Последняя мелодия

    

                Дмитрию Федоровичу, если так можно выразиться, «повезло» получить производственную травму. По крайней мере, именно так подобное происшествие называлось на казенном, официальном языке. Коллеги же Дмитрия Федоровича, инженера по обслуживанию электроустановок, выразились по этому поводу совсем иными словами, по большей части непечатными. И будь сам пострадавший среди тех, кто наблюдал за случившимся со стороны, он бы выразился точно так же. А как еще можно отреагировать на происшествие, когда взрослый, а точнее, даже пожилой мужчина, специалист с почти сорокалетним стажем, вздумал пройти над монтируемой электроустановкой, чтобы сократить путь от одной распределительной коробки до другой. Спуститься вниз, пройти несколько метров, а затем подняться по приставной лесенке к нужной площадке, было делом полуминуты. Нет, на самом деле, даже четверти минуты.
               И какой черт дернул Дмитрия Федоровича сокращать путь, да еще в тот момент, когда часть систем электроустановки уже успели подключить? Да, все могло бы обойтись, если бы проход от одной площадки до другой выполнили в виде нормальных деревянных мостков со страховочными веревочными поручнями. Но нет, Дмитрия Федоровича угораздило воспользоваться одной из крепежных балок, на которые чуть позднее предстояло установить измерительное оборудование. Балка была относительно узкой, а пожилой инженер, имевший не слишком удобную обувь с прорезиненной подошвой, отнюдь не эквилибрист.

                Инженер-электрик успел дойти почти до самого конца балки, когда одна нога соскочила, и он отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Дмитрию Федоровичу даже удалось ухватиться за какой-то свисающий провод. И он наверняка удержался бы на ногах, если бы провод не оказался под напряжением, к счастью, относительно невысоким.
               Однако этого оказалось вполне достаточно, чтобы пожилой инженер загремел с высоты трех метров на каменный пол. Правда, тут ему немного повезло, поскольку упал он не на сам пол, и не на край электроустановки, а на свернутый кусок брезента, лежавший рядом. Конечно, сильно смягчить падение брезент не смог, но по сравнению с каменным полом разница все же имелась.
                От удара о землю Дмитрий Федорович потерял сознание, точнее потерял его как будто не совсем, а как бы наполовину. С одной стороны, перед глазами стоял какой-то серый туман, все тело стало как ватное, а в ушах постоянно шумело, как будто человек лежал на берегу моря. Но, с другой стороны, время от времени Дмитрий Федорович начинал слышать всё, что происходило сейчас вокруг него.

             – Твою же мать, Федорыч?! – это явно слышался голос бригадира монтажников Сан Саныча.

             – Итить... где... б... Скорая?! – уже более отчетливо, даже перебивая шум моря, раздавался голос начальника смены.

               – Вовка! Ты позвонил… хрен такой?! – этот голос Дмитрий Федорович не узнал, хотя даже напрягся внутренне.

               – Нельзя перекладывать и трогать, мать... идиоты...! – снова голос начальника смены, после чего все звуки словно погрузились в какую-то глухую бочку.
       
                Некоторое время шум моря в ушах заглушал все остальные звуки, да и в глазах стало совсем темно. Затем Дмитрию Федоровичу показалось, что где-то высоко в небе сверкнула неяркая желтоватая вспышка. И тотчас после этого послышалась необычная музыка, звучавшая негромко, и показавшаяся необычайно заунывной. В этой мелодии, имевшей всего четыре лада, как вспомнил Дмитрий Федорович, когда-то в детстве обучавшейся музыке, чувствовалась невероятная, прямо-таки вселенская тоска, от которой хотелось стиснуть зубы и бежать куда подальше. Мелодия казалась столь неприятной, что Дмитрию Федоровичу захотелось заткнуть уши, но, увы, тело не слушалось его.
                Затем пожилой электрик неожиданно почувствовал, что вроде бы изменил положение в пространстве, а спустя несколько секунд звуки и свет вернулись к нему. А через пару мгновений Дмитрий Федорович увидел, что уже лежит на носилках, которые вот-вот должны загрузить в Скорую.
                Рядом находились два человека в синей одежде, а чуть дальше можно было разглядеть начальника смены Ивана Константиновича и молодого техника Володю, который с испуганным лицом что-то рассказывал руководителю. В это же мгновенье Иван Константинович увидел, что его подчиненный пришел в себя и, довольно небрежно отстранив молодого человека рукой, подошел к Дмитрию Федоровичу.

                – Пришел в себя?! – скорее понял по движению губ, нежели услышал слова, обращенные к себе, Дмитрий Федорович.

                Создавалось впечатление, что собеседник пытается разговаривать, находясь на другом конце какой-то невероятно длинной трубы.  Дмитрий Федорович попытался что-то ответить, но язык плохо слушался его, и изо рта донеслось только невнятное бормотание.

                – Рано с ним пока разговаривать! – довольно резко произнес один из медиков, подходя ближе, и его голос пострадавший услышал куда более отчетливо.

                – Ладно, потом поговорим, – снова откуда-то издалека донесся голос начальника, а потом Дмитрия Федоровича начали грузить в отсек Скорой.

                Спустя пару мгновений инженер-электрик услышал, как хлопнула задняя дверь, после чего машина дернулась и двинулась с места. Один из врачей уселся в том же отсеке, где находился пострадавший, но без конца переговаривался со своим коллегой, сидевшем рядом с водителем. Первое время Дмитрий Федорович ехал с открытыми глазами, удивляясь, что практически не испытывает неприятных, болезненных ощущений, если не считать сильной слабости и неприятного покалывания во всем теле, навроде того, как бывает, когда отлежишь конечность.
                Слегка поморщившись, инженер закрыл глаза и к немалому удивлению вновь услышал уже знакомую заунывную мелодию, звучавшую в тот момент, когда он лежал возле электроустановки. Навязчивая мелодия повторялась снова и снова, настойчиво вгрызаясь в мозг Дмитрия Федоровича, от чего у того заныли зубы и захотелось вскочить и убежать. Он открыл глаза, но мелодия не исчезла, хотя стала как будто тише. Пожилой мужчина даже попытался поменять положение тела и застонал от того, что перед глазами все качнулось.

                – Тихо, тихо, – где-то совсем рядом послышался голос врача, а затем в глаза Дмитрию Федоровичу ударил яркий свет, – это последствие сотрясения и поражения электрическим током, быстро это не проходит, терпите, скоро приедем в больницу.

                Дмитрий Федорович слабо кивнул головой, хотел было пожаловаться на навязчивые звуки, но тут, к счастью, мелодия как-то сама собой утихла, и он снова закрыл глаза.
Спустя еще несколько минут его уже перегружали с носилок на больничную каталку, после чего над головой пострадавшего замелькал белый потолок с бесконечными светильниками.
                Каких-то серьезных повреждений у Дмитрия Федоровича не нашли, утвердив диагноз, уже поставленный врачами Скорой – сотрясение мозга средней степени тяжести плюс поражение электрическим током. По словам медиков, дней десять пожилому инженеру предстояло провести в больнице, полежать под капельницами, а потом ничто не мешало спокойно отправляться домой.

             Первая ночь в клинике прошла без эксцессов, хотя заснуть Дмитрию Федоровичу удалось не скоро, особенно после разговора с женой, которой, конечно, сообщили с работы, и она приехала примерно через полтора часа после прибытия Скорой. Переживала супруга, как и ожидал пожилой мужчина, не больше пяти минут, после чего начались упреки, заключавшиеся в том, что своим неосмотрительным поступком Дмитрий Федорович нарушил все семейные планы. К счастью, долго слушать нотации супруги пострадавшему не пришлось, ибо пришел врач, настоятельно потребовавший оставить больного в покое. Что жена вскоре и сделала, причем, как показалось Дмитрию Федоровичу, даже испытывая какое-то внутреннее удовлетворение. В какой-то мере пострадавший был даже благодарен врачу за такое вмешательство, но последний покинул пациента почти сразу после ухода жены и больной снова остался наедине со своими мыслями.

             Благодаря успокоительным препаратам пострадавшему все же удалось заснуть и проспать почти всю ночь без каких-либо сновидений, и лишь под утро, уже проснувшись, он вдруг снова услышал ту самую музыку. Странная заунывная мелодия, не похожая ни на какую, известную Дмитрию Федоровичу песню или композицию, с невероятной навязчивостью звучала в его голове, повторяясь снова и снова. И что показалось самым неприятным – теперь она как будто звучала громче, словно источник необычного звука заметно приблизился.

              Дмитрий Федорович даже начал крутить головой, прислушиваясь, чтобы определить, откуда идет странный звук, но безрезультатно. Во-первых, в палате, где он лежал, никаких источников звука не обнаруживалось, а во-вторых, локализовать направление тоже не удалось – мелодия, казалось, звучала со всех сторон. И прекратилась она точно так же, как и раньше – сама собой, как будто кто-то быстро вывернул громкость. После этого Дмитрий Федорович еще некоторое время лежал, настороженно прислушиваясь к тишине, но больше странный звук не возникал.

*** 

            Дни в больнице летели практически незаметно. Дмитрий Федорович довольно быстро шел на поправку, уже на третий день сидел на кровати, а на четвертый день встал на ноги. Кормили в больнице вполне сносно, да и супруга с дочерью, беспрестанно ворчавшие при каждом посещении, время от времени приносили из дома различные гостинцы. Как это обычно бывает, Дмитрий Федорович быстро перезнакомился с большинством пациентов травматологии, после чего лежать стало намного веселее. Что касается самочувствия, то и тут дело шло с положительной динамикой, как говорили медики. Примерно через неделю у пострадавшего почти не появлялись головокружения, да и мельтешения черных точек в глаза, возникавшие в первые два дня, к этому же времени тоже ушли.    
                Настораживал Дмитрия Федоровича лишь один симптом – странная, непонятная мелодия продолжала возникать в его голове совершенно неожиданным образом. За прошедшую неделю подобное повторилось четыре раза, причем больному казалось, что мелодия начинает звучать все дольше, и к концу звучания её громкость усиливается. В конце концов, он не выдержал и решил поговорить на эту тему со своим лечащим врачом.

                – Хм, интересно, – пробормотал доктор, которого звали Николаем Андреевичем, после того как пациент рассказал ему о необычных симптомах, – значит, в первый раз эту мелодию Вы услышали в тот момент, когда находились в машине Скорой?

                – Нет, в машине Скорой она уже повторялась и звучала, как будто дольше, – покачав головой, ответил Дмитрий Федорович, – поначалу эту мелодию я услышал в тот момент, когда лежал без сознания на работе.

                – А может, это все-таки немного разные мелодии и просто кажутся Вам похожими? – голос медика звучал так, словно тот пытался отмахнуться от завзятого симулянта, пристающего с очередной ерундой.

                Становилось понятно, что заниматься столь сомнительным симптомом доктору категорически не хочется.

                – Нет, нет, – решительно возразил Дмитрий Федорович, – конечно, у меня травма головы, но я все-таки учился музыке когда-то и хорошо запоминаю такие незамысловатые аккорды.

                – Хм, насколько я знаю, такое состояние порой возникает при некоторых... – Тут врач немного замялся, отводя глаза в сторону. – Скажем так, заболеваниях мозга.

                – Хотите сказать, что у меня какое-то психическое отклонение? –Дмитрий Федорович почувствовал себя оскорбленным.

                – Ну, зачем же так сразу?! – с равнодушным выражением на лице пожал плечами врач, весь облик которого говорил о том, что он именно так и думает. – Быть может, это просто последствие травмы. В конце концов, Ваш мозг мог среагировать на какие-то звуки, которые Вы случайно услышали перед тем, как упасть.

                – Но я точно помню, что никаких подобных звуков в том помещении, где мы работали, не было, – твердо произнес пожилой мужчина, уже понимая, что врач не заинтересован в том, чтобы найти причину возникновения странной музыки в голове пациента.

                – Ну, хорошо, – скривив лицо, откинулся на спинку кресла Николай Андреевич, – назначим Вам еще раз МРТ, а кроме этого – проконсультируетесь у психиатра, – врач поднял руку в предупреждающем жесте, – поймите, Вам в любом случае придется пройти этого специалиста.

                Дмитрий Федорович только махнул рукой, после чего поднялся и, поблагодарив доктора, вышел из кабинета. Становилось понятно, что заниматься странным симптомом, который практически не оказывал на состояние пациента заметного влияния, никто серьезно не будет.
К сожалению, так оно и вышло.
                Повторное МРТ не выявило никаких нарушений в голове Дмитрия Федоровича, показав примерно такой же результат, что и при первом обследовании. Местный психиатр, как и ожидал пациент, отнесся к его жалобам примерно в том же духе, что и Николай Андреевич, разве что задал большее количество каких-то непонятных наводящих вопросов. Включая и вопросы о злоупотреблении алкоголем и наркотическими веществами. Беседа с психиатром показалась Дмитрию Федоровичу столь же бесполезной, что и предыдущий разговор с лечащим врачом. Ему назначили еще одни таблетки, которые при внимательном рассмотрении оказались препаратом для лечения эпилептических припадков, хотя ни на что подобное он не жаловался. Впрочем, можно было понять и врачей, которые просто следовали уже проторенными тропами и отходить от шаблонов им, замотанным бесконечными дежурствами, явно не хотелось.

                После беседы с психиатром Дмитрий Федорович пробыл в больнице еще два дня. За это время странная мелодия появлялась в его голове всего однажды, причем совершенно неожиданно. И случилось это в тот момент, когда немолодой пациент сидел у открытого окна и смотрел на оживленную улицу. Мелодия возникла и зазвучала вполне отчетливо совершенно неожиданным образом, частично заглушив звуки улицы. В первый момент Дмитрий Федорович даже подумал, что слышит эту музыку воочию, и она звучит из какого, проезжающего мимо больницы автомобиля. Но потом сообразил, что до проезжей части от окна слишком далеко, а мелодия звучит так, словно её источник расположен где-то совсем рядом, почти над самым ухом. На сей раз, мелодия звучала еще дольше и еще громче, от чего у Дмитрия Федоровича почему-то заныли зубы и уж совсем неожиданно – начало ломить суставы обеих рук. А затем ему вдруг почудилось, что земля как-то странно покачнулась, после чего мелодия за считанные мгновенья затихла, как и в прошлые свои «включения».

            Пациент помотал головой, а потом несколько секунд сидел с закрытыми глазами, но мелодия больше не повторялась. А когда открыл глаза, то увидел, как из-за поворота, ведущего к одному из переулков, вынырнул спортивный автомобиль яркой раскраски, и резко газанув, помчался по улице, распугивая остальные машины резкими гудками.

                – Очередной смертник, – поморщившись, пробормотал Дмитрий Федорович, отходя от окна, – докатается когда-нибудь.

                Однако в следующее мгновенье пациент забыл об автомобиле, продолжая размышлять о странной навязчивой мелодии. Но, поскольку ничего более-менее адекватного в голову не приходило, Дмитрий Федорович решил отложить выяснение этого вопроса на более поздний срок.

                День выписки ознаменовался для пожилого инженера еще одной неприятностью. Оказалось, что ни жена, ни дочь не смогут приехать и забрать его из больницы. Конечно, он и сам пребывал в нормальном состоянии и без проблем мог добраться до дома самостоятельно, но все же любому человеку приятно, когда близкие заботятся о нем.
               Однако у супруги именно в этот день на работе намечалась какая-то комиссия. А дочь, ранее не отличавшаяся дисциплинированностью при посещении лекций в институте, на сей раз не смогла пропустить какую-то лабораторную работу. Не то, чтобы Дмитрий Федорович был сильно огорчен, в конце концов, все равно водить автомобиль ни жена, ни дочь не умели, а значит, приходилось воспользоваться такси. Просто ему было бы приятно, что кто-то из близких людей просто проявит участие и проводит от больницы до дома. Впрочем, унывать Дмитрий Федорович не стал, быстро собрался, взял все рекомендации врачей, после чего вызвал по телефону такси и, уже выйдя на крыльцо клиники, принялся ждать.

                Именно в этот момент в сознании пожилого мужчины вновь зазвучала уже знакомая мелодия. Но теперь она как будто заметно изменилась. Нет, сам характер мелодии, вся лады и ноты оставались теми же самыми. Но вот, если так можно выразиться, исполнение, как будто стало иным – более бравурным что ли, если таковое слово можно применить к мелодии столь медленного темпа и столь тягостного наполнения. Теперь мелодия длилась около двух минут, хотя ранее время звучания не превышало одной. И в завершение проигрыша Дмитрий Федорович вновь почувствовал, что земля как будто пошатнулась, после чего на несколько мгновений в руках, шее и грудине возникла резкая боль, как будто ударился обо что-то с большой силой. Но, одновременно с прекращением звучания мелодии, ушла и боль, оставив пожилого человека сидеть в полнейшем недоумении.
              Поначалу Дмитрий Федорович хотел даже вернуться в больницу и рассказать Николаю Андреевичу о странном симптоме, но потом передумал, вспомнив, сколь равнодушно врач отнесся к его рассказу в прошлый раз.
А еще через минуту на телефон пришло сообщение, что такси уже подъезжает к больнице и Дмитрий Федорович, тяжело вздохнув и подхватив сумку с вещами, двинулся к воротам клиники.

            Водитель такси, молодой парень, оказался явно не местным, поскольку посадив пассажира, тотчас принялся же вводить название конечного адреса маршрута в приложение навигатора на смартфоне. Да и манера вождения автомобиля, как вскоре убедился Дмитрий Федорович, оставляла желать лучшего. Впрочем, что-то менять он уже не собирался, и сейчас его заботило лишь одно – как можно быстрее добраться до дома. Почему-то казалось, что в своей квартире, когда пожилой человек окажется в привычной для него обстановке, вся эта канитель с навязчивой музыкой в ушах и сознании быстро пройдет. Хотя, с точки зрения здравого смысла, это выглядело, конечно, простым самоуспокоением.

                Водитель такси по пути следования бесконечно пытался настроить свою магнитолу на какую-нибудь радиоволну, но тщетно. Вероятнее всего, в аппаратуре имелась какая-то неисправность, не позволявшая зафиксировать настройку. И в результате ни одна станция не звучала дольше нескольких секунд, после чего звук быстро уплывал. Но таксист никак не хотел сдаваться, упорно, раз за разом, пытаясь завершить настройку, время от времени ругаясь какими-то непонятными словами, что только подтверждало его не местное происхождение.

               В конце концов, Дмитрию Федоровичу надоели все эти попытки, и он откинулся на сиденье, закрыв глаза. И, почти тотчас же в его голове вновь возникла мелодия, мучившая пожилого человека уже больше десяти дней. Однако на этот раз, в отличие от недавнего появления на крыльце больницы, мелодия звучала как-то особенно пронзительно, просто невероятно тоскливо, словно неведомый исполнитель дошел до крайней точки депрессии и бесконечной печали. Правда, к немалому удивлению Дмитрия Федоровича, длительность звучания странной музыки оказалась теперь совсем короткой и оборвалась она, не привычно – с уменьшением громкости, а в один момент, словно кто-то просто выключил звук.
                А в следующее мгновенье пассажир услышал громкий, поначалу возмущенный, а спустя секунду уже наполненный отчаянием вопль водителя. Дмитрий Федорович немедленно открыл глаза, уже приготовившись с возмущением спрашивать, что случилось. Но в тот же миг перед его взором, за лобовым стеклом промелькнул тот самый красивый спортивный автомобиль, который однажды появился перед взором пациента больницы. А в следующее мгновенье последовал страшный удар, и Дмитрия Федоровича, словно пушинку порывом ветра, с силой бросило вперед.

              Он еще успел почувствовать адскую боль в сломанных руках, вмятой грудине и поврежденной шее. Все пространство вокруг вдруг превратилось в какой-то водоворот из черной воды, в который он погружался все глубже и глубже. И теперь Дмитрий Федорович отчетливо понимал, что на этот раз, выбраться из кошмарного водоворота уже не сможет. Более того, теперь ему даже хотелось, чтобы это случилось как можно скорее, поскольку боль в шее, руках и груди становилась просто нестерпимой, словно кипятком разливаясь по всему телу.
      
                И уже остатками гаснущего сознания Дмитрий Федорович вдруг услышал, но теперь уже однозначно ушами, а не где-то внутри головы, ту мелодию, что преследовала его последнее время. Сквозь красную пелену, затягивающую глаза, он разглядел дисплей магнитолы, которая наконец-то зафиксировала конкретную станцию, и теперь из единственного уцелевшего динамика лилась эта, неожиданно знакомая музыка. Четыре аккорда повторялись снова и снова, наполняя разбитый салон острейшей тоской и печалью.
               Мелодия повторилась несколько раз, а затем внезапно оборвалась, а из-под панели магнитолы вырвался сноп искр.
                Но Дмитрий Федорович этого уже не увидел, равно, как не услышал, что самая необычная, последняя в его жизни мелодия, перестала звучать.