от мысли, что я пишу книгу под названием «Мужчины». Не противопоставление ли это великому Буковски, чей роман «Женщины» завоевал миллионы сердец?
Иногда я представляю, как один он выходит на балкон и звонит в знойный вечер перед грозой кому-нибудь, кто согласен стать любовью на час. А небо сгущает лиловые облака перед слезами, что прольются на раскалённый асфальт.
Я улыбаюсь только в ответ на улыбку идущей позади женщины, когда её четвероногий друг выжимает меня со своего пути.
«Извините,» - учтиво говорит она, протаскиваясь вперёд за питомцем.
«Ничего,» - отзываюсь я.
Я одна из тех редких экземпляров, которые думают даже во сне. Что там... ах. У моего знакомого появится любовница. Они редко бывают сыты заумными словами и человеческим общением. Им любовь подавай, такую; чтоб без кишок. Ему тоже не надел. Легкий флирт, желательно без нежностей, меньше слез, больше дела. Проза жизни, где душа остаётся за закрытыми дверьми, но успевает парить над влажными, смятыми простынями.
Гудки продолжают разрывать тишину.
Ясность наступает спустя минуту, когда на второй звонок не отвечают тоже. Можно чиркнуть сообщение, но социальных сетей ещё нет, телефонов переносных тоже.
У неба не остаётся выбора - трубка летит в стенку и пружинит на проводе обратно, сметая стационарный блок.
Слёзы давно застыли в морозильной камере, появились социальные сети, а любовь искать перестали. И небо уносит перламутровый закат за горизонт, чтобы раскрыть на утро карты.
Потом, через лет шестьдесят скажут «она писала о болезненных отношениях», а я отправлю им весточку с того света, что писала прозу жизни, где трубка всегда должна стоять на режиме полёта.