На одном курсе в университете со мной учились евреи, ненцы, якут, карелы, коми-пермяки, азербайджанец - и я не помню случая, чтобы кто-то оскорбил их словом или делом. Они все для нас были - свои. Как и я - немец - был для всех свой.
Мы - в основном ребята из одной студенческой группы - вместе иногда отмечали сдачу зачётов, дни рождения, Новый год.
Писатель Михаил Веллер прав, когда говорит, что Союз был для нас родиной. Я родился в Киргизии, жил в Казахстане, Абхазии, учился в университете на Урале, а после нескольких лет работы в Пермской области переехал на Ставрополье. Мы впитывали в себя Союз как родное место, но не как родное государство. Государство не может быть родным, а если для кого-то становится, то это явный перекос в патриотизме. Скорее в народе ощущалось отчуждение от властных структур, поэтому с некоторой долей скрытой иронии часть студентов в университете относилась к таким дисциплинам как история партии и научный коммунизм. Многие из нас воспринимали все национальности Союза, как людей из родного места - и это тепло сохранилось у части людей и во время, когда страна распалась. В России отдельные люди считали, что такое решение руководства было ошибкой. И это так и было, так как начались кровавые столкновения в некоторых бывших союзных республиках - при криминальном дележе собственности, когда народы пытаются осознать свою новую суть (а среди своих в таких случаях обязательно появляются подстрекатели, которые хотят воспользоваться ситуацией) избежать эксцессов сложно.
Похоронил Союз не Горбачёв, а Ельцин. В результате этой кардинальной ошибки народы не смогли создать систему с реальным экономическим содружеством - возможно её пришлось бы на первоначальном этапе удерживать на штыках, но тогда бы удалось избежать разграбления заводов, фабрик, предприятий сельского хозяйства. Всё это было вполне реально, если бы тогда у власти были более порядочные люди. Но ошибаются те, кто думает, что большинство коммунистов на высоких постах оставались идейными и честными людьми. Таких там почти не было, поэтому развал после перехода власти к Ельцину оказался неизбежным.