Жизнь - сурдоперевод Иного, описание Сновидца снами, Бога - творением, но Субъект не отразим, Он не может постичь Себя, каким бы проницательным не было сознание. Но, как не состоялся бы человек без человечества, а пчела без улья, так не состоялось бы человечество без человека, а улей без пчелы, Бог без мира, Сновидец без сна и Субъект без объекта.
Какой Он, Субъект в Себе? Абсолютное блаженство, свет или тьма? Однако блаженство всегда относительно, как без тьмы свет - тьма. Какой Он, Абсолют относительно ничто? Неужели в Себе Он помножен на ноль? Может истинное блаженство - абсолютный покой? Но и покой всегда относителен движению. Неужто покой Субъекта - провал в бездну, вечное свободное падение?
Абсолюту некуда спешить, всё и сразу с Ним уже случилось. Но всё и сразу - застывший хаос, смирительное ничто, тьма возможностей, затмивших друг друга. Почему бы Ему не заснуть вселенским сном и не освободиться от пут ничто, приснившись Самому Себе странником по звёздам или закоренелым обитателем какой-то планеты? Наверное, сузить Себя до возможности быть кем-то, пусть искрой разума на краю галактики, для Него лучше, чем вечная пустота субъектности или скомканная в точку потенция.
Когда есть бездна времени, то случайные воплощения в героев собственного сна - автономные трансакции, достойные свободного от Самого Себя Бога. Свобода тяготеет к свободе, выбор, каким бы он ни был, самопринуждение, а замысел - насилие. Ну а то, что герои ограничены рамками сна, оправданно его временностью. Стрелка циферблата - перст вечности, указывающий на поле бесконечного кружения.
Воля желает себя. Ничто стремится к самоотражению. Бездна ищет своё дно, темнотут переходит в светлоздесь и обратно. Целое разделяется на левое и правое, на мир и я, форму и сущность, вещь и идею, а потом воссоединяется. Бесконечность сворачивается в круг. Вечность и время - блуждающий по спирали циркуль. Поверка мира математикой, то же, что и отражение геометрии в числах. Всё равно в Субъекте и ни что не равно в объекте. Истина не выводима из жизни, как наблюдатель из мира, нельзя найти целое.
Не вынуть из бытия сердце истины, не вычислить формулу всех формул, не раскрыть полностью то, что одномоментно сворачивается и развёртывается. Пространство не чулок на ноге времени, его ни одеть, ни снять, протяжённость - дрейф Я во времени. Бытие - вечный реверс, фокусное внимание Абсолюта к Самому Себе. Сознание - глазок для слежки Бога за потенцией Своих идей.
Познание - эффект «рыбьего глаза», попытка в искажённой форме прилепить к настоящему прошлое и будущее. Наблюдающий, желая угадать на основании увиденного грядущее, упускает текущее, соскальзывает в память - театр теней, в костюмерную ассоциаций и гримёрку мистификаций. Созерцать без прикрас значит прикасаться к истинной красоте, увидеть бездну прозрачной.
Чтобы вновь и вновь обретать Себя, Абсолют разделился. Мы - один из примеров Его диалектики. Он - личность и безличное, герой и сон, кентавр на копытах случая, загадочное существо с лошадью в основании и полутелом человека - деятельный Разум на ногах безудержной Воли, Он и Она, покинувшие Оно, хотя они - Одно, ведь Сновидец и сновидение неизбежно едины, бытийно связаны, но творчески свободны.
Быть героем сна - шанс Абсолюта на свободу от Самого Себя, побег из темницы Ничто в реальность бесконечно сменяющихся идей. Скованный вечностью, Он может совершить лишь внутренний прорыв, потечь размышлением, рекой времени, впасть в иллюзию воли, раскручивая мельницу снов, нырнуть сознанием в Себя и бесконечно погружаться в собственные глубины.
Абсолют стал Сыном безплодного Ничто, Он скрылся во сне от Матери - Девы Пустоты, но, какими бы яркими не были миры и герои, Он осознаёт Себя бесконечно одиноким, странствующим сиротой. Наверное, это чёрная материнская кровь заставляет его отрицать или сомневаться в любых реальностях и вспоминать о Матери, как о смерти.