Еще в 1999 году я увлеклась пением и занималась в Академическом женском хоре под руководством Л. И. Масловой. Это был самодеятельный коллектив с высоким профессиональным уровнем, но Людмила Ивановна все же делала поблажку для исполнителей- любителей, принимая в свои ряды новеньких, порой, "без голоса" и без музыкального слуха. Для нее оказывалось важнее, если человек любил петь и тянулся всей душой к искусству.
Как преподаватель, Людмила Ивановна начала свой путь в 1968 году, закончив Ярославское музыкальное училище им. Л. Собинова на отделении хорового дирижирования.
Но творческие планы пришлось несколько подкорректировать, переехав в 1984 году вслед за мужем, по месту его службы в Кронштадт. На базе Морского завода она создает новый певческий коллектив.
И сегодня, в репертуаре Академического женского хора звучит много произведений русских и зарубежных классиков, песен советских композиторов, советских и зарубежных романсов.
Конечно, позднее развитие вокалом не давало мне возможностей добиться определенных высот в пении, я скорее оставалась "фоном" на всех репетициях и выступлениях коллектива.
Но и любительское исполнение тоже дало свои плоды. Голос набирал силу, и мое первое сопрано звенело в гармонии звуков, устремляясь куда-то ввысь...
И когда в концертную программу Людмила Ивановна включала такие музыкальные произведения, как "Ave Maria" Джулио Каччини, хор половецких девушек из оперы А. Бородина "Князь Игорь" и другие подобные шедевры из классики, моей радости не было предела. Именно в этих творениях я могла раскрыть все свои возможности певческого голоса и как никогда, получалось сильно, нежно и мелодично.
Не надо быть глубоким специалистом, чтобы понять, какого высокого класса профессионал нас обучал. И лишь со временем приходило осознание, что этот замечательный человек преподавал нам музыкальные знания по зову души, по сути бесплатно, что в наше рационалистическое время не так просто получить.
Когда Людмила Ивановна узнала, что я пишу стихи, ей пришло в голову оригинальное решение, чтобы я их читала перед каждым исполнением песни.
Стихи у меня были короткие, образные и как ни странно, какая-то похожая тема в стихотворении, обязательно перекликалась с содержанием текста в вокальном произведении. В этом смысле, мы убивали сразу двух зайцев: слушатели получали и литературное и песенное творчество нашего коллектива. Поэтому публики на концертах всегда хватало.
Но главное, мне приходилось уже не просто выступать на сцене, оставаясь неизменно "в тени", но и держаться теперь более уверенно и профессионально. И спрос был по полной. Чтобы помочь преодолеть стеснительность, Людмила Ивановна, буквально, выталкивала меня на сцену, как бойца на передовую. Так постигала я азы актерского мастерства.
В октябре 2007 года в Кронштадте стартовал третий фестиваль любительского художественного творчества "Кронштадтская осень". В течение месяца взрослые и детские коллективы, солисты и исполнители демонстрировали свои таланты, радуя зрителей мастерством выступления, а взыскательное жюри оценивало их исполнение.
Наш Академический хор также принимал участие в творческом конкурсе. А кроме того, впервые, я решилась выступить с чтением своих стихов. Меня записали в группу самодеятельных поэтов, конечно, я очень волновалась, но отступать уже было некуда.
В тот день, перед концертом, я случайно проходила возле гастронома и вдруг услышала необычный разговор. Одна женщина спрашивала свою знакомую:" Куда, мол, она торопится?"
Ответ ее приятельницы меня поразил.
-На Иванову,- ответила та на ходу.- Она так редко выступает...И заспешила далее, ко Дворцу культуры.
Я воочию убедилась, что на мои стихи ходят и, оказывается, у меня есть свои поклонники. Поэтому выступить абы как я уже не могла. От меня ждали многого, и я должна была постараться оправдать ожидания людей.
В группе поэтов я выступала последней. Казалось бы, в моих стихах не было ничего особенного- сплошная лирика о природе, о любви к жизни и к своей Родине, я писала о многих простых вещах, которые легко изобразил бы любой самодеятельный поэт.
Но стоя на сцене, я видела, как внимательно слушают меня люди. И это вдохновляло читать свои творческие зарисовки.
"В безмолвии лесном застыли сосны
И под листом притихла стрекоза.
Казалось даже, ветерок несносный
Смутился вмиг...и началась гроза.
Пролился дождь мгновенный, говорливый
И лес стоял, от счастья не дыша.
И сохраняла облик свой счастливый
Природы вечно юная душа."
Это был мой мир, и я с радостью делилась тем, что отзывалось в душе и сердце, вкладывая частицу собственного восторга и в души слушателей.
"Розовой стеною высится кипрей,
Но шагну я все же, в розовую дверь.
Одурманит голову сладкая трава
Ведь природа лечит, как гласит молва.
В прошлое заманит иван- чая цвет,
Но бессильно вянет розовый букет.
Остаются в памяти светлые мечты
В розовом покое нет лишь суеты..."
Посвятила я строки и любимому Кронштадту, где пришлось мне жить и трудиться и который стал мне второй малой родиной.
"Я не вышла здесь из "поколения",
Я сюда приехала лишь жить.
Город, в его светлый день рождения
Буду я всегда благодарить.
Ты стоишь у Финского залива,
Где простерлась голубая гладь.
Охраняют форты в нем ревниво
Величавость крепости и стать.
Ты Петра любимое творенье
И России слава на века.
Город, где приходит вдохновенье
И к бумаге просится рука."
Всего я прочитала 15 стихотворений. А зал молчал, продолжая рассматривать меня с удивлением и любопытством. Я стояла на сцене, невольно застыв в этом мгновении тишины.
И вдруг, словно вихрь пронесся в помещении. Со всех сторон понеслись восторженные крики "браво!" Люди повскакивали с мест и каждый кричал какие-то слова благодарности. "Откуда она?"- слышала я.
Я сошла со сцены и вокруг меня тут же образовалось живое кольцо зрителей, меня постоянно обнимали, не давая пройти к выходу. Люди дарили мне цветы, игрушки, книги и каждый старался побыть рядом со мной, выразить хоть толику своего внимания.
Я растерялась, не зная, что делать в такой щекотливой ситуации.
Конечно, сердце выпрыгивало от радости, я была так счастлива, что справилась и сумела выступить достойно. Но получить в один миг славу и кучу поклонников- как-то не предполагалось. И очень бы удивилась, если бы кто-то мне сказал, что я на это способна.
Я, тихоня, серая мышка, смогла поднять весь зал собственной энергетикой. О, Господи, но разве такое бывает? Но вот случилось, и я никогда не смогу вычеркнуть это из своей жизни.
По итогам 3-го Муниципального любительского художественного фестиваля звание лауреатов получили 7 коллективов и 8 участников. Дипломантами стали несколько самодеятельных коллективов и исполнителей города.
Звание лауреата заслуженно было присуждено Академическому женскому хору под руководством Л. И Масловой. На этом творческом марафоне получила звание лауреата и я, взяв сразу планку, недосягаемой, казалось бы, высоты.
Но наверное всех в коллективе хора спасала мера порядочности нашего наставника. Людмила Ивановна всегда стремилась к скромности и этому учила своих подопечных: чтобы мы не "зазвездились", какие бы медные трубы не гудели нам в уши.
Поэтому я легко избежала всех последствий звездной болезни. Ведь главное, если ты что-то можешь, приноси людям радость и она вернется тебе сторицей.
Жизнь часто преподносила мне немало интересных встреч. Так, еще в конце 80-х годов, когда я жила в Перми и посещала клуб любителей бега "Вита", мне понадобилась помощница, чтобы обслуживать читателей клубной библиотеки. "Витовцев" насчитывалось уже более 500 человек и управляться одной становилось сложновато. Ведь в дни работы клуба, я пробегала еще и свою дистанцию 3-5 км и только затем открывала библиотеку.
Так у меня появилась Нелли Викторовна Бакина, работавшая медсестрой в инфекционной больнице. Но это было неважно. Я выбрала ее из многих, кто предлагал мне свою помощь. Она привлекла меня деликатностью, обходительностью, спокойным характером и, конечно же, трудолюбием.
Нелли была постарше меня и бегала уже на 20, а то и более километров. Так, случайно, я приобрела не только напарницу, но и верную подругу.
А через нее познакомилась с ее мужем Петром Петровичем Карпенко. Оказалось, что это человек с удивительной биографией: ветеран войны, имевший боевые награды и, кроме того, он писал книги. А я и сама, в то время, уже пробовала себя в литературном творчестве, состояла корреспондентом в стенной газете "Импульс" в НПО "Парма". И общие интересы, конечно, сближали.
Собственно, и сам Петр Петрович считался пока в начинающих, но ворвался он в литературу столь стремительно, что не оставалось никаких сомнений, что в писательской среде зажглась новая звездочка таланта.
Его произведения стали появляться в газете "Вечерняя Пермь", в журнале "Уральский следопыт" и других изданиях. С интересом восприняли читатели его знаменитый рассказ "Унтер ден Линден", написанный на основе реальных событий, происходившие в годы войны.
"Долгий путь прошел,- пишет о себе Петр Петрович,- Много повидал. И Берлин штурмовал, и сироток воспитывал. Кручинился. Старался. Работал, мальцов поднимал и с неполной семилеткой по крутояру к знаниям шел.
Рисовать начал, как помню себя, да и в виршах искал отдушину и в блокнот записывал. Жаль только, что война все порастеряла: и родителей, и семью и мои робкие начинания. Но, видно, осталась закваска- вот и проклюнулся росток через полвека..."
Зеленую улицу в творчестве дали Петру Петровичу и в литературном объединении при Пермской писательской организации, куда он принес свои рассказы. Отметили его чистый и ясный язык, чувство юмора, оптимизм, широту и разнообразие тем.
Первая его книжечка "Дамоклов меч", вышедшая в 1995 году, к 50-летию Победы, включала в себя пять рассказов о войне, свидетелем и очевидцем которых он был сам. И чувствуешь, как невольно возникает напряжение, где автор описывает страшные, безумные дни битвы за Сталинград.
"Многие дни бойцы полка сдерживали натиск врага. Редеют ряды. Раненых не успевают эвакуировать. Бинтуют прямо тут же, и только совсем тяжелых оттаскивают в более спокойное место, ежели оно находится. До восьми атак в день! По пять- шесть бомбежек...Некоторые- массированные."
В следующем издании "Нежданно- негаданно" Петр Петрович раскрывает себя в несколько необычной тематике, фантастическое повествование которого строится на мистических приключениях героя. Рассказ написан легко, с юмором и, как всегда, читатель с удовольствием вовлекается в незамысловатое действие сюжета.
В книжечку под названием "Мафусаиловы годы" автор вводит этюды и зарисовки к будущей повести "Перекати - поле". Чего только стоит рассказ "Степь", где художник запечатлел яркий образ его родных мест.
"Чудо- степь! Раздольная. Взглядом не окинешь. Посреди- накатанный проселок убегает в неведомую даль. Едешь, бывало, с тятенькой на буланом мерине по такой дороге и кажется, что не едешь ты- стоишь на одном месте и жаворонок неподвижно висит над головой. Движется будто сама степь тебе навстречу: шевелится, ухает, перекликается монотонным скрежетом кузнечиков. По обочинам запыленная полынь, да зыбучий ковыль проплывают величаво и тихо."
Но, увы, болезнь все же сломила этого светлого и неунывающего человека. Когда- то пережитое трагически отозвалось в его судьбе.
Последняя книжечка Петра Петровича Карпенко- Коломийца "Собачья жизнь" с любовью написана о " братьях наших меньших"- о животных. Как трепетно автор описывает даже такую малую птаху, как воробья. И вот, уже хочется читателю более внимательно приглядеться к этому пернатому " народцу". И искренне отдать свою частицу сердца божьему творению природы.
"Необыкновенная кроха- воробышек. И поглядеть- то не на что: комочек серенький и только, да кровинки в нем не более двух капель. А, на тебе- аж шестнадцать видов насчитывается и, добрая половина из них, в нашей стране. Тут тебе и домовой, что в городе, аль на селе живет. Есть и полевой. Он в степи, на приволье селится. Будто бы еще какие-то саксаульные, что как ящерицы в пустыне водятся. Да каких только нет! Ровно как у людей- разные бывают.
Нам ближе тот, что к людям жмется. Забавно наблюдать за ними: активные, задорные, что ребятишки, все время в работе, и не пугливые, особенно сельские, когда с курами вместе зернышки клюют."
О чем бы не писал Петр Петрович: будь это суровая реальность войны или просто зарисовки о природе и ее обитателях, всегда получается чисто и возвышенно, с умудренным пониманием всего, что окружает автора в его жизни.
Он с оптимизмом смотрит в будущее, тревожится и болеет за поруганное Отечество, которое, не щадя жизни, защищал в годы войны.
Он верит, " что придет время и Земля освободится от стяжательства, зла, зависти и прочего, что так мешает жить. Будущее принадлежит только хорошим людям",- говорит один из героев его книги.
У меня сохранилось его единственное и последнее письмо, когда он писал мне в Кронштадт, что хочет подготовить сборник "Сгоревшие надежды"- две повести и более десятка рассказов, в той или иной мере, соприкасаемые с войной.
Но увы, название сборника оказалось пророческим: в 1996 году Петр Петрович скончался. Болезнь не дала закончить начатое.
Когда-то он искренне поучал меня: "Таня, мой совет- не надо стесняться писать. Пришла мысль, все брось, запиши, потом обработаешь раз, два, а может быть, и десять...После этого, я уверен, рассказ будет написан. Это не аксиома. Это мой метод: переписывая многократно, довожу его до кондиции."
В последнем письме адресовалась мне и маленькая приписка, где он сообщал: "Дорогая Таня, извини грешника- не хватило сил упаковать и отправить бандерольку. Плохое дело- болезнь, особенно "долгоиграющая". На улице бываю редко, особенно в морозы. Ну, да ничего, переживу, выдержу, поправлюсь...За столом я могу часами работать, потому, коль пришлешь рассказы- с удовольствием поработаю с ними."
И в последние свои смертные часы этот добрый человек думал обо мне. Прожил Петр Петрович всего 72 года, оставив в душе людей теплые воспоминания и свои талантливые книги.
События, о которых мне хотелось бы написать далее, начались еще в 2006 году. Все тогда смешалось- и смерть мамы и это необычное расследование, которое невольно требовало своего завершения.
А все началось с того, что собираясь в очередной летний отпуск к родным в Пермь, редактор "Морской газеты" Борис Орлов вдруг подсказал мне новую тему для публикации.
Ему хотелось, чтобы я не только съездила отдохнуть, но и написала о своем родном городе. Конечно же, я с удовольствием согласилась.
Я даже не подозревала тогда, в какую необычную и запутанную историю я попаду и какие немыслимые препятствия мне предстояло пройти, чтобы воссоздать заново забытые бы, казалось, события.
Но прошлое звало неумолимо. И я интуитивно шла к своей цели.