Путевые заметки Элен и Фрэнка Шрейдеров под названием «La Tortuga» я прочитал впервые на английском языке, когда учился на последнем курсе МГИМО.
Эта супружеская пара совершила необыкновенное путешествие от Аляски до Огненной земли, проехав и проплыв на джипе - амфибии два Американских континента с северной оконечности до южной.
Я проглотил эту книгу за одну ночь, и она сразу поселила в моей душе мечту о подобном приключении. Но в то время моя мечта разрушилась, стоило мне вспомнить, что я всего-навсего бедный студент, живущий на стипендию в 50 рублей, что приобрести автомобиль марки «Jeep» у нас в стране невозможно, и, вообще, что все мы живём за «железным занавесом».
С тех пор миновало полвека. За это время я проработал двадцать лет в наших посольствах ряда англоязычных стран, затем меня перевели на работу в нашем МИДе, которую я совмещал с преподаванием в моем родном институте. Потом меня отправили на пенсию, оставив, впрочем, несколько часов английского языка в МГИМО.
Но всё-таки свободного времени у меня было много, и начал приводить в порядок свою библиотеку, которую собираю еще со студенческих пор. И вот однажды на одной из пыльных полок я нашел пожелтевшую от времени книжку под названием «La Tortuga», что по-испански значит «Черепаха». Так чета Шнейдеров окрестила свой джип – амфибию, ибо их машина, подобно черепахе, могла передвигаться и по суше, и по воде.
Я перечитал её, и тут мне в голову пришла авантюрная мысль совершить-таки путешествие, о котором я мечтал в молодости. Конечно же, пройти полностью маршрут Шнейдеров я бы не смог, хотя бы потому, что опыта управления морскими или речными транспортными средствами у меня не было, но автомобиль я водил прилично, и даже проехал однажды на своей «Волге» из Москвы до Батуми, впервые познав, что такое езда по горной дороге. Поэтому я решил «ударить автопробегом» по Андам, начав его в столице государства Перу – Лиме, а закончив в Сантьяго, столице Чили. Такой выбор был не случайным, так как именно в посольствах этих двух стран, работали мои бывшие ученики из МГИМО, которые регулярно поздравляют меня с днем рождения и приглашают к себе в гости.
В Лиме они могли бы помочь мне купить или взять напрокат вездеход фирмы «Jeep», а в Сантьяго продать его или сдать в прокатную контору. Деньги для этого у меня были, так как уже несколько лет я получал приличную пенсию, да и зарабатывал в МГИМО немало. К тому же у меня были кое-какие накопления за время моей работы.
Изучив выбранный мною маршрут, я задумался, чем же он так привлек меня, кроме своих трудностей. И тут в моей памяти всплыло слово «Патагония».
Ну, конечно же, именно оно, название этого таинственного края из романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта» когда-тое еще в детстве поразило меня ,а что может быть привлекательней мечты тех далеких и невозвратных лет!
Кроме того, мне хотелось увидеть древнюю страну инков с её пирамидами и дворцами вождей, и я запланировал двухдневную остановку в Мачу – Пикчу.
Все путешествие, включая перелеты и снаряжение плюс три с половиной тысячи километров на автомобиле по нелёгкой дороге , должно было занять у меня около двух месяцев, и я решил вылететь из Москвы в начале июня, чтобы вернуться к началу учебного года.
В этом и состояла моя основная ошибка при планировании этой экспедиции. Почему, вы поймете позже.
Третьего июня рейсом Москва – Барселона – Лима я прилетел в аэропорт «Хорхе Чавес» столицы государства Перу.
Было облачно и прохладно. В здании аэропорта меня встречали два моих бывших студента: Николай и Иосиф. Чтобы я не проскочил мимо, они держали в руках табличку с надписью «МГИМО».
И через несколько минут мы уже мчались на посольском автомобиле с флажком Российской Федерации на радиаторе, и ребята рассказывали мне об уже предпринятых ими действиях, которые должны были ускорить и облегчить моё путешествие.
Оказывается, они уже нашли в пункте проката подходящий джип, проверили его способность к продвижению по трудным дорогам Анд и подготовили все документы, необходимые для беспрепятственного пропуска иностранного туриста через границы четырех стран: Перу, Боливии, Аргентины и Чили.
Когда мы въехали в город, они сразу начали знакомить меня с его достопримечательностями, и посольскому водителю пришлось немного покуролесить по улицам Лимы. Хорошо, что памятных мест в столице Перу оказалось не так уж много, и мы вскоре въехали во двор нашего посольства.
Меня сразу же провели в кабинет посла, который обратился ко мне с краткой приветственной речью, назвав меня в ней «известным ветераном отечественной дипломатии». Но этими словами он ничуть не огорчил меня, так как именно предстоящим путешествием я был намерен доказать всем, кто считал меня стариком, что «есть еще порох в пороховницах».
На следующий же день мы отправились за джипом в пункт проката. Это была очень солидная контора с прекрасно обученным вежливым персоналом. Молодой человек в синем тщательно выглаженном комбинезоне, но при галстуке, сразу попытался разуверить меня в том, что мне могут всучить здесь неисправную машину:
- Мы, синьор, не заинтересованы в этом. Если машина станет на полпути, нам придется за собственный счет нанимать эвакуатор и пригнать вам на это же место новый автомобиль.
Ярко – красный «Jeep Wrangler Rubicon» уже стоял на площадке, вымытый до блеска и укомплектованный всем необходимым для путешествия по горным дорогам.
- А это для чего? – удивился я, когда механик показал мне две пары железных цепей.
- Весьма вероятно, что вам придется ехать по обледенелой дороге, и тогда без этих цепей не обойтись. Мы вам покажем, как их можно быстро и без особых усилий поставить на колеса.
- Какая может быть обледенелая дорога в июне месяце? – воскликнул я.
Молодой человек вежливо улыбнулся:
- Вы, синьор, наверное, забыли, что местами она пролегает на высоте до трёх тысяч метров. И молите Бога, чтобы во время вашего путешествий не было дождей.
Это сообщение оказалось первым сюрпризом в начале моего путешествия, и я бы не сказал, что он был приятным для меня. Но мою решимость ехать дальше это не поколебало, и я сел за руль уверенным в том, что справлюсь с любыми трудностями.
Я проехался на джипе по городу, стараясь выбирать гористые улочки, и машина мне очень понравилась. Своей мощностью и послушным нравом.
На следующий день я тронулся в путь. До первого поста у въезда в горы меня сопровождали мои друзья, чтобы убедиться, что дорога туда не закрыта по метеоусловиям.
Здесь они пожелали мне счастливого пути, и дальше я поехал один.
Как планировалось, за этот день я должен был проехать 290 километров до города Уанкайо и сделать там остановку на ночь. Но я никогда не думал, что потрачу на этот отрезок пути более десяти часов и приеду в Уанкайо, когда уже начнет смеркаться. А дело в том. что именно на этом сравнительно коротком расстоянии я поднялся на немыслимую для меня высоту в три тысячи метров! Причем приехал я туда таким усталым, что вечером, после ужина в гостиничном ресторане, даже не пошел осматривать город. Упал, не раздеваясь, на кровать и заснул глубоким сном, успев только подумать: «Ну, что, Верховский, теперь ты понял, что такое горная дорога в Андах?»
И утром, едва проснувшись, я решил избрать другую тактику в моем продвижении к цели: я буду ехать, пока не устану. Тогда я смогу хоть что-то увидеть в этой удивительной стране, а не падать изнуренным в холодную гостиничную постель.
Но судьба рассудила по-иному. Именно на второй день путешествия начались мои основные приключения, едва не приведшие меня к гибели. А произошло это потому, что я съехал с основной дороги.
Как это могло случиться, я понял не сразу.
Впереди меня уже в течение часа плелась огромная фура. Я не рисковал обгонять её, потому что неожиданно пошел густой снег, и видимость стала почти нулевой. Но потом фура вдруг резко ушла вправо, я обошел её и… оказался на второстепенной дороге, ведущей неизвестно куда.
О том, что я еду не туда, куда надо, я догадался, когда мотор вдруг стал чихать и перегреваться. Я взглянул на альтиметр, который бывшие студенты МГИМО подарили мне в Лиме, и увидел, что нахожусь на высоте 3400 метров. Это была высота города Куско, до которого мне надо было еще ехать и ехать. Но окончательно я убедился в своей ошибке, когда дорога стала в два раза уже, исчезло асфальтовое покрытие, и мне пришлось объезжать камни, валявшиеся посреди неё.
Надо было возвращаться назад. Но сделать это оказалось не так просто. Во-первых, дорога была слишком узкой, чтобы развернуться на ней, во-вторых, снег продолжал падать, а мотор – барахлить.
И тогда я решил отдохнуть сам и дать остыть мотору, после чего доехать до ближайшего населенного пункта, пообедать там, развернуться на площади и скатиться на главную дорогу.
До населенного пункта я ехал часа три. Это оказалась маленькая деревушка, прилепившаяся к склону мрачной горы. Людей на улицах не было совсем, и лишь на площади, где стояла малюсенькая церквушка с похилившимся крестом, я увидел группу индейцев в серо-красных пончо, сидевших на паперти и куривших трубки.
Я подошел к ним, поздоровался по-испански и спросил, как называется деревня. Они долго молчали , потом один из них вытащил, наконец, изо рта трубку и сказал какое-то длинное слово , запомнить которое было невозможно. Тогда я поинтересовался, есть ли здесь гостиница, на что они не удосужились мне ответить. Тут, на мое счастье, из церкви вышел священник в черной сутане и ответил на все мои вопросы. Оказалось, что этот населенный пункт является конечным на данной дороге, что гостиницы здесь нет, а есть приют для альпинистов, состоящий из двух больших комнат: - одна – для мужчин, другая для женщин. Сейчас там живут всего несколько человек, так что место для меня найдется. Кафе в деревне нет, но при приюте есть кухня, где самому можно приготовить пищу. Продукты, как то: мясо, картофель, сыр и муку, продает местное население.
Священник посоветовал мне припарковать машину во дворе приюта, чтобы мальчишки за ночь не растащили её на запчасти, и проводил меня к неказистому серому зданию, стоявшему прямо над обрывом.
Тогда я не думал, что в нем мне придется провести целых семь дней.
Когда я в сопровождении толстого индейца, укутанного в старое одеяло, но с роскошной шляпой на голове, вошел в большую комнату, где было около двадцати узеньких кроватей, я увидел за большим столом трех мужчин в цветных альпинистских пуховках, пивших кофе и игравших в карты.
В комнате было полутемно и холодно, изо ртов у них шел пар, а на руках были тёплые перчатки.
Я представился им на английском языке, сказав, что я русский, путешествующий на автомобиле, а в ответ услышал, что они все трое – французы, прилетевшие сюда покорять Анды. Их звали Морис, Жак и Филипп. Они угостили меня кофе и предложили мне сыграть с ними в карты, но я отказался, сославшись на то, что мне надо заняться машиной и перенести в дом тёплые вещи.
Первая ночь в приюте была ужасной. Лишь только стемнело, во дворе затарахтел движок, и в комнате замигали три тусклые лампочки. Толстый индеец принес охапку хвороста и растопил маленькую железную печурку, отчего тепла в нашем приюте ничуть не прибавилось.
Из соседней комнаты раздались звуки музыки и женский смех. Французы тут же бросили карты и пригласили меня сходить в гости к альпинисткам из Австралии, заверив меня, что они - «wonderful girls». Тогда я сказал им, сколько мне лет и сколько у меня внуков, и парни, рассмеявшись, ушли. .
Когда они вернулись, я не помню, потому что укутавшись во всё тёплое, что у меня с собой было, я уснул.
Проснулся я от страшного грохота, раздавшегося, как мне показалось, совсем рядом.
- Что это?! – закричал я сначала, а потом уже открыл глаза.
Я увидел, что трое французов сидят за столом, пьют кофеи играют в карты.
- Землетрясение, - спокойно ответил один из них. – Они здесь часто бывают. С гор падают камни, иногда очень большие. Но вы не бойтесь, древние индейцы знали, где надо строить свои поселения. Этой деревне, говорят, больше тысячи лет, и её ни разу ни засыпало. Ни камнепадом, ни лавиной.
Утром выглянуло солнце, и я уже было собрался спускаться на основную дорогу, как вдруг набежали тучи, и пошел …дождь. Настоящий летний ливень, теплый и хлёсткий. Дорога рядом с приютом превратилась в бурную речку, в которой, грохоча, перекатывались камни. Ехать вниз по такой реке я не рискнул и пошел на кухню варить себе кофе и разогревать тушёнку, ящик которой приобрел в Лиме по совету моих посольских друзей.
Дождь закончился где-то через полчаса, и я снова воспрянул духом: можно ехать. Но пока я завтракал, собирал свои вещи, в приюте появилась группа альпинистов, тоже французов, которые пришли пешком из какого-то населенного пункта на главной магистрали. Они сказали, что дорога в наш поселок полностью перекрыта камнепадом, случившемся во время ночного землетрясения.
Эта новость была для меня смерти подобна. Увидев проходящего мимо священника, уже знакомого мне, я спросил его, за какое время у них обычно расчищают дорожные завалы.
- Два –три дня, не больше, - ответил он мне с обнадеживающей улыбкой.– У нас в поселке есть для этого надежная техника, а навстречу нашей бригаде будут пробивать дорогу рабочие снизу. Ведь это единственный путь, связывающий нас с остальным миром. По нему мы получаем продукты и другие товары. Ежедневно к нам приходит автобус из Уанкайо, который привозит альпинистов и наших родственников. Иногда, когда дорога перекрыта, прилетает вертолет, но для него нужна хорошая погода, без ветра и туч. Вы не волнуйтесь, с помощью нашего милостивого Бога послезавтра вы сможете продолжить свой путь.
Но Бог на этот раз оказался совсем не милостив ко мне.
На следующий день французы ушли на восхождение какой-то сложной вершины, название которой я не запомнил из-за его замысловатости, и я остался в комнате совершенно один. Из женской части приюта вечером снова послышались звуки музыки и смех девушек – альпинисток. Утром я встретился на кухне с одной из них и спросил у неё, почему они не ушли на восхождение.
- Наша группа ещё не доукомплектована, - ответила она. – Опаздывают наши напарницы из Новой Зеландии.
Я попытался связаться с посольством по своему спутниковому телефону, но он оказался разряжен, а зарядить его оказалось невозможно, так как я не смог найти зарядное устройство среди беспорядочно сваленных в машине вещей.
Когда прошла ровно неделя после моего изнурительного пребывания в этом поселке, я узнал, что завал на дороге оказался очень серьёзным. Никто не мог мне сказать, когда его расчистят, и я решил спуститься на главную дорогу пешком и по ней вернуться в Лиму на автобусе. Оставаться в поселке я больше не мог, хотя бы потому, что у меня закончилась перуанская валюта, а продавать мне продукты за доллары и евро местные торговцы почему-то отказывались.
Я узнал, что расстояние до основной дороги составляет сорок пять километров и решил, что смогу пройти его за сутки.
Рано утром я вышел из приюта, тепло одевшись и обувшись, и ступив с его порога , вдруг услышал, как у меня под ногами захрустел ледок.
«Ничего, - успокоил я себя, - сейчас взойдет солнце, и он тут же растает».
Полкилометра до околицы деревни я прошел за сорок минут, причем, с большим трудом, дважды упав на крутом склоне.
Отчаяние охватило меня, я был уже готов вернуться, когда вдруг почувствовал, как чья-то рука поддержала меня в тот самый момент, когда я был готов грохнуться в третий раз.
Я обернулся и первым делом увидел широкую улыбку на очень красивом девичьем лице.
- Держитесь! - сказала девушка по-английски, почти без акцента, и я подумал, что это одна из австралиек, решившая почему-то спуститься вниз.
На ней было альпинистское снаряжение, состоявшее из пуховки, теплых брюк, ботинок с триконьями и рюкзака за спиной, а в руках она держала лыжные палки. Взяв меня под руку, она тут же протянула мне одну из них и повторила:
- Держитесь! Ночью мы с вами будем на шоссе.. Если не упадем от усталости на половине пути. Но у меня в рюкзаке есть палатка и примус, и нам не страшно даже это. Тогда мы заночуем на полпути.
Мы шли довольно быстро, и я начал задыхаться: сказывалась большая высота. Я даже не мог спросить мою спасительницу, как её зовут и кто она такая. И словно почувствовав это, она назвалась сама:
- Меня зовут Лили. Я работаю инструктором по горному туризму. Но группа, которую должна была вести в поход, не приехала, и я решила спуститься вниз.
- И увидели… меня… падающего через каждые два шага, - с трудом выговорил я.
- У вас просто плохая обувь. Через двадцать минут у нас будет привал, и я приведу ее в порядок. Тогда вы запрыгаете по склону, как горный тур, вот увидите…
«Если она инструктор по горному туризму, - подумал я, - то оказала мне помощь не только по своей доброте. Просто она выполнила свою обязанность по спасению туриста, терпящего бедствие в горах. Когда мы спустимся на шоссе, надо обязательно предложить ей вознаграждение за это».
Для привала она выбрала участок дороги, от которого вверх уходил достаточно пологий склон, покрытый снегом.
- Здесь мы будем гарантированы хотя бы от камнепада, если произойдет очередное землетрясение, - сказала она, присаживаясь на валун на обочине и жестом руки приглашая меня сделать то же самое . – Отдыхать будем ровно пятнадцать минут.
Потом достала из рюкзака бутылочку минеральной воды и пачку галет и протянула их мне:
- Один глоток воды на три галеты. Но сначала снимите свои ботинки. Пока я буду усовершенствовать их, поставьте ноги на камень и шевелите пальцами.
Вытащив из кармана рюкзака четыре кожаных полоски с пришитыми к ним железными скобочками, она ловко застегнула их поперек моих ботинок и сказала:
- Теперь вы будете передвигаться без моей помощи. Кстати, как вас зовут?
- Майкл, - ответил я, понимая, что если я скажу: «Михаил Сергеевич», она начнет расспрашивать, в какой это стране такие длинные имена.
- Прекрасно, Майкл. Теперь у вас будут нескользящие ботинки и две лыжные палки. Дышите в ритм ваших шагов, и делайте их пошире. Ставьте ногу на землю полной ступнёй.
Она нагнулась за лыжной палкой, лежавшей на склоне, но неожиданный порыв ветра подхватил ее и покатил по дороге.
И тут я услышал такое, что заставило меня застыть с надкусанной галетой во рту.
- Мы так не договаривались, черт возьми! – на чистейшем русском языке воскликнула моя проводница.
Одним прыжком она догнала скользящую по земле палку и схватила её за темляк. Потом протянула её мне, но, взглянув на моё лицо, тут же испуганно спросила:
- Что это с вами? Вам плохо?
- Так вы… русская? – тоже на своём родном языке спросил я, запинаясь.
- Да, а вы?
- И я тоже.
- Из России?
- Да. А вы откуда?
- А я местная, - усмехнулась она и взглянула на часы. – Ладно, разберемся с этим на следующем привале, через сорок пять минут. А пока будем идти дальше и молча удивляться такому совпадению.
Идти и молча удивляться было нелегко, но еще труднее было просто идти.
Как только стало припекать июньское солнце, ледок на дороге исчез, и вместо него по ней побежали бурливые ручьи. Вскоре я почувствовал, что у меня в ботинках зачавкала вода, ноги у меня потяжелели, и каждый шаг давался мне с трудом.
Но здесь дорога запетляла крутыми серпантинами, и моя проводница повела меня, срезая повороты, по тропкам, по которым, вероятно, ходили еще древние инки.
За одним поворотов мы увидели множество людей и технику, очищавших дорогу после камнепада. И, взглянув на эту огромную кучу камней, я понял, что если бы я не пошел на шоссе пешком, мне бы пришлось просидеть в приюте еще одну неделю, а, может быть и больше.
Расчищена была только полоса дороги шириной метра в два, для того, чтобы по ней могли передвигаться люди, но еще с риском, что на них сверху может сорваться камень.
Мы почти бегом проскочили эти двести метров расчищенного пространства над обрывом и, удалившись от неумолчного лязга машин и крика рабочих, сделали второй привал у ручья, стекавшего с гор.
На этот моя проводница достала из рюкзака небольшой термос с кофе и еще одну пачку галет.
А я вспомнил, что у меня есть тоже кое-какие запасы еды, и вынул из кармана плитку шоколада и бутерброд с колбасой, завернутый в полиэтиленовую пленку. Девушка молча взяла все это из моих рук и упрятала в карман рюкзака, сказав уже по-русски:
- Съедим на предпоследнем привале перед ночевкой. Сейчас начнется самая трудная часть пути: спуск – подъём и снова спуск - подъём. И так пять раз.
Она налила кофе в крышечку от термоса и протянула её мне:
- Маленькими глоточками, потому что он очень горячий. И одну галету на каждый глоточек. И не ёрзайте на камне от нетерпения: я сейчас все расскажу вам о себе.
Заткнув пробкой термос с кофе, который она даже не попробовала, она взглянула в высокое и чистое небо, и неторопливо начала свой рассказ.
- Мой отец был офицером МВД и служил в городе Риге, когда еще существовал Советский Союз. Поэтому, как вы, вероятно, заметили, я говорю на русском языке с небольшим акцентом. Я окончила школу с золотой медалью и поступила в Московский институт иностранных языков. Наша страна развалилась, когда я была на последнем курсе и уже подрабатывала экскурсоводом для англоязычных и испаноязычных туристов. Отца перевели из Риги в какой-то заштатный городок на Урале, а я не смогла защитить диплом, потому что сдуру вышла замуж. Мой муж, преподаватель нашего института, бросил меня через год, так как, не имея диплома, я не могла устроиться на приличную работу и трудилась официанткой в затрапезном кафе. И тогда я эмигрировала в Перу. Почему, именно в Перу? Потому что здесь говорят по-испански и сюда приезжает много англоязычных туристов. Кому не хочется побывать в стране древних инков… А теперь расскажите мне о себе.
Я кратко поведал ей историю своей жизни и более подробно - о моих злоключениях в Перу.
- Вы поступили опрометчиво, отправившись в такое опасное путешествие один, - прокомментировала мой рассказ Лили.
- Это я уже понял, - грустно ответил я. – И теперь я даже не знаю, что мне делать дальше.
- Первым делом вам надо добраться до Лимы и отдохнуть. Как только расчистят эту дорогу, вы наймёте водителя, который спустит ваш джип на шоссе и поставит его на стоянку в одной из гостиниц. А вы к этому времени решите, будете ли вы продолжать своё путешествие или нет. Если да, то найдите в Лиме хорошего гида, с которым сможете проехать в вашу любимую Патагонию.
- А вы бы не согласились быть моим гидом?
- Нет, - не задумываясь, ответила она. – Я обслуживаю только пешеходных туристов. Терпеть не могу горных дорог и не переношу запах бензина.
Начало изрядно припекать, она сняла шапочку и оказалась, к моему удивлению, жгучей брюнеткой.
-А вы совсем не похожи на русскую, - растерянно сказал я.
Лили рассмеялась:
- А оно и к лучшему: русских сейчас не любят, особенно, американцы, которые составляют большую часть моих клиентов. Что касается, необычного для русских цвета моих волос, то всё объясняется просто: отец у меня – русский, а мама – грузинка. Отец окончил училище МВД в городе Владикавказе и там же женился на девушке из грузинского села Казбеги, приехавшей в столицу Осетии на концерт Вахтанга Кикабидзе… Впрочем, нам пора двигаться дальше. Еще три привала и ночевка в пятнадцати километрах от магистрали…
О, чудо! Палатку для ночлега мы поставили на клочочке земли, на которой пробилась первая травка. За всё время моего путешествия в Андах я её еще не видел.
Пока я любовался этим чудом, Лили разожгла примус, чтобы вскипятить воду для чая. У меня в кармане еще оставались две банки тушенки, и я предложил их на ужин.
- Как здорово! – обрадовалась она. – Это то, что нам надо, чтобы завтра бодренько прошагать оставшиеся километры! Одну банку съедим сегодня, а другую оставим на завтрак.
Мы быстро умяли разогретую тушенку с галетами, запили ее чаем с шоколадом, и я сразу почувствовал, как на меня накатывает сон.
Лили заметила это и сказала:
- В палатке уже расстелен спальный мешок. Залазьте в него, сняв с себя только пальто, и спите. Вставать будем рано.
- А как же вы?
- А я буду спать, не раздеваясь и укрывшись всем, чем только возможно. Ночью будет очень холодно.
Я последовал ее совету и уснул сразу же, как только застегнул спальный мешок.
Она разбудила меня, когда из-за гор показался краешек солнца. Завтрак был уже готов, мы проглотили его за пять минут, а через четверть часа шагали по дороге, подгоняемые слабым ветерком.
На первом привале она достала из кармана телефон и, отойдя в сторону, долго разговаривала с кем-то, тихо и, как мне показалось, расстроено.
Когда она вернулась, я попросил её:
- А вы не позволите мне сделать с вашего телефона всего лишь один звонок?
- Пожалуйста, - сухо ответила она и протянула мне трубку.
Я быстро дозвонился до посольства и, когда трубку взял Иосиф, вкратце рассказал о своих злоключениях и попросил прислать, если это возможно, за мной машину.
- Через пять минут выезжаем! – закричал мой бывший студент.
Я выключил телефон и только тогда понял, что забыл сказать, куда им надо ехать. Но второй раз звонить мне не хотелось, потому что я сам не знал, где нахожусь, и я попросил сделать это Лили:
- Представьтесь моим гидом и объясните моим друзьям, до какого пункта или километра надо ехать, чтобы забрать меня.
- Хорошо, - согласилась она.– Только я буду говорить на испанском, так как ваши друзья будут очень удивлены, услышав, что перуанская инструктор по горному туризму говорит по-русски.
Она снова отошла в сторону и через пару минут доложила мне:
- Всё в порядке. Они подъедут прямо на развилку дорог. Там есть небольшое кафе, где вы их и подождёте. Я думаю, что они будут там часов через семь.
- А вы?
- А я посижу немного с вами, а потом уеду в Лиму ближайшим автобусом. У меня там срочные дела, связанные с моей группой.
Остаток пути мы прошли за три часа, сделав всего один привал.
На шоссе было оживленно и шумно. Одна за другой сновали машины, торговцы сувенирами громко предлагали проезжавшим туристам свой товар, в кафе играла музыка.
Лили выбрала столик в дальнем и полутемном углу небольшого зала , и мы заказали царский обед из блюд перуанской кухни: суп из чечевицы, ломо сальдато, то есть, говядину с овощами и мате де кока, тонизирующий напиток из листьев коки.
Официант сообщил мой спутнице в ответ на её вопрос, что ближайший автобус на Лиму будет через час, поэтому мы не спеша поглощали наш очень вкусный обед.
Когда Лили, взглянув на часы, начала приводить себя в порядок, я вспомнил о своей задумке расплатиться с нею за её заботу обо мне и достал из бумажника триста долларов.
- Сеньора, - сказал я, - разрешите мне отблагодарить вас за ваш непосильный труд по спасению моей жизни. И поверьте, что я делаю это от всего сердца, которое продолжает биться только благодаря вам.
Я ожидал, что она возмутится и будет отказываться от денег, но девушка спокойно взяла купюры из моих рук, сказав по-испански:
- Gracias.
И тут случилось, по-моему, самое удивительное и страшное из всех моих приключений в Перу.
К нашему столику подошли три полицейских в черной форме и обратились к Лили:
- Сеньора, ваши документы, пожалуйста.
Не дрогнув ни одной мышцей на лице, она достала из сумочки паспорт и положила его на стол.
Открыв его, старший и полицейских взглянул лишь на одну страницу с фотографией и сказал:
- Прошу проследовать за нами, сеньора.
Она послушно встала и пошла к выходу в сопровождении двух полицейских, а старший попросил меня предъявить мои документы.
Вернув мне мой загранпаспорт, он тут же спросил:
- Сеньор Верховский знаком с задержанной дамой?
- Да, знаком, - ответил я. - Она помогла мне спуститься с гор на шоссе.
- То есть, она была вашим гидом?
- Выходит, да.
- Вы заплатили ей?
- Да, заплатил.
- У вас с собою много денег?
- Где -то около двух тысяч долларов США и тысяча евро.
- И они у вас все в целости и сохранности?
- По-моему, да.
- Проверьте, пожалуйста.
Я на его глазах пересчитал деньги. Вся сумма, за вычетом тех трёхсот долларов, которые я заплатил Лили, была на месте.
Полицейский криво усмехнулся и сказал:
- По данным Интерпола, вы первый турист в Андах, кого не ограбила эта дамочка.
- Какая чушь! – возмутился я. - Это честная и добрая женщина, которая вчера, можно сказать, спасла мне жизнь!
Полицейский, не переставая улыбаться, достал из своего планшета сложенный вчетверо желтый лист бумаги и развернул его передо мною на столе.
На нём я увидел большой портрет Лили с крупной красной надписью внизу:«WANTED», что значит: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ».
Затем сообщалось, что эта женщина, известная лишь по кличке «The Black Lily of the Ands», то есть, «Чёрная Лилия Анд», выдает себя за гида для одиночных туристов и сопровождает их по горным районам. Но во время последней ночевки она опаивает своих клиентов снотворным и исчезает, прихватив их деньги и ценные вещи. Она никогда не спускается с гор, и никто не видел её ни в одном из посёлков дважды.
- Как же произошло, что она всё-таки оказалась на шоссе? – спросил я.
- Вчера мы засекли ее телефонный разговор с Мексикой, где ей сообщали, что сегодня в Лиму прилетает её сын, которого она не видела семь лет.
- Сын? – удивился я. – Она ничего не говорила мне о сыне.
- Да, у нее есть сын. Его зовут Владимир, ему уже четырнадцать лет, и он учится в одной из самых престижных частных школ в США. Мы думаем, что Черная Лилия содержит его на деньги, которые зарабатывает таким нечестным путем, пересылая их в Штаты неизвестным нам способом. Так вот, после подслушанного разговора мы усилили наши патрули на магистрали и предупредили всех владельцев магазинов и кафе о возможном появлении преступницы. Двадцать минут тому назад к нам поступило сообщение из этого кафе, что она находится здесь.
Полицейский извинился за причиненное мне беспокойство и ушел, а я остался сидеть за столом, ошеломленный тем, что узнал о своей спасительнице.
«Так почему же она не ограбила меня? – думал я. – Она же знала, что у меня есть деньги, так как в такое путешествие, каким я его ей описал, без больших денег не едут».
И вдруг меня осенило: «Неужели тебе не понятно?! Она не тронула тебя, потому что ты русский, как и она! Ограбить соотечественника для нее оказалось нарушением всех ее внутренних правил и принципов, которые еще позволяют ей называть себя русским человеком».
Вечером приехала посольская машина, и через семь часов мы были в Лиме. Перед сном я попросил Иосифа заказать мне билет до Москвы на следующий же день.
Мой интерес к стране инков и к жюль-верновской Патагонии вдруг пропал, словно его и не было. Всё заслонил образ этой непонятной женщины, которая поддержала меня под руку на скользком склоне и оказалась русской, грабившей одиноких туристов в Андах, чтобы содержать своего сына, которого не видела семь лет…