Он оставил пост главноуправляющего ЧКВ не по своей воле. Генерал М.Г. Власов был предан по повелению императора Николая I суду за разорение двух аулов мирных черкесов. Его отстранили от всех занимаемых должностей и «посадили под арест в крепость». В рескрипте на имя главнокомандующего русскими войсками в Грузии (Отдельного Кавказского корпуса) ген. от артиллерии А.П. Ермолова государь так охарактеризовал действия ген. М.Г. Власова против горцев: «…Ясно видно, что не только одно лишь презрительное желание приобресть для себя и подчинённых знаки военных отличий лёгкими трудами при разорении жилищ несчастных жертв, но непростительное тщеславие и постыднейшие виды корысти служили им основанием». Военный суд, разобрался в тех событиях и признал главноуправляющего черноморским казачеством невиновным. Однако император Николай I официально помиловал ген. Власова 3-го только в феврале 1830 г. Вскоре государь отправил его, уже седого старика, в Польшу, где начался сильный мятеж против России. В 1831 г., в сражении при Вавре, генерал-майор лично водил донских казаков в атаку на польскую кавалерию. В жарком конном бою неприятель был опрокинут, частью истреблён, частью рассеян в окрестных лесах. То дело при Вавре вошло в биографию 64-летнего М. Власова особой строкой: он впервые в своей долгой жизни был тяжело ранен в одном конном бою (получил сразу 10 ран, из них 8 были сабельными, а грудь пробита двумя ударами уланских пик). Его вынесли с поля боя в критическом для жизни состоянии.
За подавление Польского мятежа 1831 г. донской военачальник производится в чин ген.-л-нта. Крепкое здоровье позволило ему вскоре вернуться в строй. В феврале 1836 г. Максим Власов назначается атаманом Войска Донского (утверждён в этой должности только в октябре следующего года). В высочайшем рескрипте говорилось следующее: «...Назначается... с целью поддержания в войсках боевого казачьего духа, поднятия коневодства и искоренения злоупотреблений». Известны слова, которые были сказаны казачьему военачальнику самодержцем в личной беседе по случаю назначения на атаманство: «Я посылаю тебя туда потому, что надеюсь на тебя и у тебя нет там ни родства, ни кумовства». Жизнь показала, что административная деятельность Власова на посту войскового атамана оказалась для Донского казачества очень плодотворной. Признавая его заслуги, 10 октября 1843 г. производится в генералы от кавалерии. 21 июня 1848 г. в ст-це Усть-Медведицкой М.Г. Власов ушёл из жизни, поражённый сильными припадками холеры (погребён в ограде станичного Воскресенского храма). 3 апреля 1822 г. человек 50 черкесов перешли Кубань ниже Мароьевского поста и, не доходя шагов 20 до дневной вышки, наткнулись на залогу (засаду). Пять казаков разом ударили из ружей. Но горцы не ушли, а напротив, окружили их. Они встретили геройский отпор - и тем не менее 3 казаков были взяты в плен, один, весь израненный, брошен на месте и один успел скрытся. На выстрелы тотчас прискакал весь Марьевский пост, но горцы уже плыли на середине Кубани.
В августе, ночью на пятое число, 25 черкесов перешли пограничную реку в дистанции Павловского поста, в так называемом Дубовом куте, против устья р. Пшекупс. Подкравшись к резервному пикету, они с двух сторон сразу бросились на него и застали врасплох. Старший резерва урядник Веренко спал тогда в пологу, но узнав в чём дело, выстрелил из ружья и затем спрятался. Ближайшие залоги были одна в 70, другая - в 100 саженях, но они не смели подняться со своих мест, и помощи не оказали. Черкесы в одно мгновенье убили часового, схватили казака в плен, но трое остальных отбились, получив ранения. Разъезд, прискакавший на выстрелы, не застал на месте происшествия уже никого, и погоня за хищниками была бесполезна. Такой же случай был 17 октября. Четверо пластунов со Старо-Редутского поста, осматривая берег Кубани, наткнулись на переправившихся черкесов - и один из них был убит, двое взяты в плен. и только последний, шедший несколько поотдаль, успел добежать до поста и поднял тревогу. Бросились казаки к Кубани, но там никого уже не нашли. Во всех этих случаях горцы не могли, однако, проникнуть дальше сторожевых частей - система охраны границы, введённая Власовым, ставила им серьёзные преграды. С наступлением зимы, нападения черкесов становятся настойчивее. Не прекращались они и с весны 1823 г. до глубокой осени в основном на сторожевых казаков. Очередной набег шапсугских и абадзехских отрядов Казбича вынудили ген. Власова 22 ноября 1823 г. стянуть льготные полки и ответить опустошением горских аулов.
Война продолжалось и в течении зимы-весны 1824 г. Затем горцы несколько притихли и Черномория опять пользовалась относительным спокойствием. Годы 1825-1826 были весьма памятными в Черномории, как и в других частям обширной Кавказской линии, в истории которой они записаны кровавыми чертами. Это были годы страстной и упорной борьбы кавказских народов против окрепшего русского владычества. Комиссия по развитию мирной политики с черкесами под председательством де Скасси, продолжала существовать. Однажды после очередного похода донского ген. Власова на натухаевцев, князь Согат-Гирей-Калабат-оглы подал жалобу. Де Скасси (его заменил коллежский ассесор Кодинц), давно искавший подобного случая, ухватился за неё со всей канцелярской страстью. В Петербург была направлена депеша, в которой действия Власова объяснялись желанием доставить казакам возможность поживиться добычей, да и самому тоже. Дело дошло до государя и тот направил на Кубань генерал-адъютанта Стрекалова для ведения следствия. Войсковые власти, сумевшие оградить Черноморию от черкеских погромов ненавидели Власова, завидовали ему и втихомолку желали его падения. В конечном счёте Власова отрешили от командования ЧКВ и предали военному суду при войске Донском. Безусловно, враги прославленного генерала, включая, конечно, и горцев ликовали. Под давлением из Петербурга Ермолов приказал 12 июня 1826 г. не переходить черноморцам в Закубанье и ограничиться исключительно охраной границы.
Вместо Власова был назначен донской ген. Сысоев, который нашёл на Черноморской линии полное спокойствие. В конце 1827 г. Сысоев уехал на Дон, а вместо умершего Матвеева был назначен атаманом полковник Бескровный, а на линии по-прежнему враждебных действий со стороны черкесов не проявлялось. Казалось в личности Власова лежали все причины военных тревог на берегах Кубани. На самом деле объяснения были совсем иными. Ещё в конце 1825 г. в Анапу, к новому паше съезжалось до 400 черкесов для объяснений по пограничным делам с Россией. Горцы стояли станом возле города-крепости и то и дело сходились между собой на совещания. Результатом было то, что вызванные к ответу, они сами спрашивали высокопоставленного турка, должны ли они почитать себя подданными султана. И на утвердительный ответ потребовали, чтобы Турция вознаградила за все убытки, понесённые черкесами с тех пор, как русские стали на Кубани. Потери были немалые: за 25 лет - 25 тыс. чел. убитыми и пленными, 50 тыс. лошадей, 60 тыс. рогатого скота и 100 тыс. овец. После бесполезных переговоров 11 черкесов отправились морем к паше в Трапезунд с той же просьбой, в то время как остальные разъехались по домам. После Трапезунда делегация ездила к султану в Константинополь, но он её не принял и отправил назад к паше в Трапезунд. Вердикт был таков: черкесы сами виноваты в пограничных недоразумениях на Кубани. Исходя из этого абадзехи первыми заявили, что будут жить с черноморцами мирно.
Между тем Турция, встревоженная таким настроением умов в Черкесии, приняла все меры к действительному подчинению себе горцев. Чиновники, заптии и муллы стали ездить по всем горам и приводить народ к присяге султану, брали аманатов и собирали подать на содержание анапского гарнизона. Тут оказалось, что большая часть черкесов не хотела признать над собою турецкого владычества и явно или тайно старалась от него уклониться. Шапсуги даже вовсе не пустили в свои земли сборщиков податей, и когда те хотели ворваться силой - произошла схватка. Двое турецких заптиев были убиты, а остальные выгнаны. Вот эти-то обстоятельства, совпавшие с интригами де Скасси против ген. Власова, и были настоящей причиной временного спокойствия на Черноморской линии. Горцам ничего не оставалось более, как до выяснения своих дел сидеть смирно, и они сидели до 1828 г., вплоть до турецкой войны, когда их набеги приобретают снова поражающе кровавый характер. Но эти тонкости не были ни достаточно известны, ни понятны в России, не говоря уже о стараниях извратить действительный смысл событий... Во время правления императора Николая I, правительство решало, стоит ли превращать казаков в регулярные части на полном гособеспечении или оставить их в прежнем состоянии и создавать новые казачьи войска для охраны увеличившихся территорий империи. В силу военной необходимости в 1820 г. Черномория была подчинена начальнику Отдельного Кавказского корпуса А. Ермолову с присоединением к Кавказской губернии (с 1827 г. - Кавказской обл.).
Продолжение следует в части 30 http://proza.ru/2021/02/18/1391