за каждого рабочего человека, помня, естественно, и о себе. А ведь пожелание получил одновременно с главным инженером?! Дотошные местные исследователи аномальных явлений искренне недоумевали, а некоторые радикальные скептики даже отказывались в это верить. Причём, — категорически! Ну не может такого быть, чтобы директор крупного предприятия на деле оказался идиотом! Но факт, как говорится, вещь упрямая. Был ли директор идиотом, не был ли он таковым — неизвестно, но на своём месте сидел незыблемо, а Ивана назначил главным инженером.
А ещё через год, в одно солнечное воскресное утро, в его новый дом позвонили. Выйдя к калитке, Иван увидел жену и дочь — измождённых, поникших, но с прежним блеском глаз.
— Здравствуй, Ваня, — нежно проворковала Анастасия, сверля бывшего мужа пронзительным взглядом, излучающим рентгеновские лучи.
— Привет, папа, — поздоровалась дочь, глядя на большой дом.
— Здравствуйте, мои родные! — обрадовался Иван неожиданному визиту и пригласил их в дом.
— А ты ничего устроился, — сказала Анастасия, пожирая глазами огромную гостиную. — Изменил свой менталитет?
— Да нет, — скромно ответил Иван. — Изменить свой менталитет, значит, изменить себе. А я никогда не изменял. Анастасия хотела что-то сказать, но передумала, и стала поглощать пирожные с чаем.
— Да, папа, шикарно живёшь, — сказала Анжела, жуя и восхищённо вертя головой.
— Обыкновенно, — возразил Иван. — Хорошая работа, хорошая зарплата, хороший дом, хорошая…
— А мы-то с матерью лопухнулись, — не дослушав, перебила дочь. — Толик, гад ползучий, оказался жуликом и сволочью! А всё она… — и с ненавистью посмотрела на мать.
— Что, не сложилось в Лондоне? — тихо спросил Иван.
— Да какой на хрен Лондон! — не сдержавшись, выкрикнула Анастасия. — Повезло ещё, что избежали публичного дома! А вот экзамен на кандидаток в гарем пришлось сдать. И ты представляешь, мы с дочерью не подошли этому зажравшемуся арабу! Султан хренов! В общем, покуролесили по миру и ни с чем вернулись в родные края. А здесь же всё пошло прахом: и дом, и дача, и мой автомобиль.
— Да, я слышал, — понуро сказал Иван, — что вы всё продали и уехали. Я надеялся, что у вас всё сложится хорошо.
— Я тоже надеялась, — зло пробурчала Анастасия. — А теперь нам жить негде. Да и работы пока нету. — И, чуть замявшись, пролепетала. — Может, простишь и примешь? Попробуем начать всё сначала?!
И тут на лестнице, ведущей на второй этаж, послышались лёгкие шаги. Улыбаясь, к гостям спускалась стройная и красивая женщина, каковой, собственно, является всякая добрая и спокойная дама.
— Извини, Настя, — виновато ответил Иван, глядя бывшей жене в глаза. — И ты, Анжела, извини? Но начать сначала уже не получится. У меня, как видите, есть прекрасная жена и двое замечательных малышей-близнецов. — И тут же поспешил утешить. — Однако не переживайте, я вас всё равно не оставлю в беде. И помните, вы никогда не станете для меня чужими. Найдём вам хорошее жильё, тебе, Настя, я предоставлю работу, а тебя, Анжела, устроим на платное обучение в университет. Заочно. Чтобы тоже могла работать и участвовать в созидании своего будущего. Но это всё мелочи. Главное, — чтобы вы извлекли из этого случая верную мораль и сделали правильные выводы. Но лучше всего, конечно, если в вас проснётся совесть и воспрянет к жизни душа.