Рыцари говорите, король Артур, столик кругленький… Романтика, говорите… Ага, читали, знаем мы эту вашу романтику.
Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь
1.
Накануне Нового года у короля Артура шла радостная пирушка. Джингл белз, джингл белз, плять. Шарики-фонарики. Бантики-хлопушки. И королевское угощение в пределах бюджета.
Не ел на ней лишь сам король – «и компот не льётся в горло, и икра не лезет в рот». А всё потому, что на какое-то там прошлое и уже забытое Рождество, король, натура тонкая, местами эстетическая, можно даже сказать изысканная, особенно на сыто-пьяный желудок, заскучал и ляпнул не подумавши, то есть как обычно: «Чтобы я да на рождественском пиру ещё раз сел пожрать, не увидев шоу!..» Благородная душа короля требовала благородных развлечений: ну там, рассказа какого редкого или байки заковыристой. Но самое мясо – это смертоубийство зрелищное среди рыцарей посмотреть. Можно, конечно, не до конца, тут уж как карта ляжет.
И пока все подданные халявными «всё включено» пытались отъесть уплаченные ранее в казну налоги, дружно налегая на явства в три горла, король лишь улыбался. Улыбался и махал. А под столом в книжечку записывал.
Вдруг, как туз в королевском рукаве, явился здоровенный незнакомый бугай в зеленых портках. Он вообще во всем зеленом явился, гринписовец. На зеленом же коне. И сам в зеленый цвет был выкрашен. Весь. Прямо с волосами. Его так и прозвали «Зеленый», как капитана из «Тайны Третьей планеты». А с ним – топор. Да прямо таки не топор, а ТОПОР.
«Ага!» - обрадованно подумал король, глядя на нахальную бандитскую рожу прибывшего. – «Кажется, наконец-то я пожру! Шоу начинается!»
- Кто здесь старшой? – спросил бугай, осматривая аборигенов – Разговор к нему есть.
Рыцари ошарашенно таращили глаза: «Белочка! Допились, ёпть!»
Никто не проронил ни слова. Никто не выдал короля. Все молча посмотрели на него.
Тогда раздраженно-трезвый король со своего возвышения махнул рукой:
- Сюда иди.
Тут они как давай раскланиваться, король с пришельцем:
- Проходите, проходите. Вот садитесь с нами покушать… Эй, слуги, подвиньте этого с лавки, видите спит уже… Вот и место для вас приготовлено. У нас и меню сегодня знатное. Блюдо дня очень рекомендую…
- Нет-нет. Благодарю покорно, но сегодня мне как-то не до жратвы-с. С желудком нелады, видите ли – позеленел аж… Так мутит, что вломить бы кому, или мне бы кто, чтоб уж вырубиться… Я сюда по этому поводу, собственно, и пришел. Не найдется среди ваших эээ… рыцарей с кем в рулетку топором сыграть: мне – удар, я – удар? Свой удар, так и быть, через год и день верну. И, разумеется, победителю – мой топор.
- Оооо! Так это вы удачно зашли! Щас мы вам предоставим кого-нить! У нас этих рож… этих рыцарей – сами видите – все лавки завалены. Нам такого добра для хорошего шоу не жалко.
Если рыцари раньше просто молчали, то теперь мигом протрезвели и молчали из-под лавок. «На хрен нам этот топор сдался - думали они. – Было б из-за чего увечье получать, а то и жизнь отдать. Этот-то рубанет, так рубанет, мало не покажется»
В итоге перед Зеленым был выставлен наименее ценный - щупленький и смазливый племянничек короля – Гавейн. Ему и всучили топор.
«От такого в сражениях толку мало, а так хоть на что-то сгодится - прикинул король. – К тому же всё возле Гвиневры трётся, мало ли что… Знаю я этих родственничков, глазом не успеешь моргнуть, как здравствуйте, вот он новый король»
Хрясь! Чавк! Шмяк! Кровь фонтаном. У Зеленого голова на пол. Храбрые рыцари повыскакивали из-за столов, давай пинать её друг другу. Кто на воротах стоит, кто нападающий… резвятся, что дети малые. Сам Гавейн застыл в топор вцепившись, всё никак поверить не может, что пронесло.
Король с котлеткою в руке за этим делом смотрит. И трескает то одно блюдо, то другое, а котлеткою прикусывает. Весело на пиру, зрелищно, не зря, короче, собирались.
А тело Зеленого меж тем и не думало падать! Оно наощупь пошло к посеревшим и как-то сразу обмякшим рыцарям, отобрало свою голову, подняло её повыше за волосья и голова сказала Гавейну:
- Так, красавчик. Жду тебя через год и день в Зеленой Часовне.
Как ушёл Зеленый из замка никто толком не рассмотрел, потому что поотключались все. Наутро, конечно, нашатырю занюхнули и решили было, что спьяну привиделось всё. Поржали, разные подробности благородно-героические себе придумали… и вдруг обнаружили висящим на стене тот самый проклятый топор!
***
Так о чём это я?.. Ах, да, о рыцарях. Благородство и честь. Холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Перчатки и маска опять же, ой, забрало на лице… Чудили рыцари, я вам скажу, не то, что мы. Отжигали в отсутствие интернета с телевидением и прочих технических радостей. И дамы были им под стать.
Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь
2.
До самой осени народ в Камелоте жил не тужил. А чем ближе к Рождеству, задумываться стали, что надо бы Гавейну уже и ехать со двора в поисках Зеленой Часовни. А то не ровен час явится за ним сюда Зеленый сам и ну как ещё кого покрошит. На фиг, на фиг такое счастье.
И вот
День Всех Святых.
В Камелоте попойка.
Накачали изрядно Гавейна,
Запихнули в доспехи железны,
Дали в руки секиру зелёну,
Посадили на лошадь понуру
И отправили на фиг отсюда:
«Поезжай, раз уж доля такая,
За своим ты ударом по шее.
Ну а мы про тебя не забудем
И клянёмся, что дружно помянем!»
И все сделали скорбные лица.
- Сволочи! Ни отсидеться не дали в замке, ни больным прикинуться! Теперь вот ещё и ехать куда-то надо. Холодно же – ноябрь, а я весь в железе… хоть бы подштанники теплые надел… Мама, что делать, что делать? –
Так едет Гавейн и трезвеет.
И с перепугу не престаёт он молиться.
Страшно, конечно.
А вам бы не страшно там было?
Осень, темно. И места всё пустые –
«В такую погоду все дома сидят -
Как говорил нам Матроскин
– Только Чужие единственно бродят.
Вам дверь не откроем!».
Деревья лишь голые ветки,
Словно скелеты, жадно к вам тянут.
Опять же болота… и ливень со снегом…
Рехнёшься!
А главное, ехать, чтоб бошку снесли -
Та ещё радость!
Нет, ну ведь правда: одно дело куражась по пьяни лишить головы безоружного смирно стоящего пред тобой человека и совсем другое, чтобы тебе что-то там отрубили. В конце концов, хирургия ещё не так была развита, чтоб надеяться, что обратно пришьют.
И раз навигатор не дали, а квест ещё тот – пойди-ка найди ту Часовню – страна блин большая, хоть только и остров, то наш Гавейн подошёл к вопросу поиска творчески. Вот вы как бы искали? Ну, там по крупным городам ездили расспрашивали, может кто что видел, может кто что знает. У торговцев опять же спросили б – они ж свой «орифлейм» где только не толкают. Гавейн однако парень не промах – при дворе не даром чай вырос. Чтобы и слово сдержать, и случайно на Зеленого рыцаря с такой же Часовней не напороться, то для поездки, несмотря на сезон и погоду, выбирал всё места попустынней да побезлюдней. Иногда, правда, и там попадались вдруг люди.
- Вы Зелёного рыцаря видели? Не видели? Какая жалость! Какая жалость! – спрашивал их Гавейн, а сам
Держался дальше от людей
Искать чтоб было веселей.
С первого ноября считай – Дня Всех Святых – ни поесть рыцарю нашему не доводилось нормально, ни поспать. На подножном корме существовал, ночевал среди скал да в пещерах. А что делать? Жизнь таки дороже. До Сочельника думал так продержаться, а там, глядишь, ещё немного и можно домой. «Не нашёл – дескать – А как искал! Как искал!». И про беды поведать. Поживописней.
Вот наступил и Сочельник. Оно хоть и Англия, а всё-таки не берег Средиземного моря. Гавейн змерз, как цуцик и по фигу страхи - сам уже искал жильё, чтоб хотя бы погреться.
Тут вдруг – хопа! – и на тебе – замок! Весь такой из камня, с резьбою, башенками – все дела. Такого хорошего замка наш рыцарь сроду не видел. Поэтому без ложной скромности решил, что замок ему для отдыха подходит.
- Аллё! Есть кто дома?! – крикнул Гавейн подъезжая.
- Ну, допустим, я, а что? – ответил страж со стены.
- Люди добрая, сами мы не местныя… Дайте попить, а то есть так хочется, что и переночевать негде!
- О! Какое счастье! Только вас нам и не хватало! Один момент, я только шнурки поглажу и мост опущу.
Шарахавшийся уже почти два месяца по пустынным местам Гавейн пах явно не розами – это ж ни помыться нигде, ни постираться. Да что уж говорить – бомжара бомжарой – если по запаху, сэр наш Гавейн. И по внешнему виду. Только в железо упакованный. «Бомжатина в собственном соку» - так сказать.
И такого впустили вот в замок. Скучно же людям жить на отшибе, а тут какое-никакое развлеченье. Там, ясное дело, раздели его срочно и руки Гавейну помыли, и дали другую одежду. Провели дезинфекцию, в общем. Пожрать тоже дали – двойные порции между прочим. Вином напоили, чтоб откровеннее стал, и давай задавать тут вопросы: кто он, откуда, куда и зачем?
Наш рыцарь, скромно потупив очи, представился знатно. Сразу сказал, что в родстве он с Артуром, что из дворца, а к ним так, случайно, проездом. И местные дамы в экстазе все дружно стонали: «О-о-о! Сэр из дворца! Там манеры! Там речи! Там утонченность! И куртуазность! Наконец-то узнаем мы новую трактовку Камасутры! И про другие изыски!».
Вечером слушали мессу всем дружным замковским коллективом. Культурно обогащались. Хозяин замка Гавейну представил Хозяйку. Как оказалось - красивая баба. Наш рыцарь сразу её приобнял и как чмокнет в губы – типа во дворце так заведено. Хозяин смолчал. Ну а потом был и ужин. Правда, Гавейн долго не продержался – рубило его сильно в сон с дороги.
На завтраке снова Гавейн и Хозяйка всё липли друг к другу подобно пельменям. Хи-хи-хи да ха-ха, и вроде не придерёшься к ним, но уж больно довольные лица. Так в пирах прошло три дня. Гости замка засобирались по домам. Задумал уехать и Гавейн, чтоб не сказали потом, что бросил искать он Часовню до срока.
- И куда тебя нелегкая несет? – поинтересовался Хозяин. – Скоро Новый год. Оставайся, отметим. Гостей уже нет. Скучно стало.
- Гран мерси, конечно. Но не могу. Ищу Зеленую Часовню, которую охраняет Зеленый рыцарь. И три дня сроку мне осталось. Случайно про такую не слыхали?
- Хо-хо, парниша, знаю ли я эту Часовню? Конечно, знаю. В паре миль отсюда стоит. Тебе меньше часа пешком до неё. Так что никуда не торопись. Ну а пока давай развлечемся что ли.
- Как?! Что, правда, Зеленая Часовня тут рядом?! Может она не зеленая, а так, салатовая немножко… или даже бирюзовая?
- Зеленая-зеленая, зеленее некуда – успокоил Гавейна Хозяин.
- Ха-ха-ха! Вот свезло так свезло! – ответил Гавейн и заплакал - от счастья наверно.
«Ну, раз так близко Часовня, то уж лучше последние дни провести мне в тепле и достатке» - смирился наш рыцарь, решив набухаться.
На ужине снова был пир – по-другому там есть не умели. И Хозяин сказал вдруг Гавейну:
- Послушай-ка, милый, ты давеча слово мне дал, что сделаешь всё, что хочу.
Вот тут бы бежать сразу надо было парнише! Но он уж подпил и лишь согласно кивал головой.
- Так вот что, дружок – продолжил Хозяин – Ты много путешествовал, потом с нами пировал. И почти не отдохнул. Поэтому завтра с утра я поеду на охоту, а ты оставайся-ка в замке. Выспись как следует. Как проснёшься, так будет считаться и утро. Моя Хозяйка подаст тебе завтрак. И компанию составит до моего возвращенья.
«Как мило – подумал Гавейн – Какая забота о госте! Надо было побольше им всяких штук про мои героические шараханья рассказать. Похоже, Хозяин проникся»
- Однако давай договоримся: что в лесу я добуду, то будет твоё. А что ты получишь в замке, то будет моё. Такая вот забавная игра. Согласен?
- Конечно, согласен – ответил Гавейн.
«Что я в замке могу раздобыть? Ничего. А он на охоте пушнину добудет. И мясо. Вот круто-то будет, если сумею отмазаться от Часовни и вернуться домой с такими вещами»
На том и напились.
***
Ладно, продолжим о рыцарях и прекрасных дамах. Кстати, о дамах. Такие штучные штучки средь них попадались, просто ой!
Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь
3.1
Ещё до рассвета Хозяин замка, вместо будильника мессу послушав, поехал охотиться. Не один, конечно. Со свитой. И охота ему ж было ехать на эту охоту, да ещё в такую рань? Короче, носилась эта толпа мужиков кто на конях, кто пешком с собаками по всем окрестностям целый день. Оленей вот настреляли.
А наш Гавейн сладко нежился в мягкой постельке, хороший мальчик. И так повернётся бывало, и эдак ручки-ножки раскинет. Лепота ему, аж вставать не хотелось. Ещё бы – два месяца такого не было блаженства.
Вдруг сквозь дрёму услышал какой-то лёгкий шум – дверь как будто открылась. А тогда же кровати были не как сейчас, а с балдахинами. Вот наш рыцарь осторожно так голову поднял, занавесочку прикроватную слегка отодвинул: кто там? А там красавица Хозяюшка пришла и дверку за собой тихохонько затворила. К кровати подошла и села с краю.
Гавейн тут же сразу прикинулся крепко спящим. Лежал, не шелохнувшись, долго. Про себя думал: «Чего это её принесло? Может, просто взять и спросить? Да, пожалуй. А то уже и тело затекло в такой позе лежать»
Ну, потянулся, сделал вид, что только что проснулся, голову повернул к Хозяйке и типа пораженный как давай креститься: «Свят-свят-свят! Изыди! Ох ты ж, господи, и привидится с утра такое!»
Хозяйка то краснела, то бледнела и явно не такой реакции ожидала, а чего-то другого, более возвышенного, интимного. Но что может быть интимнее и возвышеннее первой утренней молитвы?
- Доброе утро, сэр. У вас тут дверь была открыта, заходите люди добрые, берите что хотите. Вот вы мне и попались – вообще не выпущу из постели – типа пошутила она.
- Доброе утро, достойная дама – занервничал наш Гавейн. Не каждый же день встречаешь таких нимфоманок, да ещё с утра и на трезвую голову. И так бы оно может и хорошо. Но вчера же с её мужем они забились обменяться полученным. То-то Хозяин ему так странно подмигивал вечером! А ещё намекал, мол и у стен есть уши: «Рыцарю доверяй, а сам его проверяй». Так что скрыть ничего не удастся. И сбежать тоже.
«Видимо у них семья такая, нетрадиционная. Боже, куда я попал? Вот я попал! - судорожно думал Гавейн. – Хочу обратно, домой, в Камелот! Там если и приударишь за чьей-нибудь леди, ну на поединок вызовут и все дела. А тут-то придётся расплачиваться по-другому. Господи, мало того, что через три дня мне отрубят голову, так ещё и это!»
– А можно я всё же оденусь? Тогда и поговорим обо всём. Вон погода-то какая сегодня чудесная! (и в туалет уже хочется)
- Ну уж нет. У меня на вас другие планы на сегодня. Мой-то, дурак, от меня на охоту уехал. Слуги далеко, дверь заперта. Так что будем развлекаться… беседой, как у вас при дворе это называют.
- Право, мадам. Я весьма польщен. И речь ваша великолепна, привлекательна, проникновенна и что там ещё из синонимов бывает? Но, как бы это помягче сказать? А! Вот – я вас недостоин! Позвольте одеться, а?
- Ах, в самом деле! Сарафанное радио давно уже всем рассказало, какой вы галантный шалун! И сколько дам вас вожделеют! Так что вы мне прямо как подарочек к новому году от творца за хорошее поведение. Давайте-ка уже побеседуем, по-вашему, по-камелотски!
- Стойте-стойте, мадам! Ишь, какая вы прыткая. Честь, оказанная мне этими многими, что в сарафанном радио состоят (чтоб им пусто было! Вот не думал, что слава мешает!), не вполне соответствует скромным моим достоинствам. Так-то соответствует. Но не вполне.
- Соответствует-соответствует, сама вижу – отвечала дама, приподняв одеяло.
- Мадам, поверьте, я бы и рад всей душой, и телом, и прочими конечностями, но ваш супруг! Мы ж с ним вчера забились обменяться тем, кто что добудет…
- Ах, фи! Мон шер, было бы о чём переживать! Я с ним вон уже сколько лет спл… беседую и ничего. Успокойтесь, душенька. Взбодритесь! Всё не так страшно, как кажется.
- Не-не-не! – упаковывался плотнее в одеяло Гавейн, щемясь от неё по кровати. – Это вам легко говорить, мадам. Вы же леди. Всё, что угодно, другое, но тут с вами в корне я не согласен! Давайте лучше так поговорим. Об искусстве, к примеру, или ещё о чем отвлечённом. Хоть о котиках. Любите ли вы котиков? Я хочу спросить: любите ли вы котиков так, как люблю их я?
Так прошло утро. И Хозяйке, хочешь-не хочешь, пора было идти заниматься делами замка.
- Нет, какой-то вы не тот Гавейн! – сказала она задумчиво, - Не Гавейный Гавейн!
- А это ещё почему? – забеспокоился наш рыцарь. Паспортов тогда же не было. Кто кем назовётся, тем и считали. А если кто оказывался самозванцем, того могли ждать серьёзные неприятности.
- Да Гавейн я! Гавейн! Правда-правда! Так мама назвала! Или папа! Не помню…
- Тот Гавейн, что у всех на устах, уж как минимум даму бы обнял и хоть чисто из вежливости, а поцеловал!
- Ну что ж, давайте поцелуемся, раз без этого никак. Но это будет по вашему приказу, если что – смирился несчастный паладин и подставил ей губы. Но только зажмурился, как представил, что её бородатого муженька он целует. Б-р-р-р!!! Вот так попадос – либо тебя объявят самозванцем, либо мужа целовать придётся. Что за жизнь, блин!
Хозяюшка, обняв бедолагу, ласково так чмокнула, как котика мы обычно целуем. Или собачку какую. И пошла заниматься делами. «Фу-у-у, кажись пронесло!» - обрадовался рыцарь наш храбрый и позвал поскорее слугу – с ним куда безопасней. Да и одеться пора уж. И лопать пойти бы. А то такой стресс, такой стресс!
Остальной день провёл он весело: вокруг было много разных людей, да и кормили хорошо. По углам он не шарился, к дамам сильно не приближался, старался быть всё время на виду.
А Хозяин замка всё это время адреналин свой на охоте спускал. Зверей завалил – не счесть! А ещё ж их всех надо выпотрошить и разделать. Уж не знаю, кого он представлял в этот момент.
В замок вернулись охотники лишь на закате. Там их уже ждали. В роскошном зале горел камин, сидели местные дамочки и Гавейн меж них как на иголках. Стоит ли говорить, что обрадовался этот благородный рыцарь, который без страха и упрёка, Хозяину замка как родному спасителю.
Созвали всех слуг, домочадцев, Хозяин велел принести в зал добычу. Хвастаться стал: вот, мол, сколько мяса и шкур я добыл! Ай, да я! Подтвердите!
- Да-да-да, – соглашался Гавейн, – Молодец, одно слово! – но сдержаться не смог, подковырку свою всё ж вставил, – Семь уж лет я такую добычу не видел! Так-то видел. Но семь лет - вроде нет.
- Что ж, согласно условию всё это – ваше!
- И верно, моё. Вот вам ваше, что я заслужил в этот день – и наш паладин-натурал учтиво Хозяина обнял и легоконько так, словно шутя, в губы причмокнул.
- Хм, спасибо – ответил Хозяин, - И кто это так вас сегодня?
- А об этом позвольте смолчать. В уговоре про то мы не бились, чтоб рассказывать, где я что добыл – хитрожопо ответил наш рыцарь.
Посмеялись с натяжкой.
После ужина все расселись с вином у камина. Смех, веселье пошли, ну и шутки там всякие. Все довольные были как будто. И по новой Хозяин игру предложил: обменяться, кто что раздобудет.
«А, была не была» – вдруг подумал Гавейн, разгорячённый вином, и сыграть он опять согласился. Не подумав, однако: а ну как Хозяин на охоте вдруг ногу сломает?
***
Ну что, расскажем вам про день второй Гавейна в замке. Как говорится, риск – благородное дело. И кто рискует, тот и пьёт. Может потому и рискует.
Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь
3.2
Раннее утро. Петух прокричал. Замка Хозяин опять на охоте. А что ему делать? Не в офис ходить. Охоться себе, да охоться. Других-то поди развлекух не особо там в замке: с вечера пьянка, с утра вот охота. Случилась на вепря погоня в тот раз. А он - не олень. Легко не завалишь, опасный зверюга. Многих собак и людей вепрь поранил и даже убил, себя защищая. Так что день был не лёгким у всех, кто был там.
А в замке-то, а в замке
В какой-то его части
лежал наш паладинчик под тёплым одеялом в уютненькой кроватке. Видать до того наохотился вволю он раньше, что вновь предпочёл на кровати валяться. Пускай там другие ему добывают к обмену зверюгу. Ему-то зачем напрягаться, лежи да лежи. Ведь всё, что добудет он сам, по условиям сделки отдать же придётся. Хотя, может рыцарь обдумывал способ, как шею свою от удара спасти. Срок роковой прям вот-вот приближался. Часики тикали.
В общем, мужчины все были при деле. Только леди не дремлет – шмыг – и привычным маршрутом в комнату к гостю. А там на кровать сразу попой уселась. Спросить видно что-то хотела очень уж срочное. Что-то вроде такого «Хорошо ль отдохнули?» иль «Как вам спалось? Комары не мешали?». Полог отодвинула, видит – не спит он:
- Да что же такое, мадам! Снова вы!
Только я глаза открою – предо мною ты встаёшь,
Только я глаза закрою… - а, нет. Закрывать их уже страшно. Мало ли что. Так что у вас на этот раз?
- Здрасьте однако! Вот крайне мне странно, сэр, коль вы Гавейн, слышать такие вопросы. Воспитанный рыцарь и вдруг тормозит в обществе дамы. Учишь вас, учишь, а вы всё забыли! Я же вчера вам по белому черным, ой, по не цветному цветным, здесь объясняла! Распиналась аж целое утро! И так объясняла вам всё я, и этак!
- О чём это вы? Положительно не представляю, вот честное благородное слово. Ай, не бейте меня подушкой по голове! Это у меня больное место! Вы угробите ценного рыцаря! Страна останется без кадров! Хорошо, хорошо! Раз вы так настоятельно настаиваете, то только из-за непереносимого давления соглашусь, что виновен.
- А вы вспомните всё, чему я вас учила: если дама пришла потребовать поцелуя, то паладин, претендующий на галантность, волю дамы обязан исполнить! Как говорится: сначала сделай, а потом уж умри.
- Пардоньте, пардоньте, не решаюсь я вас целовать! Знаете ли, развелось тут всяческих разных «ми ту» феминистских. Вот так поцелуешь мадаму, потом же доказывай, что не верблюд. Лучше я так полежу.
- Как вы могли «Я же леди» сравнить с феминисткой! Да и потом, вы такой весь прям славненький рыцарь, что кто ж, находясь даже в здравом уме и памяти трезвой, вам такому откажет.
- Ни-ни-ни! И не уговаривайте! Боже избавь – как говаривал дедушка мой атеист. Если вам так уж надо, то сами целуйте.
Ничего не осталось Хозяйке, как самой на щеке его след свой помадный оставить. И дальше, набравшись терпенья, о любовных радостях и страданиях говорить:
- Не будет ли любезен многоуважаемый рыцарь сказать, почему до сих пор он о главном не молвил? Во всех-всех романах о рыцарской славе твердят, как паладины во имя любви жизнью рискуют, доблесть с достоинством ледям своим доказуя. Сначала доблесть, потом достоинство. Испытанья труднейшие рыцари все переносят. И, наконец, когда подвиг окончен, делают всё, чтобы дамы остались довольны. Ну, вы меня понимаете. Подвиг – выжил – к даме. Подвиг – выжил – к даме. Романтика! О вас же говорят, что в своем поколении вы самый рыцарственнейший рыцарь. Я этого что-то не вижу.
- Вот так начитаются дамы романов, а нам потом живи с этим. На добром вам слове спасибо, конечно. Доброе слово и кошке приятно. Но только вот, милая леди, испытание испытанию рознь. Дело одно завалить вдруг дракона, и другое совсем, образно тут выражаясь, самому заваленным быть. Знаете ли, есть нюанс.
- Что вы мне голову пудрите? Я к вам пришла, чего же боле? Что я могу ещё сказать? Да много чего! К вам пришла молодая, целиком и полностью доброжелательная к вам дама получить несколько уроков в особом искусстве – искусстве истинной любви. Вас в этом вопросе всюду хвалят как специалиста. Подтвердите же свою высокую квалификацию. Или я так глупа, что не пойму изысканность вашей речи? Иль анатомию не знаю, что терминов ваших в упор не пойму? В сей ранний час, даже кофию не испив, я прямой наводкой сразу сюда, пока муж на охоте, чтобы поучиться у вас придворным новинкам в этом вопросе. Ах, не томите, утолите же мою жажду знаний! Учиться, учиться и еще раз учиться. А дальше передохнуть и снова учиться. У нас здесь в глуши, знаете ли, ни курсов каких нет, ни литературы, ни коучей. Один сплошной натюрэль. А хочется чего-нибудь такого, разнообразного. Так что если не показываете, так хотя бы расскажите. Я записываю. Жаль, рисую плохо, так бы ещё и зарисовала.
- Э-э-э, ну что мне вам сказать про это всё? Сам-то я паладин простой, на коуча не учился, академиев не кончал – сказал наш рыцарь и так изысканно обозвал леди отборной ледью, прямо не придерешься: - Ваши познания в этом искусстве, мадам, парочку раз превосходят всё то, чему даже сотни простых рыцарей, вроде меня, смогут за всю свою жизнь научиться! Нужно быть в край сумасшедшим, чтоб вас поучать. А я-то пока адекватен.
Вот что значит куртуазное воспитание и тренировка галантности! А вы говорите «какой ужас – запрет мата!». Обходились же как-то люди.
Снова случился Хозяйке облом. Как ни пыталась она соблазнить там Гавейна, но паладин отстаивал доблестно неприкосновенность своей ориентации от нюансов в виде последствий игры с её мужем. Лишь ещё раз поцеловала она его на прощанье.
Медлительным был рыцарь наш в это день. Видимо много он думал, и этот процесс с непривычки стал помехой движенью. С паладинами так вот всегда: они или думают, или думают, что думают, или действуют. Одновременно как-то не очень получается. Медленно в часовню сходил Гавейн, затем медленно пообедать. Тут и местные дамы к нему подтянулись, так и сидели весь день с ним за столом.
А где-то в окрестностях замка в это же время Хозяину что-то охота была не легка. Чтоб животинку, когда ту загнали, добить, с мечом сам на вепря пошёл. Пока шёл, видно думал. Он не хотел, так само получилось: «Я вот на вепря иду, а чем там занят Гавейн целый день?» И вогнал в горло меч он скотинке аж по самую по рукоять. Что об этом сказал б ему Фрейд со товарищи вкупе? Сублимировать, батенька, надо поменьше? Или… В этот момент умер вепрь, скончался прям весь. Охотники радостно как давай его тут потрошить и от счастья, что уцелели, вопить! Один бошку пилил, другой потрох тащил, третий – дальше что там полагалось. На закате домой лишь вернулись. И Хозяин прям сразу с порога в нетерпеньи Гавейна позвал.
Громко и весело ведал Хозяин, как он громадного вепря валил и вот так, и вот эдак, пока не уделал. Очень громко рассказывал. Слишком весело. Гавейн же был благоразумно учтив - придворная школа сказалась. Подвиг весьма похвалил. Зверя главе - «Ах! Ах! Ах!» - ужаснулся, порадовав этим Хозяина:
- Всё это мясо и прочее сало – ваше, согласно и слову и смыслу нашего договора обмена.
- Верно-верно! Вот и я вам сейчас всё отдам, что сегодня я выиграл в замке.
Второй раз целовать мужика уж не так было стрёмно Гавейну. Хоть и дважды пришлось. Но ведь так, не всерьёз, деликатно. И к чему только не доведётся привыкнуть.
- Что ж, и сегодня мы с вами, сэр, прям молодцы. Честно мы отдали всё, как обещали!
- Сэр Гавейн, вы опасны с такою удачей. С вами в карты играть мне нельзя. Богатеньким станете скоро, если будете так выигрывать дальше! – задумчиво потер подбородок Хозяин.
А пока мужики целовались и раскланивались, слуги в зале накрыли столы. Начался пир горой, песни, танцы, веселье и прочая радость. Хозяйка к Гавейну поближе держалась и всё хитро стреляла глазами, только так, чтоб никто не увидел. Вся из себя прям старалась понравиться всё ж паладину. А он был легонько растерян, сердечно смущен, но обидеть Хозяйку, её оттолкнув, никак не решался. Крайне учтиво принимал ухаживания хитрой Хозяйки, невзирая на то, что такую учтивость могли и неверно истолковать.
Когда же всё съели и выпили, и устали уже веселиться, Хозяин позвал паладина с собой посидеть у камина, так сказать пообщаться о разном. Вообще-то Гавейн хотел было утром уехать из замка от греха подальше (и от Часовни), но Хозяин настоятельно уговорил его остаться. Да и сыграть снова тоже:
- Ты меня уважаешь? Вот тебе истинно рыцарско слово даю: прям на рассвете Нового года войдёшь ты в свою Зелёную Часовню к этой, как его, заутрене. Да Зелёная она, Зелёная, не напрягайся. Если что, то покрасим. Шучу. Так что завтра спи спокойно, дорогой товарищ. Сколько случится, столько и спи. А я опять отправлюсь на охоту. И! -
Любит троицу господь,
так возьмём с него пример:
и сыграем снова завтра
мы в добычи всей обмен.
Вишь, я аж стихами заговорил. Что, думал слабо? Нет? Вот молодца! Уважаю! А пока - э-ге-гей! - веселимся же, рыцарь. Грустить людям всегда доступно, веселье ж не всегда дано! Скажи я гений! Этот, как его, интеллектуал. Меня сегодня прям таки прёт!
В итоге рыцарь-то наш от вина ночью крепко спал. А Хозяин всё думал и думал. Дошло, видать, какие риски с игрой этой в обмены. Призадумаешься тут: возвращаешься этак домой, а тебя паладин, блин, целует. В первый раз ещё ладно, типа шутка, случайность. Во второй уж не очень смешно. Нездоровая какая-то тенденция наметилась. А ну как завтра мало ли что… И тогда что?..
А, может, и он
Был на грани
Открыть в себе
Новые грани?..
***
Наступил последний день Гавейна в замке.
Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь
3.3
Рассвет. Вот оно, холодное алое солнце. Легкие, летящие по небу облака. Седые от инея травы. Прекрасную погоду передавали в этот день.
После заутрени, позавтракав быстро, охотники выдвинулись из замка. Хозяин, видя, что гость пассивный игрок и не сильно напрягается, чтобы что-то дельное добыть для него, тоже париться не стал. Действительно, ну что это за добыча такая - невнятные чмоки-чмоки? Ни тебе полноценного кайфа, ни тебе прибыли. Поэтому охотились на кого бог пошлет.
Вот и лесная опушка. Спустили собак, загудели в рога. Тут подвернулся им лис. Лис так лис. Был бы заяц, охотились бы на зайца. Они же не знали, что когда-то потом охота на лис станет такой пафосной традицией с кучей ритуалов. Тут века были так себе, средние. Не до костюмов специальных, не до гунтеров. Какая одежда есть – ту и надели, какие кони есть – на тех и сели.
Ну, у них-то движуха началась. Лис от них, они за ним. Он туда, они сюда, он прыг, они скок. Уж он петлял, уворачивался, пролезал под изгородями, путал следы. Собаки неслись лая. Люди скакали матерясь. Лошади… Вот лошади просто скакали.
А у Гавейна?
А Гавейн спал себе крепко за плотным пологом несмотря на светлое солнечное утро. Хоть и прохладное, что для здоровья полезно. Раз снова остался в замке, то о смысле жизни хотел, наверно, подумать проснувшись. Да и вчерашнее вино ещё не вышло, а полисорба никто не дал.
Пока Хозяин спозаранку охотился на зверей, Хозяюшка, что та лиса, охотилась на паладина. Надела роскошное платье, да не простое – с большим декольте, обнаженной спиной. Только ноги были закрыты юбкою в пол.
Вот к Гавейну вошла, дверь затворила. Штору отдёрнула:
- Рыцарь, подъем!
Я пришла к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало.
Солнце встало
И ты тоже
Поднимайся, блин,
С кровати!
И его поцеловала.
- Мне когда-нибудь дадут выспаться в этом замке?! Между прочим, мне завтра ехать голову отдавать, свою, родную, самостоятельно выращенную. А тут вы со своими поцелуями! – открыл глаза сонный рыцарь. И залип, рассматривая видимое содержимое платья… Ах, утро, утро… Ах, молодость, молодость… Ещё никогда наш паладин не был так близок к провалу.
Дама меж тем прилегла на кровать:
- Так тем более надо спешить. А то так и не успею воспользоваться вашими выдающимися достижениями в разных областях познания.
Не хотел показаться даме неучтивым и грубым Гавейн, от неё отбиваясь. Но и с Хозяином вечером дело иметь не хотел. Прямо патовая ситуация. Оставалось ему лишь шутить и прикидываться полным недотепой. Дама ж его убеждала:
- Вы поймите, милейший, у нас вся новостная лента – это лишь то, кто какого оленя или кабана на охоте добыл. Муж мой тоже вот, охотничек нашёлся! Лучше бы на рыбалку ходил. Или в лес за грибами. А то суетятся всё, бегают по окрестностям, шумят немеряно! Собаки опять же лают. И всё это с самого раннего утра. А вечером допоздна пир. Никакого интима! Так что очень не по-рыцарски с вашей стороны не полюбить женщину, страдающую от недостатка страстной любви, да ещё и лежащую рядом с вами!.. Но, возможно, у вас кто-то есть, кому вы клятву верности дали? Скажите же честно, будьте мужчиной!
- Честное слово, мадам, перед матримониальным законом я чист аки слеза! – ответил поспешно Гавейн. А ведь такая хорошая отмазка от дамы была. Но прослыть обручённым иль даже женатым было гораздо страшней паладину. – Просто любить никого не хочу.
Нехочушка такая Гавейн, капризулька.
- Это хуже всего – печально ответила леди. – Дай хотя бы ещё я тебя поцелую. На безсексье и это покатит. А! И ещё мне на долгую память какой-никакой сувенирчик оставь. Хоть вон ту же перчатку. Я на руку надену её и буду себя утешать в своём горе, тебя вспоминая.
- Сделать столь скверный, столь недостойный подарок самой прекрасной? О, нет! Никогда!.. И к тому же я щас в походе, в краях незнакомых, без слуг, багажа. Каждая вещь на учёте. Жаль мне, миледи, но без обид – с обстоятельствами надо считаться – благоразумно ответил он ей. Или жадно. Тут как посмотреть.
- Тогда… тогда, благородный мой рыцарь, возьмите в подарок кольцо от меня!
А колечко такое, приметное очень колечко. Ценой в состоянье. Спалишься сразу с таким.
- Что вы, мадам! Не возьму я такое! И вообще успокойтесь. Не надо подарков. <Всё равно мне их все отдавать придётся>
- Считаете слишком ценным кольцо? Возьмите хоть пояс! Он просто из шелка – и сняла с себя дама пояс зеленый, расшитый по краю.
- Нет. Не возьму ничего, пока не решу все проблемы с Зеленой Часовней и рыцарем, тоже зеленым.
- Напрасно вы так. Ведь сей пояс волшебный. Владельца его невозможно убить, пока плотно он к пояснице примотан.
«Что ж сразу-то вы не сказали!!! Давайте сюда ваш подарок! – чуть не взвопил благородный герой, но сдержался и думал – Вот прикольно-то будет, если завтра это поможет мне выжить!.. Но у меня уговор с Хозяином замка отдать ему всё, что добуду… Нужно действовать тут осторожно, пусть сама поупрашивает, типа навяжет подарок»
- Да? Тряпочка эта волшебная говорите? И стоит недорого? Ну, право, не знаю…
- Ах, милый рыцарь! Возьмите хотя бы её, раз уж не взяли меня! Возьмите, возьмите, не пожалеете! – усердно упрашивала его дама. – А мужу моему не говорите ни слова! Ещё не хватало, чтобы он пояс у вас отобрал и пользоваться им начал! <У меня же должна быть надежда стать когда-то вдовой>
- Ну, ладно. Так и быть, давайте сюда вашу тряпочку. Только и вы, уж будьте любезны, никому об этом подарочке не говорите.
- Мужем клянусь никому не скажу!
На радостях поцеловался с Хозяйкой Гавейн. В третий раз за тот день. И после леди ушла от него, бесшумно растворившись в коридорной тьме.
А рыцарь поднялся с кровати, надел предоставленные ему хозяевами новые одежды. Пояс же запрятал подальше, чтоб не пропал никуда.
Дальше, как истинно верующий, который слегка и во всю нашалил, в часовню пошёл, чтоб грехи снять с души. Ибо есть в небе рай или нет, но подготовиться нужно, однако.
С чистым списком грехов от священника вышел Гавейн. Тут и дамы к нему подоспели. И веселились беспечно они, и развлекались. И хорошо было ему, боже, как хорошо!
Но оставим Гавейна в обществе дам. Ведь Хозяин с людьми всё ещё на охоте…
Долго за лисом охота гонялась по полям, по долам, пока вся свора с лаем и шумом, наконец, бедолагу схватила. Спешившись, Хозяин выхватил зверушку из этой суетящейся своры, повертел в руках эдак и так. Подумал «А, сойдёт!», да и слугам отдал, чтобы шкуру содрали.
А те и содрали. И никто ведь не скажет бывало:
- Дяденька, вы почто животину-то мучите? Есть вам что ли нечего?
Куда там! Средневековье ж.
Ночь наступила. Рога затрубили, все ломанулись домой.
В замке в камине горел яркий огонь. Славный Гавейн наш весёлый, довольный и в обществе дам, сидел совершенно спокойно. Приятно и красочно он был одет в хозяйские вещи: голубая туника до пола и с горностаем накидка. Прямо весь из себя такой красавец и умниц. Весело встал он, встречая Хозяина и, чтобы избежать лишних ненужных вопросов, решил первым «отстреляться и адью». Пусть следующий игрок о своих подвигах в красках вещает, не он.
- На этот раз я первым выполню условие договора – сказал Хозяину истинный рыцарь без страха и упрёка. И по-брежневски, смачно так, его трижды взасос поцеловал, обнимая. С пылом, с жаром и прочими изысками.
Хозяин аж прифигел:
- Не, ну вот вам досталось сегодня! Чем же вы это всё заслужили?
- Та, пустяки! Было б о чём говорить! Итак, всё, что сегодня я нажил своим непосильным трудом, всё честно вам отдал – быстро ответил Гавейн и сразу перевел стрелки. – А шо там у вас? Как день? Как охота? Много добыли?
- Мой выигрыш хуже. Целый день я гонялся за этой вот шкуркой. Н-да-а, не равны наши выигрыши нынче: шкурка лиса за три таких изысканнейших поцелуя! Я прямо фраппирован. <И заинтригован: кто у нас тут так в замке умеет? Может зря я всё время на охоте, когда тут такие таланты?>
- Я удовлетворен вполне тем, что есть. Пойдёмте-ка лучше есть.
Под музыку и песни пошли все к столу. Ну как все, музыканты-то играли, пока остальные пировали. Хозяин рассказывать стал об охоте.
И ясно видела вся компания: и гость, и Хозяин в хорошем настроении. А может, все уже были пьяны?
По окончании пира первым поднялся Гавейн:
- Спасибо этому дому. Да наградит вас всевышний за гостеприимство. Я бы тоже мог, но утром уехать обязан. Да и поиздержался дорогой. И провожатого мне до Часовни, уж будьте любезны, как обещали.
- Да-да-да, всё исполню.
- Гран мерси, гран мерси. И вам, мадам. И всем иже с вами. И прочим.
И на прощанье каждую даму так изящно и сердечно поцеловал паладин, как положено было у них, у рыцарей этих. Теперь было можно – с Хозяином он уже не играл. А сколько сожаления содержалось в его прощальных словах! Ещё бы: ведь было же где развернуться гуляке, когда бы не игра с Хозяином этим. А уж как печально вздыхали дамы о том, что у них не случилось!
Короче, со всеми простился герой и в спальню пошёл много думать как завтра удачнее всё провернуть.
Вот кстати, наивный юноша, поверил на слово Хозяйке. А вдруг она пошутила насчет возможностей пояса? А проверить шелковое изделие в действии?
***
Что кричали в средние века со стен замка матушки своим уезжающим в поход сыновьям-рыцарям?
- Шлем надень!!
- Ну маам! В нём же ничего не видно! Мы же только выехали с ребятами, ещё ни с кем не сражаемся.
- Не мамкай! Надевай, говорю!!!
День Икс, однако.
«Уж пить - так пить!» - сказал котенок, когда его несли топить.
Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь
4
Всё ближе и ближе то, чего ждёт наш Гавейн. Ждёт так, как жених по залёту день свадьбы; как студент свою сессию; как пролетарий понедельник, а революцию буржуй; как поп день страшного суда; как президент демократической страны выборы; как бухгалтер конец квартала… Очень ждёт.
Новогодняя ночь наступила и кончилась. А вместе с ней и хорошая погода. Зимняя буря вовсю разыгралась. Холод и ветер, и снег – все прелести разом обрушились в мир. Тут и без этого ехать куда-то очень уж не терпелось герою. Да и доспехи не шуба. Совсем, брат, не шуба.
Рыцарь ночь не спит, а в окна его ломится
Ветер северный, умеренный до сильного.
Рваный рассвет разогнал темноту. Гадский хозяйский петух-оптимист каждым своим кукареком напомнить спешил, что настало то самое утро. Прямо так и орал на своём кукарекском:
Проснись и пой, проснись и пой!
Попробуй в жизни хоть раз -
Не выпускать улыбку из открытых глааааз!
Деваться некуда, позвал наш рыцарь слуг. Те, зевая и почёсываясь, притащили доспехи. Начищенные, аж блестят. Гляди, как старались, нащальника! Помогли облачиться в них паладину, сверяясь с инструкцией. Ну той, где в конце есть фраза «доработать напильником».
В утренней суете не забыл Гавейн, будучи истинным человеком чести, достоинства и прочих рудиментов, поясок волшебный покрепче повязать. Дважды обмотал им свою тонкую талию. Не для форсу, исключительно ради защиты. Он бы и три раза обмотал - вдруг, чем больше оборотов, тем сильнее защита? Тут дело такое, никакая мелочь не лишняя, - да пояс закончился.
«Ликом к лику
Я стану со смертью.
И отпор
Дать нельзя мне…»
- примерно так, только чуть более экспрессивно – вот прям на самую чуть-чуть - думал наш рыцарь. Поэтому мы опустили его точный текст, дабы не придиралась цензура. –
«А раз так, то я право имею
Пояс волшебный надеть!
И это не будет обман и уловка»
Зато тогда, у короля Артура на пиру, его не мучил приступ гуманизма. На раз срубил Зеленому башку. Что тут сказать? Рыцари они такие рыцари. Почти как мужчины, только рыцари.
Наконец не спеша вышел славный герой во двор замка, поблагодарил всех присутствующих и отсутствующих многократно, пожелал им завидной жизни, а милой Хозяюшке – счастливой любви и хорошего разного секса, сел на своего четырёхногого Гринголета и поскакал вслед за провожатым.
Скакали они, эти оба как двое, скакали. Погода развлекала их как могла: портилась на все лады. Туман сползал по склонам гор, добавляя вокруг мутной жути. Позднее зимнее солнце, словно бухой от лавочки, тяжело над этим всем поднималось. Все были при деле этим утром.
Вдруг провожатый подал стоп-сигнал:
- Всё, приехали. Тут уже рядом то самое место, которое вы так долго искали, будто это точка джи. Но лучше бы вы, право, точку джи нашли, чем это место - так оно опасно! Тут живёт такая бяка! Интровертный социопат! Мизантропный сова, а сейчас, на минуточку, утро! Отмороженнейший самодур, аки моя теща. И здоровый же! Кто только породил нам такого! Против него и четыре рыцаря короля Артура не устоят. Он и ростом выше всех людей, и сильнее Ахилла с Гектором вместе взятых, хотя я их лично и не знал. Жестокий, что ужас! Безжалостный – просто кошмар! Всё живое вокруг ненавидит, будь то рыцарь, крестьянин или священник. Для злодея главная радость в жизни – убить каждого, кто поближе подъедет. Так что вы лучше не подъезжайте к нему. Умереть всегда ещё успеете!
Поверьте мне, будь у вас хоть девять жизней, как у котика – а вы не котик, хотя, не спорю, вы такой же милый – всё равно бы их все потеряли! И ни мимимишные глазки, ни губки бантиком вам бы не помогли! Разве что… а, нет, это тоже не помогло бы, мы проверяли.
Резюмирую: нет никакой защиты от гада злодея, всё против него испытали. Живучий, что колорада.
Поэтому поезжайте-ка лучше в любую другую сторону: вот хоть направо поезжайте, хоть налево – там тоже красиво. Вы человек молодой, может вам ещё где повезёт. А я со своей стороны обещаю, да что там - клянусь всеми святыми мощами! - им уже хуже не станет - что ваш секрет сохраню. Никому – тссс! – не скажу, что вы не доехали до дьявольской этой часовни.
- Вот спасибо так спасибо за заботу и мотивирующую речь – холодно поблагодарил Гавейн провожатого. А чего он, в самом деле, тут и так человеку нервозно, а этот ещё нагнетает. – И вам удачи везде и во всяком, особенно с тёщей. Верю вам, как попу на исповеди, что секрет сохраните. Но сбежать мне нельзя - век удачи не будет. Не рыцарем буду тогда я, а трусом. А такое средь нас не прощают (тогда можно забыть о Камелоте, круглом столе, достатке, милостях короля и о дамах). Нет, придётся войти мне в часовню – и будь там, что будет! Тут как с вакциной: поможет иль нет неизвестно, но уколоться надо. Хочу побеседовать с тем я, с Зелёным. Пусть он мрачнейший тип, с виду хипстер, в душе интроверт и, вернее всего, ждёт с дубиной. Но вынужден к нему я пойти, господи защити!
Вот как уверовал в пояс волшебный наш рыцарь! Интересно, без пояса смелым таким же он был?
- Ну, если вы энтузиаст-суицидник, то воля ваша, мешать вам не буду. Надевайте поглубже ваш шлем, хорошенько, как мама учила. Вот вам ваше копьё и вперёд по тропинке мимо скалы спуститесь и так доберетесь до дна долины. Глянете налево – увидите и часовню, и воина великана, что её охраняет. Нет, какой же вы всё-таки рыцарный рыцарь! Я аж всплакнул. Храни вас бог, вакцина и всё прочее, а я обратно. Ни за какие премии и розыгрыши призов дальше не двинусь по этому лесу.
Развернул своего скакуна провожатый
И уехал, И
не попрощался, И
не возвратился больше никогда.
Возникает, однако, вопрос: если тамошний великан проезжающих мимо всех-всех убивал, то каким чудом-юдом узнали, где живет он и на расстояньи каком безопасен? Опыты там проводили? Эксперименты научные? «Так, пошлем туда рыцаря… Гляди-ка, нет больше рыцаря. А если мы пошлем священника… Гляди-ка, нет у нас больше священника».
Паладин же, Гринголетушку своего пришпорив, обречённо поехал вниз по тропинке. Спустился по склону он мимо скалы, хотя, там везде были скалы. Брутальной щетиной жесткий, колючий кустарник смотрелся на них. А наверху облака облепили вершины. Огляделся герой – что за дикое место! Ни жилья, ни людей. Действительно, чего это они? Ни трактиров тебе, ни гостиниц, ни санаториев каких: «У вас болит голова? Приезжайте к нам! Исцеляющие прогулки по живописным окрестностям и вашу головную боль как топором снимет!»; «Вас включили в завещание? Срочно отблагодарите завещателя, пока он не передумал, подарив поездку к нам на природу и свежий воздух!»; «Простить иль не простить? Да не вопрос! Конечно же простить! И подарить поездку. К нам».
И нигде ничего похожего на часовню Гавейн не заметил. А уж часовни те по какому поводу и где только не строят. Но тут, в этом безлюдном безлюдье забацать? Серьёзно? В память о чём? Типа шёл как-то раз мужичок где-то здесь. За грибами, допустим, он шёл. Да, в эти вот скалы. Не вопрошайте, ему так хотелось. Что ещё делать в скалах? А? И таки он их нашёл. Грибы нашёл, а дорогу домой потерял. С горюшка прямо там те грибы потребил. И тут диво дивное сделалось с ним. Видение случилось у мужичка. Откровение прямо. По этому поводу часовню потом и поставили.
Или нет, не за грибами, а на рыбалку пошёл мужичок по скалистой местности. К ближайшей горной речушечке. А там… а там с ним тоже что-нибудь волшебное произошло. Нужно же было как-то жене объяснять, почему домой явился только через трое суток и без рыбы. Хотя, может он именно туда и не ходил, а место это потом наобум показал, когда решили часовню поставить.
В общем, странненьким всё тут казалось Шерлоку, ой, Гавейну. За поляной, возле берега бурной реки, он увидел какой-то крутой курган. Делать нечего – подъехал к нему посмотреть: что за хрень? Спешился, к липе коня привязал. Обошёл хрень кругом, пытаясь понять, что же это такое. А это историческая достопримечательность - воон табличка висит, мхом обросла. С трех сторон только три темных входа, заросших травой. А внутри – пусто. То ли это пещера, то ли расщелина в скале? То ли такая вот часовня, спроектированная архитектором-нетрадиционалом в смысле видения сооружений.
«Неужели вот это и есть та самая Зеленая Часовня? А Зелёной назвали из-за травы? И какой леший здесь службу несет?» – размышлял паладин.
В шлеме, с копьем вскарабкался рыцарь, куртуазно матерясь и громыхая доспехами, без всякого почтения на крышу культового, между прочим, сооружения. И с его высоты он услышал вдруг злобный
Вжик – вжик -
Вжик—вжик – вжжик!
из-за ближайшей скалы над рекой.
Словно кто-то на камне там косу точил иль топор. Страшно слушать такое в безлюдье!
- Похоже, тот вжик в мою честь раздаётся. Запугать решили атакой психической? Фиг вам, я шума не сбоюсь!
И громко, как ему показалось, Гавейн закричал:
- Э-ге-гей, пля! Кто хозяин здесь тут? Звал кто меня? Я весь вот он – Гавейн, верен слову, что дал. Если здесь кто-то что-нибудь хочет, выходи немедля или прощай навсегда. Я человек занятой, некогда мне с вами тут медляками плясать. Считаю до «раз» и уезжаю.
- Стоять, Зорька! – услышал в ответ. – Ишь, торопыжка какая! Подожди, щас всё будет! И кофий будет тебе, и какавушка с чаем! И даже ватрушка с повидлом!
И опять завжик-вжикали шумно, продолжая топор заострять.
Наконец вышел из-за скалы сплошь зелёный бугай. Весь такой же, как раньше: и одежда, и кожа, и волосы зеленющего цвета. Реку легко перепрыгнул, секирой словно шестом оттолкнувшись. Прямо Бубки Сергея прообраз. И по полюшку снежному яростно так топ-топ-топ на Гавейна.
«Вежливость ещё никогда не мешала» - подумал Гавейн, отступая в поклоне назад, а Зелёный промолвил сурово:
- Вижу, слово сдержал ты - приехал. Что ж, весьма этому рад. Приятно дело иметь с порядочным человеком. Как говорится: добро к нам пожаловать, да хранит вас господь, а я, извините, не буду.
Итак, здесь нам никто не помешает. Сражаться можем всласть. Без спешки, с чувством, с толком, с расстановкой. Располагайся поудобней, рыцарь. Снимай свой шлем и получай удар. Только давай без обид, хорошо? И помни – сопротивляйся не больше, чем я тогда твоему удару, когда ты срубил мою голову разом. А потом, если выживешь, кофейку утреннего вместе попьем. С круассанчиком. Как обещал.
- Богом клянусь, я ничуть не обижусь. Обижаться не может покойник. Если же выживу вдруг, то тем боле. Но ограничься одним ты ударом. Я смирно стою, руби с одного взмаха!
Белу шею свою наклонил
Милый рыцарь,
Как будто тут плаха.
Сам бледнее не стал –
Не дождутся
Дрожал чтоб от страха!
Рубака Зелёный тяжелый топор свой поднял, и кааак размахнулся – со свистом аж воздух морозный разрезало лезвие. Упал бы топор с этой силой – стало бы два тут Гавейна. Быстро взглянул на секиру наш рыцарь – и еле заметно дернулись плечи.
Грозно Зелёный на это вот всё посмотрел – и в воздухе резко топор задержал:
- Что ж ты, миленькой, смотришь искоса,
Низко голову наклоня?
То ли высказать, иль не высказать
Все, что на сердце у меня?
Ты – не Гавейн! Гавейн не знает страха! Ты ж до удара душенькой вздрожал. А я вот в том году не шелохнулся, покуда ты рубил. Голова укатилась – я и не вздрогнул. Покруче буду рыцарем, чем ты!
- Да что ж вы все заладили: не Гавейн, не Гавейн!.. Хорошо, не вздрогну я больше, доволен? – ответил ему паладин. – Но только тут дело такое: моя голова упадёт меж камней, её как твою не приделать. А может ты фокусник, блин, вообще, и всё понарошку там было? Ну вот как когда в ящике деву пилят. Торчат ноги одной, а голова от другой. Может в башке той твоей, что упала, карлик сидел, в самом деле, а я тут страдай позаправде?
Засверкал тут зрачками Зелёный, замахнулся – и снова вдруг замер. Развлекался он так, нагнетая.
Твёрдо удара Гавейн ожидал в этот раз, неподвижно стоял словно статуй.
Вновь Зелёный начал говорить (совсем видимо одиноко ему, раз не до рубки уже – дай сперва пообщаться):
- Вижу адреналинчик-то попёр, мужество к тебе вернулось. А я ведь в самом деле ударю. Посмотрим, как твоё рыцарское достоинство (сам Артурик тебя ж посвятил!), если только сможет, от секиры спасёт твою сильную шею.
- Кончай куражиться, вражина, природы дикое дитё! – рассердился уже и Гавейн. – Какого ты тут жалом водишь, словно Заказчик в день расчёта: то это ему не так, то то ему не эдак?! Отдавай положенное и будем в расчёте. Не было у нас в договоре мелким шрифтом приписки, то бишь тихим шёпотом присказки, чтоб мне тут твои выколбасы терпеть и удар твой выклянчивать подобно зарплате! Давай, интроверт-мизантроп, уж руби поживее! Много слишком тут слов – или сам испугался?
- Ах вот ты как заговорил! Ну всё, терпеть я дольше не стану. Щас каак рубану по тебе!
Тут уж Гавейн побледнел. Вдруг правда отрубит родную, единственную его головушку?
Размахнулся Зелёный, фигакнул по шее Гавейна, но лишь едва оцарапал секирой.
- Акела промахнулся! Акела промахнулся! – крикнул бы наш паладин, читал если б Киплинга.
Капли крови упали на снег. И Гавейн, их увидев, вдруг рванулся вперёд. Нахлобучил свой шлем глубоко-глубоко, прям как мама учила. Щит приладил движеньем одним. Меч схватил побыстрее (вот что адреналин животворящий делает! Глазом моргнуть не успел противник, а этот уже весь при параде вооружённых сил) и яростной речью воздух потряс:
- АААААА, ПЛЯ!!!!
Ни разу в жизни так счастлив он не был! Работает, видать, поясок-то!
- Так, харэ! Стоп-стоп-стоп! Никаких больше ударов! По уговору один я принял. Вздумаешь снова рубить – сдачи дам! Лишь один полагался удар, и он уже позади, позади! Значит так тому и быть – остановитесь, дорогуша, как бы не было вам хуже!
Отошёл от него Зелёный рыцарь на социальную дистанцию, стал в стороне, опершись на секиру, смотрит на смельчака – как тот на снегу стоит бесстрашно весь в железе, изготовившись к бою. Такой забавный малыш, милашка, лапочка.
- Дуся, и шо я в тебя такой влюблённый? Ни к чему твоя ярость, мой персик. Никто тебя, дурашку, здесь не обидит. Не беспокойся, всё по уговору: я должен был тебе отвесить лишь один удар, и ты его получил. Теперь, разумеется, мы в расчёте.
Конечно, если бы я захотел, звезданул бы гораздо сильнее. Но, так получилось, что вредить тебе я не намерен. Сначала в шутку тебе пригрозил, потом, не поранив, притворно ударил в соответствии с уговором в день первый - ведь весь свой выигрыш отдал ты честно. А за выигрыш твой во второй день, когда женушка моя тебя целовала и честно ты мне поцелуи вернул /м-м-м!/, - вторично мнимый удар получил. За эти два дня – два ложных замаха, не причинивших тебе никакого ущерба, разве что морального. Честный человек долги возвращает всегда. А нечестность третьего раза обернулась царапиной – не беда.
- Шш-та???
- Это мой поясок-то зелёный на вас, ведь моя жена вам его вручила. Я-то знаю всё – и про её поцелуи, и про то, как она к вам, сэр, приставала: я ведь сам всё это придумал, по совету семейного психолога (знаете, жена права, смертная скука у нас тут порой), сам послал её испытать вас. Мы даже с ней на спор забились: устоите ли вы или нет. Вы и верно вели себя безупречно (а жаль, мило могли бы развлечься мы с вами! Нешто я вам настолько не мил?).
И всё же не совсем вы белое пальто. Поясок-то волшебный от меня утаили. И не потому, что красивый он или дамой подарен. Просто жизнью своей дорожите, а это нормально.
Что сказать про Гавейна? Он был «сильно потрясён и обескуражен» говоря культурным языком. А не культурным – охренел изрядно.
Помолчал, помолчал, затем ещё немного помолчал, собирая в кучу свои обе мысли, потом всё же выдал:
- Да будут прокляты трусость и жадность, для рыцарской доблести в них униженье!
Развязал поясок, снял, и кинул Зелёному рыцарю прямо в руки, подумав: «Вот же ж подлая баба, как меня разыграла! Я ж ей вправду поверил, как мальчонка, что пояс волшебный. А это они с муженьком обо всём сговорились, что не тронет меня он, только лишь посмеётся. Вот было б смешно, если бы он мне сейчас ничего не сказал, и я, как дурак, с надеждой на пояс в какую-нибудь авантюру вписался! Да и сейчас, я-то думал, что я под защитой. А ну как он снова секирой возьмёт да махнёт просто так?»
А вслух произнёс:
- Вину свою осознал. Был не прав. Каюсь. Готов искупить. Ведь главное в рыцаре что? Щедрость и верность. Решайте сами, как наказать того, на ком столько грехов.
В ответ посмеялся лишь замка Хозяин:
- Повинную голову меч не сечёт. Вы всё искупили ударом секиры. А поясок этот теперь я вам дарю на память. Он зеленого цвета, как и мой плащ, и вам подходит к цвету лица – особенно сейчас.
Ну а теперь вернемся в мой замок, встретим приятно и весело праздник Нового года – дружно напьёмся, съедим оливье и селедку под шубой. Или что там у нас подадут. Чтоб было потом словно в песне:
Веселье новогоднее припомнили сегодня мы
И улыбнулись вновь в который раз
А потому что вспомнили количество огромное
Всего, что до утра вливалось в нас
К тому же с женой моей должен я вас помирить. Эти три дня уж так она вас доставала, так старалась выиграть спор у меня, что саму себя переиграла. Хотя, в итоге, развлеклись мы с ней не плохо.
- НЕТ! На это я пойтить не могу! Я уже погостил у вас, храни от этого господь! Вы, пожалуйста, привет от меня передайте вашей жене, но и точка.
Бабы хитрые. Зло всё от них.
Сколько много великих мужей
За историю мира они обманули!
Так что не мудрено,
Что и я лоханулся!
А касательно вашего пояска – спасибо за такой вот памятный подарок. Прямо сувенир, жаль холодильника нет, чтоб повесить. Буду смотреть на него и это вот всё фиг забуду. Но об одном я вас, сэр, умоляю: скажите мне своё истинное имя. У кого я хоть был-то в гостях? Кто придумал и организовал такую адскую многоходовочку?
- Паспорт не покажу, потому что нету. Придётся вам поверить на честное слово – зовут меня Бертилак де От-Дезерт. Супруга моя – фея Моргана, та самая, что любовницей Колдуна Мерлина была. Слыхали, небось, про неё? Женщина весомых достоинств. В магии многое может, голубка моя. Вид мой, к примеру, её чар заслуга. С другой стороны – хороший скажу я вам навык в семейных делах. Помимо того, что дурачить всех можем, так и самим развлекаться прикольно. Бывает, посмотрит супруга на портретик какого кумира «Сегодня хочу, чтоб ты был как вон тот звездодун!». Руками взмахнёт – и вуаля! И не надо ей про себя кого-то там представлять.
- Высокие, высокие у вас с женой отношения!
- Нормальные для духовных людей. И потом всё лучше, чем голову ломать «Почему женщины убивают»?
Так вот, уж очень любит Моргушенька-душенька загордившихся разных особ ставить на место. Она и послала меня в Камелот к брату своему Артурику в эдаком виде: вашу гордость испытать и на профпригодность проверить рыцарей Кругленького стола. С ума всех свести силой странного чуда. Ну а прежде всего королеву Гиневру до смерти напугать видом зеленого рыцаря, спокойно стоящего с головой в руках у её стола. Вы ж знаете: у всех проблем одно начало – сидела женщина скучала. Девочки они такие девочки! Сколько бы им ни было при этом лет. Выдумщицы! Шутницы-затейницы! Но вы на неё не сердитесь, славный Гавейн, ибо эта весьма почтенная дама вам приходится тётушкой: ведь она старшая сводная сестра короля – дочь той самой герцогини Тинтажельской, которая стала славной супругой Утера Пендрагона и матерью Артура. Так что невежливо тётю не навестить. Заодно всех в замке поздравите с праздником. И подтвердите, что я вас тут не зарубил за шуры-муры с моей женой. А то она мне за убийство племянника боюсь себе представить, какое наказание придумает и наколдует. Просто прелесть, а не женщина! (Надеюсь, она нас не слышит, но лучше быть аккуратным в словах). А уж как я вас, сэр, ценю и уважаю!
- Думаете, она нас может сейчас слышать?
- С этими феями никогда не знаешь, что они могут, а что – нет.
Но Гавейн ехать в замок наотрез отказался:
- Я не поэт, но я скажу стихами
Идите… в замок вы!
А я поеду к маме.
Обнялись они, друг друга благословили и разъехались: рыцарь Зелёный – по своим делам. А сэр Гавейн – в Камелот. Галопом. Подальше отсюда. И побыстрее.
- Японский бог! Что за люди! И эти люди мои родственнички оказались! Как есть извращенцы! Секс-игрища у них такие, блин! Психолог им, видите ли, посоветовал! Для обновления и укрепления чувств-с!
А тётушка, тётушка какова! Макаренко, ёпрст! Монтессори! Мальвина! Воспитывает рыцарей она! Тоже мне педагог нашлась! … Хорошо, что мужу женский облик не делает… а то будешь так вот флиртовать, а там «Здравствуйте, я ваша тетя из Бразилии».
По дальним, диким, затерянным тропам
Радости полный нёсся обратно Гавейн
Долгой-долгой дорогой домой.
То в каком-нибудь доме ночует,
То под небом открытым в лесу,
А всё хорошо ему, всё благостно.
Рана зарубцевалась на шее, и рыцарь пояском рубец тот прикрыл, как перевязью, раз бинта не нашлось. А ведь говорила же мама: «Возьми, сын, аптечку!».
Таким он и прибыл во дворец к Артуру. Там все, конечно, офигели возвращенью Гавейна, но сделали вид, будто рады. Артур даже вот расцеловал его, и королева, скорее, тоже.
- Ну что, племянник. Как съездил? Что было?
- Ой, что было, король! Что там было!
И Гавейн рассказал всё по правде. Потому что «С этими феями никогда не знаешь, что они могут, а что – нет». О Зелёном Рыцаре, о Зелёной Часовне, о прекрасной, прелестной, восхитительной и обворожительной даме (надеюсь, она нас всё же не слышит), о её проказах и о роскошном поясе, подаренном дважды. Показал и царапину на шее.
Все смеялись.
Легко над другими смеяться.
И в веселье таком порешили,
Что впредь паладины и дамы на память
О Гавейна страданьях
Зелёную перевязь будут носить –
По приколу.
Не веришь мне, что такой вот он рыцарский роман? А ты пойди сам почитай.
П.С. С тех пор и пошла поговорка «Допиться до зелёных человечков».