Сонеты 31 - 40. William Shakespeare
Сонет 31. William Shakespeare
Перевод Ирины-Жуковой Каменских
В твоей груди нашли себе приют
Сердца друзей, ушедших в тьму могилы,
Теперь любовь и нежность в ней живут
Всех тех, с кем мне разлука не по силам,
О, сколько я пролил священных слёз,
Склоняясь у подножья гробового,
Так мёртвым дань любви своей принёс,
И вот ко мне любовь вернулась снова,
Она - в тебе, частицы той любви,
Что я делил на всех друзей когда-то,
Отныне на меня права свои
Тебе они вручили без возврата:
Их образы сливаются с твоим,
Они и ты владеют мной одним.
Sonnet 31
by William Shakespeare
Thy bosom is endeard with all hearts,
Which I by lacking have supposd dead,
And there reigns love and all love's loving parts,
And all those friends which I thought burid.
How many a holy and obsequious tear
Hath dear religious love stol'n from mine eye,
As interest of the dead, which now appear
But things removed that hidden in thee lie!
Thou art the grave where buried love doth live,
Hung with the trophies of my lovers gone,
Who all their parts of me to thee did give;
That due of many now is thine alone.
Their images I loved I view in thee,
And thou (all they) hast all the all of me.
Сонет 32. William Shakespeare
Перевод Ирины-Жуковой Каменских
О, если вдруг ты день переживёшь,
В котором смерть меня накроет тенью,
И волею судьбы опять прочтёшь
Возлюбленного скромные творенья,
Сравни мой стих с новейшим образцом,
Из тех, что пишут новые поэты,
Храни его для чувств, пусть мастерством
Другие блещут, пестуя сюжеты,
Но мысль твоя дарует мне блаженство:
"Когда б мой друг продолжить мог труды,
Достиг бы он вершины совершенства -
Такие бы любовь дала плоды:
Других поэтов лучшее искусство
Я чту за стиль, его стихи - за чувство."
Sonnet 32
by William Shakespeare
If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover,
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceasd lover,
Compare them with the bett'ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.
O then vouchsafe me but this loving thought:
`Had my friend's Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought
To march in ranks of better equipage:
But since he died, and poets better prove,
Theirs for their style I'll read, his for his love.'
Сонет 33. William Shakespeare
Сонет 33. William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Я видел, как божественный рассвет
Вершины гор ласкал всевластным оком,
Луга он красил в золотистый цвет,
И сыпал злато девственным потокам,
Но, вскоре, позволял лохмотьям туч
Затмить свой лик причудливою дымкой,
И скрыв от мира благотворный луч,
На запад отправлялся невидимкой.
Моё светило тоже как-то раз
Сияло нежным светом надо мною,
Моим оставшись на короткий час,
За облачной укрылось пеленою.
Земному солнцу всё могу простить:
И на небесном - пятна могут быть.
2 вариант ключа
Но солнцу всё моя любовь прощает:
И в небе солнце тучи застилают.
Sonnet 33
by William Shakespeare
Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green,
Gilding pale streams with heavenly alcumy,
Anon permit the basest clouds to ride
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide,
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine
With all triumphant splendor on my brow;
But out alack, he was but one hour mine,
The region cloud hath masked him from me now.
Yet him for this my love no whit disdaineth:
Suns of the world may stain, when heaven's sun staineth.
Сонет 34. William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Затем ли ты сулил прекрасный день
И без плаща отправил в путь небрежно,
Чтоб мрачных туч уродливая тень
Твой ясный лик закрыла безнадежно?
Пусть вновь пробьёшься через толщу туч,
Коснёшься ран, cледы дождя осушишь,
Не станет животворным слабый луч,
Сродни бальзаму, что не лечит душу.
Не лекарь горю моему - твой стыд,
Ты - каешься, а я - бесчестье вижу,
Плохое утешенье - жалкий вид
Обидчика, когда ты столь обижен;
Но слёзы эти - жемчуга ручьи -
Смывают тотчас все грехи твои.
Sonnet 34
by William Shakespeare
Why didst thou promise such a beauteous day,
And make me travel forth without my cloak,
To let base clouds o'ertake me in my way,
Hiding thy brav'ry in their rotten smoke?
'Tis not enough that through the cloud thou break,
To dry the rain on my storm-beaten face,
For no man well of such a salve can speak,
That heals the wound, and cures not the disgrace:
Nor can thy shame give physic to my grief;
Though thou repent, yet I have still the loss:
Th'offender's sorrow lends but weak relief
To him that bears the strong offence's cross.
Ah, but those tears are pearl which thy love sheeds,
And they are rich and ransom all ill deeds.
Сонет 35. William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Не думай больше о своей вине:
Шипы - у розы, листья - в талых водах,
И пятна есть на Солнце и Луне,
И червь - внутри прекраснейшего плода.
Ошибки совершаем и грешим,
И даже я грешу в своих сравненьях,
Тебе прощая больше, чем другим,
И сглаживая степень прегрешенья.
Я в чувственных проступках смысл ищу,
Не прокурором став, но адвокатом,
И сам с собой воюя, не ропщу:
Любовь и ненависть ведут дебаты;
Помимо воли я вступаю в сговор
С обманщиком и милым сердцу вором.
Sonnet 35
by William Shakespeare
No more be grieved at that which thou hast done:
Roses have thorns, and silver fountains mud,
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authrizing thy trespass with compare,
Myself corrupting salving thy amiss,
Excusing thy sins more than their sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense --
Thy adverse party is thy advocate --
And 'gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate
That I an ccessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me.
Сонет 36. William Shakespear
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Признаюсь, двое нас, но мы - не пара,
Хотя любовь для каждого - одна,
Я честь свою подставил под удары,
Но на твоей - не будет и пятна.
Пусть нас в любви связует уваженье,
Но разная печаль заботит нас,
Она не в силах прекратить горенье,
Но у любви крадёт восторга час.
Отныне не смогу я взгляд влюбленный
Тебе при всех на публике послать,
И ты не шли мне светского поклона,
Чтоб имени себе не запятнать:
Пусть будет так. Любовь такого свойства
Не вызовет ни капли беспокойства.
2 вариант ключа
Ну, что же... Пусть! Я так тебя люблю,
Что честь твою лелею, как свою.
Sonnet 36
by William Shakespeare
Let me confess that we two must be twain,
Although our undivided loves are one:
So shall those blots that do with me remain,
Without thy help, by me be borne alone.
In our two loves there is but one respect,
Though in our lives a separable spite,
Which though it alter not love's sole effect,
Yet doth it steal sweet hours from love's delight.
I may not evermore acknowledge thee,
Lest my bewaild guilt should do thee shame,
Nor thou with public kindness honour me,
Unless thou take that honour from thy name:
But do not so; I love thee in such sort,
As thou being mine, mine is thy good report.
Сонет 37. William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Как радуют отца на склоне лет
Наследника младого устремленья,
Так я, в плену у горестей и бед,
В тебе одном ищу успокоенья.
Ни с кем ты в благородстве не сравним:
Краса и доблесть - всё в тебе смешалось;
И я стремлюсь к сокровищам твоим
Добавить всю свою любовь как малость;
Тогда ни беден я, ни хром, и не изгой -
Лишь тень всех благ твоих меня коснётся,
Та слава, что тебе дана судьбой,
И для меня богатством обернётся:
Всё лучшее - желал бы для тебя;
Я в десять раз счастливее, любя.
Sonnet 37
by William Shakespeare
As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by Fortune's dearest spite,
Take all my comfort of thy worth and truth;
For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Intitled in thy parts, do crownd sit,
I make my love ingrafted to this store:
So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give,
That I in thy abundance am sufficed,
And by a part of all thy glory live:
Look what is best, that best I wish in thee;
This wish I have, then ten times happy me.
Сонет 38. William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Моей ли Музе новые влеченья,
Пока твоё дыханье льётся в стих
И темы наполняет вдохновеньем,
Недостижимым для писак простых?
Благодари себя, когда услышишь
Мой стих, твоей достойный красоты,
Лишь тот, кто нем, один к тебе не пишет -
Ведь свет для творчества даруешь ты.
Так стань десятой музой, незабвенной,
Сильнее каждой из светлейших муз,
Пусть тот, чьи сочиненья совершенны,
Шедевром вечным славит ваш союз.
А если стих мой времени по нраву,
Воздастся мне за труд, тебе - вся слава!
Sonnet 38
by William Shakespeare
How can my Muse want subject to invent
While thou dost breathe, that pour'st into my verse
Thine own sweet argument, too excellent
For every vulgar paper to rehearse?
O give thyself the thanks if aught in me
Worthy perusal stand against thy sight,
For who's so dumb that cannot write to thee,
When thou thyself dost give invention light?
Be thou the tenth Muse, ten times more in worth
Than those old nine which rhymers invocate,
And he that calls on thee, let him bring forth
Eternal numbers to outlive long date.
If my slight Muse do please these curious days,
The pain be mine, but thine shall be the praise.
Сонет 39.William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
В какой манере честь воспеть твою,
Когда ты - часть моя, не что иное,
И почести себе я воздаю,
Когда твои дела хвалю порою?
Не лучше ль нам с тобою порознь жить,
Не думать впредь, что мы в любви - едины,
Чтоб мог тебя я славить и хвалить -
Тебя лишь одного - без половины.
Отсутствие! могло бы мукой стать,
Когда бы не возможность на досуге
Любви сладчайшей мысли посвящать,
Мечтать часами о любимом друге,
Когда бы я урока не извлёк:
Воздать хвалу тому, кто так далёк.
Sonnet 39
by William Shakespeare
O how thy worth with manners may I sing,
When thou art all the better part of me?
What can mine own praise to mine own self bring?
And what is't but mine own when I praise thee?
Even for this, let us divided live,
And our dear love lose name of single one,
That by this separation I may give
That due to thee which thou deserv'st alone.
O absence, what a torment wouldst thou prove,
Were it not thy sour leisure gave sweet leave
To entertain the time with thoughts of love,
Which time and thoughts so sweetly doth deceive,
And that thou teachest how to make one twain,
By praising him here who doth hence remain
Сонет 40. William Shakespeare
Перевод Ирины Жуковой-Каменских
Бери мои любви, моя любовь*, бери!
Что в них найдёшь ещё? ты сам не скажешь,
Об истинной любви - не говори,
Твоей и так она была до кражи.
Но если в той любви, что получил,
Мою любовь к тебе ты испытаешь,
Невинен ты - ведь ты меня любил,
Виновным будь, когда любовь бросаешь.
Тебя прощаю, мой прелестный вор,
Пусть взял ты всё, что я имел, украдкой,
Труднее вынести любви укор,
Чем ненависти пламенной нападки.
Порока плод, в ком зло глядит добром,
Казни меня, но мне не будь врагом.
* В подлиннике многократно употреблено слово "love", с игрой на его разных значениях, и прочтение сонета зависит от истолкования этих значений. По мнению большинства исследователей, поводом для этого сонета (и двух следующих) стало то, что Друг соблазнил любовницу поэта (или был соблазнен ею). Иными словами, смысл такой: " отобрал у меня любовницу потому, что я люблю ее."
Sonnet 40
by William Shakespeare
Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.