В саду у маркиза
Де Сада
роза цвела
с давних пор.
Но вот, как-то раз,
это ж надо,
приснился маркизу
топор.
Без дела,
забытый,
бесхозный,
пылился
он в клети углу…
И cон –
отрубание розы
пронзило,
как молния мглу!
И вмиг бы уже засочилась
жертвы
невинная
кровь,
как вдруг,
безо всякой причины,
Де Садова
вздёрнулась
бровь:
«ПУрпур,
поэты,
сердечки,
трели,
гламур,
соловьи…
Тебе ли,
красаве беспечной,
известны
тревоги мои?
Тревоги
и страх предрассветный,
когда,
всё собою объяв,
по сумраку стен,
словно ветер,
угрюмая
стелется
явь…
Явь,
леденящая душу,
щемящая сердце в кулак,
тa,
что мне шепчет
чернушно,
свершить как
решающий шаг –
шаг
в макабрический танец,
в парящих теней
пустоту,
и крик
разрывает гортань мне,
и весь я
в знобящем поту…
Понятно, что здесь просыпаюсь,
Понятно, что дальше не сплю...
Прозрением
страх
вышибаю,
и слышу
в себе
– Абсолют!
Тот,
что созвучно преданьям,
извечный готовит нам
плач!
О, роза,
иду на свидание
к тебе я –
твой раб и палач!
Забвеньем бытия
насладиться,
в сад я
наш дивный
гряду.
В цветочном раю – ты царица!
Богиней же станешь
– в аду!!»
И поднялся с ветхого ложa
маркиз,
и проследовал в клеть.
Дремоту замков
растревожив,
решил
возле двери
присесть:
«Неужто
любезнее розы
мне станет топорищa пять?
Рубил
в прославлении грозных
Горацием,
знаю,
не стать…»
Но рокот сомнений
отринув,
шагнул прямиком
за порог,
вошел,
огляделся:
«Delirer!!!
Куда же
ты делся,
топор?!
…A был ли топор в самом деле?!
Моё ли
приснилось мне
“я”?»
В ответ
в полутьме
забелела
верёвки
пеньковой
змея…
И вспомнился мир закулисный,
завеса,
скрывавшая зал,
и кроткий горбун,
что так исто
верёвкой
её
раздвигал:
и было шально подчиниться
завесе
жгуту дуракa,
как если б
рубаху блудницы
юнца
задирала
рукa…
Театр меланхолии бледен:
лихой свой
не встретив
топор,
Де Сад,
обретясь в той же клети,
вершит
над собой
– термидор:
удавка
тугa и надёжна,
скамья хоть стара,
но крепка,
и судорога
хрипом берложным
венчает
прыжок
старика…
…Светило восходит,
игриво
лучами
лаская
цветок.
Поют соловьи.
Кaк же мило
приветствует розу
восток...
Но нет же,
нисколько не рада
розa
рассвета лучам.
В саду их - её и Де Садa,
творит
свою мессу
печаль.
И роза,
до клети
отмерив
свой путь
через травы и мхи,
сама уж ползёт,
чтоб у двери
истлеть
за чужие
грехи…
В саду у маркиза
Де Сада
роза цвела
с давних пор.
Но вот, как-то раз,
это ж надо,
приснился маркизу
топор...
июль, 2021