Вася Кутырлин смертельно захотел в туалет.
Так что на лбу высыпали бисереенки пота, а в глазах потемнело. Вокруг же не было ничего даже отдаленно напоминающее укрытие. Вася замер еле сдерживая порыв, и принялся лихорадочно думать. Собственно выходов было два. Первый – в штаны и потом плестись через весь город в них же. Второй – да вот хоть в этом палисаднике на глазах у всех, зато с чистыми штанами.
Время шло, приступы накатывали волнами, и каждая последующая была более жесткой и менее сдерживаемой.
Черт с ним, решил Вася, «пусть лопнет моя совесть, а не мочевой пузырь», как говорили в детстве, но где взять бумагу? (В душе он точно знал, что выберет вариант «в штаны» и никогда не присядет на глаз у всех).
Вася застонал.
Потом побежал, насколько это было возможно в его положении.
Взгляд выхватил какое-то учреждение. Какое – было совершенно не ясно и Вася рванул к проходной. Охранника попытался что-то вякнуть вслед, но Вася мчался как боевой конь.
Так. Направо. Налево. Так. Еще раз направо. Прямо. Есть! Есть! Есть. Слава Богу! Интуиция не подвела.
Вася влетел в туалет, бросил сумку туда, где посуше, трясущимися руками расстегнул штаны, стянул из вместе с трусами и уселся.
О!
О!
О!
Господи, как хорошо же ты все придумал.
О!
«О»-то оно «О», но вопрос с бумагой оставался открытым.
И главное, бывает, сходишь в туалет так тихо и чисто, чисто ангел небесный, и вытирать ничего не надо, а бывает наоборот.
Сегодня было наоборот.
Вася потянулся за сумкой, взял ее и загрустил.
В сумке не было ничего отдаленно напоминающего туалетную бумагу.
Разве что!
О, Господи! Не может быть!
Ну, нет.
Вася Кутырлин вытащил на свет божий сборник стихов Михаила Юрьевича Лермонтова, 1957 года издания.
Раскрыл.
Книжка сама развернулась на стихотворении «Белеет пару одинокий»». Вася потрясенный прочел стихотворение.
Замер.
Такого кощунства он бы не пережил.
Или пережил?
Полез в карман за носовым платком, стереть вновь выступивший на лбу пот, и сообразил
Лермонотова удовлетворенно убрал обратно в сумку, а сам воспользовался платком.
Не очень удобно, конечно, но уж всяко лучше, чем великим стихотворением жопу вытирать.