Каждое лето ученицу музыкального колледжа Юлю Петрову отправляли на дачу к дедушке с бабушкой, чтобы она могла хорошо отдохнуть, а истерзанные «пиликаньем» скрипки соседи могли вернуть себе утраченное спокойствие. Любовь к музыке привили девочке мать с бабушкой, а любовь к рыбалке было рук деда.
Не успевала Юля приехать, как тут же спрашивала:
- Когда пойдем на рыбалку?
В свои двенадцать с половиной лет она хорошо знала все виды рыб, которые обитают в местной речке со странным названием «Слепая», имевшей особенность менять своё русло. Каждый год одно из русел мелело, превращаясь в заводь, а другое наполнялось водой усиливая своё течение.
Какую только рыбу не вытаскивали дед с внучкой из реки: и ершей, и судаков, и подлещиков, и даже сомов. Крупная отправлялась на кухню к бабушке, а та что поменьше доставалась рыжей кошке Мурке.
С самого утра Юлька с дедушкой отправились к реке. По дороге дед посвящал внучку в хитрости рыбалки или рассказывал всякие рыбацкие байки, слушать которые Юлька очень любила.
- Вот недавно, - начал рассказ ухмыляясь дед. – Михалыч- сосед наш такое чудо-юдо поймал. Только оно себя в обиду не дало, - дед неожиданно замолчал, увидав героя рассказа. На берегу, забросив сразу несколько удочек, на раскладном стуле сидел крепкий еще старик в кепке, а рядом с ним стояло ведро с уловом.
- Не густо, мелочь, - по-деловому произнесла Юлька, заглянув в него.
- А я как раз внучке хотел рассказать, как тебе оплеух надавали. Не поймал обидчика? – поинтересовался дед у Михалыча.
- Ничего, рано или поздно всё равно поймаю и на фарш скручу, а на уху и этого хватит, - ответил тот и, подмигнув Юльке, пошел проверять остальные удочки.
Расположившись у реки, дедушка закинул удочку и расстелив плащ-палатку прилег, заложив руки за голову. Юльку разбирало любопытство.
- Деда, а кто обидел Михалыча?
- Там он в реке … - сонным голосом произнес дед и захрапел.
Юля держала удочку и смотрела на реку. Вода у берега была прозрачная, было видно, как вдоль по течению растянулись длинные тонкие водоросли. Клева не было, да и какой клев, дед так храпел. Юлька недовольно косилась на дедушку, но не будила. Она была уверена, раз разговор зашел про уху - значит вечером будет костер, и она обязательно всё узнает.
Ближе к вечеру в большом пластиковом ведре рядом с Юлей плавали несколько карасей, два крупных подлещика и плотва. Чуть подальше горел костер, где колдовал над ухой Михалыч. Пахло дымом и рыбным бульоном.
Солнце садилось и худые длинные тени поползли в сторону густого ивняка. Было видно, как из костра вылетают яркие искорки и устремляясь в небо, превращаются в первые звезды. Застрекотали ночные цикады, а рядом в реке заливались пеньем лягушки то и дело прыгая в воду.
- Во. Слыхал? - застыл Михалыч с ложкой в руке. – Всплеск был. Он сюда заходит вечером, когда вода в заливе прогреется. Здесь у него яма наверняка, там он отлеживается. Лягушек здесь полно, а он их уважает.
- Да кто заходит-то? – не удержалась Юля.
- Сом - обидчик мой,- осторожно пробуя горячий бульон ответил Михалыч.
Уха была густая и потихонечку булькала в котелке, распространяя аппетитный аромат наваристого, густого рыбного супа, приправленного запахом костра.
- Бабушка сомов не любит, говорит они склизкие, и чистит их всегда дедушка. А вы расскажите про этого сома,- устав бороться со своим любопытством, попросила Юлька. Михалыч умел излагать байки с особым ярким колоритом, присущим только ему. Истории всегда впечатляли, как и размеры пойманной им рыбы.
- Дело на закате было, сом в это время на охоту выходит. Мы тогда с твоим дедом рядом рыбачили. Дед твой тут, а я чуть подальше за ивняком. Я его на квок ловил. Инструмент такой звук издаёт, поднимает сома из глубины и тот хватает приманку. Большая и сильная рыбина попалась. Сом, кило так под двадцать пять, а то и все тридцать будет. Тяну его, аж удилище согнулось, боюсь вот-вот сломается, а он сопротивляется и меня в реку тянет на глубину. Долго мы с ним боролись. Наконец я его на мелководье кое-как подтащил. Крупный, с меня ростом. Деда твоего на помощь позвал, а сам в воду вошел. Сом лежит поленом на дне не шевелится. Здоровенный такой. Наклонился я значит, а он неожиданно вынырнул и на меня. Как даст мне мордой своей под дых, сбил с ног и давай хлестать своим хвостищем что есть силы, аж искры из глаз посыпались. Оглушил меня, а сам сошёл.
Юлька недоверчиво посмотрела на дедушку, словно искала подтверждения байки. Дед был серьезен и утвердительно кивнув головой, добавил:
- Большая рыба.
По дороге домой внучка то и дело расспрашивая дедушку о соме.
- Такой? – спрашивала Юлька, пытаясь руками угадать размер рыбы. – Ещё больше?
Она всё спрашивала и спрашивала, пока не получила одобрительный кивок деда. Это было намного больше, чем самые большие из ранее пойманных щук и судаков. Размеры рыбы впечатляли. Вечером Юлька стала пытать бабушку расспросами.
- Ба, а ты видела этого сома?
- Нет. Я сомов не люблю, склизкие они. Фу. Да и боюсь я их. Про них много чего нехорошего говорят. Раньше сомов на Руси вообще запрещалось ловить, их «чертовым конем» называли. На нем водяной катается, за усищи держит...
- Нашла что на ночь ребенку рассказывать, - перебил дед, строго взглянув на жену. – Спать ложитесь.
Юлька, закрыв глаза, все пыталась представить этого сома. Она опять широко развела свои руки и взглянув на них задумчиво произнесла: - Большой.
Каникулы продолжались. Погода была прекрасная и Юля с дедушкой каждое утро ходили на рыбалку, а по вечерам Юлька окуналась головой в музыку, чтиво или интернет, изучая обитателей разных рек, погружаясь в мир легенд и сказаний о морских чудовищах, русалках и водяных.
Теперь, увидав Михалыча у реки, Юлька резко увеличивала шаг, поторапливая деда.
- Здрасте. Сома ловите? –подходя шептала она, чтобы не спугнуть рыбу.
- Сом рыба хитрая, его так просто не поймаешь. На одну и ту же снасть не попадается. Ума ему не занимать. Он своим хвостищем наживку с крючка собьёт и уйдёт довольный. Может и с наклонившегося дерева хвостом гнездо с птенцами сбить. Да что птенцов, утку здоровую может целиком под воду утащить и сожрать. Сильный он, может даже сеть протаранить и рыбу за собой свести.
- Я книгу читала одну про кашалота «Моби Дик» называется. На него тоже охотились.
- Поймали? – не без интереса спросил Михалыч.
- Сложно там, кто кого поймал. Бабушка говорит, что ловить этого сома не надо, что он будет жирный и жесткий. А ещё бабушка говорит, что это может вовсе и не сом, а речной дух – хозяин, который нашу речку Слепую охраняет. Я тоже легенды разные читала. У каждой реки свой водяной дух, у финнов – Ахти, японцев – Каппа, в Швейцарии Эльбст, в Синегале – Миндис, а в Африке -Номмо.
- Сказки все это, - ответил Михалыч. – И бабушка твоя сказочница.
- В сказке тоже мудрость своя есть, - заметил дедушка, подмигнув внучке.
Однако желание выловить сома-обидчика не покидало Михалыча, а неудачные попытки только подогревали его азарт. Юлька видела какие мощные снасти готовит тот для ловли сома. Крепкие стальные крючки и прочная леска – всё обещало успех поимки крупной рыбы, но больше всего Юльку беспокоила колотушка- обтесанная дубинка, появившаяся рядом со снастями Михалыча.
- Сом рыба оседлая. Найду его лежбище, не дам сойти, сразу оглушу колотушкой. Хозяин нашелся, - часто бормотал тот, усердно готовя очередную снасть. - А не получится, сетями обложу.
Какие только способы выловить сома Михалыч не испробовал. На закидушку, донку, спининг и даже самоловы с крючьями ставил. А какие лакомства предлагал: и жирных лягушек, и раков, и птицу тухлую и даже местного крупного живца, чтобы только выманить сома из его лежбища. Всё было напрасно. Михалыч не сдавался, уверенный, что яма где-то здесь, недалеко от наполовину погруженной в воде старой ивы.
Лето подходило к концу, заканчивались каникулы. Уезжать Юле совсем не хотелось. Погода словно чувствовала предстоящую разлуку и уже несколько дней подряд шли дожди. Выглянув в окно, дедушка покачал головой:
- Ну и погодка. Хотя для ловли сома самое то. Михалыч наверняка на реке торчит.
Юля перестала играть и отложила скрипку.
- В дождь? – удивленно спросила она.
- Сом не любит мутную воду и потому в дождливую погоду, когда в реке муть, стремится уйти из ямы к поверхности,- пояснил дед.
- И дался вам этот сом, как будто рыбы в реке мало или есть нечего, - возмутилась бабушка.
Юля то и дело подходила к окну ожидая окончания дождя, и как только он прекратился, надела сапоги и на ходу сообщив: - Я к подружке, - выбежала из дома.
Конечно ни к какой подружке она не пошла, а прямиком помчалась на реку.
На удивление у реки никого не было, течение было совсем слабое, речка поменяла своё русло. По краю берега раскрывались после дождя желтые кувшинки и лучи августовского солнца уже пробивались сквозь облака. По поверхности скользили пауки-водомерки, и большие голубые стрекозы летали над водой.
Неожиданно её внимание привлек, всплеск у старой ивы, наполовину погруженной в воду. Что-то большое билось в воде громким плеском. Не понимая, что происходит, Юля подошла поближе и замерла. Вода кипела от водяных бурунов и пены, создаваемых большой бьющейся рыбой, которая временами исчезала под водой и снова выскакивала, поднимая фонтан брызг, обнажая светлое рыбье брюхо. Испугавшись такого дикого зрелища, Юлька завизжала и, поскользнувшись на мокром глинистом берегу, чуть не съехала в воду. Сом с глубоким вздохом в туже минуту исчез, оставив за собой разбегающиеся волны, подняв на поверхность сеть, которая опутывала значительный участок под ивой, не давая ему уйти. В душе у Юльки творилось что-то невообразимое - с одной стороны ей было страшно, но желание спасти рыбу было так велико, что она решилась.
Осмотревшись и поняв, где крепится сеть, Юля осторожно прошла по скользкому после дождя дереву, наклонившемуся над самой водой и усевшись верхом, спешно разматывала веревки. Мокрые тугие узлы никак не хотели поддаваться. Наконец Юле удалось ослабить узлы и тяжелая сеть, растянувшись по реке, опустилась на дно. Неожиданно прямо под ивой, у самой поверхности воды, появилась большая рыба. От страха, крепко обхватив рукам ствол дерева и поджав ноги, которые едва не касались воды, Юля замерла. Теперь она отчетливо видела на поверхности, прямо под ивой, большое темное, гладкое без чешуи тело с огромной плоской головой, с маленькими широко расставленными выпученными глазами, посаженными близко к верхней губе и усами, похожими на резиновые жгуты. В этот момент девочке показалось, что рыба внимательно смотрит на нее каким-то человечьим взглядом.
- У-у -уплывай, п-п-пожалуйста, - вцепившись в дерево и заикаясь от страха, еле произнесла испуганная Юля, опасаясь, что сом как птенца собьёт её с дерева своим мощным хвостом.
Рыба, поражающая своими размерами, словно услышала девочку и медленно развернувшись, исчезла в глубине, так же неожиданно, как и появилась.
Спустившись с дерева и отряхнувшись от грязи, Юля подняла с земли колотушку, приготовленную Михалычем, и со злостью забросила её в прибрежные кусты.
- Живодер, - не сдержалась Юлька, вытирая рукой слезы и вспоминая как было страшно, и как по-человечьи смотрела на неё рыба.
Рассказывать, что ходила на реку и что произошло, она не стала, а грязь на руках и одежде объяснила, что поскользнулась.
Сентябрь. Началась учеба, концерты и конкурсы. Учителя колледжа хвалили Юлю не только за виртуозную технику игры, но и за вдохновенное исполнение. Никто даже и не догадывался, что часто исполняя музыкальное произведение, Юля мысленно переносилась на берег Слепой, погружаясь в атмосферу прошедшего лета. В такие моменты она закрывала глаза, и её скрипка оживала, и пела. Юля играла, вспоминая яркие летние дни на реке, когда веселые стаи голубых стрекоз, весело порхают над желтыми кувшинками, и пугливые водомерки скользят по поверхности воды, наполняя зал музыкой спокойствия и тихой радости. Исполняя быстрые и виртуозные этюды, перед её глазами всплывали картины грозы на реке, когда стремительные молнии разрезают черное небо, а вода словно закипает от падающих капель дождя. А иногда скрипка звучала по-особенному, заставляя слушателей задуматься и грустить. Тогда Юля вспоминала печальные глаза большой рыбы, а её ранимую детскую душу наполняло отчаяние и душевная горечь.
Так сложилось, что на следующее лето Юля приехала в августе и была удивлена тому, что происходит на реке. Течение совсем пропало и река, сильно обмелев, стала зарастать прибрежной травой. Вода стала мутной и покрылась густой ряской. Уже не цвели желтые кувшинки вдоль берега, лишь их полукруглые темно-зеленые листья покачивались в плотном кольце лягушачьей икры. Рыба в реке пропала, и Михалыч перестал рыбачить. Промаявшись всю зиму ногами, он сидел на скамейке у своего дома, рассказывая дачникам рыбацкие байки.
Юлька с грустным видом наблюдала как медленно угасает жизнь в реке.
- Ты не переживай, вода обязательно вернется, ведь не зря реку Слепой назвали. Заплутала видно, - успокаивал внучку дед.
- Это он обиделся, и река сюда больше не вернётся, - задумчиво произнесла Юля, перекладывая гладкий камешек из ладони в ладонь.
- Кто обиделся-то? – спросил дед, удивленно глядя на внучку.
- Сом, который реку нашу охранял,- с досадой произнесла Юлька и бросила камешек в мутную воду, заставив лягушек прекратить назойливое кваканье. – Пошли, поздно уже.
Вскоре оба русла реки пересохли, сохранилось лишь название поселка «Слепянка», да рыбацкие байки о рыбе, когда-то водившейся в ней.