Громкий стук в дверь разбудил, с трудом разлепил глаза. Лег поздно, и все для того, чтобы успеть вовремя работу закончить. Монахи такие педантичные, раз дали определенный срок, будь любезен сделать, как требуют, а то… Отзовут свою защиту и придется иметь дело с очень неприятными личностями. Не то, чтобы боялся кого-то, скорее, наоборот, волновался за тех, других. Терпеть не могу убивать, а невинных, и подавно. Окунул руки в ведро с водой, протер лицо и поспешил открыть. На пороге стояли двое – монашек - посланец в черной рясе, с головой, скрытой под капюшоном, и юный послушник, соответственно, в серой. Какой-то маленький, хрупкий, почти ребенок.
- Нет больше вашего василиска, - я кашлянул, - немножечко скончался, хотя, очень не хотел. Пришлось побегать за ним. Больше путники пропадать не будут. Ну, по иным причинам разве. А зачарованные ожили, включая, ваших драгоценных миссионеров. И тогда уже мне пришлось удариться в бега, чтобы не прикончили.
- Мы знаем, - кивнул монах, - есть новое дело. На первый взгляд, кажется простым, но уже двести охотников пропало, сиречь, умерло, и никаких результатов. Потому и обратились к тебе. Цель – адский кентавр.
- Слышал об этом разбойнике, продавшем душу за силу, - я погладил бороду, - крайне неприятное существо. И каков срок даете на исполнение?
- За седмицу можно добраться, если на коне, - пояснил собеседник, - дня три на поиски чудовища и его убийство и столько же на обратный путь, ещё четверо суток добавим на непредвиденные обстоятельства, и того получается три семидневника. Опоздаешь хоть на час, сам знаешь, перестанешь считаться человеком и скончаешься, самым печальным образом. Таково слово матери – церкви.
- Я могу без лошади и быстрее добежать, - я поморщился, - но ладно, кто себе самому срок сокращает? Значит, договорились. Мне положено что-то на еду и мелкие расходы?
- Вот, - монах подал мне небольшой кошель, - никогда не понимал, неужели такое чудовище не может себе крыс наловить или птичек каких?
- Я же не оборотень и не вампир, какой, чтобы сырое есть, - я скривился, - хочется поесть в харчевне или таверне, а готовить некогда особо.
- Твои желания нас не интересуют, платим за другое, - скривился посланец, - вот, это молодая охотница, новенькая, требуется её потренировать немного.
- Мне? – я нахмурился.
- Как не противно произносить такое вслух, вы – самое эффективное оружие матери – церкви, - собеседник сплюнул, - на чьем примере ещё учиться? Не согласитесь, и снимем защиту немедленно.
- Трудно с вами спорить, всегда один и тот же аргумент, да и результат, - я махнул рукой, - оставляйте. Но, имейте в виду, погибнет, с меня спрос маленький, шанс выжить, меньше ноготка на детском пальчике. Пусть во время драки даже близко не приближается, издали смотрит, или я не догляжу, или монстр зацепит и крышечка. Люди такие хрупкие создания, хоть в каменном гробу за собой носи, чтобы не сгинули.
- Все мы смертны, - монах поднял указательный палец вверх.
И вот удалился он, а мы с новой ученицей остались вдвоем. Она не спешила стягивать капюшон и вообще стояла столбом, наконец, на что-то решилась.
- А вы совсем не похожи на чудовище, - выдала она, наконец.
- А должен? – я улыбнулся. – Скажу по секрету, если меня не задевать, не злить и не пытаться прикончить, вообще никакого отличия от обычного смертного нет. Как-то было время, целый год крестьянствовал, пока монахи не нашли и не «уговорили» охотиться для них за нечистью и нежитью. Беда всех фанатиков, не способны понять, что не все, то зло, что необычно выглядит. А во мне нет ни жажды крови, ни убийства, ни вообще агрессии. Но, все это лирика. Я, как знаешь, Берсерк.
- *Мизерикордия, - представилась девушка тоненьким голосочком, - вы знаете, кинжал, ну рыцарей добивать раненных.
- Искренне надеюсь, что из-за того, что стройненькая такая и худенькая? – я подмигнул. – Мне долго собираться не надо, плащ накину, оружие прицеплю к перевязям и можно идти. По дороге и закусим. Не боишься ехать на плече чудовища? Просто, лошади меня немного опасаются, да ещё за ними и ухаживать надо.
Мы вышли на улицу. Забыл упомянуть, что я обитаюсь в одной и той же небольшой таверне, в комнате для гостей, всегда можно спуститься, поесть всласть. А трактирщик денег не берет, я его как бы защищаю от дурных людей, а нежить с нечистью за милю обходят заведение. Но, сейчас некогда набивать брюхо. Как и всегда, карта местности, на которой обозначалось и логово кентавра, нашлась в кошеле с монетами. Быстро просмотрел её, запоминая. Теперь, менее приятное. Снял и свернул плащ с сапогами, потом, увеличил длину перевязей и расслабил набедренную повязку, благо, она была намотана в четыре слоя. С шипением выдохнул, собираясь.
- Ты не могла бы меня ударить ногой в живот? – попросил я Мизерикордию. – Только сразу отбегай в сторону, в первый момент могу не осознавать, что происходит вокруг и слегка стукнуть.
- Это же больно, - девушка сглотнула.
- В этом вся суть, - пояснил я.
- Ладно, - спутница вздохнула и исполнила просьбу, даже слишком старательно.
Сложился вдвое, но боль сразу ушла, зато, в душе вскипела ярость, начался чудесный процесс, который, многим показался жутким. Моё тело начало раздуваться, расти, распухать. По сути, от человеческого, отличался лишь бледной кожей, если бы не голова **бегемота с громадной пастью, длинными клыками, сам не понял, когда выхватил палицы с шипастыми шарами, заозирался, ища обидчика, но обнаружил лишь Мизерикордию,сидевшую на земле, в собственной луже, капюшон упал, обнажив миленькую мордашку с большими голубыми глазами, коротко стриженными светлыми волосами. К счастью, вспомнил, кто это и чего происходит. Нечему ярость подпитывать, потому успокоился. Но, не настолько, чтобы потерять силу.
Мизерикорд, мизерикордия, кинжал милосердия (фр. misericorde — «милосердие, пощада») — кинжал с узким трёхгранным либо ромбовидным сечением клинка для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов. Кинжал милосердия использовался для добивания поверженного противника, иными словами — для быстрого избавления его от смертных мук и агонии, либо для убийства противника или коня противника, бесполезного с точки зрения выкупа. Удар таким оружием имел собственное название: Ку-де-грас (фр. coup de gr;ce), или Удар милосердия. Появился в Западной Европе в XII веке и представлял собою кинжал с узким трех - четырехгранным клинком длиной двадцать – сорок сантиметров. Такое же оружие имелось и в Японии, там оно появилось также к XII веку, и было известно под названием «ёрои доси» («сокрушитель доспехов»). В то время ёрои доси затыкали за пояс сзади, но позднее стали чаще носить на правом боку. Мизерикорд и ёрои доси использовались для добивания противника и в случае борьбы в доспехах. Наибольшее распространение мизерикорд получил у рыцарского ордена госпитальеров, у которых подобное оружие входило в обязательную часть вооружения. С прекращением использования полных доспехов мизерикорд также постепенно исчез из военного обихода, уступив место кинжалам с более широким клинком, пригодным для нанесения также рубящих и режущих ударов.
**Обыкновенный бегемот, или гиппопотам — парнокопытное млекопитающее из семейства бегемотовых, единственный современный вид рода Hippopotamus. Характерной особенностью бегемота является его полуводный образ жизни — большую часть времени он проводит в воде, выходя на сушу лишь ночью на несколько часов для кормёжки. Бегемот обитает только у пресных водоёмов, хотя может изредка оказываться в море. Поведение бегемота отличается выраженной агрессивностью. Драки бегемотов-самцов часто приводят к гибели одного из участников. Случаи нападения бегемота на человека также весьма часты. Бегемот, по ряду данных, является самым опасным для человека зверем Африки — от его нападений гибнет значительно больше людей, чем от нападений львов, буйволов или леопардов.
- Ну, залезай на плечо, самка человека, - приказал я, - и держись крепче. При первой возможности, постирай одежду, от тебя мерзко воняет, а у меня отличное обоняние. Не послушаешься, шею сверну обязательно.
Ученице пришлось себя в руки взять, не сразу решилась забраться на насест, зато, после, сорвался с места и побежал, как мог, аллюром, тяжёлой и достаточно медленной рысью. Очень помогала выносливость нечеловеческая, а так же, отсутствие боли. Так мог двигаться сутками, пока силы совсем не закончатся. Но, три седмицы выдержу.
- И ты ещё спрашиваешь, почему матерь – церковь так к тебе относится, - выдала вдруг спутница, - выглядишь жутко и мерзко вельми.
- Может, я и бегемот, но не тот, не демон плотских желаний, в особенности — чревоугодия, из христианской мифологии, отрицательно окрашенное духовное существо, хотя, поесть люблю, - хмыкнул я, - видишь, на груди нет дополнительного лица, и в аду вряд ли доверят должность виночерпия. Может, агрессивен, не спорю, неуязвим, благодаря толстой коже, не умираю, почему-то, но и только.
- Можно подумать, этого мало, - фыркнула красавица.
Я предпочел разговора не продолжать, лишь прибавил шаг. Так слово за слово, можно до такого договориться, что не выдержу и стукну дерзкую, а ей много не надо, сразу превратится в мешочек с переломанными костями, мне же нельзя причинять вреда невинным, если не хочу застрять в теле монстра. Да и дорога дальняя, а силы беречь необходимо. Притормозил, лишь, когда увидел при дороге харчевню, повернул в лесок, чтобы преобразиться в человека, теперь, можно зайти, ничего не опасаясь.
- И почему мы остановились? – спросила Мизерикордия.
- Хочу проверить, не подсунул ли мне монашек подделку? – хмыкнул я. – А то, в прошлый раз, захотел прикарманить, подсунул начищенные медяшки, пришлось отрабатывать должок, полтора дня потерял, чудом не выбился из сроков.
Заведение оказалось вполне приличным, чистеньким, насколько возможно, официантки такие, симпатичные, пухленькие. К счастью, трактирщик был из старых знакомых, как увидел меня, сразу велел притащить жареного быка и бочку светлого эля. Я подал кошель с монетами. Мужчина пересчитал и взял половину. Слуги забегали вокруг меня, посетители же, наоборот, поспешили удалиться. Спутница, не имея иного выбора, присела рядом, нервно сглатывала, когда разгрызал кости с хрустом. Я предложил присоединиться к трапезе, но отказалась, отвернулась. Казалось, не очень хорошо себя чувствовала. Ну, и, как всегда бывает, дверь входная приоткрылась и вошла какая-то женщина, заозиралась затравленно, узрела меня, обрадовалась, приблизилась, немного смущаясь.
- Вы ли будете, господин Берсерк? – спросила она.
- Вроде, так меня зовут, - подтвердил я, - чего вам надо-то?
- Понимаете, единственный водоем у нашего поселения захватил камень – демон, - собеседница сглотнула, - в колодцы воду не пускает, ни посевы полить, ни скотину напоить, ни самим не попить, приходится за сорок миль ездить. Поможете, а уж мы не обидим, заплатим, как положено.
- Ох, беда, - я поцокал языком, - как и всегда, занят, да и времени в обрез, однако, чтобы зверем не стать, не могу никому отказывать. Далеко ваше поселение?
- Да тут два дня пути, мы как услышали, что вы в наших краях объявились, сразу побежали навстречу, - обрадовалась крестьянка.
- А как же задание матери – церкви? – напомнила Мизерикордия.
- От него никто и не отказывается, сделаю обязательно, - я передернул плечами, - однако, хочу напомнить, что поручено мне уничтожать разных чудовищ и защищать людей. Чем и собираюсь заняться. И дополнительные дни дадены, и почти по дороге, просто ускорюсь и поспею. А нет, так хоть умру, с чувством выполненного полностью долга. Не нравиться чего, оставайся здесь, с собой не тяну.
- Мне учиться надо, - вздохнула девушка, - делай, как знаешь, а после доложить придется.
Я прихватил остатки от быка и треть бочки эля, вышел наружу, попросил ученицу повторить действо, преображающее в монстра, после, в пасть огромную мясо покидал, и остатки живительного напитка вылил, на один глоток. На одно плечо посадил Мизерикордию, на второе, нанимательницу, припустил пуще прежнего. Очень уж хотелось поскорее вернуть поселянам воду. Однако, не расслаблялся, сколько раз чудища в ловушку заманивали, таким образом, вроде, помощь требуется, а после как наваливаются толпой, только успевай отбиваться. Правда, полезно, не приходится врагов по одному отлавливать. Надеюсь, в этот раз, не тот случай, а то девочку поцарапают, а кому отвечать после? Время пронеслось незаметно, тем паче, во сне не нуждаюсь особо, в отличие от пищи, спутницы и так прикорнули, на плечике. Наконец, увидел вдали домики, а, где-то справа блеснула вода, туда и дорога. Осторожно спустил женщин, чтобы не разбудить. Не сразу обнаружил недруга, из озера лишь какой-то камень торчал, вроде островка. Стоило приблизиться, как принялся расти, обнаружились пара глаз, пылавших алым пламенем.
- Убирайся отсюда, образина, - забулькала каменюга, - а иначе прикончу, мокрого места не останется, изведу в конец. Моё это озеро!
- Ты забыл добавить «пожалуйста», - я рыкнул, - грех это грубить прохожим!
Камень - демон долго беседовать не желал, принялся крупными булыжниками плевать. Нашел, с кем ратиться. Мало того, что снаряды от моего тела отпрыгивали, не причиняя вреда, так ещё и в воде чувствовал себя я, как и тио животное, что подарило свою голову и мускулы Берсерку. Взревел от ярости, нырнул и поплыл к обидчику. Оказалось, тот в воде умеет прыгать, отталкиваясь от дна, не знаю уж, каким образом, попытался вашего покорного слугу накрыть. Специально подставился, поймал при приземлении и побежал к берегу по дну, не выпуская жертвы, а палицы на петлях специальных на запястьях повисли. Как выбрался, подбросил недруга, поймал за бок и верхушкой в землю вогнал. Теперь оставалось в щебенку расколотить, в центре темный кристалл нашел, как разрушил, из него черный дым потек и испарился со стоном. Значит, демону и конец пришел, а водоем освободился, наконец.
- На всякий случай, освятите заново, - посоветовал я крестьянке, - священника пригласите, из праведных, мало ли что? Чтобы не заболел никто, и ко злу не повернулся.
- Сейчас сбегаю за наградой, - заволновалась женщина, - не поверите, почти год мучились, никто спасти не мог, а вы за такой малый срок справились. Только золота у нас отродясь не водилось, сто серебряных наскребли, каким-то чудом, не побрезгайте.
- А мне деньги не требуются, - я пожал плечами, - матерь – церковь всем снабжают. Да и грех у бедняков последнее отбирать. Принесите мне мешок яблок, на том и разойдемся. Или у вас не выросло ничего, из-за отсутствие воды?
- С урожаем плохо, - подтвердила собеседница, - однако, уж мешок яблок для благодетеля с удовольствием соберем. Даже два, если понадобиться. Вы же нас из могилы вытащили.
Вскоре четыре крепких мужика принесли мою плату, с ужасом наблюдали, как я угощение в пасть высыпаю, а после им мешочек возвратил, но побоялись трогать, бросили и поспешили удалиться. Благодарность людская быстро заканчивается. Ну, не нападают и не оскорбляют, и то ладно. Можно путь продолжать, выбросив из головы приключение.
- Это было… - Мизерикордия сглотнула, - не описать, как страшно. Как бы обычные охотники с таким ужасом справились?
- С помощью молитвы, - улыбнулся я, - ну, и как обычно, десять – двадцать человек в рай, возможно, остальные сумели расколоть, с помощью пушек или гигантских арбалетов, или молотами. Думаешь, почему меня терпят? До того, как пригласили на службу, срок существования, среднего отряда воинов света, составлял, в среднем, год, а обучали чуть не с молодых ногтей, собирая сирот на улицах. А уж сколькие храбрецы сами в чудовищ превращались, не перечесть. И результат, мягко говоря, не впечатлял. Даже зачарованные доспехи не спасали. А против иных созданий и армия рыцарей бесполезна. Они только в сказках драконов убивают десятками, а в реале, одна огненная струя попадет, и доспехи воителя превращаются в жаровни. Я такое своими глазами видел. Мне же ящероид ничего сделать не сможет, разве улететь вовремя и спасти свою чешуйчатую шкурку.