“Дедушка”— это не возрастная категория, “дедушка” — это воинское звание… Кто служил, тот поймёт.
Очередное жаркое лето 86-года”дед” Алик Лисицын встречал во внеочередном наряде… Алик Лисицын, для своих — ”Лис,” а так же — ”Лиса Алиса” или просто — ”Алиса”. И фамилия, и любое из прозвищ полностью соответствовали складу характера и рядового Лисицына, и деда Алисы. Он и по первому году службы был не подарок, а под дембель совсем от рук отбился. В самоволки ходил чаще, чем в увалы. Нередко попадался, и как результат — либо губа, либо наряд вне очереди.
У мамлея Пересыпкина — невзрачного, худощавого, неисполнительного, жена была полной его противоположностью: красивая, стройная и безотказная, как автомат Калашникова — красивым, высоким, плечистым срочникам она отказать не могла. Высокий голубоглазый блондин Алиса полностью подходил под эту категорию. Пересыпкин вчера был в наряде по полку — и это была судьба…
В самый ответственный момент кто-то позвонил в дверь и, не дожидаясь ответа, стал стучать в неё.
— Вася вернулся, прыгай в окно, — потребовала красавица.
— Третий этаж, ты что!? — возмутился Алиса.
— Вперёд, боец, — твёрдо по-командирски заявила ещё пару минут назад мягкая, женственная, послушная, божественная…
Приказы в армии не обсуждаются, и он прыгнул в окно. Ногу, не успев сгруппироваться, слегка всё-таки подвернул. Так его, хромающего, патруль и забрал. Здесь же, почти сразу, взяли сержанта Колобкова из их роты — пьяного в зюзю.
Поутру оба залётчика во всеоружии, с лопатами в руках, откапывали огромный-метра полтора в диаметре — пень.
— Ну что, Колобок и Алиса?-капитан улыбался сквозь огромные усы, — Сказочные персонажи, я жду от вас чуда. К вечеру этого пня я должен не наблюдать в расположении части. Вопросы есть, вопросов нет, — и удалился.
Алиса с Колобком, дождавшись, когда скроется капитан, прислонились спиной к пню и решили, перекурив, поспать часок другой — работа не дембель, подождёт, и провалились в крепкий сон.
***
Два бравых гусара мирно беседовали, лёжа у свежевырытой ими ямы. Весна 1812 года не предвещала ничего хорошего, шли упорные слухи о готовящемся вторжении Наполеоновской армады. Но слухи слухами, а армейская служба шла своим чередом, и горемыки были наказаны офицером за то, что оставили эскадрон без разрешения. А наказание состояло в том, что им вменялось сажать на территории части деревья.
— А тебя как застукали-то? — спросил высокий, голубоглазый, пышноусый, светловолосый.
— Да я пьяный ломился к жене нашего унтер-офицера, она не открывала, пошёл заливать горе в трактир, там меня и взяли, — ответил широкий в плечах вояка, с огромной круглой головой.
— Так это был ты, скотина, — блондин, не снимая перчаток, ударил кулаком по лицу товарища по несчастью, как простолюдина, и потянулся за саблей, — Я из-за тебя с третьего этажа. Чуть ноги не поломал.
— Защищайся, — круглоголовый первым выхватил из ножен своё боевое оружие.
Поединок оказался недолгим, широкоплечий был знатный рубака. Окровавленный блондин упал к его ногам.
Дабы избежать суда, круглоголовый расширил и углубил яму, бросил в неё убитого товарища и окровавленную саблю. В свои ножны вложил его оружие. Сверху посадил молодое дерево. Пришедшему унтер-офицеру сказал, что напарник ушёл куда-то, обещал вернуться. Дальше было нашествие Наполеона, война. Война всё списала.
***
— Рота подъём! — прервал глубокий сон старослужащих вернувшийся капитан.
Бойцы, схватив лопаты, как экскаваторы, стали откапывать злополучный пень.
— Ну вот, это другое дело, я скоро, — и офицер снова удалился.
Лопата Алисы наткнулась на что-то металлическое. “Клад!?” Две лопаты копали так, как-будто после этого сразу на дембель. И откопали.
Череп, кости и ржавую саблю. Саблю Алиса сразу узнал — та самая, из сна. Догадка пришла после:
— Колобок, это ты вчера к Пересыпкиной ломился?
— Я, а что, там был ты?
— Скотина, я из-за тебя чуть ноги не поломал!
Не сразу разложив всю информацию по полочкам, Колобок среагировал:
— Это кто скотина? — и дал Алисе по морде, тот дал в ответ.
Колобок схватил ржавую саблю и колющим движением уже наносил удар по противнику.
Алиса не просто понял, а каждой клеточкой почувствовал, что будет дальше.
Резко отскочив назад, он громко крикнул:
— Капитан идёт!
Колобок выронил саблю.
— Слушай, Алик, я ведь тебя только что чуть не убил.
— Не повторилось, не повторилось, — дрожащими губами бубнил Алиса, — и, уже громко смеясь, заорал:
— Не повторилось!!!
— Нет, ты скажи, скажи, что не повторилось?
Оба, обнимаясь, хохотали.
(Илюстрация автора)