Заласканная публикой великая актриса петербургской Александринки, Марья Гавриловна Савина, была очень своенравна и сумасбродна. Не случайно коллеги называли её за глаза "генеральшей". Савина не терпела соперниц, и не стало в театре Стрепетовой и Комиссаржевской.
В одно время она состояла в дружеских отношениях с И.С. Тургеневым, но здесь ничего не напоминало обычный роман. Отношения 25-тилетней актрисы и 60-тилетнего знаменитого писателя были добрые и возвышенные: оба понимали, что у них нет будущего.
Первым мужем Савиновой, чью фамилию она носила, был дворянин по происхождению и актёр по профессии. За него она вышла совсем девочкой, но он оказался скверным человеком, и брак рано распался. Марья Гавриловна не любила вспоминать об этом времени.
Дальше в жизни Савиной появился князь, потомок старинного рода, блестящий лейб-гвардеец, Никита Всеволжский - красавец и сумасброд.
Весь Петербург судачил об их романе, который длился пять лет. Все в их отношениях, как будто, не противоречило общепринятым нормам: потомок Рюриковичей, блестящий князь имеет в любовницах первую актрису императорского театра. Это и лестно и прилично для него, а Савиной быть возлюбленной такого человека тоже весьма пристойно.
... Всеволжский приехал к ней с огромным букетом и прямо в передней, не снимая шинели, упал перед ней на колени:
- Марья Гавриловна, предлагаю вам руку и сердце, окажите мне честь и станьте моей супругой.
- Никита, шутка была неудачной,- не поверила Савина.
- Я и не думал шутить!
- Ты же знаешь, что это невозможно.
- Отчего же?
- Да оттого, что офицер может жениться только на бывшей актрисе, а на актрисе действующей может жениться только отставной офицер.
- Мне ли этого не знать, несравненная?! Я подумал и подал прошение об отставке.
- Но, Никита...а как твои друзья, твоя титулованная родня...
- А что мне до них? Пусть завидуют. Всеволжские, бывало, стояли близко к трону, но никто из них не женился на царице. А я буду женат на единодержавной царице русской сцены. Ты согласна?
Она долго молчала, потом еле слышно сказала:
- Я согласна.
Лето они провели в родовом поместье Всеволжских, которым те владели с 17 века. Это было счастливое время: он предупреждал все её желания, был предельно внимателен.
Однажды Савина сказала, что возле усадьбы в 81 комнату маловато тени. На утро, выглянув в окно, Марья Гавриловна увидела... берёзовую рощу. По приказу его сиятельства, ночью деревья срубили и посадили вокруг дома. В другой раз ей понравилась вековая ель на опушке леса. За одну ночь крестьяне выкопали её, приволокли к дому и посадили под её окнами.
А потом... Она по-прежнему пропадала в театре, Всеволжский уезжал в имение, где требовалось присутствие хозяина. Но хозяином он не стал. Вскоре вместе с ним уже приезжали друзья, и пошло разгульное помещичье житьё.
Потом Никита увлёкся картами. Играл он широко, с размахом, по-крупному, по-княжески. Состояние его таяло с невероятной быстротой. Дошла очередь и до бриллиантов Савиной, которые всё чаще оказывались в ломбарде.
Савина ездила с гастролями по всей стране, но одной её зарплаты не хватало. А Никита скучал, пил и сутки напролёт просиживал за картами. Потом в его жизни появились женщины. Одна, другая...
И наступил в жизни Савиной день, когда муж смотрел на неё чужими, ненавидящими глазами и цедил сквозь зубы:
- Вы желаете развода? Соглашаюсь с превеликим удовольствием. Мои условия - вы оплачиваете вот эти векселя. Все до единого. Извольте подписать.
- Ваши карточные долги... Побойтесь бога, это же астрономическая сумма... мне придётся несколько лет...
- Эта астрономическая сумма всего лишь малая плата за мою загубленную жизнь. Мне не следовало жениться на вас. Итак, вы подпишите?
- Вот, я подписала.
- Ну и прекрасно. Позвольте откланяться.
Прошли годы. Из газет Савина узнала о смерти Никиты в крайней нищете, в доме мещанки Расторгуевой, на Охте. Она потеряла сознание, а, придя в себя, велела послать за извозчиком и поехала на Охту.
Дороге не было конца. Савина сидела, закрыв глаза, и вспоминала время, когда она была молодая, влюблённая и счастливая.
Дорога, казалось, была в снежную пустоту, в круговерть, за которой нет ничего. Неожиданно для себя актриса негромко произнесла:
- Господи Боже мой, с самого начала, не веря ни единому его слову, не уважая его, иногда даже ненавидя, я любила его, любила без памяти. И раньше, и потом, когда не видела его и ничего о нём не знала. Столько лет жить с этой мукой, и вот теперь...
- Кажись приехали, барыня,- пробасил возница.
...Дверь в крохотную переднюю открыла грузная женщина с опухшим от слёз лицом.
- Что вам угодно?
- Я Савина, приехала проститься с Никитой Никитичем. Я могу пройти?
- Во-о-от оно что...- протянула женщина. - Обождите-ка здесь покуда.
Она проскользнула на крыльцо и тут же вернулась.
- Значит проститься желаете? Вроде бы вы с ним простились, когда развелись.Нехорош он вам оказался, да? А вот мне он всякий хорош был - и трезвый, и пьяненький, и когда последний рубль из дома тащил на карты свои проклятые. И потому мой он! Живой ли, мёртвый ли - всё мой. А вы ему никто. Так что вот вам, барынька, Бог, а вот вам и порог! И нечего вам у гроба топтаться.
Савина молча повернулась и вышла, а женщина выскочила за ней, подбоченилась и закричала:
- А извозчик- то ваш тю-тю! Отпустила я вашего извозчика. Сказала - барыня ждать не велела! А в здешних местах вы другого не сыщите. Не водятся они в этом захолустье. Так что пешком придётся, пешочком!
...Савина шла, проваливаясь в сугробы. Ботинки промокли, ног она не чувствовала. Она шла и шла, и не было больше горечи и воспоминаний, только пустота в душе. И ещё звенело в уме:- "Не опоздать бы на спектакль, не опоздать бы...Ноги как чужие, как я буду третий акт играть?" В третьем акте ей предстояло выпрыгнуть в окно.
На спектакль она не опоздала. Молча прошла к себе, коротко бросив костюмерше:
- Костюм, пожалуйста.
Через несколько минут Савина под бурные аплодисменты вышла на сцену. И прозвучал её неповторимый, чуть носовой голос, который безуспешно пытались подделывать сотни актрис.
Осенью 1910 года Савина вышла замуж за богатого предпринимателя Анатолия Серафимовича Молчалина, который очень любил жену и театр. Для Савиной началась спокойная жизнь рядом с преданным и надёжным человеком.
В театре "генеральша" до последнего дня всеми командовала, как солдатами на плацу. Вот только снежных зим она не любила: в конском топоте по брусчатке ей отчётливо слышалось - "Ни - ки - та, Ни - ки - та"...