Он был самым несмешным комиком в мире. Он знал это.
53 года, а выглядит на все 73. Иссохший. С отеками на лице от постоянного алкоголизма. Плохо слышащий и уже начинающий плохо видеть. Со странным, кисловато-пряным запахом, похожим на запах электронных сигарет. Он каждый раз, вот уже в течение 20 лет, выходил на сцену, и каждый раз пытался шутить.
В ответ, всегда была тишина и недоумение.
Он начинал 33 летним парнем, которому кто-то в баре ляпнул, что по нему плачет сцена. Он не помнил точно, но он проснулся на утро с четким осознанием того, что ему надо выступать и смешить людей. И он резко сменил сферу деятельности, развелся, устроился в несколько баров на стенд-ап шоу. Его шутки были странные и организаторы затыкали им дыры в программе. Он очень верил в свое признание и желал его. Верил так, что уговаривал своим энтузиазмом, давать ему выходить на сцену.
Когда-то, по незнанию, его ставили первым и зал из холодного превращался в ледяной. Иногда, его ставили последним и горячий зал остывал до степени «когда же это закончится?». В большинстве случаев, его помещали в середину и он был рекордсменом по количеству людей, которые решили, что «вот сейчас можно в туалет, пока не смешно».
Он просто был несмешной. Отличный парень, которого приятно встречали и всегда плохо провожали. Но, он верил в свою звезду. Верил безоговорочно. И брал своей верой все новые и новые места в шоу. Конечно, эволюция площадок для выступлений шла от хороших к худшим. Как и его внешний вид и здоровье, которое также катилось по наклонной, подкрепляемое алкоголем и антидепрессантами.
Каждый раз он выходил на сцену, движимый каким-то странным желанием насмешить и уверенностью, что это его призвание. И каждый раз он терпел полное фиаско.
***
«Сегодня будет последний раз» - сказал себе он и посмотрел в зеркало. Небритый, в мятой рубахе с пятном на воротнике, с растрепанными остатками волос он был похож на бомжа. «Нет. Только не так!»
Он пошел и побрился, причесался, уложив волосы назад, открыл свой гардероб, в котором висело еще две грязные рубашки, джинсы и он. Его лучший костюм. Он накопил на него, как-то, и купив - повесил в шкаф ни разу не надев. Это был костюм для премии. Он неоднократно представлял, как он в нем выходит и получает премию «Смехачи» - самую престижную премию в мире комиков стенд-ап. Вот уже 7 лет костюм висел угасая.
Он медленно его достал. Положил на диван. Снял защитный чехол. Черный с лоснящимся отливом, с белой рубашкой и черным галстуком - он был великолепен. Затем он достал туфли, которые ни разу не надевал. Специальные туфли под этот костюм.
Он оделся и подошел к зеркалу. В зеркало смотрел незнакомец, смутно напоминавший его в молодости. Это была его тень, которую нарядили, но забыли предупредить, что он умер. Как человек, которого подготовили к погребению - он вроде похож на живого, но уже совсем другое лицо. И родственники всматриваются с ужасом в эту незнакомую маску, которая недавно была их близким человеком. Так и он всматривался в себя. Не узнавая и ужасаясь.
«То, что надо» - сказал он и положив пистолет в карман, вышел на улицу.
***
Он подошел к бару, который ему дал агент. Задрипанный бар на окраине города. Зайдя внутрь, он почувствовал себя белой вороной. Все смотрели на его костюм и ботинки. Такого здесь не видали.
«Ааа. Вот и ты!» потянул хозяин. «Ты чего так вырядился, как на свадьбу? Да похер! Короче, Твои коллеги тебя жестко подставили, и слились с концерта. Его фактически, не будет. Пришлось вернуть все билеты, так что гонорара не видать. Но! Если хочешь, можешь проходить за кулисы, и выступить «для души»! Я тебе дам все три часа на сцене, а ты мне чуток подправишь репутацию. Ну как? Норм?! Вот и молодец. Проходи, я тебя объявлю»
***
Он сидел в гримерке, в костюме, сжимая в кармане пистолет и опять глядел на себя в зеркало.
«Вот и все. Выхожу. Шучу. Слушаю тишину и… все».
Он устало поправил волосы, встал и услышав, как его объявили, медленно поплелся на сцену. В лицо засветил единственный работающий софит, да он и не смотрел в зал. Он смотрел под ноги. Собравшись с мыслями и кашлянув, он одной рукой взял микрофон, а другой обхватил рукоять пистолета в кармане. Тихим, скрипучим голосом, он начал говорить свою последнюю шутку в зал.
«В больнице. Медсестра — спящему пациенту»
Он достал пистолет.
«— Больной, проснитесь,»
Он приложил пистолет к виску.
«Больной проснитесь»
Он взвел курок и зажмурился.
«Больной проснитесь, пора принимать снотворное.»
Договорил он шутку.
В зале висела мертвая тишина. Он подвел палец к курку, как вдруг зазвенел он.
Смех.
Ее смех.
Ее смех, как в тот день. Он открыл глаза, выступил вперед из слепящего света и увидел абсолютно пустой зал, в котором сидела только она.
И тут он вспомнил! Он вспомнил все!!
Бар. Как он напился. Как он увидел ее, влюбился в нее с первого взгляда. И она стала его музой. Он начал рассказывать шутки, а она смеялась и смеялась. «По Вам плачет сцена!» сказала она ему и записала телефон на салфетке. Салфетку он потерял, с утра ничего не помнил, но видимо он искал ее! Искал ее! Подсознательно. Не понимая того, что тянет его на сцену, он шел и выступал. Чтобы еще раз услышать ее смех.
Она была очень красива, а ее улыбка заражала. «Продолжайте, пожалуйста! Я так долго вас искала! Я так хочу снова и снова слышать все ваши шутки.»
И он продолжил свой концерт. Три часа он смешил ее и наслаждался каждой секундой своего выступления, каждой секундой ее улыбок, каждой секундой ее звенящего в зале смеха.
После концерта, он подошел к ней и сказал: «Ты! Ты мое призвание!!!». Затем, он отставил руку, она взяла его под руку и они вместе вышли из бара болтая и смеясь. Мальчонка у входа попросил денег и он одарив его крупной купюрой, двинулся со своей любимой дальше по тротуару.
***
Мальчик сидел на тротуаре, когда из бара вышел джентельмен в прекрасном костюме и ботинках.
«Дядь, дядь, дай полтинник, у меня сестра больная» - обратился чумазый беспризорник к нему.
«Конечно! Держи! У нас сегодня лучший концерт в нашей жизни» - ответил ему мужчина и протянул стольник!
Мальчик ловким движением руки убрал его в карман и снова сел на тротуар. Он с интересом наблюдал за тем, как этот странным мужчина удалялся в одиночестве, отставив руку так, как будто он вел кого-то, постоянно шутя, смеясь и что-то бормоча пустоте справа от себя.