А.С.Попов
БИЛ ЛИ МЕНЯ ОТЕЦ?
На самом деле он меня никогда не бил. Даже в том случае, когда я из детского любопытства, чтобы узнать, а что случится, что будет, если я вдруг толкну его руку, когда он брился складным лезвием, которым в те времена пользовались мужчины.
Лезвиями такими пользовались профессиональные брадобреи, или индивидуально пользовался каждый мужчина, потому что в то время не существовало никаких станков с лезвиями типа «жилет».
Складные лезвия натачивались, шлифовались на широком, кожаном ремне.
Я в то время был совсем глупым мальцом, и какое-то коварное, сатанинское любопытство побудило меня подтолкнуть руку отца.
Отец действительно порезался. На намыленной помазком щеке выступила кровь.
Отец никак не отреагировал и даже меня не пожурил.
Но уже в более позднем возрасте он дважды меня наказал ударом своего домашнего тапка по моему лбу. Тогда я уже был подростком.
Случай первый. Отец с работы привез домой бросовые доски и палки на дрова, чтобы использовать их для растопки печей в нашем частном доме (мы отапливались углем).
Мне отец поручил эти доски распилить на козлах или поколоть топором. И я в общем с этим заданием успешно справлялся.
Но вдруг ко мне с улицы явился мой дружок Игорь и стал звать меня на улицу. Мне, конечно, хотелось на улицу.
Игорь удивленно спросил меня, чем я занимаюсь.
Тут у меня в уме неожиданно проскользнули некрасовские слова: «Откуда дровишки?— «Из лесу, вестимо; Отец, слышишь, рубит, а я отвожу».
И я, злыдень, озвучил этот стих для Игоря уже по-другому, в каламбурной форме: «Отец заставил меня дрова пилить и колоть. Получается как у Некрасова: «Откуда дровишки? – «С работы, вестимо; Отец, их ворует, а я их пилю».
Оказалось, что где-то рядом находился мой батя, мой папа и он слышал всю мою болтовню. Он подошел ко мне, снял со своей ноги домашний тапочек и врезал мне им по лбу.
Случай второй. Приблизительно в 17-18 лет, когда я впервые уже мог голосовать и участвовать в выборах в местные органы советской власти, мне пришло приглашение прийти на избирательный участок и проголосовать в назначенный день. Была в разгаре эпоха «оттепели». Развенчан культ личности Сталина. Многие городские ребята и девчата прониклись духом протеста против существующей системы выборов. И так далее и тому подобное.
В моей голове также витали мысли ревизионистской и диссидентской эпохи.
И тогда я заявил отцу, что не пойду на выборы, на которых и без меня получат 120% голосов. Получат те, кому нужно. Главное не то, кто голосуют, а то, кто считает. И как считает. Эти выборы – фигня!
И тогда мой отец молча снял с ноги домашний тапочек и врезал мне им по лбу.
Он беспокоился за мое будущее, знал, что мне еще предстоит поступать в институт, делать карьеру и идти по традиционной для советского времени дороге.
Прав ли он был?
Бил ли он меня на самом деле?
В то время советская система казалась незыблемой, и никто не мог подумать, что она когда-нибудь рухнет.
Во всяком случае, я на отца не остался в обиде. Он, по своему, оберегал меня.
В то время не существовало ювенальной юстиции как сегодня. Иначе, если бы я кому-нибудь в школе взболтнул, что отец меня лупцевал домашним тапком, понабежали бы педагоги и психологи… И пошло бы и поехало…
И не было тогда интернета, где в социальной группе «Токсичные родители» озабоченные сегодня люди вспоминают своих родителей, где-то пишут правду о них, но чаще всего придумывают истории, чтобы вызвать к себе сочувствие.
Часто подражают западному обществу. Отсюда и харасменты через 50 лет после соития, и «Black Lives Matter» с коленопреклонением..
Пошла мода каждому озабоченному иметь своего психолога и своего адвоката.
Да, в больном обществе каждый старается иметь своего адвоката и психолога.
Москва, июль 2021г.