***
Школьные годы, пожалуй, лучшее время за всю жизнь человека. Подготовка домашнего задания, перешептывание на переменках, записки на уроках, первая любовь, появление мечты, расстановка жизненных целей, принципов, приоритетов.
И сколько бы ты не говорил, что, поскорее бы все закончилось, сидя вечерами перед телевизором с планами работы на завтра, ты вспомнишь то время, когда страшно было, не приготовив доклад или не сделав упражнение идти на урок. Неосознанно в твоей голове зарождается мысль о желании пережить это снова.
***
Взглянув на часы, удивляешься, что зимнее время иное. Цифрой вроде 6:00 утра. Хотя, выйдя на улицу, и руки собственной не увидишь.
Вот и я что – то припозднилась. За книгой, перечитываемую мной уже в десятый раз, снова не сомкнула глаз. Поспать остается всего два часа, а потом пробуждение обеспечит будильник со своей противной мелодией.
Что ожидать от нового дня? Скучных лекций и нотаций о том, что наша группа просто ужасная и невоспитанная. Улыбаюсь.
Закутавшись в одеяло поудобнее (хотя, это утро, как не ляжешь, все равно удобно), предвкушаешь короткий сон, возможно, ты его не вспомнишь, но весь день он будет греть тебя приятными забытыми воспоминаниями.
А проснулась я в то зимнее утро вовсе не от будильника. Бодрящий запах кофе, шум кастрюль на кухне, мурчание рыжего чуда под ухом выдернули меня от просмотра альтернативного варианта прожитой мною жизни. И все как в детских книжках – мне снился он, но лица я не помню, серые цвета на заднем фоне и такая теплая рука, которая была в моей.
Тимошка – наш любимый проказник и, пожалуй, благодаря ему я получаю неплохие отметки по литературе за сочинения. Есть в нем что – то особенное. Вдохновляющее. И вот сегодня мы сдаем одну из работ – художественное произведение. Как обычно, на удачу, он лизнет мою щеку и это придаст уверенности в проделанной мною работе.
Торопясь на работу, мама старалась ходить на цыпочках, без лишнего шума, но посуда решила иначе. И в итоге, видимо, потянувшись за кастрюлей на самый верх кухонной полки, мама задела все, что встретилось ей на пути. И это «все» с грохотом упало на пол. Смех сдержать я не смогла, и спрятала его в шерстке котенка.
- Женщина, - продолжаю смеяться, т.к. без этого на маму, стоящую у плиты, лохматую, не взглянешь, - я за тобой убирать не буду.
- Я опаздываю, тебе придется. – На ее лице снова не промелькнуло даже тени улыбки.
Я заглянула в глаза пушистику, пока он мурлыкал от удовольствия и, как обычно, зрачки его были расширены, чернота заполняла все. Но он понял меня без слов. Наверно, один из немногих.
Закрыв дверь за убежавшей мамой, я прислонилась лбом к холодной поверхности и досчитала до семи. Личный способ успокоиться и собраться с мыслями.
Тишина. Домашние частенько называли меня волком – одиночкой, я не любила находиться в их обществе. Они не знали, что в этом была доли их вины, поэтому всегда закидывали дурацкими вопросами о том, какого это, постоянно находиться одной. Но я не была одна. Физически. Вокруг было много людей, и учеба заставляла меня находиться в этом круговороте. Если только они имели в виду нахождение в одиночестве морально. Вот тут они были правы. Даже сейчас, стоя посреди небольшого погрома на кухне, я радовалась тому, что наконец – то меня не трогает никто, со мной не разговаривают, и я могу просто помолчать.
От размышлений меня отвлек Тимошка. Он потерся своим мокреньким носиком о мою ногу, призывая вернуться к нему и покормить. Это рыжее лохматое чудовище знало, что, не отвлеки меня сейчас от самой себя, я снова пропущу занятия.
Терпкий вкус кофе позволяет пробудиться окончательно. За окном снова снег, снова шапка, которая так раздражает. Это ужасно, когда ты носишь ее, и кожа головы не чувствует морозной прохлады. Это ужасно, но необходимо. Я никогда не боялась заболеть. Необходимость была в ином. Волосы, которые каждое утро приходилось укладывать с помощью выпрямителя, при малейшем попадании на них влаги превращались в незамысловатые волны. Но я любила снег. То, как он летел, такой свободный ото всех и всего. То, как он танцевал, до соприкосновения с землей. То, как он касался открытых частей тела, холодил и таял. Все это выглядело привлекательным.
Даже сейчас, шагая с высунутым языком навстречу с колледжем, я все еще думала о том, какой он независимый.
Второй семестр третьего года обучения начался иначе. Не было ожидания чудес и изменения событий. Возможно, проведенный Новый год, на сей раз не в кругу семьи, повлиял на это. Или же все это последствия быстротечных каникул. Определить было невозможно.
Хотя, все происходящее описывалось иным словом, несущим за собой не очень приятные мысли – практика. Производственная практика, на которой придется перебороть страхи и снова появиться в школе, оказаться ближе к беспечному времени. Только вот роль сменилась. Место нахождения в кабинете сменилось. НЕ сидеть теперь за партой перед учителем. А стоять перед детьми современного общества.
Войдя в колледж, ожидаю налета подруги, которая обнимает так, что появляется страх быть задушенной. И ожидания оправдываются. Не успев дойти до гардероба, чтобы скинуть пуховик, я торопливо стянула лишь шапку, когда с криками и воплями на меня, холодную после улицы, рушатся крепкие медвежьи обнимашки. Но улыбка с лица Аськи сходит сразу же, как она не замечает на мне головного убора.
- Ник, ты не попутала ли часом? Чай, на улице не лето, чтобы так разгуливать. Вышла, называется, после больничного. Беспределишь, мать?
- Ну, во – первых, отойди от меня, дай стянуть пуховик, я спарилась уже, - могу поклясться, в глазах подруги мелькнули злые чертики, - во – вторых, тут моя ушанка, сняла прям перед твоей волной объятий, и, в – третьих, перестань называть меня мать.
Чертята, которые плясали в ее глазах, уже жгли костры. Можно было предугадать недоброе, например, что эта ненормальная мадам с диким хохотом растрепала все то, что я укладывала пол утра.
- Помогите, угомоните ее, убива-а-а-а-а-а-ют! – думаете, меня это разозлило? Конечно же… ДА. Только вот Аська своей энергетикой полной позитива могла зарядить всех студентов в этом заведении. И улыбка по моему лицу расползалась невольно.
- А ты знала о существовании такого предмета, как расческа? Ну, чтобы с утра встала и марафет навела? – все еще хохоча и издеваясь, говорила моя собеседница, наблюдая за тем, как я стараюсь привести взлохмаченную гриву в порядок.
- Все, все, пойдем. Звонок нас ждать не будет. – Проговорив это, по ушам прошелся противный звук, обозначающий начало занятий. Переглянувшись, с диким смехом, толчками, запрыгиваниями на спины друг друга, мы помчались до нужного нам кабинета, боясь не успеть раньше преподавателя. И удача оказалась на нашей стороне.
Красные, уставшие от скачек по лестнице до третьего этажа, мы чуть не сорвали дверь с петель. Вихрь, что образовался после нашей пробежки до последней парты в кабинете, снес несколько листов с парт наших одногруппников.
- Привет, уф, всем! – не отдышавшись, в один голос, Аська и я поприветствовали присутствующих. А их было не мало. Наша группа маленькой численностью никогда не отличалась – двадцать девочек и всего один парень. Все говорили, какой он счастливчик, как ему повезло. Только вот он так не считал. Борька ласково называл нас «змеиным логовом». А ведь действительно, дружелюбностью никто из нас не блистал. Споры, скандалы, интриги. Единство наступало лишь тогда, когда наезжали на одного из нас. Вот тогда мы могли дружно загрызть любого. В остальном наш коллектив ничем от других не отличался. Так же присутствовали умники, выпендрежники, красавицы, отшельники и просто безучастные личности. Но и наши ряды спустя годы опустели. Кто – то отчислен, кто – то в декрете. Несмотря на все пререкания, наше сборище стало мне родным.
После того, как в класс вошел преподаватель, мы, как положено, встали со своих мест в знак приветствия. Ничего нового. Снова лекция и разбор полетов. Сдачи сочинений. Разговоры о практике. Запугивания.
- Ника, пойдем документы заберем. Не сдадим мы эту муть всю. – На лицо подруга была серьезна, но зная ее можно было понять, что шутка все это. Да, нам, как и многим было не по себе. Только вот уверенность в собственных силах придавала нам решительности перед практикой.
- Зачем забирать – то сразу? Переведемся на трактористов. Хоть права в итоге получим.
- А мне нравится. Я вся такая деловущая, кручу баранку в тракторе и раздаю распоряжения. Все, я готова! Это теперь моя новая мечта!
- Хах, сообщишь мне, когда ты права получишь, я перестану из дома выходить, - смеюсь я. Страшно будет увидеть ее за рулем. Она ведь передавит всех!
- Дурында! – фыркнула Аська, но, кажется, слишком громко, т.к. на нас обернулась добрая половина класса.
- Тише, балбеска. Ты с велика - то сваливаешься, о чем речь?
Больше мы не разговаривали. Обиделась ли подруга? Определенно нет. Просто приняли решение записать все слова преподавателя.
Отвлек меня от написания лекций звук приходящего сообщения на почту. Рука сама потянулась за телефоном. Это была рассылка из книжного магазина, на который я подписалась совсем недавно. В нем говорилось о том, что на полках снова появилось произведение Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». И эта, пожалуй, была лучшая новость за сегодня. Прочитать его в электронном варианте я не решалась. Я ожидала от книги много новых эмоций. Мне нравилось вдыхать запах печатных страниц, нравилось пить кофе при чтении, нравилось касаться пальцами черных букв. Цель поставлена: ее надо приобрести.
Все пары прошли в одном русле. Мы переговаривались, записывали все дословно и отмалчивались, когда проходили опросы. А вот перемены были бурными. Праздник в честь Нового года в колледже явно выдался запоминающимся. Нас, впервые за все время, поставили быть ответственными. Но что для нас ответственность? Вот и мы не приняли всего всерьез. Некачественный подбор песен и сценических элементов сделали свое дело. И теперь это обсуждалось всем колледжем.
К концу учебного дня, а это был уже шестой час, на улице начинало темнеть. Снег закончился еще к обеду, поэтому, мое настроение улучшилось, когда я закинула шапку подальше в рюкзак под недовольный взгляд подруги.
- Тшш, если я заболею, так уж и быть, разрешу тебе принести мне…эм, - с задумчивым взглядом я почесала подбородок, - шоколадку, точно. О больных ведь надо заботиться, верно?
- Да я к тебе и на метр не подойду. Где это видано, чтобы моя царская персона приносила холопушкам своим пряности заморские? – и гордо задрав голову вверх, поправив сумку и прикрыв глаза, Аська зашагала вперед. Только вот она не ожидала, что на нее из – за угла вылетит первокурсник и собьет нашу барыню с ног. Упав прямо на место, которым она чувствует приключения и, посмотрев на меня печальными глазками, подруга притворно захныкала. – Казнить, казнить! Нельзя помиловать!
- Наказали душеньку твою барскую за мысли твои нехорошие, – проговорила я, немного отдышавшись от смеха и подавляя новой приступ.
- Ну и ладно, сама встану.
Мне все – таки пришлось помочь этой ворчливой тушке.
Наши пути до дома расходились сразу же, как только мы покидали колледж. Попрощавшись и пожелав друг другу счастливого пути, мы побрели в разные стороны.
Я никогда не могла идти домой, слушая окружающий шум. Мне на помощь приходили наушники. Музыка, под которую даже шагается легче, была моим вечным попутчиком. Представлялся другой мир. Другая жизнь. Думаешь, как бы ты поступил в том, или ином случае. Так и время проходило быстро, незаметно.
А дома снова ждали тишина. И кот.