У наших судеб явно есть создатель, или режиссер, который может в любой момент укоротить нашу жизнь, причем безо всякого вреда для себя. Одним людям отпущены судьбой всего несколько дней, другим - несколько лет. Остальным порой дается долгая, но мучительная жизнь, при которой они и сами наложили бы на себя руки, если бы не боязнь греха и действие инстинкта самосохранения.
Если же мы сами захотим укоротить свою судьбу путем самоубийства, то на том свете нам придется не сладко. Ещё хуже - взять на себя грех убийства. Даже если мы убили не взрослого человека, а какого нибудь зародыша, который и жить то ещё не начал. Мало того, что нас совесть замучит, как Раскольникова, так еще и по закону придется отсидеть порядочно, или погубить свою жизнь на нарах. (Я знаю одного убийцу, который убил двоих, и не отсидел. Не знаю, гложет ли его совесть, но он быстро спивается. С работы гонят, жена тоже хочет развестись).
Почему же нам нельзя убивать, а им можно? Ведь для них смерть - только переход из одного мира в другой, а для нас - нечто большее. Совесть бы нас не грызла, если бы мы только помогали перейти убиенному в соседний мир. Но беда в том, что помочь им вернуться мы уже не можем. Тем же, кто создает судьбы, позволено всё. Почему же такая несправедливость?
Раскольников так и не решил для себя этот вопрос. До конца так и не раскаялся. Ответ такой: они, верхние, знают благо, а мы нет. Они знают какую-то тайну, которую нам знать не дано. И они не любят, когда мы вредим из планам. Одних они заставляют насильно жить, запрещая самоубийство, другим сами укорачивают путь, и всё безнаказанно!
Правда, есть одно утешение. Если вы были редкой тварью, но вас убили, то на том свете вам дают хорошую скидку в наказаниях за ваши грехи. Вы идете как убиенный, и поэтому многое вам прощается. Но убийца не может сказать: я же сделал благо, поскольку человек числится теперь как убиенный, значит, с него меньше спросят. Эта логика не работает, и мы по-прежнему - лишь дрожащие твари, не имеющие права, как и во времена Раскольникова. Убийства раскалывают душу, отсюда и такая фамилия...
В этом эссе будет вторая часть, продолжение следует.