Глава 3

               



Ночь в зале ожидания на вокзале прошла хоть и неуютно, но быстро. Мы даже смогли немного подремать. Утром мы спросили сержанта: «А ты хоть Москву-то видел?» - «Нет, - ответил он. - Мы сразу с вокзала на сборный пункт поехали, а оттуда мы с вами вместе сюда». - «Тогда давай мы тебе Москву покажем!» Тот помялся: «А вдруг патруль? Москва, всё-таки!» - «Ну, у тебя же есть командировка и билеты на поезд». Короче говоря, мы уговорили его посмотреть Москву, но куда поехать? На Красную площадь – действительно, можно нарваться на патруль, и придётся долго объясняться. Решили повезти его на Калининский проспект. Что может ещё поразить деревенского парня, если не эти дома-громады? Мы не ошиблись. Когда мы привели его в самое начало Нового Арбата, он просто онемел от изумления и восторга. Мы стояли у Новоарбатского гастронома, и сержант смотрел на противоположную сторону широко раскрытыми от восхищения глазами. Ребята рассказывали ему о том, что и где находится, а я тем временем заскочил в гастроном и купил бутылку водки. Быстренько спрятав её в чемоданчик, я вышел к ребятам, словно никуда и не отходил. Мы предложили сержанту зайти на второй этаж в кафе, чтобы позавтракать. Он согласился. В кафе мы взяли что-то второе, салатики и по стакану компота. Когда уселись за столик, сержант сразу взял вилку и принялся есть, но мы ему сказали, что сначала у нас пьют компот, а уже потом едят всё остальное. Он посмотрел на нас с удивлением, но когда мы выпили компот, последовал нашему примеру. Стаканы свободны, и я достал из чемоданчика заветную бутылку. У сержанта глаза полезли на лоб. Ведь на сборном пункте всех обыскали и всё отобрали. Потом он оглядел кафе и сказал: «Я не могу. Там сидит офицер!» Мы посмотрели. В другом конце огромного зала сидел молоденький лейтенантик с девушкой. Они пили кофе. Мы объяснили сержанту, что этому офицеру совершенно всё равно, кто и что пьёт. У него свои дела. Короче говоря, мы выпили бутылку водки, поели и пошли на улицу. Потом перешли на другую сторону проспекта к магазину «Мелодия». Когда мы зашли в магазин, с сержантом чуть не случился шок от количества и разнообразия пластинок. Мы узнали, что ему нравится, и подарили ему несколько штук. Дойдя до кинотеатра «Октябрь» решили сводить сержанта в кино. В буфете перед сеансом мы выпили по несколько коктейлей. Конечно, коктейли были далеко не молочные. Подавали их в больших бокалах с трубочками. Какой мы смотрели фильм, честно говоря, я не помню, но когда мы вышли из
кинотеатра, то обратили внимание, что нашего сержанта слегка покачивает. Стало ясно, что экскурсию надо сворачивать. Подперев сержанта с двух сторон, чтобы не так бросалась в глаза его походка, мы отправились на Казанский вокзал. До вокзала доехали без приключений и уложили сержанта спать на лавочку в воинском зале, а сами старались как-то прикрыть его от посторонних глаз. После четырёх часов вечера сержант проснулся. Видно было, что он чувствовал себя не совсем в своей тарелке, да ещё волновался, приедут ли те, кого он отпустил домой. К пяти вечера наша команда собралась в полном составе, и сержант успокоился. В половине седьмого мы уже шагали по платформе Казанского вокзала вдоль поезда Москва – Караганда к своему вагону. Ровно в семь часов, а по-военному в 19.00, наш поезд очень тихо, даже как-то незаметно, поехал. Провожающие на перроне махали кому-то руками, громко договаривали то, что не успели сказать при прощании. Вот уже закончилась платформа. Поезд затарахтел по стрелкам, постепенно набирая скорость. Кто-то из ребят сказал: «Как жаль, что не сообразили купить что-нибудь, чтобы попрощаться с Москвой!» Вдруг один из ребят, самый маленький и худенький, внешне похожий на четырнадцатилетнего подростка, раскрыл молнию простой хозяйственной сумки: «Вот, у меня всё есть. Давайте попрощаемся с Москвой!» В сумке в два ряда стояли бутылки, заткнутые скрученными из газеты пробками. «Что это?» - спросил кто-то. «Самогон» - ответил парень. Парнишку этого звали Володя Шаханов. Я с ним и ещё с одним парнем из нашей команды прослужил в одной роте все два года. Кто-то сбегал к проводникам за стаканами, и мы выпили за прощание с любимым и родным городом. Поезд постукивал колёсами и мчал нас в неизвестность. За окном проплывали жилые дома, заводские цеха, ещё московские платформы. Через несколько минут поезд промчался мимо платформы «Перово», и у меня сильно защемило сердце. Ведь от этой платформы до моего дома каких-то двадцать минут пешком. Двадцать минут до моего детства и юности… Вот уже мы выскочили за пределы Москвы, и поезд, слегка покачиваясь, помчал нас на восток, к новой жизни, в неизвестность. Ехали дружно. Сержант быстро сломался. Мы ему постелили на верхней полке и уложили спать. Он периодически просыпался, свешивал голову и спрашивал: «Как вы тут?» Ему протягивали стакан со спиртным, он выпивал и снова засыпал. Мы ехали спокойно. Команда у нас была очень дружная и воспитанная. Старались, несмотря на постоянную пьянку, никому не мешать и не шуметь. Всё, что Володя Шаханов взял из дома, как-то неожиданно кончилось, но у каждого из нас были деньги. Родители дали «на дорогу». И на крупных станциях мы посылали кого-то одного на платформу к ларьку за спиртным. Тогда в ларьках продавали вино и пиво. На одной из крупных станций, точно не помню, но, кажется, это был Челябинск, хотя я могу и ошибаться, произошел казус. «Гонцом» на этой станции оказался Володя Шаханов. Я уже писал, что он выглядел внешне совсем мальчишкой. Володя купил вино, передал нам, а сам оставил себе бутылку и пил вино из горлышка, стоя у вагона под нашим окном. Вдруг к нему подходит постовой милиционер и происходит такой диалог. «Мальчик, где твои родители?» - «Дома». - «А ты что здесь делаешь?» - «Еду.» - «Куда и с кем ты едешь?» - «В армию с сержантом!» У милиционера наступил некий ступор. Но тут мы закричали ему в окно, что это наш парень, что мы едем в армию, что мы призывники… Нас опять качал на рельсах поезд, а сержант спал на полке. «Ребята, а ведь мы сержанта так не довезём», - сказал я. «Почему?» - спросили ребята. «Да потому, что он только пьёт и ничего не ест!» Мы решили покормить сержанта. Разбудили его. Он привёл себя в порядок и мы повели его в вагон-ресторан. Там заказали хороший обед и по сто граммов водки. Поели, выпили, и сержант снова отрубился. Пришлось его почти на руках нести в вагон. До Караганды мы успели прийти в себя и привели в норму нашего сержанта. Он чувствовал себя несколько растерянным. «Ребята, спасибо вам, что хорошо себя вели и не было никаких происшествий! Мне ведь выдали деньги, чтобы я в дороге вас кормил. Кому и сколько я должен?» - «Да ладно тебе! Оставь деньги себе. Нам они не нужны, а ты поедешь домой на дембель. Тебе пригодятся!» Вдобавок к пластинкам, купленным ему в подарок в Москве, мы подарили сержанту электробритву и часы. Тут он совсем растерялся… А тем временем наш поезд подошел к Караганде. В Караганду мы приехали утром, а наш поезд, на котором мы должны были ехать в Сары Шаган, отходил вечером. Сержант попросил нас, чтобы мы больше не пили, и мы пошли гулять по городу. Нашли какой-то парк с большим озером, искупались, позагорали и вообще вели себя как отменные пай-мальчики. Ещё сержант попросил нас, когда мы приедем на место и начальство будет спрашивать, есть ли у нас жалобы, чтобы мы его побольше ругали и жаловались на его строгость. В поезд Караганда – Алма-Ата мы сели поздно вечером. Ну, о том, как мы ехали до Сары Шагана, я написал в первой главе.