Как Бенкендорф взволнован был,
Увидев Лизу на балу,
Его неутомимый пыл
Ей в сердце выпустил стрелу,
Зажег огонь в её груди,
На вальс красотку пригласив,
Предвидев радость впереди,
С ней не был важен и спесив,
Он не был груб и столь ревнив,
Когда о чувствах ей сказал,
И, вазу на пол уронив,
Ей что-то нервно лепетал.
Прекрасный стан, пьянящий взор,
Улыбка нежности полна,
И дивный, светский разговор,
Царя любимца, свел с ума.
Неисправимый ловелас,
Романтик с пылкою душой
Не отводил от Лизы глаз,
И страстью многих превзошел.
Она поверила ему,
Хоть всякий раз молила мать
Жить не по чувствам, по уму,
Чтоб не пришлось опять страдать.
Но выбор сделан, милый граф
Уже к ногам её припал,
Устой священный, не поправ,
Сватов к родителям прислал.
Забыта Жорж, забыт Париж,
Театр французский позади,
Любовь и служба - вот престиж,
В душе ж Амалия саднит.
Влюблялся Саша так легко,
Привычкам изменял, телам,
Ценил лишь дружбу высоко,
И доверялся лишь делам.
Не сожалея ни о чем,
Он посылал на казнь людей,
Кому-то подставлял плечо
Во имя призрачных идей.
Его мечта - служить стране,
Полезным быть наверняка,
С врагами биться на войне
Под сабли звон и блеск клинка.
Сгубила Сашу Крюденер,
Не зря был ею увлечен,
Любимой изменив жене,
Он не был сильно удручён.
Здоровье ж надорвав сполна,
Уехал в чудный замок Фалль,
Сопровождавшая жена
Любила тоже эту даль,
Где море ластилось к ногам,
Манил изысканный песок,
Росли цветы по берегам –
Предметы, нежных писем, строк.
К кончине Геркулес привез,
Померк на пароходе свет
Для Саши, было море роз,
Звучал чарующий кларнет
Над усыпальницей его,
Вдова вздыхала тяжело,
Любила Сашу одного,
Но смертью сердце обожгло.
Был в крике чаек слышен стон,
Закат малиновый пылал,
И колокольный перезвон
Последний путь сопровождал.
В слезах поблекшее лицо,
Чернее ночи креолин,
Слова молитв, в руке кольцо,
И душу резал острый клин.
Не денег было Лизе жаль,
Не ласк, что муж дарил не ей,
Ей виделась морская даль,
Холерный бунт, терзал сильней,
И пули на Сенатской жгли,
И страх за мужа и царя,
Её молитвы их спасли,
Не осуждая, не коря.
Теперь все в прошлом. Саши нет.
Китайской вазы стерт узор,
Погас желаний яркий свет,
Как глаз прекрасных ясный взор,
Теперь совсем иные дни,
Без ожиданий и тревог,
Свечей неяркие огни,
И лик господний слишком строг,
И штиль на море, и печаль,
И память меркнет с каждым днем,
Полуразрушен замок Фалль,
И чаек крик затих о нем.