С утра день не задался. Первой припёрлась баба со своим великовозрастным сыночком-дебилом. За ним зашёл долговязый парень, сразу видно дисплазия. И не только в мышцах и костях, но и мозгах. А тут ещё звонок по внутренней связи от подруги-терапевта: под дверями сидит дурочка. Из блатных. Не из тех, кто при деньгах, и поэтому с ними интересно работать. Не просроченную коробку конфет «Коркунов» или шоколад «Альпен голд» с орешками приволокут, а просто конверт. С суммою, которая резко сокращает путь к желаемому Динарой Вагиповной. Женщине бальзаковского возраста и неврологом, по совместительству. На двери её кабинета, как, в прочем, и на других, была прикреплены табличка с её ФИО и ФИО её коллеги. Над фамилией её коллеги ещё проставлена категория, на что Динаре Вагиповне было глубоко безразлично. Работе не пыльная, хотя часто приходят за консультаций или от терапевта, или от хирурга различные пациенты. То у этих голова болит до раскалывания, то у них в позвоночнике боль, им, видите ли, не распрямиться. Всем надоедливым выставить бы код и – дело с концом. В дурку – пожизненно, со всеми благами… для родственников.
А эта дура другая; у неё кто-то есть из медиков, вот и бегает по верхам. Ладно, она сейчас эту… писиентку… развернёт. С чем она года три назад к ней приходила? Или четыре? А… шум в ушах… Но все неврологические данные были в порядке. И сейчас будут в порядке…
Элеонора Зариповна очень не желала идти на приём в поликлинику, к которой она была приписаны по месту жительства. Некогда это ведомственная поликлиника, принадлежавшая заводу. Специалисты соответственно были подобраны… отличные: им же надо рабочий контингент держать в нормальном состоянии, предотвращать там всякие профессиональные… недуги. С этой поликлиникой у неё были… тяжёлые сопоставления-случайности.
…Лет десять назад Элеонора, обследуя дом в закреплённом за ней квадрате, зашла в квартиру. Обстановка в квартире сохранила былой материальный достаток, но в то же время в ней присутствовало нечто, что говорило о неукротимом скатывании в пустоту, в черноту. В небытие. Элеонора называла ЭТО просто: её величество смерть.
Но та семья была молода. Обоим за пятьдесят, женщина только вышла на пенсию. Но оба супруга высохшие, выжатые психологически.
Но они открыли дверь, разрешили войти, пригласили в зало. Хозяйка накрыла стол: чай, варенье, конфеты, батон, масло. Элеонора поняла, ей предстоит… слушать не только ответы на свои вопросы о благосостоянии семьи на данный момент, но и нечто то, что называется боль души.
Осиротевшие родители нашли благодарного слушателя в лице позвонившей в дверь их опустевшей квартиры. У их Ксюшеньки просто заболела голова.
А как всё хорошо начиналось. Обе школы: и средняя, и музыкальная – она закончила с золотой медалью. Успевала и в спорте. Московский институт тоже блестяще. А вернулась домой, на завод, где всю жизнь проработали родители. Сыграли ей свадьбу. Пышную, богатую. Сделали молодым квартиру. Дождались внучку. Девочка уж пошла в детский сад. И вдруг у Ксюшеньки заболела голова. Терапевт поставила диагноз грипп. Назначили лечение. Но он был какой-то неклассический. Без насморка, но с болями. Послали на консультацию к неврологу. Та тоже поставила какой-то диагноз. Типа мигрени или внутричерепного давления. А девочка уже не спала. На лекарства, на доктора, всегда внимательную и улыбавшуюся невролога Динару Вагиповну уходили деньги.
И время, драгоценное время. Их Ксюшеньга из-за какого-то осложнения после гриппа сгорала.
Кто-то из знакомых посоветовал другого врача. Невролога.
- Я настаиваю на томографии головного мозга.
Девочку положили в онкологию, стали готовить к операции…
Ксюшенька прожила ещё месяц.
- И что дальше? – осторожно спросила Элеонора. Она не раз слышала о диагностических ошибках, которые сыграли роковую роль в бренном существовании людей. Этот рассказ – ещё один пример.
- Дальше? Существуем.
- Но у вас есть внучка. Она, наверное, любит или музыку, или песни, или танцы.
Женщина улыбнулась. Впервые. Точнее – чуть-чуть зародилась или возродилась улыбка.
- Извините, и у меня вопрос: а как тот врач из вашей поликлиники?
- А что ей? До нас? До…? Если бы был верующим, – проговорил мужчина, – я бы сказал: бог ей судья.
- Да, верно, всему своё время.
…И в это утро Элеонора Зариповна сидела перед дверями кабинета невролога Динары Вагиповны. Пришла она к ней неслучайно. Хотя – без большого желания. И настроения. Помнила, как в прошлый раз доктор при осмотре нагло забрала ей юбку, чтобы проверить реакцию ног. Вынужденно пришла. Достала эта тянущая боль от позвоночника по ягодице, по мышце и ударом в правую пятку. Один из докторов во время рабочей встречи, заметив хромоту, намекнул на ишиас. На всякий случай Элеонора уже месяца три проводила терапию данного заболевания. На какое-то время отпускало. Она даже начинала нормально ходить. А полмесяца назад знакомые пригласили её в торговый офис. Зарубежное оборудование, якобы, творило чудеса. Элеонора пошла. Из любопытства. Но там ей предложили пройти диагностику. Это явление сегодня распространено, на любой, даже маленькой, маркетинговой компании есть компьютерная программа. Элеонора знала, что, в принципе, её может купить любой для личного пользования. И она бы давно её купила. Останавливало только то, что диагностика без должного медицинского всестороннего обследования может отрицательно повлиять на людей. Паника у одних, мнительность у других. Но диагностика входила в обязательную программу пожелавших познакомиться с нововведением в лечении хронических заболеваний. И Элеонора пошла.
Её лукавый ум сразу отметил отличный маркетинговый приём для привлечения клиентов на комплекс процедур. Компьютерная программа по точкам показывала проблемные места на позвоночнике. Элеонора на своём увидела семь. Одно из них там, где находится седалищный нерв.
- Распечатайте, пожалуйста, мне этот файл, – попросила Элеонора: дома она хотела ещё раз всё проверить, – я оплачу.
- Мы не распечатываем, – ответила сотрудник и начала расписывать программу лечения, оговаривая суммы. Самая малая – от тридцати тысяч.
- Я поняла. Подумаю, – с этими словами Элеонора покинула кабинет. То ли врача, то ли программиста.
Поэтому в это утро она сидела перед дверями кабинета невролога Динары Вагиповны. Не пошла бы – но…
Элеонора Зариповна положила дубликат медицинской карты, только что полученный в регистратуре. Рассказала о болях. Врач, сдерживая интонация, предложила лечь на кушетку, проверила симпоматику.
- Я у вас ничего не нахожу по своему профилю. Вам надо лечиться у терапевта или хирурга.
Элеонора вышла, ругая себя: на кой … она потратила на эскулапа время? Мало ей было прошлого раза? Особенно последствий? Ожог в три четверти спины! Который пришлось лечить у хирурга! Но всё-таки, от какой-то дури или надежды, открыла амбулаторную карту, которую чуть ли швырнула ей доктор по окончании приёма. Вдруг там хоть любимая отписка докторов «остеохондроз» стоит? Этого слова не было. На целом листе несколько слов, написанных крупным размашистым подчерком: «Данных за невр ра нет обслед-е хирурга терапевтов». «Дура!» – оценила она себя: на кого понадеялась?
Элеонора набрала номер телефона лечащего врача по своему основному заболеванию. Та сбросила номер. Но минут через десять перезвонила. Выслушала.
- Так что ты раньше-то не сказала? А как с тем лечением, что я назначила?
- Делаю. Отёки спали, покраснения тоже нет.
- Давай ещё три дня по расписанной программе. Затем проведём дообследование.
- Хорошо. Как раз подойдёт пенсия.
Элеонора Зариповна убрала телефон и посмотрела на окна кабинета невролога: да, у каждого врача своё кладбище. Но она-то, Элеонора, пока помирать не собирается. Столько планов! И для этого ей нужны здоровые ноги, а им – позвоночник! А он болит!!!
… Молодой врач, выдавая МРТ, сказал: «Две дорсанальные протрузии. Ещё маленькие. Растут правильно. Операцию делать не надо. Остеохондроз».
- А какой специалист это лечит? – ядовито спросила Элеонора.
- Невролог.
- А в городе он есть нормальный?
Молодой доктор посмотрел на неё… Ладно, подумала Элеонора Зариповна, прочитаю в интернете.
11-24 сентября 2017 года.