Не признавал наш боцман пластиковые пакеты, которые на Западе стали выпускать, как идеальные носители рекламы, а потом и для повседневных нужд.
- Чтобы я этот гандон в руки взял, - говорил он презрительно, когда ему в каком-нибудь иностранном магазине давали с товарами такой пакет, и складывал свои покупки в авоську, которую носил в кармане. Коричневого цвета была она потрёпанной, но, казалось, сноса не имела и всегда его выручала, вмещая в себя не только его, но, порой, и наши покупки за границей.
Надо сказать, что Михалыч был небольшой любитель ходить за рубежом на берег. Даже на экскурсии рукой махал, - а чего я там не видел. И действительно, за четыре десятка лет работы в пароходстве, он обошёл добрых полсвета. По молодости и на экскурсии ездил, и жену покупками баловал. А сейчас и на берег-то порой не сойдёт: или от книжки не оторвать, или со стармехом в шахматы играет.
Но в Испании всегда первый в списке увольняемых, хотя там такой геморрой с этим берегом. Список увольняемых, с подробнейшими данными о каждом надо было подать миграционным службам до захода в порт; как привяжемся, приезжал фотограф, собирал всех, рассаживал так, чтобы каждый был виден по грудь и делал три общих снимка. Не бесплатно, кстати. Потом каждого аккуратно вырезали из общей фотографии. Одно изображение клеили в специальный пропуск, второй уходил на проходную порта, а куда шёл третий, даже и не говорили. Такая вот была тогда в Испании демократия. Михалыча ничто не останавливало – в Испании на берег он шёл. А этот испанский порт, чаще всего, если не единственный, был Сеута.
Город этот - небольшой полуэксклав (отделённый на суше от основной территории государства территорией зарубежных стран и имеющий выход к океану или озеру) Испании на северном побережье Африки, прямо напротив Гибралтара. Площадь его чуть больше 18 квадратных километров с населением менее ста тысяч человек. От Марокко эксклав отделяет пограничная Сеутская стена. Сооружённая ещё в конце прошлого века длиной менее десяти километров и высотой шесть метров она и сейчас спасает Сеуту от эмигрантов из Африки. На неё приезжают посмотреть как на достопримечательность туристы со всего мира. Но вовсе не она заставляет нашего Михалыча оторваться от шахмат ради увольнения.
Как автономный город Испании Сеута имеет свои, отличные от метрополии, гимн, герб и флаг, а главное, может проводить собственную экономическую политику. Это позволило ей превратиться в мощнейший бункеровочный топливом центр для судов. И теперь суда и корабли, идущие на Средиземку или возвращающиеся из этого благословенного места, считают не лишним заполнить танки под завязку дешёвым топливом, заодно взять запас воды и даже кое-что из продуктов. Из таких желающих на рейде каждый раз очередь. Встали в неё и мы.
В увольнение записались почти все рядовые. Зачем? Там рынка для моряков нет, обычные магазины, где цены для нашего моряка всё-таки высокие. Правда, достопримечательностей много. Иностранцев особенно привлекают: Королевские стены Сеуты, Дом драконов, Успенский собор, из того ещё средневековья, когда европейцы воевали с маврами. А ещё: Святилище и церковь Святой Марии Африканской XV века, муниципальный дворец, церковь Святого Франциска, величественный морской парк Средиземноморья, знаменитые арабские бани, гран-казино, как результат собственной экономической политики. И, конечно же, Монумент павшим в Африканской войне на площади Африки. И даже при всём желании не пройдёшь мимо площади полковника Руиса, расположенной на Королевской улице. Названа в честь Хасинто Руиса Мендосы, одного из героев войны за независимость. И всё это за раз можно обойти, признался моторист Коля.
- Так ты, что здесь был уже, - спрашиваю?
- И не раз, - простодушно отвечает наш секретарь комсомольской организации.
- А чего идёшь? Столько хлопот с этим увольнением. Опять же самому фотографии на пропуска оплачивать.
Замялся, смутившийся Коля:
- Да, так…. Там кое-что взять…
С тем и отъехал в автобусе, почти забитом нашими моряками и вечный домосед Михалыч с ними.
Секрет такого единодушия рядовых открылся с возвращением наших орлов, среди которых и едва стоящий на ногах Михалыч с тёмно-кирпичной шеей и даже грудью.
Оказывается, собственная экономическая политика Сеуты позволила снизить цены не только на топливо для судов, но и вообще на любые продукты. Они и снизили. На медицинский спирт. В аптеках. Без рецепта. Продавался он в пузатеньких прозрачных бутылочках граммов на 350 с довольно длинными горлышками. На бутылке красовалась белая этикетка с чёрным черепом и перекрещенными костями и заметной надписью по-испански «Veneno», что означает «Яд».
Все из автобуса не по достопримечательностям, а в ближайшую аптеку, и, чуть не весь запас этого самого Veneno, скупили. А пакеты в аптеке к покупкам не выдают. И загрузили они весь свой смертоносный товар в авоську Михалыча. Стала она, как ёжик: во все стороны из крупных ячеек горлышки торчат. И эти жуткие черепа и кости с устрашающими надписями Veneno. Прохожие, которых на улице оказалось много, оглядываются на наших.
Прохладно в августе. Свежий ветер с севера. Чтобы не студиться до автобуса, старпом предложил в кафе зайти. Замялись моряки – кофе денег стоит. Узнав, что пить его будут на культнуждовские (те, что на экскурсии, кино, театр выдают), завалились в ближайшее кафе.
Хозяйственный Михалыч свою авоську аккуратно повесил на спинку стула. Старпом заказал кофе подскочившему официанту. Огляделись. Кафе забито. У них как раз праздник – День Покровительницы города (Virgen de ;frica).
Испанцы за соседним столиком поглядывают на незнакомых пришельцев, о чём-то горячо переговариваются шёпотом. Один встаёт, подходит, извиняется, спрашивает на английском, показывая на авоську Михалыча:
- Зачем господину так много яда?
Старпом усмехнулся:
- Пить...
- Пить, - переспрашивает, ошеломлённый испанец? За соседним столиком зашумели. Поговорили о чём-то с вернувшимся. Подходит он снова к нашим:
- А не мог бы он выпить сейчас? Мы заплатим за яд и премию господину, - кивает на Михалыча, - 50 песет.
Старпом рассмеялся. Пересказывает заявление испанца. Михалыч крякнул:
- А чего не выпить. До автобуса ещё больше часа. Проветрюсь. Да, и не за бесплатно.
Наливает стакан яда, почти половину бутылки, и, ещё раз крякнув, выпивает. В отсутствие воды, запивает кофе. За соседним столиком шум, испанцы жестикулируют, спорят о чём-то.
Дважды ещё подходил этот испанец. Сумма бонуса выросла до двухсот песет, а всего до 350. Так и лежали купюры на столе под рукой Михалыча. Старпом, правда, отговаривал его от третьего стакана, но боцман, шея которого уже стала цвета хорошего кирпича и цвет начал перетекать на его могучую грудь, был непреклонен:
- Выпью. Пусть знают, - и махнул третий стакан. Все, кто был в кафе, наградили старика овациями. Боцман запил старпомовским кофе, решительно отодвинул честно заработанные 350 песет, и наши пошли к автобусу.
13.07.2021
Архангельск - СПб