Апостолы Русской Свободы.
ВАСИЛЬКОВ. 31.12 1825 ГОДА.
По прибытии в уездный город Васильков, Сергей Апостол отдал распоряжение о сборе и построении солдат своего полка на городской площади. Вызван туда был и полковой священник. Ему поручено прочесть перед строем совместное сочинение Апостола и Бестужева-Рюмина под названием «Православный катехизис».
Около 2-х часов пополудни сей документ был зачитан священником. Солдаты, стоя во фрунте, молча внимали. Сияло солнце, мороз был небольшим, снег серебрился и искрил под яркими лучами. В тишине звучали слова документа, в коем указано, что един царь для всех – Иисус Христос, а прочих и быть не может. А посему полагается жить свободными людьми, ибо рабство Господом нашим запрещено, соблюдать Божьи заповеди, тогда-то и наступит для всех на Земле «Царство Божие».
По окончании чтения Сергей Иванович объявил солдатам, что их корпусной командир заколот, а он назначен командиром полка вместо Гебеля. Затем перед строем представил своих братьев -Матвея и прибывшего Ипполита. О последнем добавил, что тот прибыл сюда курьером от цесаревича Константина и привёз приказ, в коем указано, чтобы он, Муравьёв с полком немедля прибыл в Варшаву.
И хотя сие не могло быть ни в коей мере правдой, братья Муравьёвы и единомышленники полагали, что это как раз и будет наиболее понятно для малограмотных солдат. Ведь вера в доброго царя всегда крепко сидела в простом народе. И сие было гораздо доходчивее, нежели они стали бы объяснять рядовым суть представительного правления, либо рассказывать о республиканском устройстве.
Затем офицеры арестовали и распечатали полковую казну. В ней оказалось 10 тысяч рублей ассигнациями и 17 рублей серебром. Это было немалой суммой по тем временам. Но для победы и вербовки новых сторонников её вряд ли хватило бы.
Тогда Апостол велел привести к себе купца-еврея Аврума Эппельбойма и потребовал от него выдать деньги взамен продовольствия, коим тот обеспечивал военных. Но тот стал жаловаться на нехватку наличных денег. Сергей, увидев, как выкручивается купец, прикрикнул:
- Послушайте, господин Эппельбойм! Не вздумайте со мной шутить, ибо сей час мне вовсе не до шуток, смею Вас уверить! –
Стоящий рядом поручик Щепилло мгновенно присоединился:
- Я тебя, хитрый жид, застрелю сей же момент, ежели не дашь нам денег! –
И купец, не на шутку убоявшись сих грозных слов господ офицеров, не преминул испуганно поднять руки, ладонями вверх, как бы останавливая их действия. После чего полез за пазуху, откуда в тряпице достал 250 рублей серебром. Деньги эти он ранее одолжил в местном питейном заведении, заранее предполагая, что их потребуют с него.
Около полутора тысяч рублей принёс прапорщик Модзалевский. Эти деньги он отобрал на заставе Василькова у прибывших в город жандармов.
Деньги офицеры раздавали солдатам, предполагая, что сие гораздо более всяких слов убедит тех принять сторону восставших. В число расходов включили 200 рублей, кои выдали священнику за чтение «Катехизиса».
А вот грабить местное население полковник Муравьёв своим подчинённым категорически запретил под страхом смерти. Затем он распорядился вызвать к себе недавно назначенных и не участвовавших в заговоре, но сочувствующих унтер-офицеров 2-й гренадерской роты, Николаева и Никитина. Последний, особенно в эти дни, стал явным любимцем Сергея. Они участвовали в захвате казны полка. Он обратился к унтерам:
- Господа унтер-офицеры! Вам необходимо сей же час отправиться в «ненадёжные» роты – 1 гренадерскую и 1 мушкетёрскую, где необходимо довести мой приказ: «Немедля и безотлагательно присоединиться к нашим частям!» На словах можете им объявить, что его императорское высочество цесаревич Константин Павлович никогда не отрекался от престола, вести же о его якобы отречении являются измышлениями врагов его. Вы поступаете под команду поручика Войниловича. Прошу сие исполнять безотлагательно! –
Здесь необходимо пояснить, что сей квартирмейстер-поручик также не состоял в заговорщиках. Он был крайне напуган всем случившимся и имел неодолимое желание уклониться от участия в восстании.
Зная о сем, Апостол отдельно поручает унтер-офицерам:
- Буде он вздумает ехать в другое какое-либо место, а не туда, куда приказано, не примените тотчас лишить его жизни, ибо на вашу решимость и отвагу уповать лишь могу! –
- Будет исполнено, господин полковник! -чётко отрапортовали Николаев и Никитин. Вслед за тем они отправились в указанные роты.
Но приказ был исполнен лишь отчасти. Указанные роты остались ожидать подхода восставших в деревне Мотовиловка, но 1 гренадерская рота так и не примкнула к полку. Часть мушкетёрской пошла со всеми, а другая часть ввернулась к месту расквартирования.
Бравые же унтер-офицеры не дозволили Войниловичу скрыться, а отконвоировали его в Черниговский полк.
На другой день, 1 генваря 1826 года, зажиточный крестьянин из Мотовиловки, Иосиф Пуликовский, пришёл к Апостолу просить защиты от нетрезвых солдат. Сергей Иванович тотчас вызвал к себе унтер-офицеров.
- Слушай, Никитин, обратился он к одному из них, - я на тебя полагаюсь как на самого себя, что ты не позволишь солдатам обижать сего пана, - и он указал на Пуликовского.
После этого оба унтера встали на караул у дома, где тот проживал, и не дозволяли никому более обижать того, тем паче он явно сочувствовал и старался помочь восставшим. Но, к сожалению, когда полк покинул Мотовиловку, полковник позабыл о своих подчинённых. А те, с горя напившись, что их тут бросили, отправились в соседнее село Фастов, чтобы пограбить. И пьяные, они там были схвачены, обезоружены и отправлены с караулом в Белую Церковь, в штаб дивизии.
К сожалению, в этой самой Мотовиловке, пока восставшие офицеры собирали и строили солдат поротно, ввиду упавшей дисциплины, ушло очень много времени, и инициатива мятежниками была упущена. На сборы и построение ушло около 2-х часов. На ночь остановились в деревне Марьяновке.
Покидая Мотовиловку, черниговцы планировали дойти до Житомира, где предполагалось влиться в состав частей своих сторонников из общества «Соединённых славян». Но впоследствии выяснилось, что путь перекрыт уже правительственными войсками, и Муравьёв вынужден был свернуть на Белую Церковь.
Самое ужасное началось в полку 2 января. Это было массовое дезертирство. Помимо солдат, на походе старались отстать и скрыться офицеры, не являвшиеся членами тайных обществ. Дезертирство усилилось в ночь на 3-е число и продолжилось ранним утром.
Даже поручик Сухинов, который ранее подбадривал товарищей, теперь перешёл от шуток к угрозам расправы с дезертирами, а потом попросту махнул на всё рукой.
Рано утром 3-го января Сергей Апостол получил сведения от разведчиков, что впереди их поджидает отряд правительственных войск. Но, странное дело, он не стал пытаться уклониться от боестолкновения, поведя полк прямо на артиллерийскую засаду. Причём, они вели наступление по степи, со стороны совершенно открытой местности, да ещё и по глубокому снегу. Это произошло у деревни Трилесы.
Можно лишь предположить, что Апостол измотался морально, желая скорейшего всему окончания, ища гибели для себя и переживая за поражение всего дела.
Поначалу его полк был обстрелян ядрами, а когда уцелевшие отчаянно бросились в штыковую атаку, их встретили картечные залпы.
Мы можем предположить, что где-то в душе Муравьёв надеялся, что артиллеристы не решатся стрелять по «своим». Тем паче, что в отряде Гейсмара, противостоящем Муравьёву, были члены тайного общества. Возможно, поэтому он отдал приказ:
- Не стрелять! Это свои! Вперёд, братцы! –
В результате картечных залпов погиб от ранения в голову Ипполит Муравьёв, младший брат. Сам Сергей также был ранен в голову. Он, обливаясь кровью и пошатываясь, подхватил упавшее полковое знамя и направился к своей лошади, которую вёл под уздцы рядовой Буланов. Однако, тот, видимо, посчитал, что командир намеревается скрыться на коне и бросить своих солдат. Поэтому Буланов резко ударил штыком лошадь в брюхо, крикнув:
- Нет, ваше высокоблагородие, итак, мы завязаны вами в несчастья! Вы нам наварили каши, теперича кушайте с нами! –
В том бою был убит и поручик Щепилло. А 835 солдат и 6 офицеров взяты в плен. Нижних чинов подвергли телесным наказаниям и раскассировали по частям, а офицеров отправили в Петропавловскую крепость для следствия.