Выдающийся советский тяжелоатлет, настоящий богатырь.
Учёный, спортивный интеллектуал.
Писатель.
Заслуженный мастер спорта СССР.
Заслуженный тренер СССР.
Участник Великой Отечественной войны, «морпех».
Участник трёх Олимпиад.
На своей 1-й Олимпиаде в Хельсинки стал бронзовым призёром.
Затем дважды (в Мельбурне и Риме) выигрывал олимпийское «золото».
Пятикратный чемпион мира.
Пятикратный чемпион Европы.
Десятикратный чемпион СССР.
В среднем и полутяжелом весах установил 21 рекорд мира и 37 рекордов СССР.
У него был девиз: «Драться по колено в крови и побеждать, заставляя чужие залы вставать под звуки нашего гимна».
Это всё о нём - об Аркадии Воробьёве…
***
Родился будущий олимпийский чемпион 3 октября 1924 года в селе Мордово Тамбовской области, в крестьянской семье.
Мать - Прасковья Александровна.
Отец – Никита Яковлевич - с двумя сыновьями - Аркадием и Борисом были знаменитыми на всю округу кулачными бойцами.
Также у Аркадия была старшая сестра Нина.
В 1928 году семья Воробьёвых перебралась в Баку. Там они жили до 1933 года.
После этого переехали в Татарстан (Тетюшинский район).
Именно там прошли отроческие и юношеские годы Аркадия.
В своей автобиографической книге «Сильные мира сего» Воробьёв вспоминал, что ещё в детстве мечтал стать военным. Сказались прочитанные книги о русском полководце Александре Суворове.
Романтика военной жизни впечатлила 10-ти летнего Аркадия. И он начал серьёзно готовиться к будущей профессии - закаляться, бегать на лыжах в непогоду, приучать себя к дисциплине. С отцом и старшими братьями баловался пудовой гирей.
Аркадий с детства отличался недюжинной силой.
К примеру, он единственный из местных подростков спокойно переплывал Волгу.
• И. Б. Борисов в книге «Советский богатырь» писал:
«Детство Аркадия Воробьёва прошло на Волге…
Гудки пароходов будили Аркадия. Он вскакивал с топчана, неслышно, на цыпочках, проходил в сени и выбегал на улицу. А в маленьком городке Тетюши все улицы вели к Волге. Быстро шлёпали босые ноги по громадной, в несколько сот ступенек, лестнице; где-то на середине мальчик перескакивал на узкую тропинку и нырял в кусты орешника. Мокрые ветви хлестали по лицу, в густые волосы вплетались клейкие паутинки, а Аркадий всё скользил и скользил вниз навстречу влажному дыханию реки…
Привычным движением сбрасывает с себя Аркадий одежду. Вода обжигает холодным прикосновением мальчишеское тело. Как хорошо покачиваться на разгулявшейся за пароходом волне.
Волгу Воробьёв переплыл в 13 лет. Была ненастная ветреная погода. Низовка поднимала высокие валы. Всё кругом гудело, плескалось, пенилось...
- Будете свидетелями, - торжественно объявил Аркадий собравшимся на берегу друзьям и, видя, как посуровели приятели, улыбнулся: - Только, чур, не разбегаться...
Встряхнувшись, он шагнул в воду. Поплыл. Некоторое время виднелась вдали его тёмнорусая голова, затем потерялась. Испугавшись, «свидетели» побежали к водомерной станции, чтобы сообщить о несчастье. Но всё кончилось благополучно - проплыв удался.
Вскоре Аркадий затеял новое соревнование: кто достанет дно реки. Для этого перебрались на левый берег и облюбовали один из заливов Волги. Заросли осоки и ивняка затрудняли подход к воде; над заливом, изогнувшись дугой, подпрыгивали шустрые стерлядки.
Один за другим уходили ребята под воду, но достигнуть дна никому не удавалось. Место было глубокое - метров шесть-семь. Последним нырнул Воробьёв - и тоже впустую. Он вылез на берег злой, усталый. Ребята сидели насупившись, стесняясь глядеть друг другу в глаза, и что-то чертили на влажном песке ивовыми прутиками.
- Что вы носы повесили? - прикрикнул на друзей Воробьёв. - Вот отдохну и нырну ещё раз.
Не успели ребята обсохнуть, как Аркадий уже снова был в воде. Прошла минута. Товарищи начали волноваться: не стряслась ли с Аркадием беда? Бросились в воду на помощь. Но Воробьёв сам всплыл на поверхность. Он задыхался, лицо его было мертвенно-зелёным, точно пучок водорослей, зажатый в кулаке.
Товарищи вытащили Воробьёва на берег, положили на траву и сделали искусственное дыхание.
- А всё-таки достал, - еле слышно прошептал Аркадий.
Он рос пытливым и смелым пареньком. Мечтая о профессии моряка, Воробьёв исподволь закалял свою волю и тело, сам себе придумывал испытания: спал на жёстком ложе, утром купался в холодной волжской воде, зимой обтирался снегом».
***
Когда Аркадию шёл 17-й год, началась Великая Отечественная война.
С первых дней войны Воробьёв Аркадий, прекрасно подготовленный физически, рвался на фронт.
Однако по причине юного возраста в действующую армию его не брали.
• Аркадий Никитич в своей книге вспоминал:
«Когда Левитан перечислял по радио оставленные города и села, мне становилось страшно. Сердце словно попадало под пресс, который всё туже и туже закручивала вражеская рука. Я был уже не мальчишкой: грудь колесом, крепок, силён. А в стране шла война. Кругом были беженцы, соседи получали похоронки. Фронт захлёбывался в крови. А я, крепыш и здоровяк, упорно готовивший себя к военной службе, как ни в чём не бывало продолжал ходить в школу, доказывать теоремы, учить наизусть стихи. Однажды, вернувшись из школы, я увидел на столе мокрый от маминых слёз серый кусочек бумаги — повестку в военкомат. У меня словно камень с души свалился. Настал мой черёд».
Аркадий Никитич вспоминал, что уже представлял себя на фронте, солдатом Советской Армии с пистолетом-пулемётом в руках.
Но после медосмотра вчерашнего школьника определили во флот.
Случилось это в 1942 году.
Воробьёв надеялся, что теперь-то примет непосредственное участие в боевых действиях.
Но оказался сначала на курсах молодого краснофлотца в Кобулети.
А после — в школе водолазов в Геленджике.
Окончив школу водолазов в Геленджике, Воробьёв попал в подразделение морской пехоты Черноморского флота.
За бои в устье реки Дунай 19-ти летний «морпех» получил свою 1-ю боевую награду - медаль «За отвагу».
В 1944 году за выполнение особо важного задания командования и проявленные при этом мужество и героизм боец морской пехоты Аркадий Воробьёв был награждён орденом Отечественной войны II степени.
• Аркадий Никитич:
«На фронт мне удалось попасть только перед самым концом войны. Первой операцией, в которой я участвовал, было десантирование. Тёмной ночью на катерах мы вошли в устье небольшой реки в Бессарабии. Ждали встречного огня, но без всяких помех мы высадились на берег и начали разоружать потрёпанные и деморализованные немецкие части. Из Бессарабии нас на бронекатерах перебросили в Румынию, где мы помешали фашистам взорвать румынские военные корабли. Из Румынии попали в Болгарию. Встреча, которую нам оказали, до сих пор стоит у меня в глазах.
Нас обнимали, качали, целовали. Люди плакали от радости, подходили, трогали наши бушлаты, словно хотели убедиться, что мы им не привиделись, что мы действительно пришли. Тогда я впервые почувствовал себя не просто Аркадием Воробьёвым, а посланцем своей страны. Там, в Болгарии, и закончилась для меня война».
***
После окончания войны в 1946 году Воробьёва направили в Одессу.
Там он принимал участие в восстановлении морского порта и в разминировании окружающей акватории в качестве водолаза.
Занятие это было очень опасным: приходилось искать бомбы, вес которых иногда доходил до тонны, и обезвреживать их.
• Аркадий Никитич в своей книге писал:
«В акватории таились мины, их мы должны были находить и уничтожать. Как-то в солнечный день я брел сквозь зелёный подводный полумрак и увидел какой-то продолговатый предмет. Подошёл поближе — мина со стабилизатором, в длину она была метра три. Страха не было, если мина магнитная, то она мне не страшна. А впрочем, кто её знает, какой в ней механизм. Взрываются и от шума винтов, и от толчка, и на первый раз, и на десятый. Сколько уж раз баржи с пневматическими устройствами бороздили гавань — а корабли всё равно продолжали подрываться…»
Тогда же молодой матрос впервые увлёкся поднятием тяжестей.
В свободное от работы время молодой человек частенько наведывался на пирс, возле которого ошвартовались соседи – «морские охотники». Он приходил сюда, чтоб потравить с матросами байки. Да понаблюдать, как силач Семён поднимал «штангу» (которой служила ось от вагонетки), лежавшую там и уважительно именовавшуюся «ось от кареты императрицы Елизаветы».
Аркадий тоже решил испытать свои силы.
С огромным трудом справился с тяжелой осью. Один раз. Семён же за один подход выполнял 6-7, а то и 10 подъёмов.
Он стремился догнать и перегнать местного силача Семёна.
Воробьёв стал приходить на пирс ежедневно. И через месяц с начала занятий он, отказавшийся ради поставленной цели от курева и выпивки, сначала сравнялся, а потом и обошёл признанного силача.
Друг Аркадия – Борис Чичков - предложил записаться в секцию тяжёлой атлетики спортивного клуба «Водник» на бульваре Ришелье, где тренировался сам. Это и стало 1-м шагом к спортивным вершинам.
Далее начались регулярные тренировки под руководством Александра Волошина.
После 3-х месяцев занятий он выполнил норматив на звание «Мастер спорта СССР».
Затем победил на чемпионате Черноморского флота в Севастополе в полусреднем весе (до 75 кг).
Там Воробьёв по сумме троеборья набрал 290 кг.
• Аркадий Никитич в интервью Виктору Васильеву (7 ноября 2005 года) рассказывал:
«Ну, начну с того, что я освобождал Украину от фашистов, а после войны и вплоть до 1949 года работал водолазом на восстановлении Одесского морского порта, участвовал в разминировании его акватории. Сколько мы со дна подняли всякой взрывоопасной гадости, счёту не поддаётся. Раза два или три я только чудом не погиб. Там же сделал первые шаги в тяжёлой атлетикой. Так что Одесса — моя спортивная родина. Начал я с того, что поднимал ось от вагонетки. А потом мой друг-водолаз Борис Чичков сказал: «Пойдём-ка в спортивный зал». Пошли. И прямо как есть, в матросской форме, завалились в спортзал на бульваре Ришелье, где находится знаменитая Потёмкинская лестница. А через три месяца я поехал на первенство Черноморского флота и, выступая в весе 75 кг, завоевал звание абсолютного чемпиона, победил даже супертяжей».
«Многих удивляет, что мне удалось кое-чего достичь. В 21 год пора заявлять о себе на первенствах страны и мира, а не ходить в новичках, я же в этом возрасте только впервые увидел настоящую штангу. До флота ни одного тренера не видел в глаза, а о существовании тренировочных планов и методики даже не подозревал», — так описывал Воробьёв начало своего спортивного пути.
• С. Токарев в очерке «Эксперимент Воробьёва» (в книге «Богатыри России») писал:
«Теперь у Аркадия Никитовича Воробьёва профессорская бородка. Примета его прошлого — водолаза, морского пехотинца великой войны - наколка, якорёк у мякоти большого пальца. Примета тяжелоатлетического прошлого - низкие, непомерно широкие плечи. И ходит профессор Воробьёв как штангист - быстро, враскачку, слегка набычась, неся перед собой мощные руки, как ходил когда-то на помост, к железу. И его академически закруглённая, обстоятельная речь иногда чуть слышно прерывается коротким львиным рыканьем, каким-то дальним раскатом из глубины необъятной груди. Он и штангу так понукал: она сопротивлялась, а он додавливал.
В сорок шестом, впервые войдя в спортивный зал прямо в матросской форме, Воробьёв попытался сразу поднять девяносто килограммов — и не смог. Он попросил у тренера вторую попытку — и опять не смог. Попросил третью, поднатужился — и смог.
Зная Аркадия Никитовича, я думаю, что, не сумев поднять вес с третьей попытки, он попросил бы четвёртую, пятую, явился бы в зал назавтра и всё равно поднял бы снаряд.
Она прекрасна — жажда преодоления. Она возвышает тем больше, чем тяжелее то, что преодолено. Напряжение рождает вдохновение, оно, собственно, и есть вдохновение — напряжение мышц, воли, ума».
***
В 1949 году закончилась флотская служба.
Вчерашнего матроса ждали на Урале - в Свердловске.
Там ему обещано было место тренера в Доме офицеров Уральского военного округа, а значит, будет и возможность тренироваться самому.
«Работать! Учиться! Тренироваться!» эти слова Аркадий Воробьёв сделал своим жизненным девизом.
В сыром помещении снимал он полуподвальную комнатку. Перевёз сюда маму, которой после смерти отца было трудно жить одной.
Дома Аркадий только ночевал. Потому что оканчивал прерванную войной десятилетку (в школе рабочей молодёжи). Занимался с подопечными.
Тренировался сам до полного изнеможения.
И не без успеха: команда штангистов Свердловского Дома офицеров несколько лет подряд была чемпионом Вооружённых Сил.
В жизни Аркадия наступила полоса резких перемен.
Женился. Семья ждала прибавления.
При поддержке командующего Уральским военным округом Маршала Советского Союза Жукова получил просторную 3-х комнатную квартиру.
• Воробьёв вспоминал:
«…Будучи водолазом, стал заниматься спортом. За три месяца я достиг неплохих результатов и выиграл звание абсолютного чемпиона Черноморского флота. Выступая в категории 75 кг, обыграл даже тяжеловесов. Потом стал очень серьёзно заниматься, соблюдал режим. Никогда никакого спиртного и курева. Выиграл звание чемпиона Союза, установил мировой рекорд, побив американца Станчика — он был «мистером Америка», очень красивым парнем. Разумеется, было много приглашений: «Приезжайте в Киев, создадим отличные условия». Но я не изменял своему обществу: как начал заниматься в армии, так, даже став гражданским человеком, всегда выступал за ЦСКА.
Командующим у нас был маршал Жуков. Как-то он вызвал меня к себе: «Я слышал, вы хотите уехать?» — «Куда ж я поеду? Вы — великий маршал. Разве я, матрос, могу ослушаться?» — «Если уедешь — потеряем дружбу». — «Мне нужны хоть какие-то жилищные условия, я женился». (Я жил тогда в раздевалке, а до этого в полуподвальном помещении.). Жуков мне на это: «Квартира у тебя будет». И в течение недели мне дали трёхкомнатную квартиру в Свердловске, хотя тогда с квартирами было очень сложно».
• Аркадий Никитич в интервью Борису Анушкевичу так рассказывал о том времени:
«Почти сразу после войны была поставлена задача в ближайшие сроки победить на мировых первенствах по основным видам спорта. Такую установку можно при желании окрестить «политическим приказом» или даже «прожектом». Но, по-моему, это здравая государственная политика. И её невозможно было бы выполнить, если к спортсменам относились бы, как к пушечному мясу. Нет, спортсменов тогда поддерживали, как только могли. Были учреждены медали чемпионатов Советского Союза, стипендии для ведущих спортсменов, для членов сборных команд. За мировые рекорды и выигрыши первенства Союза тоже поощряли денежно. После такой страшной войны было не до роскоши: страна не имела возможности выплачивать громадные суммы. Но уже по сравнению с обычной зарплатой это были большие деньги — хороший спортсмен вполне мог купить себе автомобиль.
Да, нам часто приходилось тяжело: постоянные сборы, неустроенность, бытовые неурядицы. Но спортсмены пользовались величайшим уважением, и наши проблемы решались.
Я жил в Свердловске, первым секретарём там был Кириленко. Как-то прямо с тренировки Андрей Павлович пригласил меня к себе. Побеседовали очень тепло.
— В чём нуждаетесь?
— Да я-то ни в чём, а вот мой тренер живёт в перестроенном туалете.
— Решим.
И буквально через неделю мой тренер получил отличную квартиру».
Аркадий поступил в медицинский институт.
• С. Токарев:
«Воробьёв пришёл в вуз тогда же, когда и я, — в пятидесятом году. И я помню таких, как он, студентов-«переростков», бывших фронтовиков, которые после войны доучивались в вечерних школах, трудно вспоминая полузабытое. На институтской скамье они были намного прилежнее нас, они не умели и не хотели ничего хватать с налёта — мы получили право продолжать образование, а они отвоевали это право, его цена была для них гораздо выше. Медицина тем паче требует в изучении особой кропотливости — её не пробежишь припрыжкой, её штудируют раздел за разделом, не пропуская ничего. А надо иметь в виду, что годы учения были одновременно и годами спортивных занятий Воробьёва на уровне чемпиона мира.
В 1956 году Воробьёв закончил последний курс. Готовясь к Олимпиаде в Мельбурне, которую он потом выиграл, Воробьёв досрочно сдал терапию, а на тренировочном сборе в Ташкенте попросился попрактиковаться в клинике местного медицинского, — что тамошним преподавателям показалось странным и несколько забавным: зачем, мол, всё это понадобилось штангисту? Воробьёв тогда сильно обиделся — он гордец, его до сих пор утверждает в собственных глазах то, что ему ни разу не поставили зачёт просто так, ввиду спортивной известности («Разве что, — уточняет Воробьёв, — иногда, если был выбор между хорошей и отличной оценкой, то ставили отличную»), и уязвляет, что однажды на экзамене он не смог написать рецепт. Его уязвляло неумение гладко вязать один к одному мудрёные многоступенчатые формулировки в статьях и выступлениях, он натужно учил себя писать и говорить сложно, пока не выучился выражаться просто».
С тяжёлой атлетикой Аркадий связывал все свои планы и перспективы. И это побуждало его как можно больше знать о себе: о мышцах, сухожилиях, костях, сердце, лёгких, нервах – всё, на чём зиждется успех в работе с железом.
Укладываясь в постели, его друзья по сборной страны рассказывали весёлые истории, хохотали, шумели. А он сидел за учебником анатомии и рычал, когда очень мешали. И потому некоторым из них казался грубым, одиноким.
А Воробьёв поднимал железо и анализировал, анализировал и поднимал…
И крушил мировые рекорды…
В 1950 году на соревнованиях в Харькове с мировым рекордом в рывке Аркадий Воробьёв стал Чемпионом СССР и вошёл в сборную Союза.
***
В 1952 году сборная СССР впервые приняла участие в Олимпийских играх.
В составе сборной СССР Воробьёв тогда стал бронзовым призёром.
Это была его 1-я, но отнюдь не последняя Олимпийская медаль.
• Аркадий Никитич в интервью Борису Анушкевичу:
«Во время Олимпиады 1952 года мы жили под Хельсинки. Жили все вместе: тренеры, спортсмены и руководители делегации. А прислуживали нам в номерах молодые финночки. И как-то раз Трофим Ломакин, отличный человек, тяжелоатлет, выигравший тогда «золото», решил подшутить сразу над всеми. Финночки спросили его, как по-русски «доброе утро»? А он им: «... твою мать!» — А как «до свиданья»? «Пошёл ты на ...!» И вот накануне выступления мы собирались на зарядку, а тут вошли руководитель делегации Романов, с ним представитель ЦК партии, ЦК ВЛКСМ, кто-то из профсоюзов. Финночки убирались неподалёку и вдруг хором «поздоровались»: «... твою мать!» У наших руководителей вытянулись лица. Потом кто-то бросил прислуге: «Всего хорошего, уходите!» А они ему в ответ: «Пошёл ты на ...!» Ситуация была ужасной. Кто-то из тренеров получил выговор, но вся делегация хохотала. Подобные розыгрыши руководителей были всегда, и совершенно неправильно представлять их как каких-то «серых кардиналов».
Часто они советовались с нами: «Ребята, что для вас сделать? Как нам лучше поступить?» Сильно помогали и не бросали спорт на самотёк. Разумеется, мы всегда стремились победить, но о каком-либо политическом давлении говорить не приходится — это было чистое спортивное желание!
Иногда говорят: руководители наживались на нас. Да ничего подобного! Тот же Николай Николаевич Романов — это был великий человек. Абсолютно не корыстолюбивый. Никогда не брал подарков, всякий раз отдавал их в хозчасть. Бессребреник: когда ему в 80 лет выделили путёвку в санаторий, он не смог поехать, потому что у него не было сбережений. Романов обладал колоссальной памятью. Он знал всех спортсменов по имени-отчеству, знал все их нужды. Мне, например, он помог попасть в аспирантуру на кафедру физиологии в медицинском институте. Романов обратился в отдел науки и там под меня дали место».
***
В 1956 году Аркадий Воробьёв стал Олимпийским чемпионом в Мельбурне в полутяжёлом весе.
• Вот как вспоминал Аркадий Никитич о триумфальном возвращении Советских олимпийцев:
«После выигрыша Олимпийских игр в Мельбурне мы плыли на пароходе 20 дней, и пришли в декабре во Владивосток. Посмотрели бы вы на это чудо: когда наш лайнер заходил в гавань, нам салютовали все пароходы. Мы все вышли на палубу: бог ты мой, сколько народу! Десятки тысяч людей высыпали к причалам, на набережные. Мы сразу разделились на мелкие группы и стали встречаться с жителями Владивостока. Буквально все спортсмены, около 400 человек. Высшая награда — это когда народ отнёсся к победе своей олимпийской команды как к своей личной победе. Из 150 комплектов медалей мы взяли тогда 37 золотых…»
***
В 34 года Аркадий Воробьёв получил тяжелейшую травму — отрыв приводящей мышцы бедра.
И, казалось, на этом карьера спортсмена должна была завершиться.
Но он не сдался.
И в 1960 году завоевал 2-е олимпийское «золото» в Риме.
• И. Б. Борисов:
«В римском «Палацетто делла спорт» тяжелоатлеты выступали в заключительные дни Олимпиады-1960. Побеждали, проигрывали, радовались, страдали... Аркадий Воробьев ждал своего выхода. Был спокоен, как бывает спокоен человек, которому легче умереть, чем проиграть…
Год назад в Москве на второй Спартакиаде народов СССР, поднимая штангу, он упал на помост. Подняться самостоятельно не смог. «Скорая» увезла в Центральный институт травматологии и ортопедии. Диагноз – отрыв приводящей мышцы бедра. Воробьёву шёл 35-й год. Штангу больше поднимать не мог, и тренеры вычеркнули его из списков сборной. Но ими забытый Аркадий совсем не помышлял о том, чтобы бросать спорт из-за травмы только потому, что соперники моложе. Он стал чемпионом даже той самой Спартакиады, которая уложила его на больничную койку. Однажды в палате, где лежал Воробьёв, появился свежеиспечённый выпускник Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского старший лейтенант Юрий Власов. Их отношения складывались неровно: отчуждение сменялось теплотой, потом опять ударял мороз. Рекордсмен страны-1957 в рывке сказал слова, в которых ветеран нуждался больше всего: «У тебя ещё будут победы, Аркадий, обязательно будут. Только не хандри. Тебя списали со счетов, а ты докажи своё. Отдохни немного, подлечись и дай бой!».
Дать бой – совпадало с желаниями Воробьёва. Но как? Нога и низ живота были синими, как баклажан. С женой, пятилетней Алёнкой поехал в Сочи. Кроха дочка семенила впереди, за ней шла жена с чемоданом, а он, опираясь на палочку, еле-еле тащился следом.
Аркадий верил в успех. Трудность задачи лишь подстегивала его упорство. Ранним утром шёл к морю, залезал по грудь в воду и начинал тренироваться. Часами двигал больной ногой вперёд-назад. Постепенно амплитуда движения становилась шире, боль притуплялась. Через пару недель взял в руки 10-килограммовые гантели. Когда научился крепко стоять на земле, продолжил тренировки со штангой в зале. Возвращение в строй начал с 50 килограммов. Нога побаливала, а руки скучали по большим весам. Жим выполнял лежа. Одновременно увеличивал нагрузку на ноги. Силы возвращались быстрее, чем проходила боль. В конце концов научился выжимать 115–120 килограммов, вырывать 110–115, толкать около 150. Чтобы претендовать на место в сборной, недобирал свои законные 20–30 килограммов.
Получив направление от Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта, отправился в подмосковный город Балашиху, где тренировалась сборная. Там его никто не ждал. По сдержанному приёму можно было заключить, что в нём видят настырного ветерана, который, пользуясь старыми заслугами, самозванно явился на сбор. Но никто не возражал – формальное право было на стороне Аркадия. А ещё многолетний опыт, трудолюбие, мастерство, талант, упорство, воля и много других факторов, которые нельзя было игнорировать.
Чтобы завоевать путёвку на чемпионат мира-1959, Воробьёв выиграл все предварительные состязания и прикидки. В Варшаве больная нога сыграла роль ограничителя в активных упражнениях со штангой – рывке и толчке. Тем не менее, с главным соперником – Луисом Мартином в троеборье они набрали одинаковую сумму – 445 килограммов. Британец оказался легче, и титул чемпиона мира достался ему. Покидая пьедестал почёта с серебряной медалью в руках, Аркадий взглянул на тренеров и понял, что в этот несчастный вечер постарел в их глазах на десяток лет.
После Варшавы спортивная репутация Воробьёва покатилась вниз. Специалисты, тренеры, специальные издания скептически отзывалась о его перспективах на Олимпиаде-1960. По-своему были правы: проиграл здесь, может уступить и там – старая гвардия, 36-й год… Фронтовик, закалённый турнирный боец, трудолюбивый и мастеровитый, он в очередной раз включился в трудную борьбу за право выступить на самых престижных соревнованиях планеты. В сумме троеборья предстояло добавить 10–15 килограммов, только так после всех своих неудач он мог получить олимпийский билет.
Почти год Аркадий не ощущал повседневного ритма вне спортивного зала, не чувствовал прелестей семейной жизни. Путёвку в Рим в полутяжёлом весе оспаривали трое: Воробьёв, Трофим Ломакин и Василий Степанов. Тренеры – Яков Куценко, Николай Шатов, Сурен Богдасаров. Под их руководством и наблюдением претенденты соревновались до изнеможения. Если утром сильнее был Воробьёв, вечером Степанов затыкал за пояс и его, и Ломакина. На следующий день Трофим брал реванш, друзья-соперники навешивали на гриф новые «блины». И поднимали, поднимали, поднимали... В Рим полетели представители Вооружённых Сил Воробьёв и Ломакин.
«Палацетто делла спорт», жим штанги, выход Воробьёва. Британец Луис Мартин прекратил борьбу на весе 137,5 килограмма, американец Джон Пулскэмп – на 140. Аркадий начинает со 145 килограммов. Чтобы собраться, несколько раз прогуливается перед помостом. В зале тихо, оттуда на него неотрывно смотрит супруга Эльвина. Атлет вскидывает штангу на грудь, жмёт... Вспыхивают белые лампы, раздаются аплодисменты… К потяжелевшей на пять килограммов штанге мелкими шажками подходит Трофим Ломакин. Встряхивает огромными бицепсами и с необычайной лёгкостью поднимает снаряд. Воробьёв не сдаётся, берёт вес 152,5 килограмма – лучший личный результат. Следом Трофим устанавливает новый мировой рекорд – 157,5 килограмма. Он лидер.
В рывке Трофим легко поднимает 130 килограммов, а 135 дожимает – незачёт. В третьем подходе исправляет ошибку. Луис Мартин дальше 137,5 килограмма не продвигается. Аркадий легко и красиво покоряет этот вес, с такой же лёгкостью фиксирует 142,5 килограмма и по сумме двух движений выходит вперёд.
В толчке Мартин заканчивает выступление на 170 килограммах. Ломакин поднимает столько же и ждёт, с какого веса начнёт Воробьёв. Аркадий толкает на 2,5 килограмма больше. Трофим пропускает… 177,5 килограмма Воробьёву не покоряются. Ломакин на помост не выходит… У Аркадия последний подход. На кону победа и мировой рекорд в троеборье. Он очень долго стоит на подиуме, медленно затягивает потуже пояс… Тяжеленный спортивный снаряд замирает на груди. Через паузу взлетает над головой и, скособочившись, уводит атлета к краю помоста. «Держать, держать!» – взрывает тишину зала громогласный хор всей команды. Уловив центр тяжести снаряда, Аркадий выправляет положение, фиксирует вес над головой… «Опустить!» – командует судья. Штанга летит на помост. Чемпион поднимает руки над головой, улыбается, а в глазах слёзы – ни одна победа не принесла ему столько счастья, как эта. Первые поздравления – от Ломакина».
• Вот как оценил тот момент в одной из своих книг Воробьёв:
«Мне даже казалось, что я заболел какой-то странной болезнью. Таким необычайным и безграничным было мое счастье. Это чувство нельзя измерить и охватить. За него стоило платить цену, которую я заплатил. Я не жалею ни о чём. Жизнь спортсмена кончилась. Но я не сказал штанге прощай. Для меня начиналась новая жизнь – жизнь тренера, учёного, педагога...»
***
В составе сборной команды СССР по тяжёлой атлетике талантливый спортсмен выступал с 1949-го по 1962-й год.
В это же время он сумел получить высшее образование, окончив в Свердловске медицинский институт и став аспирантом кафедры физиологии.
Всего за свою спортивную карьеру фронтовик, бывший «морпех» Черноморского флота добился потрясающих результатов:
• Олимпийский чемпион 1956 года в Мельбурне (Австралия) и 1960 года в Риме (Италия) в полутяжёлом весе, 3-й призёр Олимпийских игр 1952 года в Хельсинки (Финляндия) в среднем весе.
• Чемпион Мира 1953 года в Стокгольме (Швеция), 1954 года в Вене (Австрия), 1955 года в Мюнхене (ФРГ), 1957 года в Тегеране (Иран), 1958 году в Стокгольме (Швеция). Серебряный призёр чемпионата Мира 1950 года в Париже (Франция), 1959 года в Варшаве (Польша). Бронзовый призёр чемпионата Мира 1961 года в Вене (Австрия).
• Чемпион Европы (1950, 1953-55, 1958) в среднем весе, 2-й призёр чемпионата Европы (1959), 3-й призёр чемпионата Европы (1961).
• Чемпион СССР (1950, 1951, 1952 — в среднем весе; 1953-59 — в полутяжёлом весе).
• Установил 21 мировой рекорд и 37 рекордов СССР.
***
После ухода с помоста Воробьёв стал старшим тренером сборной СССР по тяжёлой атлетике.
И занимал этот пост в 1962-69 гг.
И дважды приводил её к победам на Олимпийских играх (1964-го и 1968-го годов).
• Аркадий Никитич вспоминал:
«Помню, в 1968 году мы выступали на Олимпиаде в Мехико и уже знали, что американцы, финны сидят на гормонах. Американцы ещё в конце пятидесятых начали использовать препараты для откорма свиней и крупного рогатого скота. Но мы даже в такой ситуации, когда соперники выступали на допинге, смогли взять три золотые медали в штанге и ещё несколько серебряных и бронзовых наград».
Среди его воспитанников были прославленные атлеты - Ю. Власов, Л. Жаботинский, В. Куренцов, Д. Шанидзе, А. Тальтс.
• Аркадий Воробьёв в интервью Борису Анушкевичу:
«Уход из большого спорта — это очень большая проблема, и она существовала всегда и везде. Ведь большие чемпионы — это всегда люди с необычайно сложными характерами. Самолюбивые, амбициозные, эгоистичные. Когда заканчивается спортивная карьера, то вдруг всё рушится, а у спортсмена нет ни образования, ни профессии. Так вот, Романов настаивал, чтобы у каждого большого спортсмена было высшее образование. Просто требовал чуть ли не в приказном порядке и спрашивал потом с тренера. Я, например, получил высшее образование одним из первых спортсменов. Потом уже, в 1962 году, защитил кандидатскую, а в 1970 году и докторскую по медико-биологическим основам спорта. Так и многие другие атлеты становились тренерами и даже учёными. А уж на зарплаты тренера или преподавателя тогда можно было жить. Это сегодня профессору прокормиться невозможно».
В 1962 году Воробьёвым была защищена кандидатская диссертация.
В 1970 году Аркадий Никитич стал доктором медицинских наук.
В 1972-м – профессором.
В 1969-71 годах Воробьёв - начальник Управления Спорткомитета СССР.
С 1971 года - заведующий кафедрой тяжёлой атлетики ГЦОЛИФКа.
В 1977 году Воробьёв был назначен ректором в Московский областной государственный институт физической культуры.
С его приходом в высшем учебном заведении резко активизировалась научная и спортивная деятельность.
Большинство научных идей, высказанных много лет назад Аркадием Воробьёвым, актуальны и по сей день.
Под его руководством более 50-ти человек стали кандидатами и докторами наук в области физического воспитания и спортивной медицины.
С должности ректора Воробьёв был отправлен на заслуженный отдых в 1991 году – смутное для страны время, когда властями крайне не приветствовалось отстаивание жизненных позиций.
В этот нелёгкий период он всё равно продолжал заниматься общественной деятельностью. Являлся одним из организаторов Реабилитационного центра для чернобыльских детей.
Некоторое время Аркадий Никитич возглавлял научный совет Спорткомитета России.
Многие годы работал консультантом Центра подготовки сборных команд России. Помогал в подготовке атлетов к Олимпийским играм (2004, 2008).
***
Колоссальный труд, огромная ответственность, упорство в достижении поставленной цели, уверенность в себе и любовь к своей стране позволили Воробьеву добиться значительных успехов в своей деятельности.
Будучи медиком, он глубоко вникал в суть соревновательной и тренировочной деятельности с целью научного обоснования процесса планирования тренировочных нагрузок.
Его методам учились тренеры многих стран.
Именно спорту в целом и тяжёлой атлетике в частности он отдал весь свой опыт и полученные знания.
Аркадий Воробьёв, знания которого были востребованы спортивными федерациями, часто встречался с выпускниками и студентами.
В стенах Московской академии физической культуры проходили его 80-ти и 85-ти летний юбилеи.
Многие знавшие этого прекрасного высокообразованного человека люди удивлялись, как он после первого инфаркта сумел так быстро восстановиться.
Этот факт говорил о неимоверной силе духа и огромном жизнелюбии.
Умер Аркадий Никитич Воробьёв в 2012 году в возрасте 89 лет…
***
Аркадий Никитич Воробьёв - личность, которой в мире спорта вряд ли найдётся равная.
Талант великого спортсмена в сочетании с умом руководителя и знаниями учёного внёс огромную лепту в науку о спорте, признанную во всём мире.
На его счету - написание учебника «Тяжёлая атлетика» для физкультурных институтов, 5-ти монографий, учебно-методических пособий по вопросам тренировок тяжелоатлетов, многочисленных научных публикаций, более 200 газетных и журнальных материалов.
• Аркадий Воробьёв:
«Все наши работы пользовались громадной популярностью в мире. Они все переводились: на английский, немецкий, французский. Очень часто наш опыт был передовым. На нашем опыте учились болгары, венгры, кубинцы, весь соцлагерь. Не американцы, не немцы, а именно мы были лидерами в науке. Мы ведь встречались с иностранцами не только на соревнованиях, но и на научных семинарах, на различных докладах. И наши работы по спорту были, как правило, выше на голову. На базе математических моделей мы первыми разработали компьютерные варианты методик тренировок: ведь атлет или тренер могут предвидеть далеко не всё. Вводишь свои исходные данные и текущие результаты, и тебе на месяц даётся распечатка, как лучше тренироваться. На Западе подобного вообще не было, хотя компьютеров у них — завались.
Сегодня же в спортивной науке мы ничего из себя уже не представляем. А ведь нынче спорт стал ещё более научным: он теперь фармакологический. Сегодня одна только биомеханика и физиология ничего не дадут. Бал правит фармакология. Всё то, что восстанавливает после нагрузки. Всё то, что стимулирует развитие какого-то физического качества: силы, выносливости или быстроты».
Также из-под пера Аркадия Никитича вышли такие художественные произведения мемуарного характера, как «Сильные мира сего», «На трёх Олимпиадах», «Железная игра».
***
Среди наград, полученных Воробьёвым, были: орден Ленина, орден Трудового Красного Знамени, орден Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, орден Дружбы народов, орден «За заслуги перед Отечеством IV степени», более 30 медалей разного достоинства, Почётный знак «За заслуги в развитии физической культуры и спорта», Почётный знак «За заслуги в развитии Олимпийского движения в России».
Международным Олимпийским комитетом он награждён был серебряным Олимпийским орденом.
В 1994 году решением Учёного совета Кембриджского библиографического института Аркадий Никитич назван был «Человеком столетия».
В 1995 году Воробьёв был включён в Зал славы Международной федерации тяжёлой атлетики.
Московским городским советом ветеранов войны и труда Аркадию Воробьёву было присвоено звание почётного ветерана города Москвы.
Также он являлся почётным гражданином Люберцов Московской области и города Тетюши в Татарстане.
Его именем названа улица в Тетюшах.
Бронзовый бюст прославленному спортсмену установлен в Москве - на Аллее спортивной славы ЦСКА.