Две женщины, бывшие одноклассницы, под старость встретились. О чем разговор? Конечно, о ней, о жизни. И одна из них сказала, что она счастлива. И ей не в чем себя упрекнуть. Стала многодетной матерью. У нее пятеро. Муж помог тянуть. Но устал. В какой-то момент надорвался. И она осталась одна.
Работала поваром в школьной столовке. На все лето всю ораву отправляла в пионерский лагерь – на прокорм. И сама с ними – в лагерную столовую. Так можно было сэкономить деньги. И потом год протянуть.
Было у нее искушение: мужчина сватался. Не посмотрел, что у нее пятеро. Наверное, хороший человек. Но она не решилась. Не хотела травмировать детей. Хотя, может, они бы и нормально отнеслись. Но она не решилась. Поэтому рано похоронила в себе женщину. Была матерью. И только матерью.
Конечно, ни красивой одежды, ни обуви – ничего этого поносить не пришлось. Но ничего. Она счастлива. Потому что не спилась. А могла бы. Некоторые в ее положении спиваются.
Счастлива, так как дети выросли хорошими людьми. Все работают. И ее, мать, уважают. Помогают сейчас – и рублем, и словом добрым. Так что она счастлива. Очень счастлива.
А вторая слушала, подперев кулаком лицо. Печально слушала. И сказала, что она тоже счастлива. У нее четверо. И тоже рано овдовела. Когда исполнилось примерно сорок пять – одна осталась. Работала, как лошадь. И в какой-то момент сорвалась. Исполнилось сорок пять. Подошла к зеркалу – посмотрела на себя. Увидела, что стареть стала. И сразило это ее. Себя жалко стало. Подумала, что жизнь проходит. Сейчас сорок пять. Еще лет десять такой жизни. И кем она сделается? Старухой сделается. А там и пожитки собирать. Помирать.
Дети, конечно, хорошо. Но она сама-то раз в жизни живет. Второй жизни не будет. Сказала старшим детям: управляйтесь сами. И загуляла. Пить начала. У нее появились мужчины. Она очень часто не ночевала дома.
Конечно, давала детям на еду. Она не хочет говорить, сколько было старшим и сколько было младшим. Она не хочет об этом говорить. Но старшие дети справились. Они младших не бросили.
Затем, когда дети выросли, она перестала пить. Потому что вдруг поняла, что ресурс здоровья в организме израсходован. Если и дальше так жить, то ноги протянешь. Она и остановилась.
Погуляла, разумеется. И сейчас, в шестьдесят пять, выглядит восьмидесятилетней. А что делать? За все нужно платить. Вот она и заплатила.
- Погоди, - говорит первая женщина. – Ты рассказала, что пила и гуляла. Что раньше времени состарилась. А счастлива-то почему»?
Ответила так: «Потому что долго себя женщиной чувствовала. Женщиной, которой мужчины интересовались. Потом, гулянки, и всё такое – это очень весело. Гуляешь, тебе весело. Смеешься. Пляшешь, крутишься с мужчинами в танце жизни. И думаешь про себя, что пропадай все пропадом. Раз живем».
- Не поняла, сказала вновь первая. В этом и есть что ли счастье?
Вторая ответила. Что не только в этом. Пока она гуляла и плясала, как стрекоза, дети людьми остались. Они не пошли по тюрьмам и колониям. Не стали ворами и бандитами. Все при деле. Все работают. И ей, старой и больной матери, лекарство покупают. И не осуждают ее. Поэтому она и счастлива. Потому что и погуляла, и детей не потеряла. Два горошка на ложку.
А первая женщина подумала: «Господь не тебя берег. Он твоих детей берег. Видимо, Его об этом Ангелы их упросили. Вымолили. И Он сжалился. Пожалел их сирых». Вот они людьми и стали. Хорошими людьми.
Она подумала так. Но вслух ничего не сказала. А зачем говорить? Не надо ничего говорить.