Окончание.
Первая часть - http://proza.ru/2021/06/16/444
Вторая часть - http://proza.ru/2021/06/23/1351
И я осознал — да я влюбился в ведьму и ничего не могу с этим поделать. А самое главное - мне действительно совсем не хочется возвращаться туда, откуда меня принесла неведомая сила.
Да и что я там потерял?
Пустую квартиру?
Воспоминания о моей непутевой жене Марине, сбежавшей от меня три года назад к моему лучшему другу? Бог с ней с Маринкой, трудно было пережить предательство друга. Маринка через год ушла и от него, нашла лучшую партию. Однако друга не стало и это обиднее всего. Сколько раз я хотел купить пару пузырей коньяка и завалиться мириться, но так, в последний момент, и не решился. Как же, принцип.
Работу? Да пошла эта работа… Главбух, он же просто бухгалтер, он же еще черт знает кто, в маленькой компании, основанной в середине девяностых мной и несколькими школьными друзьями. Нет, на жизнь, и приличную жизнь, хватало, но удовольствия давно не доставляла. Рутина, она и есть рутина.
Единственное, что было действительно жалко — кота Маркиза. Да и тот, думаю, не пропадет, на него давно засматривается девчонка с соседней дачи. Так что новая хозяйка найдется.
Но долго мне раздумывать не дали, открылась дверь и слуга велел следовать за ним к самому царю-батюшке, Гвидону одиннадцатому. Войдя в дворцовую залу со стоящим в центе троном, я в нерешительности остановился. Как-то не было у меня возможности привыкнуть к общению с царями, тем более батюшками. Самое крупное лицо, с каким пришлось пообщаться, был вице-мэр нашего города, когда он пытался отжать наш бизнес. Но устояли и не потому, что такие умные, просто тот попался на взятке и ему стало совсем не до нас. А потом пошел слух — вот видите, он на них попытался наехать и тут же такая неприятность и, хоть эти события были абсолютно не связаны, нас оставили в покое.
Гвидон, такой шустрый старичок, чем-то до боли напоминающий Щукаря из «Поднятой целины», только одетый в роскошный до полу кафтан, взмахнул рукой и предложил сесть на расположенный недалеко от трона стул.
- Садись мил человек. Волхв рассказал вкратце мне твою историю, но мне хотелось бы послушать более подробно, как ты жил там, как попал к нам, да и про историю с ведьмой тоже не плохо бы послушать.
Ну я ему все подробно и рассказал, о себе, о том как попал сюда, о Наташе, о том, что не имею к ней никаких претензий. Выслушав все это Гвидон помолчал, а потом задумчиво сказал:
- Знаю я о причине, по которой ты не можешь возвратиться к себе. Волхв и об этом рассказал. А что ты здесь делать будешь, что умеешь?
- Да вообще-то ничего полезного для Вас не умею. Бухгалтер я.
- Кто-кто?
- Ну человек, который финансами занимается, доходы, расходы считает, смотрит, чтобы расходы не превосходили доходы и так далее.
Гвидон оживился:
- А говоришь ничего полезного не умеешь! А у меня по этой части полный кавардак. Был у меня один казначей, попался на воровстве, пришлось жадные руки по локоть укоротить, а дело то стоит. Слушай, возьмись за проверку моей казны. Получится и Наташу твою прощу и у тебя дело будет, назначу тебя старшим казначеем. Ну так как, возьмешься?
И я подумал, а почему нет, все лучше чем в нашей фирме сальдо-кривдо подсчитывать.
- Возьмусь!
- Ну вот и хорошо, а теперь пошли потрапезничаем, а ты за столом про жизнь вашу там расскажешь.
Ну и натрапезничались мы с царем-батюшкой, такому столу позавидует любой олигарх, чего там только не было. А напитки, нескольких видов медовуха, вина, перед которыми любые французские или итальянские вина — кислятина. Ну в общем, до отведенной мне комнаты я добрался только с помощью слуги и рухнул на кровать.
Странно, но когда рано утром за мной пришел уже знакомый слуга, голова была абсолютно ясная, о похмелье не было даже намека. Быстренько перекусив, я, в сопровождении того же слуги, отправился в царские закрома, разбираться с казенным имуществом.
Вошел в помещение казны и остолбенел. Огромное помещение вдоль стен заставленное кованными сундуками, а в центре массивный длинный стол, заваленный примерно сантиметров на сорок, свитками на которых записаны расходы и доходы. Я взял первый попавшийся свиток:
«Выдано на приданое русалки Артемиды шесть локтей парчи, расшитой золотом и серебром, тридцать три золотых кубка, а также 8 возов различных яств и напитков для свадебного пира». И приписка: «И пусть эти тридцать три богатыря упьются там, может быть тогда один из них сознается — какой подлец ее соблазнил, а то ишь по жребию разыграли, кто жениться из них должен».
Взял другой:
«Получено от моравских гномов, в счет ежемесячной дани, четыре по десять мер золотого песка».
Вот тут я понял, во что ввязался. Если еще о длине в локоть я что-то понимал, то что такое мера золотого песка не представлял, да и соотношение здешних цен было абсолютно непонятно. Но глаза боятся, а руки делают, позвал оставшихся от прошлого, теперь уж безрукого хозяина, помощников и сел за расчеты. Пять дней с утра до позднего вечера мы проводили ревизию царской казны, выявили еще кучу нарушений и приписок, в результате чего один из помощников отправился в тюрьму, а еще один сбежал в неизвестном направлении. Но когда вечером пятого дня я случайно обнаружил в своей комнате трехголовую гадюку, понял, что пока я не отправился на тот свет, пора докладывать предварительные данные царю-батюшке.
И вот утром шестого дня я стоял у царского трона держа в руках толстый свиток с доходами и расходами царской казны. Доложил, получил царское одобрение и задание продолжить работу уже в официальной должности старшего царского казначея. Вот тут я и попросил за Наташу:
- Ваше Царское величество, а как насчет Вашего обещания отпустить Наташу на волю?
Гвидон на несколько секунд задумался, а потом сказал:
- Ладно, завтра утром после завтрака рассмотрим ее дело, не виновна отпустим.
И вот состоялось заседание царского суда. Присутствовали — его царское величество в качестве судьи и присяжных, великий волхв в качестве прокурора и по совместительству адвоката, подсудимая Наташа и я, новоиспеченный старший казначей, Андрей, в качестве свидетеля обвинения.
Царь: А где существо крикнувшее «слово и дело»?
Волхв: Кот, Котофей Иванович, в настоящее время арестован за попытку изнасилования вашей любимой кошки, Марушки. Есть свидетельские показания, что перед этим он имел любовные связи с другими обитателями дворца и не всегда с их согласия. За эти преступления он приговорен к высшей мере защиты — кастрации, перед которой он покаялся в том, что оклеветал хозяйку, так как она не пускала его по кошкам и заставляла ловить мышей. Так что его ранние показания из дела исключены.
Царь: Наталья, вы подтверждаете, что брали кровь у пришлого человека, без согласия?
Наташа: Подтверждаю. Но не с целью подчинения его своей воле, а только для изготовления лекарства.
Царь: Великий Волхв вы подтверждаете правдивость этих показаний?
Волхв в упор посмотрел на Наташу, покрутил в руке связанные камешки и сказал — Подтверждаю.
Царь: Андрей, имеешь ли ты какие-либо претензии к Наташе?
Я: Нет Ваше Царское Величество, не имею и даже готов добровольно давать кровь когда ей это понадобится.
Царь: Рассмотрев дело о не добровольном взятии крови ведьмой Наташей мой царский суд постановляет — Наташу от обвинений в попытке подчинения человека освободить, от обвинений в том, что она брала кровь без разрешения, даже на благое дело, в связи с отказом потерпевшего от претензий, освободить. Однако, поскольку данное действие было все-таки совершено, Наташе на пол года запрещается пользоваться какими-либо чарами. Надзор за выполнением этого приговора возлагается на главного казначея Андрея. На этом мой суд закрывается, всех прошу в горницу на обед.
Выходя, Гвидон наклонился к моему уху и шепотом сказал:
- Это все, что я мог для тебя сделать, дальше завоевывай любовь сам.
Легко сказать, завоюй любовь ведьмы, которая видит тебя насквозь. Единственное, что успокаивало — запрет на пользование чар, то есть некоторое время Наташа будет обычной женщиной.
Во время пира я задал вопрос волхву:
- А что значит выполнять надзор над Наташей?
Волхв на несколько секунд задумался, видимо сам он не очень понимал царский указ, но потом сказал:
- Ну что, придется тебе поселиться у нее в избушке, благо она просторная, комнат много, ну и следи за ней — как лечит, не пользуется какими чарами.
- А как же с работой, каждый день ездить далеко?
Тут вмешался Гвидон:
- А мы тебе сапоги-скороходы выдадим, десять минут и ты тут.
И вот мы снова с Наташей в ее избушке на краю леса. Вошли, молчим, пытаемся не смотреть друг другу в глаза. Первой молчание нарушила Наташа:
- Андрей, ты прости меня, что без твоего разрешения пыталась взять у тебя кровь.
- Перестань, я же сказал, что ни только не держу на тебя зла, а даже хоть прямо сейчас отдать тебе столько крови, сколько тебе надо.
Наташа грустно вздохнула:
- Сейчас бессмысленно, чтобы лекарства на человечьей крови стали действенны надо применить заклинания, а мне это запрещено.
- Так возьми и примени, я ни кому не скажу.
- Бесполезно, великий волхв только посмотрит и все поймет. Вот тогда наказание будет действительно суровым. Придется пока обходиться травами и всем тем, что дает лес.
Тут у меня, по глупости, вырвалось:
- Тогда зачем же меня назначили наблюдающим, ведь и так все будет известно.
Наташа усмехнулась:
- Вот и я думаю, зачем?
И она посмотрела мне в глаза, я смотрел в них и просто тонул в их глубине. В этот момент я понял, что она все сейчас поймет о моих чувствах, ведь словами можно соврать, можно как-то прикрыть свое отношение, глазами это сделать не возможно, они расскажут все. Я попытался отвести глаза от нее, но не смог, ее взгляд голубых глаз пронзал мою душу насквозь, но я отдал бы все на свете, чтобы так было всегда.
Затем Наташа сама отвела взор от меня, наваждение исчезло. Я смог оторвать взгляд от ее глаз, просто взглянуть на Наташу и вдруг заметил, что она смутилась, покраснела, но на лице ее появилась очаровательная улыбка.
- Так я нравлюсь тебе? Спросила Наташа.
- Больше!
- Очень нравлюсь?
- Еще больше! Я люблю тебя и не знаю как смогу жить, если ты меня отвергнешь.
Она подошла ко мне почти вплотную, вновь посмотрела мне в глаза и тихо сказала:
- Дурачок, как только ты тогда вошел в мой дом, я поняла, что ты тот самый суженый, появление которого пророчила моя мама. И могу тебе сейчас признаться, не знаю, смогла бы я устоять перед искушением и не приворожить тебя к себе, если бы не этот дурак Котофей.
Услышав это, я сделал шаг к Наташе, обнял ее и осторожно дотронулся губами до ее чуть припухших, полураскрытых и таких манящих губ. И она ответила, сначала таким же осторожным, а потом все более страстным поцелуем. Ну а дальше … А что дальше и так понятно.
Под утро, когда мы обнаженные и изнемогшие лежали рядом на кровати, я спросил Наташу:
- А как же запрет, на применение чар? Ведь вчера вечером, я чувствовал, что буквально раскрываю душу перед твоим взглядом?
- Дурашка, ты все таки, какие чары, этой способностью обладает любая женщина, особенно тогда, когда любит и ждет ответной любви.
- Ната, а ты не хочешь переехать в город, там и мне удобнее, и к тебе больным будет проще добираться?
- Ну уж нет! Жить в городе для меня не возможно. Во-первых, мне всегда нужен лес под рукой, ведь тут растет все, что я использую в качестве лекарств. А во-вторых, какой город может сравниться с красотой леса?
- Красотой?
- А ты не знаешь, что лес удивительно, невозможно красив? Пойдем тогда сейчас со мной, мне как раз нужны цветы папоротника, которые распускаются только на рассвете и с полным восходом солнца исчезают.
Мы быстро оделись и пошли в лес. Наташа привела меня на опушку большой лесной поляны и сказала вести себя тихо, тихо. И тут я увидел:
Ночь ещё не отпустила лес из своих объятий. Белёсая дымка, как легкая тюль делала всё тусклыми и невзрачными, было ощущение, что весь мир утратил насыщенность и цвет. Дымка, забелившая всё вокруг, создавала какой-то сказочный мир, у которого нет времени и места, а тишина, окутавшая лес, усиливала безвременье.
Но вот солнце чуть-чуть приподнялось над горизонтом и его лучи только изредка стали пробиваться сквозь густую листву, но дымка стала постепенно исчезать. Каждый солнечный луч, пробившийся к поляне, тысячекратно отражался от капелек росы, покрывших траву и казалось, что вся поляна усыпана мелким жемчугом. На поляну выскочил заяц пригнул длинные уши, вытаращил глаза и словно погрузился в безбрежное море лесных звуков. Кругом полная тишина, кажется, что если пролетит бабочка, то ты услышишь звук трепетания ее крылышек.
Я неловко пошевелился и заяц в стремительном прыжке исчез. И тут я заметил, как на кустах папоротника распускаются маленькие, удивительно красивые нежно красные цветочки.
- Ну что, спросила Наташа, в городе увидишь такую красоту?
Потом она собрала несколько десятков цветочков и мы стали собираться в обратный путь. Я спросил у нее:
- А почему ты набрала так мало цветов? Вон их было еще сколько.
- Нет, ты действительно, дурашка. Если я оборву слишком много цветов, папоротник обидится и перестанет тут цвести, а так он чувствует, что его любят, жалеют и он не против отдать часть себя на благое дело.
И вот тогда, я действительно понял, что место Наташи в этом лесу, а мое рядом с ней.
***
Прошло пол года. Оканчивался срок наказания Наташи и она вскоре вновь смогла бы пользоваться своей белой магией. И чем ближе был этот срок, тем страшней мне становилось, ведь я помнил, что если Наташа согласится стать моей женой, а это мое самое страшное желание, то она перестанет быть ведьмой, не сможет пользоваться чарами и станет простой, да нет конечно, не простой, а великой врачевательницей.
И вот, за день до окончания срока, я набрался смелости, зажмурился, чтобы не видеть лицо Наташи и запинаясь от волнения произнес давно заготовленную речь. Вернее, хотел произнести, но едва начал, как все заготовленные слова куда-то девались и я смог произнести только это:
- Наташенька, любовь моя, мой ангел, мое счастье прошу тебя, стань моей женой. Я понимаю чем ты должна пожертвовать при этом, но не могу не просить тебя, я слишком тебя люблю, ты для меня весь мир, вся вселенная.
Я замолк, молчала и Наташа. Открыв глаза я увидел, как она с радостной улыбкой гладит сидящего на коленях котенка, Маркиза, последнее, что принес в этот мир Котофей Иванович и любимица царя Марушка. Она посмотрела на меня, встала, подошла вплотную ко мне и смотря прямо мне в глаза тихо произнесла:
- Дурашка, ты и есть дурашка. Я уже и не думала, что дождусь от тебя этих слов. Конечно я выйду за тебя, зачем мне ведьмины чары, если у меня есть любовь, которая сама может творить любые чудеса.
Я обнял ее, поцеловал, а в голове крутилась одна мысль — Господи, как благодарен тебе, что ты направил меня на рыбалку в тот день, что завел под ту березу, что ударил по ней молнией и перенес меня сюда, где я нашел свое сказочное счастье.