Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/07/03/1549
Осень пришла стихами Тарковского… Закружила желтыми листьями, запорошила ими шуршащие парковые дорожки.
«Вот и лето прошло, словно и не бывало.
На пригреве тепло. Только этого мало.
Всё, что сбыться могло, мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло. Только этого мало.
Понапрасну ни зло, ни добро не пропало,
Всё горело светло. Только этого мало.
Жизнь брала под крыло, берегла и спасала.
Мне и вправду везло. Только этого мало.
Листьев не обожгло, веток не обломало…
День промыт, как стекло. Только этого мало». *
Валерия тихонько напевала себе под нос незамысловатую мелодию песни Ротару на эти стихи, когда подходила к своему бывшему обиталищу.
После переезда она оставила у соседки, той самой любопытной Марины, кое-какие книги. Теперь пришло время их забрать.
Переход на новую работу сказался на ней хорошо. Ей неожиданно понравилось преподавать.
Её строгость и справедливость сразу же отметили студентки, а студенты, вкупе с этим, ещё и шептались о красоте новой преподавательницы.
Валерии понравились аудитории, она полюбила эту контрастность: шумное неуемное молодежное веселье между «парами» и сосредоточенная тишина занятий, шелест переворачиваемых тетрадных страниц, шуршание стержней многочисленных шариковых ручек, выводящих текст лекции, надиктованный ею.
Работа в музее не приносила столько удовлетворения. Конечно, были экскурсии, даже для иностранцев. Теперь же, на новой работе, Валерия начала понимать, что обычное, живое, человеческое общение – это лучше, чем сидеть в своём кабинетике, «накалывая жуков на булавки».
Лучше, чем приторно-улыбающимся голосом говорить одно и тоже на многочисленных экскурсиях. Тем более, что экскурсии в последнее время превратились в единичные, и то – для школьников.
Поселили Валерию в обычной старенькой кирпичной пятиэтажке, построенной когда-то специально для профессорского состава ВУЗа.
Часть трехкомнатных квартир здесь были превращены в коммунальные. Комнату она получила большую, в квартире на четвертом этаже. Она была даже больше прежней, светлая, с балконом. Красота!
Продолжая напевать: «Вот и лето прошло… Словно и не бывало…», Валерия привычно толкнула дверь в подъезд своего прежнего общежития.
Поднявшись на нужный этаж, Лера постучала в Маринину дверь.
Соседка открыла практически мгновенно, словно стояла за дверью и только и ждала, когда раздастся стук.
- Ой! Лерочка! – Марина излучала волны радушия. – Я так рада тебя видеть! Проходи!
Она широким жестом пригласила её в комнату.
Но Валерия, улыбнувшись, покачала головой.
- Прости, Марина, я только за книгами. На новом месте столько хлопот, ты же сама понимаешь…
Соседка обиженно поджала губы.
Понятно, что она рассчитывала на разговор «под чаёк», на подробные рассказы о Лерином новом житье. Но подкармливать неуёмное Маринино любопытство в планы Леры не входило.
- Конечно, конечно! О чём речь! – Марина тут же принялась выволакивать откуда-то из-за двери перевязанную обычной бельевой веревкой стопку книг.
- Вот! Всё в целости и сохранности! – соседка улыбнулась. – Знаешь, а я за тебя рада! Честно.
Она помялась и широко улыбнулась.
- Я тебе даже завидовала поначалу. Я-то не научный работник. Обычная, зашуганная семьей и работой женщина. Мне всё казалось, что твоя жизнь – это идеал. Ни семьи, ни детей, всегда красивая, гордая такая… С мужчинами интересными встречаешься… А потом поняла – да дурёха я! Счастливая дурёха, которая счастья своего в упор не видит.
Валерия удивилась такой откровенности, но тоже улыбнулась.
- Права ты, Марина. Права во всем. Знаешь ведь, как в народе говорится? «В чужих руках ломоть велик, а как нам достанется, так мал покажется». Ну, пока?
- Пока!
Марина махнула рукой.
- Ой, подожди! Вот недотёпа, забыла совсем! Тебе тут письмо пришло! Погоди, я сейчас…
- Письмо? - Валерия удивилась.
- Ага! – Марина сосредоточенно рылась в ящике комода. – Куда ж я его сунула?! Всё перекладывала, чтобы не забыть… А! Вот оно! Нашла!
Она радостно выудила из верхнего ящика слегка помятый, плотный конверт.
- Держи! Хорошо, что вовремя вспомнила. А то бы пришлось бы тебе ещё раз приезжать.
- До свидания, Лерочка, звони! Не пропадай.
Марина проговорила эту дежурную фразу всё тем же радушным тоном.
- Не пропаду! – Валерия сунула конверт в сумочку и, подхватив довольно тяжелую книжную стопку, отправилась домой.
Квартира встретила тишиной – соседей дома не было.
Лера разделась, не торопясь прошла на крохотную кухню. Холодильник теперь пришлось поставить в комнату, потому что на кухне умещались только плита, шкафы с посудой и два рабочих стола.
Поначалу она очень плохо спала, так непривычно было слышать гудение без конца включающегося агрегата, но вскоре настолько привыкла, что совсем перестала замечать этот глухой равномерный звук.
Лера достала из сумочки конверт.
Подумав немного, перевернула его, посмотрев на штемпель. Нижний Новгород. Странно… Никого из родни в этом городе у них не было. Да и знакомых тоже.
Она аккуратно надорвала правую сторону конверта.
Небольшая бумажная полоса неровно оторванной лентой легла на стол.
Валерия достала обычные листы в клетку, убористо исписанные округлым, не совсем разборчивым почерком.
«Здравствуй, моя королева…»
Приветствие ужалило её, словно неловко прижатая пчела.
Листки выпали из рук… Но ведь она сама разрешила ему ей писать. Почему же так испугалась? Эта история – теперь дело прошлое.
Валерия отложила письмо.
Нервно походила по комнате, чувствуя, как ломит виски то ли от боли, то ли от чего-то иного, некоего болезненного ощущения прошлой, ещё не полностью залеченной обиды.
В конце концов, немного успокоившись, она вновь села за письменный стол и принялась читать…
***
Недовольство попутчиком у Дмитрия прошло быстро.
- Куда едете, если не секрет?
Голос Владимира, густой, ровный, был приятен.
- Далеко еду. На Север.
- Ух ты! Действительно, далеко… - Владимир улыбнулся. – А я поближе. Как Вам, на Севере, живётся? Не тяжело?
- Так я пока там и не жил. Только собираюсь. – Дмитрий прикусил губу.
- Ого! Получается, переезжаете?
- Можно и так сказать. Хочу жизнь начать с чистого листа, как говорится.
Владимир вдруг заинтересованно на него посмотрел.
- С чистого листа? После таких слов хочется спросить, как баба-Яга из сказки: «Ты, соколик, дело пытаешь, аль от дела лытаешь?»
Он вдруг так здорово изобразил известный персонаж детских фильмов в исполнении великого Георгия Милляра**, что Дмитрий невольно рассмеялся, ловя себя на мысли, что случайный попутчик ему неожиданно нравится.
- Пожалуй, что «от дела лытаю».
Дмитрий невесело усмехнулся.
- Вот те раз. Неужели ничего нельзя исправить?
Этот вопрос застал Дмитрия врасплох.
Он не раз думал над этим – можно ли всё исправить? Простит ли когда-нибудь его Лера? Он уже не раз размышлял над тем, захочет ли она его снова видеть… Скорее всего, нет. Но хотя бы простит?!
Он немного помолчал, размышляя, стоит ли отвечать незнакомому человеку. Однако, ответил:
- Понимаете Владимир, люблю я одну женщину. Хорошую очень женщину. Она ради меня на всё была готова. А я её обманул. Даже не обманул – предал. Вот и еду я теперь куда глаза глядят…
Владимир понимающе кивнул.
- Понимаю. Знаете, как в народе говорят? Жизнь прожить – не поле перейти. И не такое люди, бывает, совершали, а на путь честный возвращались. Тут главное – как совесть решит.
- Совесть? – Дмитрий горько усмехнулся. – Что такое эта «совесть»?
В купе постучали. Дверь отворилась.
- Ну что, граждане пассажиры, готовы к чаю?
Проводница, ловко балансируя, держала в руках по подстаканнику.
- Чай не пил – откуда сила?
Воскликнула она шутливо и поставила стаканы на столик.
– Приятного чаепития!
- Спасибо! Сердечно благодарим! – ответил сразу за двоих Владимир.
Когда дверь за проводницей закрылась, он с удовольствием разместился за столиком напротив Дмитрия
- Не возражаете?
- Нет, конечно. У меня на два места всё равно «седалища не хватит».
Попутчик рассмеялся тихим, но густым, басовитым смехом.
- Вот Вы спросили: что такое «совесть»? Позвольте задать вопрос, Вы человек верующий?
Дмитрий неожиданно задумался. Глотнул чая, с удовольствием погонял его во рту, чувствуя на языке приятную, сладковатую от не до конца размешанного сахара, терпкость.
- Пожалуй, нет. Не задумывался я раньше над такими вопросами. Но то, что в последний раз со мной произошло, заставляет думать. Хочешь – не хочешь.
Сосед по купе внимательно слушал. Немного помолчав, сказал осторожно:
- Понимаете, верующие люди говорят, что совесть – это и есть «глас Божий». Бог с нами, людьми, через эту самую совесть разговаривает.
Дмитрий вздохнул.
- Может, так и есть. Только я теперь из-за этого «гласа» убегаю от прежней жизни.
- А что именно произошло? – Владимир откинулся на подложенную под спину подушку.
– Ни в коем случае не настаиваю, чтобы Вы что-то рассказывали. Мы с Вами случайные попутчики. Как встретились, так и разойдёмся.
- Да, я , пожалуй, и расскажу…
Незаметно для себя, Дмитрий разговорился.
Владимир внимательно слушал, кивал, задавал вопросы…
Человеку иногда очень нужно, чтобы его выслушали. Кому ещё пожаловаться на жизнь, как не случайному человеку? Владимир прав – сегодня встретились, уже утром они разбегутся и тут же забудут друг о друге.
Дмитрий рассказывал осторожно.
Он благоразумно умолчал о том, чем действительно зарабатывал на жизнь. Сказал, что работал водителем у высокопоставленного чиновника. Правда, заметил, как взгляд попутчика тут же мельком скользнул по его рукам.
Не поверил… Хотя какая разница? Он же водитель, а не автослесарь. Так что: руки, как руки.
Он рассказал о Валерии, рассказал о своем обмане. Но в его изложении обман был другим.
Якобы ему очень хотелось купить машину, а денег не было. Тогда он придумал историю с долгами, чтобы найти средства для покупки. Проще говоря, выманить. Но правда вскрылась, и женщина его не простила.
Понимал ли Владимир, что Дмитрий говорит ему далеко не всё, большая часть правды совсем другая на самом деле?
Конечно, понимал.
Дмитрий в этом не сомневался.
Но было хорошо поделиться с кем-то хотя бы частью своих раздумий.
Когда проблему проговариваешь вслух, это позволяет рассмотреть произошедшее словно со стороны.
Сейчас, рассказывая, Дмитрий всё больше и больше мрачнел.
- Получается, что Вам всё равно, куда ехать? Или, может, перейдём на «ты»?
Дмитрий кивнул.
- Перейдём. Получается, что всё равно.
- Дааааа… Дела…
Мужчина сочувственно кивнул и неожиданно предложил:
- Тогда, может быть, поедешь вместе со мной?
- Куда? – Дмитрий удивлённо посмотрел на попутчика.
Владимир широко улыбнулся.
- Настала моя очередь рассказать о себе, верно?
Он посмотрел на пустые стаканы из-под чая.
- Давай-ка, я быстренько сгоняю за горячим чайком. Потом опять поговорим. Вечер долгий.
Он поднялся, сгреб со стола оба подстаканника. Быстро вернувшись с новой порцией кипятка, Владимир достал из своей сумки колбасу, аккуратно нарезанный ломтиками хлеб, пирожки.
- Прошу! Угощайся! Я так твоим рассказом увлёкся, так и про сестрины припасы позабыл.
Домашняя колбаса, щедро сдобренная чесноком, пахла необычайно вкусно. Дмитрий почувствовал, что действительно проголодался.
Не заставляя себя долго упрашивать и соорудив бутерброд, он активно заработал челюстями.
С удовольствием прожевав первый кусок, поинтересовался:
- Так что ты имел в виду, Володя? Когда меня с собой звал? Ты серьёзно? Я же просто первый встречный, ты меня совсем не знаешь.
Владимир отхлебнул чая.
- Не знаю, верно. Но предложение у меня серьёзное. Дело вот в чём… Реставратор я, Дима, художник. Еду в монастырь, роспись храмовую восстанавливать. Ехать я должен был не один. Ты же понимаешь, мне помощник нужен. Подай, да принеси. В моей работе без помощника никак. Тут случилось так, что Алексей, который со мной должен был ехать, в больницу неожиданно попал. Аппендицит.
Мужчина помолчал, внимательно посмотрел на Дмитрия.
- Пришлось выезжать одному. Хотел кого-нибудь из местных себе в помощники поискать, да вдруг подумалось – почему бы тебе со мной не поехать? Тебе ведь всё равно, куда податься. Со мной у тебя будет и крыша над головой, и заработок. А уж осенью решишь, куда тебе дальше двигать. Страна большая.
Дмитрий от удивления даже открыл рот.
- Володь, ты серьёзно? – снова переспросил он. – А если я вор, к примеру? Вдруг я тебе тут лапшу на уши навешал, а ты и уши развесил?
Владимир рассмеялся.
- Нет, паря. Ты вор, конечно. Но другой масти. Видал я на своём веку воров. То, что ты мне всей правды не рассказал – это правильно.
Дмитрий вдруг покраснел, чего с ним не бывало очень давно.
Владимир подмигнул ему:
- Но то, что ты свою жизнь изменить надумал, это я вижу. Так просто людям Богородица не является.
Дмитрий онемел.
Лицо его вытянулось, он положил недоеденный бутерброд на развёрнутую салфетку.
- Какая ещё Богородица? Я тебе ничего не говорил! Чего несёшь-то, Володя?
- Да не ершись ты. – Владимир довольно поёрзал на своём месте. – Я помню, что не говорил. Только мне сказано было: «Человека в поезде встретишь – помоги ему». Вот я и встретил. Тебя.
- Подожди, подожди! Кем сказано? Когда?!
Владимир пожал плечами.
- Дима, в отличие от тебя, я человек верующий. Перед поездкой ходил к своему духовнику, как водится. Монах он. Совсем старик. Он и сказал, что Богородица ему являлась. Велела она позаботиться о том человеке, что мне в дороге встретится. Выходит – это о тебе речь была.
Дмитрий помотал головой.
- Так не бывает!
Владимир снова рассмеялся.
- Бывает, Дима, ещё как бывает! И «глас Божий», и помощь, откуда ни возьмись. Просто люди нередко об этом даже не задумываются. А если и задумываются, называют это просто словами «удача», да «мне повезло». Так вот не бывает случайностей на свете. Это я так думаю. Ты, конечно, волен думать, как тебе угодно. Только предложение моё в силе.
Он принялся раскатывать матрас.
- Если надумаешь – возьму с собой. Даю честное слово. Ни в чем не обману. Работа, правда, не простая. Ресторанов и прогулок не будет.
Дмитрий ошарашено кивнул.
- Придется и топором работать, и молотком, по «лесам» лазать, тяжести таскать. Но зарплата достойная, а главное, честная она будет. Раз уж ты твёрдо вознамерился жизнь менять. Спрашивать ни о чем никто тебя не будет. Приехал со мной помощник, и приехал. Захочешь – сам расскажешь. Решай. На всё про всё у тебя… - Владимир мельком глянул на наручные часы, - …примерно шесть часов. Потом либо со мной выходишь, либо дальше едешь.
- Решать тебе! – Повторил он, с удовольствием вытягиваясь на полке. – Думай.
Заснул он почти мгновенно.
Дмитрий сидел, вглядываясь в густую темень за окном, в которой всё также мелькали силуэты деревьев.
Что же делать?
Если и правда, поехать с Владимиром?! Какая ему, по сути, разница? Он ничего не теряет. Даже интересно посмотреть, как это – стены в церкви расписывают… Работа тяжелая – так у него, видимо, лёгкой больше и не предвидится.
Он не заметил, как заснул.
В голове словно повисло марево, как дымка какая-то. Через какое-то время возник женский силуэт, окутанный в голубое. Женщина больше не плакала.
Дмитрий не видел её лица, но понимал, что она смотрит прямо на него.
«Ехать мне с Владимиром?» - вдруг прямо во сне промелькнула мысль. Женская фигура молчала, и вдруг кивнула. Потом словно растворилась в дымке, исчезла.
Когда он открыл глаза, за окном купе уже светлело.
Владимир крепко спал.
Дмитрий осторожно поднялся, вышел умыться.
Он отказался от чая, предложенного кокетливой проводницей, которая посмотрела на него с некоторой досадой.
Вернулся к себе в купе, быстро собрал вещи…
В шесть утра, на одной из станций, из вагона вышли двое.
Выгрузили вещи, отнесли их к подъехавшему «уазику».
Машина рыкнула глухо, мотор заурчал и, виляя на ухабах, «уазик» тронулся с места…
***
Валерия читала письмо и по щекам невольно катились слёзы.
Она вовсе не собиралась плакать, совсем нет.
Но был в этом письме что-то такое…
Оно было спокойным, даже умиротворенным, что ли.
Валерия читала жадно, улавливая нечто, спрятанное между строк, понятное только ей одной.
«Лера, здесь так тихо, так хорошо и спокойно… Чистый воздух, простор и простота жизни. Когда попадаешь из городской суеты в такое, совершенно непривычное для тебя, окружение, начинаешь многое переосмысливать.
Всё лето мы работали с Владимиром над реставрацией церкви. Знаешь, это так интересно! Володя – настоящий гений! Он так много и здорово рассказывает. Феофан Грек, Андрей Рублёв… Я раньше и не знал, кто это.
Ещё здесь такая рыбалка! Мы иногда с палатками уезжали на озеро, на целый день, с ночевкой, когда отдыхали. Володя заставил меня вспомнить детство, вспомнить, кто я на самом деле.
Вернее, кем я раньше был.
Я даже начал ходить в церковь, представляешь?!
Сейчас уже осень, основная работа сделана, пора уезжать, а я не хочу. Хочу остаться тут, при восстанавливающемся монастыре, работники здесь всегда нужны, работы много, непочатый край. Как думаешь?
Написал тебе, и легче стало.
Наверное, мне не стоит надеяться на твой ответ. Я заслужил и твоё презрение, и твоё молчание. Я всё понимаю.
Но если все-таки потянется к моей заблудшей душе твоя душа – напиши мне, пожалуйста. До востребования. Я буду ждать.
Дмитрий».
______________
*«Вот и лето прошло» - стихотворение Арсения Тарковского, написанное в 1967 году.
**Георгий Францевич Милляр (урождённый де Мильё, 25 октября 1903— 4 июня 1993) — советский актёр театра и кино, народный артист РСФСР (1988).
Получил широкую известность в СССР благодаря образу Бабы-Яги и нескольких других отрицательных персонажей в фильмах-сказках режиссёра Александра Роу. Снялся в шестнадцати фильмах Роу, исполнив в них тридцать ролей. Вне сказок снимался, в основном, в эпизодических или второстепенных ролях, дублировал, озвучивал советские, зарубежные фильмы и мультфильмы.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/07/14/1642