Охота на гусей – эти один из самых увлекательных видов соревнований человека с дичью: кто кого перехитрит.
Гусь – очень осторожная птица, почти как журавль, но когда он летит в стае и гусиная перекличка слышна за сотни метров до птиц, создаётся мнимое впечатление о его доступности. Заслышав знакомые звуки «га – га» охотник мгновенно напрягается, а сердце начинает взволнованно биться в груди. В голове же концентрируется только одно: «хоть бы налетели на меня и прошли бы как можно ниже и ближе!»
Сергей не раз вспоминал о своих незабываемых охотах на Каспии. Ехали туда на охотничью базу в конце октября на десять дней по путёвке Москвы, за которую тут же и платили. К этому времени местные комары под влиянием холода успокаивались, зависая гирляндами на стеблях камыша и осоки. До базы в Кизлярском заливе добирались из Москвы двое суток, пересаживаясь в Астрахани на поезд, идущий до Махачкалы. Среди ночи высаживались на станции Кочубей, откуда машина из охотхозяйства доставляла приехавших охотников по почти двадцатикилометровой степной дороге к дебаркадеру, где и размещалась охотбаза. Как водитель ночью находил нужное направление среди десятков идущих в разные стороны дорог, необъяснимо! Кизлярский залив встречал поражающими ваше воображение водными широкими просторами, на которых повсеместно разместились заросли камыша. От впадающих в этот залив речек вода в нём скорее была скорее пресная, чем солёная. Во всяком случае на готовку первого блюда она вполне годилась. Питьевую же воду брали с собой на лодках в специальных ёмкостях. Она также шла для приготовления кофе или чая.
Жёлтый камыш украшал водную гладь, как созревшие колосовые – деревенские поля. В солнечную и безветренную погоду поверхность воды залива выглядела идеально гладкой.
Сотни тысяч, если не миллионы, перелётных птиц собирались в этих местах, дожидаясь прибытия и сюда холода, чтобы от него лететь в сторону более тёплой Турции.
Потрясающей красоты раскрашенные маленькие птички – мухоловки с явным любопытством наблюдали за затаившимися в камышах охотниками, которых, в свою очередь, периодически напрягали крики или свист крыльев то и дело пролетавших рядом уток, гусей, лебедей и скворцов.
Первые дни охоты показали, что основная масса прилетевших гусей после ночного отдыха снимается с воды раньше пяти утра, чтобы затем лететь на поля или к спокойным зарослям водных съедобных для них растений и подкормиться там зерном или вкусными корешками.
Поскольку один из приятелей любил утром просыпаться не торопясь, с хорошим потягом , их совместный выход на утренний пролёт гуся явно затягивался и они опаздывали. Тогда Сергей с другим товарищем решили встать пораньше и выбраться на охоту на своих управляемых шестом плоскодонках,называемых по местному куласами, к замеченным ранее местам вероятного пролёта желанной добычи.
Сергей шёл сзади в сотне метров от первого и вскоре решил остановиться у одного куста камыша, в который его лодка входила, скрываясь всем корпусом. Место было выбрано удачно, поскольку вокруг куста на расстоянии от 50 м до 200 м наблюдалась чистая вода, значит можно было хорошо увидеть, куда падает подстреленная тобой дичь.
Утро только начиналось. Стояла умиротворяющая тишина, изредка нарушаемая всплесками крупной рыбы или ондатр, которых тут водилось видимо-невидимо. Лёгкая дымка почти не влияла на дальность видимости. Животное царство ещё спало и человек просто любовался окружающим миром и тишиной вокруг. Вдруг Сергей услышал не очень далёкое «га-га». Вмиг улетучились все мысли об окружающем мире. Теперь в голове его стучало только одно: «Только бы не мимо! Только бы на меня!». Гуси слышались всё ближе к нему, не видимые из-за высокого довольно камыша. Охотник в волнении начал искать патрон с крупной дробью, чтобы перезарядить второй ствол, приготовленный с мелкой дробью на уток. Он стал ругать себя: « Какого дьявола я зарядил второй ствол не «нулёвкой», а «пятёркой». Мы же собрались поохотиться на гуся!».
А волнующие звуки гусиных переговоров ему слышались всё ближе и ближе. Тогда Сергей схватил попавшийся ему патрон, оказавшийся заряженным пулей, а не дробью, и быстро вставил его в ствол. Как во время он это сделал! Из-за стены камыша медленно выплывала шестёрка гусей – гуменников, самых крупных из их породы. Не торопясь, гуси махали своими огромными, как показалось охотнику, крыльями. Их потревожил и поднял вполне нечаянно шедший ранее охотник, но от него птицы были далеко и он не стрелял по ним. Поскольку никаких выстрелов не последовало, гуси спокойно, заблаговременно оторвались от воды, и полетели в сторону к Сергею.
Его товарищ наблюдал за их полётом и с волнение ожидал, не прозевает ли Сергей их подлёт. Но нет, не прозевал. Когда вся стайка оказалась над открытой водой как раз на фоне зависшей на бледнеющем небосклоне белой луны, Сергей поднял своё ружьё. Ещё секунду всего назад его сердце стучало так сильно, что стрелок забеспокоился, как бы этот бешеный стук не испугал летевших близко гусей! Но они продолжали о чём-то общаться между собою, очевидно, обсуждая разбудившего их человека. «Головного нельзя стрелять, - подумал Сергей,- пусть ведёт свою стаю дальше!» . Подняв ружьё, он тут же забыл о волнении, прицелился во второго летящего, находившегося от него на расстоянии не более двух десятков метров, и нажал курковый спуск ружья.
Звук выстрела разбудил весь спавший поблизости живой мир. Сотни уток, гусей, лебедей подняли неимоверный гвалт и начали взлетать со своих мест сна. Некоторые стайки потянули на Сергея, но он, чуть приподнявшись над камышом, посмотрел, куда упал подстреленный им гусь, и стал целить во вторую птицу из сбившейся от звука его выстрела в кучу стайку. Гуси стали резко набирать высоту. После произведённого им второго выстрела другой гусь упал уже с высоты около 10-12 метров, подняв телом кучу брызг. Он также оказался бит намертво, как и первый.
Наблюдавший за действиями Сергея товарищ закричал донёсшийся до стрелка с его лодки крик: «Королевский дуплет! Королевский дуплет!» А Сергей, с силой отталкиваясь шестом, быстро подплыл к птицам, лежащим без движения на глади близко друг от друга. Большая радость заполняла всё его существо. «Вот это получилась охота! Вот это редкий дуплет! Надо же, получилось взять двух таких здоровых гуменников, самых крупных гусей! Вот это удача из удач!
Хорошо, что я не потерял хладнокровия и чётко прицелился по второму гусю! Ах, как хорошо, что мы с приятелем сегодня проснулись и встали пораньше, чем обычно! Оказалось, что стреляя по одному гуся, я попал ему точно в голову пулей!»
Возвращение его на базу было торжественным. Сергей периодически поглядывал на свою, лежавшую на корме куласа, добычу. На базе в виде деревянного дебаркадера с навесом его товарищи подвесили обеих птиц под тентом и показывали их всем приезжим на базу, говоря, что их приятель такой меткий стрелок, что стреляет в гусей только пулями, а не крупной дробью. Сергей вначале не знал об этом, а потому не раз бывал удивлён необычным вниманием к своей персоне со стороны незнакомых людей, интересовавшихся его опытом выцеливания гусей пулей.
Что-то похожее было в один из предыдущих его заездов на Каспий, когда Сергей решил заночевать не в хозяйстве на дебаркадере, а на выходе из прорезавшей густые камыши речной протоке.
Он залёг в свой спальник, полученный на том дебаркадере, в лодке и заснул, надеясь, что пролетающие рано-рано гусиные стаи своим «разговором» разбудят его или он сам во время проснётся и успеет приготовить ружьё к выстрелу. Вечер был не самый холодный, и ничто не предвещало резких климатических изменений, скажем, в виде сильного ветра «моряны», нагоняющей высокую воду из Каспийского моря и способной своей силой опрокинуть любой кулас с человеком или моторную лодку в движении или на отстое. Ночью он несколько раз просыпался от холода и поворачивался с бока на бок, чтобы согреться. Просыпаясь, он каждый раз слышал совсем рядом с собой скрип совсем непонятного для него происхождения. Где-то в начале пятого утра, когда чуть – чуть забрезжил рассвет, он открыл глаза и решил занять заранее выбранную им огневую позицию. Поразительно, но мир вокруг преобразился, как в сказке. Словно, сказочная снежная королева прокатилась по всей окружающей местности! За ночь всё вокруг стало белым от выпавшего снега, а кулас вмёрз не очень сильно в лёд, толщина которого, однако, позволяла ходить по нему. Лишь у стены камыша и в местах вероятного прохождения течения или подводных ключей лёд был прозрачен.
Рядом с лодкой у головы охотника сидела цапля, которая и издавала непонятный для него скрип.
Очевидно, она прилетела ночью и села рядом с человеком, от которого исходило тепло. Сквозь утренний сон Сергей не раз слышал гусиное гоготанье пролетавших около него довольно близко гусиных стай. Он надеялся на свою удачу, ожидая, что будет ещё шанс для стрельбы. А вот и она!
Раздались голоса очередной пролетающей около стаи. Охотник с волнением и надеждой ждал, что она пролетит на нужном для него расстоянии дальности стрельбы. Кажется, повезло! Стая из пятидесяти – шестидесяти птиц шла на высоте не более, чем пятьдесят метров. Сергей выцелил гуся из левого клина, составляющего эту стаю и затем нажал курок, пропустив оба клина птиц над головой. К его удивлению выпал совсем другой гусь, а не тот, в которого, казалось бы, целился. Ну как же он забыл при прицеливании, что кажущаяся неторопливость этих птиц может сбить охотника с толку! Гусь летит гораздо быстрее утки, хотя она и чаще взмахивает своими крыльями. Поэтому на гуся упреждение следует брать больше, чем при охоте на утиных. Их, кстати, охотник уже добыл несколько десятков в первые дни пребывания на базе.
Подобрав со льда свою добычу, довольный охотник решил ещё немного побыть здесь в этом месте. Солнце стояло высоко над головой уже, но появившийся лёд и не думал таять. Утки мотались в поисках разводьев воды, там и сям налетая на удачливых охотников: выстрелы слышались во многих местах залива. В этот день охота оказалась самой добычливой, поскольку ни один подранок не мог скрыться в камышах, чтобы потом неизбежно попасть на зубы шарившим по колено в воде лисе или кабану, а ,может быть, летающему хищнику.
Подстрелив ещё несколько уток, Сергей решил было вернуться на базу, но тут услышал гусиные «га-га». Он начал вертеть головой, но взошедшее солнце слепило его глаза, не позволяя обнаружить места нахождения этих птиц. Вдруг он увидел уже пролетевших над самой его головой двух крупных гусей. Однако, прозевавший их охотник, расстроенный тем, что пропустил птиц, даже не стал стрелять по паре, летевшей на высоте и на расстоянии ещё доступном для его выстрела. Там было около пятидесяти метров. Ослеплённые солнцем, как и стрелок, гуси также не заметили человека вблизи, как и другого охотника. Сергей вдруг увидел, как обе птицы внезапно сложили крылья и неожиданно стали падать камнем. Лишь через несколько секунд до него донёсся звук одного лишь выстрела не менее удачливого стрелка. Тот потом рассказал Сергею, что эти гуси оказались первыми в его многочисленных приездах сюда, но на них ему, мол, хватило и одного заряда, потому что они пролетали как раз у него над самой головой, держась точно друг над другом. Поэтому на них обеих и хватило одного заряда. От такой удачи стрелок сиял, как медный таз на солнце.
Вот ещё пара занимательных историй из охот на гусей. Как-то в Вологодской области Сергей охотился с местными жителями на заболоченном озере. Возвращались они из центральной части этого озера, куда гуси часто прилетали для своего ночного отдыха с добычей из гусей, шагая по кочкам, под которыми находился почему-то не таявший в течении всего года лёд, и обходя хорошо заметные наиболее опасные участки топи. Начинало темнеть, яркая луна отражалась в многочисленных зеркальцах воды, окружающих болотные кочки и мелкие кустарники. Света луны было достаточно, чтобы не только уверенно шагать по подминающейся под ногами почве, но и видеть мушку своего ружья при прицеливании. Внезапно на троих идущих налетел гусь – кликун. Дуплеты местных охотников не дали результата, а вот после выстрела Сергея гусь с силой шлёпнулся о поверхность воды метрах в сорока от них. Один из стрелявших заметил место, куда упал этот гусь, и Сергей стал двигаться туда, следуя получаемым указаниям своего знакомого охотника из местных. Кустики камыша и кочки стали в темноте напоминать ему тело гуся и Сергей, не имея при себе фонарика, потерял правильное направление движения. Вскоре пришлось отказаться ему от поиска, чтобы вернуться домой на сухое место в более-менее приемлемое время. Утренняя попытка Сергея найти эту птицу, как и предполагали местные и более опытные охотники, результатов не дала. Вероятнее всего гуся нашла лиса или енот, а, может быть и кабан, которые не побоялись поискать подранков от охотников, находясь в жиже по колено в воде. С тех пор Сергей всегда брал с собой на охоту фонарик. Очень уж обидным оказалось, чтобы из-за такой вроде бы мелочи лишиться столь завидной добычи, к тому же, стоившей столько напрасно затраченных физических усилий. Местные охотники говорили, что, с другой стороны, набив в состоянии азарта много гусей(пять – шесть иногда и больше птиц), их потом приходится тащить на себе из болота эти такие проклятые пять – шесть километров, ругая и свой азарт, и налетевшую дичь, и само болото-озеро.
А вот ещё любопытный случай. Охотясь там же, под Вологодской Устюжной, Сергей потерял мушку на ружье. До конца охоты оставалось ещё целых три дня, а он, как охотник фактически выбыл из строя. У второго охотника к тому же испортился затвор ружья, и лишь тот, который был водителем, охотник постреливал уток. Перед отъездом домой они увидели на полях за городком громадную стаю гусей, сидевшую на полях и там кормившуюся. Птиц были тысячи. Они решили подобраться к птицам. День был ясный, и незаметно подкрасться к кормящимся на жнивье гусям было невозможно. Охотники всё же решили пойти на хитрость. Прямо на гусей отправился тот охотник, у которого был неисправен затвор. Пошёл он на них вместе со своей лайкой. Остальные двое, включая Сергея, километра через полтора залегли на другом конце поля. При этом Сергей вместо утерянной мушки решил использовать простой сучок, по длине, насколько он помнил, равный этой мушке. Такую «мушку» он проверил при стрельбе по мишени, с имитатором мушки. Следующим этапом испытаний были живые утки. Сбив несколько из них, он остался доволен своей выдумкой: всё было в норме.
Подпустив человека с собакой метров на восемьдесят, гуси с края стаи начали постепенно взлетать, причём десятки из них стали кружиться над загонщиком на доступной для выстрела высоте, словно чувствуя его неспособность нанести стае какой-то вред. Несколько сотен гусей потянули в другие стороны, в том числе на Сергея, улёгшегося в конце этого поля в каком-то окопчике, слегка обросшем кустарником. Сергей в большом волнении, что было сил, вжимался в землю под ним, надеясь, что находящееся за его спиной солнце поможет ему, слепя подлетающих гусей. Кажется, всё получалось. Налетевшие на выстрел гуси слишком поздно заметили охотника. Сергей быстро приложился к ружью и сделал дуплет по одному и тому же гусю, поскольку первый выстрел ему результата не дал. К огромной радости человека, пролетев метров пять, гусь упал в тридцати метрах от него. Сергей махом выскочил из того окопчика, схватил лежавшую без движения птицу за шею и победоносно поднял её, показывая ближайшему к нему и также сидевшему в засаде товарищу. Вот так смекалка человека позволила ему не испортить остаток охоты.
Хотел бы рассказать одну историю о гусиной охоте маршала К.Москаленко, о чём рассказал мне знакомый хирург, служивший в то время на Новой земле. Маршал раз в два-три года прилетал к ним в гарнизон с инспекцией этой воинской части. Каждый раз для него готовили охоту на гусей. Он размещался в одном из утеплённых окопчиков, вырытых специально для него на склоне сопки, через которую регулярно пролетали гуменники, до того мирно пощипывающие травку в тундре, пока их не вспугивали пришедшие специально для того матросы. К.Москаленко стрелял в пролетавших довольно низко над головой птиц, и каждый раз из из стаи выпадало после этого по пять-шесть гусей. Радости его не бывало предела. Он собирал молодых офицеров и говорил им: «Вот как надо стрелять! Учитесь у опытных охотников!» Ну откуда же ему было знать, что по другую сторону сопки, где сидел он, в другом окопе размещалось по двое – трое офицеров с охотничьими ружьями в руках, которые стреляли в ту же стаю после выстрелов маршала почти сразу. Звуки их выстрелов практически сливались со звуками стрельбы К.Москаленко.
Завершая тему, хотел бы обратить внимание на следующее. Сейчас многие охотники в засаде на гуся иногда используют десятки профилей или чучел гуся, применяя при том манки и запись гусиной переклички, используя разную технику. Опыт показал, что эффект охоты не снизится, если у вас будет только одно чучело. Дело в том, что подлетающей стае по жизни отвечает лишь один сторожевой гусь, а все уже севшие на землю, молчат Поэтому наличие нескольких молчащих птиц может только насторожить подлетающую стаю или отдельных гусей, и они отвернут от вашего места засидки.
Надо сказать, что не всех сбитых птиц удалось взять. Трёх гусей он всё же упустил, хотя и сбил. После того, как они упали, Сергей однажды быстро вылез из своего плоскодонного куласа, управляемого шестом, и двинулся к упавшему за кустами камыша гусю, но тот начал уплывать от человека, удаляясь в рядом расположенное открытое море из прежнего залива. Сергей шёл за гусем сколько мог и периодически стрелял по тому, но не попал убойно. Наконец, вода залива дошла Сергею до горла и он в последний раз стрелял в упавшего гуся с дистанции примерно около 65 м.
Другой раз птица упала с высоты около 40 метров и на расстоянии от Сергея около 50 метров. Он был в лодке с шестом, но птица уплыла, скрывшись за камышами. Он некоторое время понаблюдал за ней по второму гусю, что летел, сопровождая уже не летящего первого. Этот летящий гусь постепенно удалялся, но кружил, очевидно, над подраненным гусем, который не мог взлететь. Когда расстояние до кружащегося гуся достигло нескольких сотен метров, Сергей прекратил его преследование. А птица потом наверняка попала какому-то хищнику или клюву на зубы.
Раз его два товарища сбили гуся на большой высоте, но он упал, и было видно по птице, что она только лишь подранена и не может дальше лететь . Пока гусь падал, Сергей уговорил охотников больше не стрелять по падающей птице, поскольку она падала недалеко от Сергея и он надеялся поймать её живой. Но когда гусь ударился о поверхность воды, Сергей бросился к нему, то не смог того обнаружить. Похоже, что птица где-то спряталась в камышах, нырнув под воду. Усилия всех троих в поиске добычи не увенчались успехом.
Пару раз Сергей мазал по гусям, ошибочно пропуская стаю, ей вдогонку. Но это у него получалось хуже, чем при стрельбе на упреждение. Очевидно, что нужно знать свои недостатки и преимущества при стрельбе. Тогда и добыча будет. Он стрелял с ходу с расстояния 30 – 35 метров и на высоте птиц, летящих около 10-15 метров Но он помнил, что одного гуся сбил вечером у самой деревни, когда он пролетал над протокой длинного водоёма. Гусь тогда упал прямо в воду и некоторое время пытался плыть. Примерно через полчаса Сергей с приятелем – местным охотником всё же вытащили гуся из воды с помощью длинных жердей, когда птица перестала двигаться. И напоследок. Как-то его два приятеля стреляли на Каспии по налетевшим гусям поздним вечером, когда птицы стали хорошо видны при луне. Гуси летели на высоте примерно десяти метров. Упавшая птица досталась тому, кто стоял к пролетавшей стае ближе. После ощипывания выяснилось, что оба выстрела были поражающими: один попал точно в шею, а другой – в грудь. Значит, они оба сбили дичь. Тогда забравший было себе птицу пригласил всех троих охотников в ресторан с их жёнами. Всё было сделано по честному. Жареный гусь был съеден сообща. Как-то Сергей стрелял по стае гусей, пропустив и её над собой, хотя мог бы бить и на подлёте, но промазал и понял свою ошибку. Стреляя на подлёте ты имеешь в запасе несколько лишних секунд, а тут их не было. Стая уже удалилась на расстояние, когда стрелять по ней стало бессмысленно. В другой раз в темноте вечером в сгустившихся сумерках Сергей с приятелем возвращались с вальдшнепиной охоты. Вдруг рядом с ними невысоко пролетела стайка вроде бы уток. Однако, когда она пролетала над головами охотников, стайка вдруг загалдела по гусиному.
Они выстрелили вдогонку мелкой дробью, но лишь послышался звук мелкой дроби, ударившейся о гусиные плотные перья, которая не могла причинить птицам вреда. Сергей осознал, что он нарушил своё же правило: всегда, возвращаясь с охоты один ствол заряжать дробью, предназначенной для гуся, а не мелкой, как было в данном случае. Эта дробь была предназначена для вальдшнепа. Слишком поздно они заметили ошибку, услышав, что это за птицы.
Олег Крымцев