Моё путешествие по ботаническому саду затянулось. Телефон проиграл марш сообщив, что я отмахал без малого 20 км. Особой усталости я не чувствовал, но стратегический запас домашнего сухого в рюкзаке иссяк. А с ним и интерес к красотам природы.
Cад был действительно великолепен - огромный и прекрасный. С ухоженными дорожками, указателями маршрута, оборудованными местами для отдыха, фонтаном с золотыми рыбками. Выдающиеся экспонаты растительного мира украшали таблички с их названием на латыни и QR- кодом.
На бамбуковом дереве напоминавшем рыболовную удочку для циклопов, красовалась рамочка Bambusa vulgaris, и вырезанная под ней кем то надпись «Мне бы такой… и все бабы мои". Лужайки с розами и лилиями были заполнены курортниками, делающими селфи.
- Ты заметил, Мася, что у меня глаза цвета голубой гортензии, - сообщала молодая барышня по телефону своему визави. Она раскинулась на скамейке запивая пивом невиданный по размерам чебурек, - Ничего я не раздалась, это фото искажает. Я каждый день бегаю. Но по правде сказать, здесь такая еда. Все эти хинкали, хачапури, оджахури... И всё это копейки на наши деньги. Не волнуйся, я почти ничего не ем. Заметил как я загорела. Всё для тебя, Мася.
Но отвернув с туристических аллей в глубь сада попадаешь в первозданный затерянный мир: непроходимые заросли изумрудных магнолий, украшенных дивными цветами, как будто со свадебного торта, райские кущи мандариновых деревьев и груш, царство стройных кипарисов и благородных лавров, самшитов пальм и акаций. Среди которых, как древни из властелина колец, высятся корабельные сосны, вечно зелёные лиственницы и эвкалипты, с голыми мраморными стволами и кронами, уходящими под самое небо. Воздух переполняют запахи и ароматы. А голоса неведомых птиц, жужжание насекомых и шум волн, доносящийся с моря, завершают картину райского бытия.
Красоту и величие мира нарушил мальчуган лет 5-6ти, летевший навстречу мне из пальмовых джунглей по тропинке на самокате в костюме Человека-паука. Вслед за ним из глубины сада показалась чеховская дамочка, идущая под руку с упитанным мужчиной в майке с надписью free and wild. Едва не сбив меня, Человек-паук громко крикнул: - Мама, у меня трусы в попу попали!
- Так поправь, - послышался приятный голос, - ты же взрослый мальчик. Не надо его баловать,- прижалась дамочка к спутнику, - ему еще рано самокат.
- Нэ чиво эта на выраст, - улыбнулся мужчина.
Не останавливаясь мальчик произвёл рукой необходимое движение и с гиканьем покатил дальше.
Я понял, что пора уходить и направился к выходу по тропинке заросшей кактусами и агавами. Задержался возле бамбуковой скамьи над самым морем, взглянул вдаль, блаженно зажмурил глаза и, желая продлить прекрасное мгновение (все таки полтора литра ркацители давали о себе знать), вспомнил великого поэта:
Только одни моря
невозмутимо синеют, издали говоря
то слово "заря", то - "зря".
И, услышавши это, хочется бросить рыть
землю, сесть на пароход и плыть,
и плыть - не с целью открыть
остров или растенье, прелесть иных широт,
новые организмы, но ровно наоборот;
главным образом - рот.
Я вздохнул и двинул к ближайшему кафе на дозаправку.