Фото из японского интернета
;;;;;;;;;;;;;
Куса-но то мо сумикавару ё я хина-но иэ
В доме из травы
Жизнь совсем изменится -
С куклами семья
В нём теперь поселится.
В этом очень известном хайку Басё использует иероглиф «ё» – «повседневная жизнь, быт», намекая на то, что на смену атмосферы поэтического творчества, собраний поэтов с шумными спорами, запахами алкоголя и ароматов острой пищи придёт обычная размеренная жизнь простой семьи с её будничными интересами и проблемами.
Но есть вариант этого же хайку с другим иероглифом –
«ё – дай-кавару» с акцентирующей частицей «дзо»:
Куса-но то мо сумикавару ё дзо хина-но иэ.
В доме из травы
Скоро всё изменится -
С куклами семья
В нём теперь поселится.
В этом варианте поэт хочет обратить внимание на главное изменение в его прежнем доме - он станет местом обитания другого поколения жильцов – здесь появятся дети и внуки семейной пары новых хозяев.
У купившего или арендовавшего дом Басё пожилого самурая Хэйэмона была большая семья, и это даёт основания предполагать, что «куса-но то» Басё представлял из себя не жалкую лачугу, как это встречается во многих переводах, а вполне приличный по своим размерам дом. А «домом из травы» тогда называли вполне добротное жилище, герметичная крыша которого собиралась старинным способом из бамбуковых ветвей, рисовой соломы и различных крепких трав. Единственным неудобством таких домов было то, что в их крышах часто селились птицы или мыши, не давая хозяевам спокойно спать по ночам.
Сам Басё писал, что к нему на поэтические «касэн» – собрания сочинителей хайку - «хайдзинов» приходили в гости, читали стихи и заодно обедали до 20-ти его соратников и учеников. Каждый участник должен был приносить с собой какой-либо провиант или «закуску» – рис, овощи, алкоголь, чай, а помощница по хозяйству готовила для всех угощения, поскольку такие собрания длились часами. Иногда участники засиживались до глубокой ночи и засыпали здесь же в обеденной комнате на циновках на полу.
Рисунков дома и его интерьеров нет ни в одном музее, но сохранился скетч Ёса Бусона – поэта и художника 18-го века, родившегося уже после смерти Басё, но ещё заставшего в живых многих его друзей и соратников. На рисунке видно, как в просторной комнате сидят поэты в стандартной японской позе и проводят свой классический касэн. (Вспомним знаменитый хайку о лягушке – именно в этом доме Басё проходил «касэн» компании поэтов из почти 20-ти человек).
Теперь о другом важном моменте, вызывающем споры историков и филологов, изучающих творчество Басё. В обоих вариантах хайку главной темой выступает сочетание слов «хина-но иэ» - дом для кукол. Как и когда поэт узнал, что в его доме появились или появятся куклы? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к календарным источникам.
Басё выехал из своего дома в начале февраля 1689-го года и переехал во временное жилище , которое он называл «сайтоан», предоставленное ему другом и богатым учеником Сугинами Сампу, занимавшимся рыбопромысловым бизнесом. В этом доме он оставался до 20-го марта, до того дня, когда вместе с помощником и учеником Сора отправился в самоё далёкое и длительное в своей жизни путешествие «по северным краям», описанное в знаменитом сборнике «Оку-но хосомити» - «По узким тропинкам в глубокую даль».
В феврале 1689-го года по старому стилю было 30 дней, а 3-го марта по всей Японии проводился один из самых красочных детских праздников – «хина мацури» - праздник кукол, он же «праздник девочек». Дата празднования не изменилась даже с переходом на современный календарь.
Если Басё заходил в свой бывший дом чтобы забрать какие-то вещи, он мог увидеть либо специальные коробки, в которые обычно упаковывают праздничные куклы, либо заметил их уже расставленными заранее на полках перед праздником в одной из комнат.
Во многих семьях коллекции кукол передавались по наследству, а в данном случае они возможно были куплены непосредственно перед праздником, поскольку в том районе, где проживал Басё, располагались известные магазины, специализировавшиеся на продаже сезонных праздничных украшений . Коробки для кукол оформлялись красочно, а на крышках ставились печати мастерской или магазина.
У самого Басё ни кукол, ни полок для их размещения не было. Единственная статуэтка Будды могла находиться только в его походном сундучке буддиста – «ои-но кобуми», который он брал с собой в каждый поход для совершения молитв во время привалов.
Конечно, эти мелочи хотя и являются предметом споров историков, кажутся малозначимыми и не стоящими пристального внимания, но они, тем не менее, важны и для соблюдения точности перевода, и как свидетельства особого внимания Басё к обычаям и традициям древней культуры Японии.
О каких куклах «хина» идёт речь в хайку Басё? Именно о тех, о каких он читал в своих настольных книгах – это и «Повесть о принце Гэндзи», и «Записки у изголовья» и собрания песен и стихов ранних эпох, где сочетание «хина асоби» - «игра в куклы» встречается довольно часто в сценах, описывающих быт придворной знати тех времён.
Но обратимся к изначальному значению самого иероглифа «хина». Первое и главное – «птенец, цыплёнок», а в сочетаниях – «маленький». Это и маленькая кукла – «хинагата», маленький цветочек хризантемы – «хинакику», или просто маленькая копия чего-то большого. До эпохи Эдо иероглиф «хина» чаще озвучивали как «хиина». «Хии» - подражание писку недавно вылупившегося птенца. Именно «хиина» мы встречаем в «Гэндзи моногатари» и «Макура-но соси», где так именуют все маленькие куклы, копирующие в том числе и императорскую чету.
Обычай отмечать 3-е марта праздничными действиями пришёл в Японию ещё в эпоху Хэйан из Китая, где в этот день – день третьей Луны считали «днём змеи» и старались избавлять себя от болячек, недугов, несчастий не только путём произнесения молитв, но и с помощью «хина нагаси». Кукол из бумаги, соломы или дерева прикладывали к больным местам на теле и затем, как бы отрывая свои болячки от тела или изгоняя от себя дурные мысли и напасти, избавлялись от них, сплавляя кукол по течению реки или просто сжигая. Иногда на них писали и конкретные пожелания. Так 3-е марта стало «днём кукол» и совпадало с весенним сезонным праздником цветения персика – «момо-но сэкку». Персик принято наделять чудодейственными благородными свойствами, поэтому в дальнейшем его ветки и цветки непременно использовались в различных украшениях праздника.
До определённого времени день 3-е марта был праздником кукол, но в начале эпохи Эдо и особенно при жизни Басё он превратился в праздник девочек, и это во многом благодаря тому, что в семье восьмого сёгуна клана Токугава – Ёсимунэ было несколько дочерей, и все они любили играть в куклы девочек, придумывая для них богатые красочные наряды. В это же время на троне восседала и единственная женщина-императрица эпохи Эдо - Мэйсё Тэнно, также поощрявшая увлечения куклами при дворе. Знать выставляла в своих домах на полках куклы, копируя придворных и саму императорскую чету. Это были куклы из фарфора, которые наряжали в дорогие, очень похожие на настоящие одежды членов императорской семьи, придворной знати и слуг. Расставляли их на полках в соответствии с занимаемым положением при дворе. На верхней полке – императорская чета, на следующих по порядку – ближайшие их родственники, советники, слуги, и так до поваров и челяди. У некоторых коллекции занимали десятки полок, а для кукол высших особ шили несколько комплектов нарядов. Так, для куклы императрицы готовили двенадцать платьев и расшивали их даже золотыми нитками. Увлечение куклами быстро распространилось не только на богатые семьи, но и на средние слои населения Японии. В некоторых городах во время праздника самые красивые каменные лестницы превращали в настоящие подиумы для кукол и размещали на них сотни дорогих копий. Даже сейчас есть города, в которых во время «хина мацури» куклами уставляют парадные лестницы храмов и замков.
Однако такое «приукрашивание» императорского двора и его возвышение в представлении простых людей стало беспокоить реальную власть - настоящих правителей Японии, которыми являлись сёгуны клана Токугава, и в в конце 17-го века эпохи Эдо сёгун ввёл запрет на использование дорогих материалов в украшениях кукол. Но запрет со временем утратил силу, и сейчас в магазинах можно увидеть куклы императорской четы стоимостью в десятки тысяч долларов. Важно только одно – лица кукол должны быть абстрактными и не являться копиями реальных членов императорской семьи.
А сегодняшний «хина мацури» - это настоящие парады девочек – от трёхлетних малышек с мамами в первом дорогом детском кимоно, которое родители покупают им в 3 года, до шествий школьниц, студенток, и даже женщин разных возрастов, привлекающих собравшихся на праздник своими красивыми пёстрыми кимоно, традиционными причёсками, макияжем, лакированными узорчатыми гэта и белыми носочками таби. А дома девочек угощают разнообразной вкусной едой и даже дают попробовать немного слабых алкогольных напитков «умэсю» или «сиросакэ», но это уже те мелочи, о которых можно рассказывать долго или в отдельной книге.