Софье Акатьевой в день её 14-летия
Но сейчас Софья не читай!
Отложи лет на пять!
Ну хотя бы годика на три!
Я-то не могу уже откладывать.
Мне уже скоро совсем будет не до писем к юным фигуристкам.
Однажды Софьюшка ты вырастешь и станешь студенткой большого института (или академии, или университета – суть не в названии)
Почему-то мне кажется, что ты станешь большим хирургом. Почему я так думаю?
Потому что я наблюдал как ты держишься. У тебя редчайший набор качеств: концентрация внимания, колоссальная собранность, фантастическая устойчивость нервной системы. Ты обладаешь бесценным набором качеств необходимых в первую очередь именно врачам, и среди них более всего – оперирующим врачам.
Вы в этом совпадаете с Дашенькой Усачёвой!
Я вас так про себя и в себе и зову: «хирурги»!
И точность у вас в катании воистину хирургическая!
Мой прадед был военно-полевым хирургом. Так что внутренняя субъективная оценка твоих качеств у меня опирается на мои врожденные способности.
Вот смотрю, как ты смотришь, как думаешь, как двигаешься – тебе я доверил бы свою жизнь не раздумывая.
Волевая! Строгая! Выдержанная! Умница!
Так что когда будешь выбирать свой путь – поразмысли о сказанном здесь.
Вот я решил подарить тебе на День рождения, на Четырнадцатилетие вот это эссе о понимании.
Сегодня тебе еще наверное рановато его читать.
Но через три-четыре годика ты уже наберёшься и текстов и знаний и тогда этот сложный текст покажется тебе вполне легким и очень весёлым.
Я его именно так и пишу: весело!
И тогда ты начнёшь улыбаться и скажешь сама себе: а ведь действительно весёлый и очень лёгкий текст! Какой замечательный подарок!
Ну и ещё совсем чуть-чуть о себе, чтобы ты понимала, почему именно тебе и именно в твой день рождения.
Шестого июля 1918 года случился мятеж левых эсеров и партия левых эсеров была, по существу, уничтожена. Мой дед – сын того самого военно-полевого хирурга – был спасен благодаря только тому, что его лично знал и уважал руководитель Чрезвычайной комиссии. Дед был седьмого июля отправлен в Киев, где вскоре встретил мою бабушку. То есть именно седьмого июля начинается история возникновения нашей семьи, и в том числе и автора этого поздравления. Меня среди прочих воспитывала тётя Неля – жена моего родного дяди Миши.
Она – тут куда деваться от правды – была фигуристкой! Их младший ребёнок – моя двоюродная сестра – носит имя София. Она, кстати, живёт в Москве и профессионально занимается спортом!
Ну вот вроде всё главное сообщил.
Итак: поздравляю тебя с Днём рождения и дарю тебе это весёлое эссе в надежде, что однажды ты вырастешь и с удовольствием его прочитаешь. Один из многих миллионов твоих восторженных почитателей и тайных поклонников А.Р.
Эссе о понимании непонимания Софье Акатьевой
Самое трудное – это суметь сказать самому себе вовремя честно: «я этого не понимаю»!
Очень многие люди на моём веку боялись сами себе честно признаться в том, что они не понимают и продолжали делать вид, что якобы что-то понимают.
Но есть на свете такие профессии, которые не поддаются освоению, если врать самому себе.
Особенно в этом.
В том, что не понимаешь.
Вообще понимание – очень простая штука.
Есть информация.
Есть знание.
А есть понимание.
Информация – это непрерывный поток самых разных «данных».
Он вливается в наш мозг через глаза, уши, нос, рот и вообще через тело.
Данных так много и поток такой большой, что большая часть его анализируется мозгом «на автомате». Иначе невозможно. По-другому и быть не может.
Знание – это уже переработанная информация превращенная в инструмент самоуправления собственным телом, сознанием, волей.
Высший уровень – это многократно отсортированное «знание» превращенное в супер-инструмент, в «инструмент инструментов».
Понимание – это очень краткая формулировка, позволяющая легко просеивать море информации и отбирать в этих потоках самое важное, самое нужное, самое ценное.
Понимание в триллионы раз дороже информации и в миллиарды раз важнее «знаний». Только понимание превращает жизнь человека из бессмысленной в осмысленную.
Поэтому так важно чётко понимать, что именно ты понимаешь и чего именно ты не понимаешь.
Я не собираюсь тут долго «философствовать» на пустом месте. У меня есть под рукой очень хороший пример. Именно на этом примере я и постараюсь пояснить всё сказанное выше.
Студенты медицинских институтов изучают анатомию человека.
Понятно, что это базовый элемент медицинского образования. Нельзя лечить ноготок, не зная, как устроена евстахиева труба! Нельзя!
Нельзя правильно бинтовать ухо, не имея представления о глазном дне! И вот именно тут студенты впервые сталкиваются со страшной проблемой. Ладно бы надо было узнавать сколько у нас косточек в организме. Но ведь этого недостаточно! Необходимо знать их латинские названия!!!
И вот здесь студент впервые ярко сталкивается с тем, что мы кратко и ёмко именуем «знание».
Не всем!
Далеко не всем будущим медикам повезло так, как мне. А мне повезло сказочно!!!
Моя тётя Неля очень хотела, чтобы я выступил на городской спартакиаде за её славный трудовой коллектив. А она трудилась руководителем спортивной организации свердловских ресторанов! Свердловск город не самый крошечный на Урале. И ресторанов в нём гораздо больше. чем пять. Я бы рискнул сказать, что их было больше сотни. Тогда! В далеком 1969-ом году. Стояло прекрасное волшебное уральское лето. Я только что закончил восьмой класс (а ведь я был второгодником!!) и тётя Неля устроила меня в ресторан «Офицерская столовая Уральского военного округа».
Господи!!!
Сегодня я понимаю: это был Джек Пот!
Это была Судьба!!
Это был выигрыш всего!
Но я был полным и законченным идиотом.
И я тогда не понимал!
Меня, шестнадцатилетнего увальня ростом в 176 сантиметров и весом в 56 килограмм ввели в её величество «Офицерскую столовую» с чёрного хода! С чёрного! И через чёрный ход мне предстояло ежедневно входить и выходить из этого громадного, скрытого от горожан здания в центре величайшего произведения Отечественной архитектуры – военного городка!
Люди с улицы видели роскошное здание «Динамо» (ныне гостиница «Исеть») которое по праву служило лицом Свердловска! А внутри громадного двора стоял фантастический параллелепипед, про который кроме офицеров никто ничего в городе не знал, да и не должен был знать!
И ведь взят я был на работу учеником повара не куда попало, а прямёхонько в мясной цех!!!
В мясной цех!
Поваром!
В центре Свердловска.
В офицерскую столовую!!
Это – как планировала умнейшая тётя Неля – была гарантия успешного прохождения срочной службы под боком высшего звена офицеров Уральского военного округа!
Два года я бы служил в своей родной столовой поваром в мясном цехе!!!
А потом… а потом мясной цех гарантировал бы моей семье мясо в самые антимясные годы державы!
Боже мой!!!
Мясной цех!
Офицерская столовая!!!
Закрываю глаза.
Вспоминаю.
И погружаюсь в Сказку!!!
Нет!
Тётя Неля на ветер слов не бросала!
Но сегодня нам из всей этой сказочной дали достаётся самый лакомый, абсолютно мясной раздел воспоминаний.
Мясной цех – это место, где мы с тётей Таней (так звали мою учительницу – повара высшей категории) начинали с разделки мясных туш и птичьих тушек.
Птички, это и перепела, подстреленные на охотах высшим комсоставом, и дикие утки и гуси того же, как правило, происхождения, и фазаны, и курочки и петушки… А туши у нас были непременно говяжья, свиная и баранья.
И вот всё это мясное великолепие доверялось моим неопытным ручонкам.
В хирурги я не готовился.
Тогда я не знал, что мой прадед – военно-полевой хирург.
Медицину я изучал практически на самом себе, ибо болел чаще чем двести дней в году.
А сам я собирался стать архитектором.
Изучал сам себе архитектуру, проектирование зданий, черчение. И добросовестно относясь к работе и в мыслях не имел желания изучать скелеты, связки, мышцы и кожу.
Ежедневно я как робот-автомат разделывал и разделывал все эти мясные сокровища своим острейшим ножом. И через некоторое время достиг известного совершенства в оввалке и разделке туш и тушек!
Всё увереннее я находил точки, рассечение жилок в которых вело к быстрому и надёжному результату!
Очищенные мною от мяса косточки радовали глаз! Изумительные лопатки! Фантастические рёбрышки! Заманчивые бедренные кости!
Ах! Как быстро я превращал позвоночники в наборы аккуратно очищенных от мяса позвонков!
Текли дни!
Я выиграл на городской спартакиаде всё от прыжков в длину до прыжков в высоту поскольку другие повара весили на тридцать кило больше, и не бегали, как я, по двадцать километров в день. И как спринтер я не имел соперников во всей свердловской торговле, я уже молчу об общепите.
Мне нравилась моя работа!
Там всё было просто и понятно!
Пришёл!
Нарядился!
Заточил нож.
Туши уже оттаяли с вечера и ждали меня по своим ванным и ванночкам. На своём разделочном столе я весело помахивая ножиком превращал их в детали для дальнейших кулинарных достижений.
Всё было просто!
Чудовищно просто!
И впереди была непонятная длинная жизнь. Которая могла легко оборваться тысячу и один раз!
А что ждёт несчастного студента?
А его ждёт не дождётся любимое место всех студентов, собирающихся стать врачами: морг!
В кино про милицию и уголовный розыск мы постоянно видим унылую картинку.
Пустой морг и одинокий там патологоанатом.
Между прочим, мой родной дедушка однажды написал рассказ. Рассказ про патологоанатома.
Рассказ так и назывался: «Прозектор Гельман».
О! Это великий рассказ!
Рассказ о великом хирурге, прозябающем на должности патологоанатома!
Этот рассказ был признан в СССР лучшим рассказом 1937-го года!
Вы только на год взгляните!
А 27 января 1938 года дедушку за этот рассказ арестовали и увели из дома навсегда. !3-го мая 1938-го года его без суда и следствия расстреляли. За рассказ об одиноком патологоанатоме!
Но мы о своём!
О косточках.
Морг не может быть пустынным местом.
Студенты должны где-то изучать анатомию.
И изучают её не по картинкам!
Её изучают именно в моргах!
Тысячи студентов!
Представляете, сколько тел ежедневно надо вскрывать, весело помахивая остреньким ножичком, чтобы, скажем, три тысячи студентов могли сдать хотя бы один зачёт по анатомии?
На тушках бычков, кабанчиков и баранчиков анатомию человека не изучишь!
И уж точно ничегошеньки в ней не поймёшь!
А чему учил нас – нерадивых – великий наш военно-полевой хирург Пирогов?
Моему прадеду повезло несказанно!
Он Пирогова знал!
Уж не знаю, лично или не лично.
Но прошёл именно его Школу!
А Пирогов учил нас замораживать тела людей и делать тонкие срезы, и не лениться, исследовать, изучать, искать самые короткие операционные пути к местам ранений.
Военно-полевая хирургия – это когда у вас в очереди десятки тяжело раненных живых людей и только от вашей скорости и умений зависит – останутся ли они живыми или станут мертвыми, то есть превратятся в тушки бывших когда-то живыми людей.
Операцию по удалению аппендицита он – Пирогов – делал иногда за три минуты!
Бедро у тяжело раненного удалял за восемь минут!
А ведь обезболивания тогда не было!
Именно он – Пирогов – и начал первым обезболивать.
А оперировал он в осаждённом Севастополе.
И там раненные шли потоком!
Так что нынешние поколения студентов опираясь на науку Пирогова из моргов не вылазят! Некогда!
Представляете себе, сколько им приходится учить наизусть? Зазубривать до потери сознания!
Это мне сказочно повезло!
Я поработал в морге, именуемом «мясной цех офицерской столовой» вволю, со всеми удобствами, полностью предоставленный сам себе. Тётя Таня только раз показала мне основные приёмы и всё!
И ни одного латинского слова!
Мамой клянусь!
Ни единого!
Зато какая практика!
Я точно знаю, как именно резать так, чтобы кость оголилась начисто и осталась без мяса вовсе!
И как оно там в позвоночнике всё устроено я не по книжкам знаю, не по картинкам в атласах.
И как удалить селезёнку моментально я тоже знаю. Поскольку поупражнялся, дай Бог каждому!
Знание – это Инструмент!
В реальной практической жизни никого не интересует, что ты там «понимаешь».
Важно не то, что ты якобы понял, а то, насколько точно ты знаешь, что и куда нужно ткнуть, чтобы получилось так, как надо.
Тем более это точное знание важно в медицине.
А прикол как раз в том и заключается, что точное знание в медицине невозможно в принципе.
И вот именно к этому моменту мы с вами понемногу и подбираемся!
Итак: студентам предстоит освоить анатомию.
Разобраться в том, как именно устроено тело человека.
А где об этом можно что-нибудь узнать?
В первую очередь в учебниках анатомии.
Эти книжечки – результат усилий тысяч талантливейших людей, которые посвятили свои жизни исследованиям человеческого тела.
В школах гладиаторов уже рисовали тела и отмечали на них точки, в которые нужно бить, чтобы надежно поразить противника.
И в армиях тоже учили убивать, используя наглядные изображения.
И тела людей исследовались врачами тысячи лет назад.
История эта очень длинная.
Нам важно понимать, что любой учебник анатомии, любой хороший анатомический атлас – это только этап в процессе исследований человеческого организма.
Еще каких-нибудь семьдесят лет назад люди ничего не знали о геноме, и не догадывались о фуллерене.
А сегодня трудно представить себе учение о человеческом теле без опоры на эти знания.
Потому что геном в каждой клетке нашего тела!
В каждой! А фуллерен… Впрочем не спешим.
Готовимся!
Итак: у человека две руки, две ноги и голова.
Условно можно нарисовать обычную пятиконечную звезду , как простейшую модель человеческого тела!
Все органы в теле человека и все его элементы в учебниках делят на «парные» и «непарные».
Казалось бы просто!
А вот почему так?
Я прожил почти семьдесят лет, прежде чем наконец понял:
Это связано с пятёркой!
Пять – это два плюс два плюс один.
То есть пятёрка требует две пары и одну единицу.
Вот так просто, так примитивно, в то же время – абсолютно точно!
Первое такое число – тройка: одна пара плюс единица.
Но в нас тройка не работает!
В нас трудится её величество Пятёрка.
А это две пары и одна единица!
Две руки, две ноги и одна голова!
Хотите примерчик?
Большой и малый круги кровообращения и сердце! Круг кровообращения это вены и артерии. Два набора вен, два набора артерий и сердце.
Две пары и единица!
Те, кто учит анатомию в этом месте начнут смеяться!
И будут правы!
Я и сам хихикаю!
Мир вообще устроен не просто, а запредельно просто!
У нас и на руках и на ногах по пять пальцев!
И вот что совсем смешно: на каждой конечности две пары пальцев и ещё большой особнячком!
Очень весело изучать позвоночник человека.
Вот наш поясничный отдел: пять позвонков.
Вот наш крестец – пять позвонков!
А глянем на наши молочные зубы.
Присмотритесь!
Вы обхохочетесь!
Их у малютки ровно десять сверху и ровно десять снизу!
Прервёмся на секундочку.
Можно долго изучать геометрию Евклида.
Леммы, постулаты, теореммы!
А вот Вам текст не для запоминания, а исключительно для понимания:
«Своди всё к треугольнику!»
Это ж сколько треугольников нужно препарировать, чтобы в конце концов понять: любую задачу дроби на треугольники до тех пор, пока не останется один – самый важный!
А в нём – в единичном! – все углы мира и все его отношения, если не поминать слов из мёртвых языков.
Так и быть! Укоротим! Хочешь понимать анатомию человека? Не «знать», а в первую очередь «понимать»?
Своди всё к пятиугольнику!