Итак я перебрался стоять со своими картинками к художественному салону, на улицу Дмитрова. Он находился в пяти минутах ходьбы от места моего проживания. Уличных художников стояло не так уж и много. И там не стояли столики с матрёшками и, видимо поэтому, туда ещё не добрались рэкетиры. Дань никто с бедных живописцев не собирал. Напротив салона находилось посольство Франции. Улицу Димитрова в тот год переименовали в улицу Большая Якиманка. Тогда активно возвращали улицам их прежние названия, и таким образом Москва переименовывалась, и люди постоянно терялись, не зная где что находится. Памятники Ленину не сносили, и там, рядом стоял самый большой в Москве монумент вождю, у которого любил собираться и митинговать, обманутый новым демократическим режимом, народ. Я на эти митинги не ходил, будучи совершенно аполитичным и даже безразличным. Я особо не понимал, что в стране происходит. На всех этих Чубайсов и Гайдаров мне было глубоко плевать, и мне просто хотелось иметь средства к существованию, и чтобы меня никто не трогал. Я не белый, я не красный, я в стороне. Моя тётушка очень любила президента Ельцина, и всю эту шайку, которая начала разворовывать и приватизировать наши богатства. Моя тётушка была крайне наивная и верила в демократию. Она постоянно читала бульварную газету «МК», где сообщались самые кошмарные новости столицы. Она постоянно смотрела телевизор и переживала за страну. Я иногда заглядывал в её комнату, и мне нравилась программа «600 секунд», где голова молодого журналиста Невзорова сообщала кошмарные новости Санкт-Петербурга. В его красивый аристократичный лик были влюблены многие женщины и даже мужчины. Его бесстрастные холодные глаза гипнотизировали телезрителя, и его быстрая речь была очень правильной и чёткой. «В канале Грибоедова обнаружено тело старушки, которая проработала в Эрмитаже всю свою жизнь».. «Бомж съел своего приятеля, и следователи теперь выясняют личность потерпевшего»… «Малолетняя проститутка отравила своего соседа по коммунальной квартире, ветерана войны, подсыпав ему в водку крысиного яду»…
Это новое место, где можно было продавать свои рисунки, было довольно культурное, но не очень многолюдное. Народ здесь толпами не ходил, и после шумного Арбата мне там поначалу было довольно неуютно, одиноко и пустынно. Я даже и не знал куда приткнуться. Заборов не было, и художники выставляли свои картины на парапете у витрины салона. Ходить же я туда постоянно начал уже с наступлением тёплых весенних дней, и постепенно там освоился. Да и с Арбата туда начали переселяться другие художники. И это был процесс небыстрый, так как иностранцы здесь особо не ходили. Наши же люди тогда ещё ничего особо не покупали, так как многие находились в нужде, и лишних денег на искусство у них не было. Деньги у наших людей начнут появляться где-то через годик. И начнётся резкое обогащение одной малой части населения, а другая же, большая часть, будет пребывать в бедности. Иностранцы же как-то резко перестанут к нам в страну ездить, и такие художники, как я, от этого сильно пострадают. Надо будет рисовать более коммерческие и незамысловатые картинки, и оформлять их в мещанские рамочки. Это уже будет ясно и очевидно в середине девяностых, когда я вернусь в Москву из Еревана, отдохнувшим и набравшим сил на новую жизнь. Тогда же, в том переломном 1992 году, мне было тяжело что-то новое начинать, и я находился в состоянии неумения приспособиться к новой реальности. Берёзки и церквушки рисовать я не умел и не хотел. Также я не умел живописать незамысловатые пейзажи и натюрморты. И эта моя неумелость начала сказываться на моём душевном состоянии. Полноценным художником я себя не чувствовал ни тогда, ни в более поздний период. И самое печально то, что меня перестало посещать вдохновение, и всё больше и больше я начал ощущать внутри себя пустоту. Меня покинул Демон, который меня как-то поддерживал и вдохновлял. И можно сказать, что в тот примерно период, я что-то внутри себя окончательно утратил. Пишу это с некой грустью, так как в этом нет ничего весёлого, и всякий художник знает, как это печально, когда Муза тебя перестаёт посещать, и ты становишься обычным человеком. И самое грустное в том, что ты больше ничего не умеешь делать и для грубой реальной жизни ты совершенно не приспособлен…
Это потом я прочёл в умных антропософско-теософских книгах, что все таланты что человеку даются до двадцати семи лет, - это всё идёт из его Прошлого. А потом этот духовно-душевный канал обрывается и начинается настоящая жизнь на Земле, без поддержки его демонов и ангелов. Не случайно многие поэты, музыканты и художники не доживают даже до тридцати лет. Яркий пример тому – наш демонический поэт Лермонтов. Я не думаю, что так всё точно, и за всем этим пристально следят Владыки Кармы. Вполне возможно, что этот грустный процесс начинается после тридцати пяти, когда художник на самом деле чувствует опустошённость и впереди ему видится только мрачная безнадёжность. И опять же, всё сильно зависит от внешних обстоятельств и тех иллюзий, которые питали вдохновение наивного юноши. На одной жажде славы и популярности нельзя долго сочинять музыку, стихи и создавать художественные произведения. Неизбежно наступит период отвращения, и в организме перестанет вырабатываться гормон радости, без которого творческий процесс превращается в обычное рутинное занятие. Глаза художника тускнеют, и он начинает себя взбадривать вредными напитками, которые разрушают его внутренний мир. Обычному человеку, который далёк от творчества, это всё не очень понятно и он считает всё это глупостью и распущенностью. Человек должен работать! Это и есть его основное предназначение. Если человек не работает, то он неизбежно деградирует. Про это нам в СССР очень много рассказывали и, вероятно поэтому, к труду у многих моих сограждан выработалось чувство неприязни. Человек становится шахтёром не потому, что ему это нравится, а потому что у него нет другого выхода. Или там слесарем, плотником или сантехником. Эти работы малоуважаемы, и умный ребёнок не станет мечтать стать простым рабочим. Лично я таких детей не знал. И я тоже не мечтал стоять на улице и продавать там свои рисунки. Это произошло спонтанно, и это было в тот сложный период единственно возможным способом существования. Возможно, что такой способ зарабатывания денег довольно быстро меня душевно истощил. И мой демонический ангел от меня отлетел. И про это мне говорил один пожилой арбатский художник-график Левицкий с грустным лицом завязавшего алкоголика, и который раньше иллюстрировал книги, - «Серёжа уходи с Арбата, здесь тебе не место!.. Тут ты пропадёшь!..» И он был прав.
Я же, продолжая на что-то надеяться, ходил на эту полубезумную улицу и растрачивал там свой полудрагоценный талант. Если бы не встреча с карикатуристом Лёшей, который меня, как маленького, сводил в редакции нескольких газет, то от меня бы вообще ничего не осталось. Ну, что тут причитать и проливать слёзы об утраченных надеждах. Во всём надо видеть хорошее, и вспоминать только лучшие моменты из своей молодости. Когда я уже практически не рисовал, то меня мой друг Ваня спросил: «Серёжа, а почему ты больше не рисуешь?..» А я ему на это коротко ответил, - «Я бы вообще уже мог бы умереть!..» И я был в чём-то прав. Жизнь художника хрупка и творчество его, в основном, недолговечно. Кому как повезёт, и большинство художников остаются забытыми и неизвестными. В этом тоже есть некая необходимость, так как зачем нужны в таком количестве все эти бесполезные художники, которые рисуют малопонятные картинки, которые даже на стенку повесить бывает неудобно. Что они таким «творчеством» хотят сказать, и не приносят ли они своим дурным примером обществу больше вреда, чем пользы… А что есть польза?.. Польза – это когда твоё творчество приносит людям Красоту, и уводит их от грустных усталых мыслей. Настоящее Искусство должно приносить энергию Любви! А если этого нет в картине, то она не нужна и её не жалко порвать, и выкинуть на помойку. Жаль только холста, который был испорчен такой вот мазнёй… Я, конечно же, так сам не думаю, и это я передаю мысли большинства нормальных людей, для которых художник – это что-то среднее между нищебродом и моральным уродом. Бывают исключения из правил, но это очень несущественный процент… Какая мать захочет чтобы её дочь вышла замуж за безработного художника? Таких матерей нет. Какой отец захочет, чтобы его сын стал художником?.. Мой папа этого точно не хотел, и он бы мной гордился, если бы я стал врачом или геологом. Я же стал тем, кем мог стать любой человек, умеющий хоть что-то рисовать. Возможно, - это и была моя главная ошибка…
И всё-таки художники нужны, несмотря на то, что их образ жизни не соответствует человеческим нормам. И здесь не играет большого значения, где художник живёт и творит. Во всех странах Мира, и при капиталистическом строе, и при социализме, и даже при коммунизме, - они выполняют некую связующую роль между Землёй и Небом. Когда их не станет, а такое вполне возможно, так как наша цивилизация идёт в не очень правильном направлении, то наступят тёмные времена. Про это пишут умные оккультные книжки, и я в это верю. Люди могут лишиться свободы фантазировать и сочинять. Дети перестанут рисовать. Всё станет очень правильным и не будет никаких отклонений от нормы. Художники будут нужны только для того, чтобы обслуживать разного рода программы, и это будут, в основном, дизайнеры. Ну и, конечно же, они нужны будут для производства рекламы, так как эта область будет существовать всегда. Одним словом, для утилитарных целей художник будет необходим, и он станет полностью обслуживающим персоналом. И у каждого будет свой номерок. И все эти полуподвальные помещения, с запахом масляных красок и разбавителей, с подрамниками и холстами, с книгами и музыкальными пластинками, с голыми девушками и небритыми дядями, - всё это исчезнет и канет в Небытиё. Это немного грустно, но никто сильно плакать не будет. Я в этом полностью уверен, будучи довольно циничным от природы, и слабо верующим в Светлое Будущее. Возможно, всё будет не так. Очень хочется в это верить и надеяться, что художники останутся свободными и будут продолжать малевать свои картины, мечтая о славе, богатстве и о свободе… А что есть свобода?.. На этот философский вопрос я пока не готов ответить, так как не до конца разобрался в самом себе. Свободным можно назвать того, кто видит Мир таким, какой он есть, без иллюзий и фантазий. А это может только тот, кто полностью разобрался в самом себе. А на это - одной жизни мало…