(из серии заметок «Подруги юности моей)
Несмотря на то, что в школе не было ни физкультурного зала, ни учителя –специалиста, уроки физкультуры были в расписании.
Физкультурным залом служило большое помещение внутри школы. Оно было и вестибюлем, и актовым залом в праздники, и коридором во время перемен.
Здесь в Новый год стояла настоящая ёлка до потолка, а вокруг неё не только водили хороводы, но и разыгрывались спектакли.
Физкультурные занятия проводились здесь только в страшную непогоду.
А в основном ребята были на открытом воздухе.
У школы была спортивная площадка, а зимой лыжня от порога школы уводила детей в лес.
Дипломированного учителя физкультуры никогда не было. В принципе… А в принципе, физкультурой мог заняться любой учитель, а точнее – учительница нашей школы.
Нагрузку распределяли на 2-3 учителей «довеском» к основной нагрузке.
Чаще всех таким специалистом была учитель биологии и химии Александра Александровна Тимофеева. За её всегда улыбающееся лицо мы между собой звали её Шурочкой, или «официально» - Сан Саныч.
Чаще всего между мною и Шурочкой делились уроки физкультуры. И сегодня со всей ответственностью могу заверить, что физкультура у нас не была второстепенной дисциплиной.
Был у нас и «кожаный мяч», и «золотая шайба», лыжи, легкая атлетика. На всех районных соревнованиях наши ребята выступали не хуже других и часто возвращались с дипломами и призами.
Более всего ребята любили «военно» - спортивную игру «Зарница» и турпоходы.
«Зарница» проходила каждую весну.
Разрабатывались по всем правилам НЕзнания стратегии и тактики планы сражений, карты, донесения… Покупались конфеты для победителей… а побеждённых не было.
Создавались армии со всеми коммуникациями: штаб, медсанбат, кухня и пр.
Армии были «синие» и «зелёные». Было «оружие»: деревянные пистолеты, автоматы, гранаты… Витя Шупляк умел всё так искусно делать из дерева, что сразу и не отличишь от настоящего; особенно, если настоящего ни разу «и в глаза не видел» и в руках не держал.
Определялся театр действий, и «УРА!» разносилось в окрестностях посёлка в течение всего выходного дня.
А кругом зелёное раздолье лесов и полей, а над головой безбрежное синее небо.
«И не понять,
То ли небо в озёра упало,
То ли озеро в небе плывёт…» - как поётся в песне о Карелии. Хорошо!
В минуты «передышек» НАШИ, и синие, и зелёные, наверняка, мечтали о славе, о многом таком, что грезится только в 14-15 лет.
Может быть, именно тогда наш «разведчик» Валера Никонов решил стать военным и по окончании школы поступил в Ленинградское суворовское училище, а после продолжил образование в Ульяновском военном училище и службу в Забайкальском военном округе.
Володя Туманов закончил Петрозаводское речное училище и по службе бывал и в зарубежных портах.
С этими мальчиками из моего класса я долго поддерживала связь.
Вспомнила сейчас, как однажды «Зарницу» проводили в Беломорске в воинской части. К нам был «приставлен» сержант Коля. Хороший парень, добрый и строгий.
К игре он подготовил нас хорошо, особенно большое внимание уделил строевой подготовке. Я не помню, чтобы эта «муштра» кому-то из ребят не нравилась.
Да и вообще, когда я слышу, что НВП – начальная военная подготовка не нужна в школе, то считаю это глубоким заблуждением.
Не помню, какое место мы тогда заняли в игре, но отлично запомнился сытный обед в солдатской столовой.
О наших туристических походах в Сумозере я вспоминаю с не меньшим удовольствием, чем о походах по Кавказским горам в Приэльбрусье.
Зимние лыжные походы были однодневными. Выходили утром еще до рассвета и возвращались в вечерних сумерках. Шли до какой-нибудь охотничьей избушки, там отдыхали и назад. Проводниками были сами ребята-охотники, отлично знавшие эти места.
Стоит ли говорить о том, что на лыжах все ходили хорошо. Закалка и навыки приобретались с раннего детства. Как, собственно, и у меня в родной Колежомской школе.
Весной наши походы были с ночёвкой. Белые ночи здесь играли важную роль.
Сейчас хочу рассказать об одном таком походе, который описан мною в дневнике тех лет.
«30 учащихся 7-8 классов, ставших уже комсомольцами, решили в дни празднования Победы 8-9 мая провести на одном из лесных озёр. Из взрослых была я, Н. Н. и Шурочка.
Ночь в лесу на далёком лесном озере, в охотничьей избушке… «Да это же мечта поэта», - так воскликнула наша Шурочка, не растерявшая ещё романтических чувств. Нашу Н. Н., казалось, уже ничем не удивить: она следила лишь за тем, чтобы поход был хорошо подготовлен. Ну, про себя я могла считать, что я в этом деле «стреляный воробей» и «санитарная аптечка» в рюкзаке не менее важна, чем запас хлеба и спички.
Насчёт «мечты поэта» - Шурочка не ошиблась…
Вокруг волнующие картины наступающей весны с пьянящими запахами, с призывным клёкотом птиц, подземным журчанием ручейков, сбегающих к лесному озерку, ламбушке.
Кажется, ты слышишь, как на деревьях набухают и лопаются почки.
А тебе 14-15 лет… Что-то ждёт тебя впереди…
В избушку на ночь удалось всех заманить только обещанием Н.Н. рассказать что-то интересное.
Всю ночь она рассказывала захватывающую историю из книги «Дочь Мантесумы». Однако постепенно уснули все.
Утро 9 мая выдалось отличным. Рано взошло солнце и обогрело нашу стоянку.
Вовсю уже полыхал костёр… Запахи тушёной гречи с мясом разбудили всех.
Девочки хлопотали, накрывая «столы», кем-то давно заготовленные широкие плахи поваленных деревьев. И это в самый раз для нашего большого застолья.
После умывания холодной водой у озера все ждали приглашения к столу.
Ответственным за костёр был Серёжа Горбачёв. Девочки повязали его буйные светлые кудри косынкой. И вот наконец-то Серёжа, улыбаясь своим миловидным девичьим лицом, приглашает всех к столу: «Кушать подано! Извольте пожрать!» Девочки за грубость тут же отшлепали его полотенцем.
Расселись буквой «П» вокруг костра. Всё было по-праздничному. Наталья Николаевна поздравила с праздником. Затем был салют в честь Победы.
Нет, салют был не петардами. Мальчики выстрелили в небо из настоящих охотничьих ружей.
(вот сейчас мне многие не поверят. Но двое-трое ребят были с ружьями. Ну что поделать, если они не только наши школьники, но ещё и охотники и в лес с ночёвкой без ружья они не пойдут. И с ними были их собаки. Но знаю, что перед походом у них с Н.Н. был заключён «договор о не применении…»)
После сытного завтрака кто-то ещё сидели у костра и пели, кто –то разделся и загорал на пригорке, а я со своими «газетчиками» выпускала праздничный листок «Молнию».
Кнопок не оказалось, и Саша Марков пригвоздил листок топором к дереву.
Сразу же началось чтение с хохотом на наши стишки и шаржи.
К полудню вдруг все разом притихли… Вспомнили школу, дом и всех, кто там остался…
Помолчали, и кто –то из девчонок пискнул:
-Домой хочу…
Через час всё привели в порядок: мусор сожгли, костёр залили водой, оставшуюся еду положили на пенёк для жителей леса. Спички, соль, дрова оставили в чисто прибранной избушке…
А сами с лёгкими рюкзаками, вытянувшись длинной цепочкой по гребню сопки бодро топали домой.
Вот на этом я хотела закончить эти воспоминания, но в записях оказался ещё один листок, на котором я прочитала эти слова:
«А воля, а простор…, прекрасные окрестности городка, а эти душистые колыхающие поля, а розовая весна и золотистая осень разве не были нашими воспитателями?
Зовите меня варваром в педагогике, но я вынес из впечатлений моей жизни глубокое убеждение, что прекрасный ландшафт имеет такое огромное воспитательное воздействие на развитие молодой души, с которым трудно соперничать влиянию педагога, что день, проведённый среди рощи и полей… стоит многих недель, проведённых на учебной скамье.»
К. Д. Ушинский.
Продолжение следует.
Фото Ирины Деньгуб «Сумозеро».