Шоссе было пустынным, оно черным, длинным и извилистым змеем - крутилось в сумраке полей, а вокруг была сплошная темнота, - нигде, вообще, и огонька-то не видать, и Павлу вдруг стало казаться, что ему уже и не выбраться никогда из этой обволакивающей душу и таящей скрытую угрозу, тьмы - снова к свету, к людям, и даже - к себе самому...
Заглатывающая его всегда ясное прежде сознание, - эта дикая пустота поселилась в его душе уже довольно давно и Павел теперь - все яснее осознавая всю глубину провала, на краю которого он стоял и в который - неумолимая судьба затягивала его - все сильнее и сильнее с каждым новым днем, с дрожью в сердце чувствуя, как мелкие камешки из-под ног все ощутимее - осыпаются под его ногами и очень быстро скатываясь, - гулко падают вниз, а он - все больше увязая в их густой каше и тщетно пытаясь выбраться, - от этого только все сильнее и все глубже погружается в их тягучую вязкость и уже точно знает и горько чувствует всей своей душой , - что у него уже и сил никаких нет бороться, - сопротивляться всем этим обстоятельствам. Он и не мечтал теперь уже о тех давних и самых лучших своих днях той жизни, когда был он еще - так свеж и юн и ослепительно молод, а его - смелые и ясные глаза цвета неба - тихо улыбались всему миру открыто и тепло.... А в сердце жила - тихая надежда на счастье! Теперь же, в эти его последние дни, - все чаще и увереннее, - это гнетущее, злое и грызущее мозг и душу чувство пустоты - все шире и ветвистее разрасталось в нем с каждым новым днем, - и темный, тупой страх диким и промозглым холодом заволакивал все его сердце, как плотный, очень холодный и безжалостный в своей напористости, - быстро летящий с высокой горы, - огромный снежный ком...
В его усталой от внутренней борьбы душе - уже не хватало места для от всей тщательно замаскированной боли, а на его измученном угрызениями совести сердце, - глубокой, бездонной раной зияла его прошлогодняя вина - в той, совсем недавней, страшной аварии, когда он, - наивный, даже глупый, Павел, так умело доведенный своей Лолитой - почти что до полного сумасшествия, зло и дико уцепившись за руль и уже - почти и не отдававший себе никакого отчета в происходящем, - уставший от ее постоянных придирок, от ее обид, от этой бессоной и глупой скандальной ночи, - так опрометчиво себе летел - в свое никуда на недопустимо большой, даже почти на запредельной скорости, как он часто это делал и раньше, чтобы успокоться, - всегда убегая за город на широкий простор полей, чтобы просто отдышаться и чуть забыться, любуясь красотой солнечного неба и тишиной изумрудного леска у тихой речушки, возле очень милого и неприметного дачного поселка... После последней своей, очередной ссоры с Лолой, - с его вечно нервной, драчливой, визгливой и капризной, постоянно, намеренно изматывающей его душу, - бывшей женой, - внезапно свернув с трассы, он сразу же, резко и неожиданно - разметал на крутом, дерзком повороте, - своим новеньким, красивым и блестящим черным "Мерсом," - юную парочку влюбленных на их небольшом, белом, спортивном "Судзуки"- по предрассветной, - не разогретой на южном и теплом солнце, - ранней, утренней, прохладной и еще совсем пустой трассе...
Но он, резко остановившись лишь на очень краткий миг на этой пустой дороге и вдруг тут же ясно ощутив всем своим испуганным нутром и похолодевшим от ужаса своим сердцем, - этот приторный, сладковатый запах разлитой по асфальту, - алой, свежей крови, а на своей, вдруг, в один миг - вспотевшей спине - сильные, черные, трепещущие крылья смерти, - он, Павел Корнеев, - всегда ранее такой откровенный, смелый и уверенный в себе, в одно только это мгновение, сразу тут же - дико испугавшись всяческих возможных последствий, - изо всех своих сил - вдруг резко рванул прочь, с ужасом и страхом - постоянно все оглядываясь и оглядываясь назад, - смотря почти не видящими от страха глазами - через заднее стекло машины на неподвижные тела на асфальте...
Они, - эти два тела, - теперь очень быстро, и все более и более ускоряясь, с такой же огромной скоростью удалялись от него, как и сам он, - дико перепуганный до смерти, Корнев Павел Андреевич, двадцати восьми лет от роду, что есть мочи, в ужасе - убегал от них...
Ирине он тогда - так ничего и не сказал, ведь она была ему так дорога и она, к тому же, - была еще и глубоко беременной и ему ничем нельзя было - тревожить ее психику...
Да и они тогда уже - очень и очень спешно готовились - к своей свадьбе, - отчаянно суетясь и торопясь, чтобы вовремя, до родов, - все успеть....
- Ты ведь уже чувствуешь его, правда, милый, чувствуешь, ну скажи мне, Павлуша?!? - все это время спрашивала у него его нежная и милая Иринушка, счастливо улыбаясь, - в который раз быстро прикладывая его руку к своему округлому животу...
И опять он, с тем незнакомым ранее трепетом, которого он - никогда не знал прежде, - всем своим сердцем ощущал легкие, плавные движения и слабые толчки маленького этого человечка, которому он - дал жизнь!!
Ощущал - милые движения своего сына совсем рядом с собой, и был так счастлив, как еще никогда на свете!!!
Сама - еще совсем, как ребенок в свои восемнадцать лет, - эта наивная, белокурая, нежная и трепетная девочка, его тихая и добрая - Иринушка, была для него до этой аварии - всем в его непутевой жизни, - его счастьем, светом, радостью...
Его бывшая, гордая и надменная жена никогда не хотела детей, ей было и так хорошо, и к его тридцати двум годам - он так и не смог познать - счастья отцовства... Коварная, упорная, требовательная и капризная, - эта черноглазая красавица Лола - всегда пугала его своим слишком строгим отцом, - ментом при полковничьих погонах, и всячески издеваясь - над ним, изменяя, шантажируя и угрожая, - все эти долгие и бессмысленные десять лет, - упорно удерживала его при себе..
А узнать бы ей сейчас, его бывшей, его капризной и стервозной Лолите - об этой страшной аварии, о его ужасной тайне, - и вся его надежда теперешняя, вся такая новая и такая счастливая эта жизнь, - сразу же - безумно и бесповоротно - полетит вся - к черту!!! Вся она - тут же рассыплется - на самые мелкие кусочки!!!
Он удрал тогда от нее, от злой и глупой Лолиты - той ночью, стремглав, - еще и поэтому, что он - не совсем еще и сам тогда, не вполне осознал правильность, или же, скорее всего и вернее, - совсем даже наоборот, - полную тупого несовершенства жизни, - неправильность своего поступка, - спешить нужно было, но не так спешно и опрометчиво, - как это сделал он, - не выдержав пресса очередной ее нервозности и так и не успев поставить последней точки - в их странных отношениях, - она ведь все никак не давала ему развода, а особенно, - дико стала мотать ему нервы, сразу же после того, как узнала, - что его молоденькая новая пассия - беременна, испугался он не на шутку и того, что он - в одно только легкое мгновение ока, - вдруг сразу же и очень быстро, - сможет утратить все, что вот совсем только недавно, и с таким огромным старанием и с таким тяжким трудом, - наконец-то, в своей жизни, - обрел... Свое - счастье тихого домашнего очага и нормальную семью... Будет растить своего сына и будет жить так, как не жил до этого....
Свою тихую веру - в такую им долгожданную, такую счастливую, - новую семью, свою надежду на то, что в его жизни - все, все, - наконец-то, - слава Богу, - налаживается и еще все непоправимое, - можно исправить, - он так берег, так хранил и лелеял...
Эту, - необыкновенно светлую, скромную, очень наивную и очень милую девочку, нежную свою и дорогую сердцу, - Иринушку, как он, ее теперь часто и вдохновенно называл, - он встретил совсем случайно, уже и не ожидая каких-либо перемен в своей жизни, - в том однообразном, тесном своем жизненном кругу, в привычном переплетении давящих сердце ежедневных проблем, - он так уже запутался, - что уже, честно говоря, и не надеялся хоть когда-нибудь хоть на краткий миг вырваться из них - на свободу, как и из тех, слишком острых, злых и сильных и очень уж цепких коготков своей хитроватой супруги...
Женился он на Лоле - когда-то, как говорят, - " по залету", и все бы, наверное, у них - могло бы сложиться - довольно сносно и даже хорошо, как это у них все-таки было - в самом начале их жизни, но вдруг, - во время их - свадебного путешествия - с его молодой женой внезапно случилась беда, - просто злой, несчастный случай, - она вдруг потеряла ребенка - после того, как, поскользнувшись, - его жена, Лолита - упала в горах с обрыва, катаясь на лыжах...
Лечение в Швейцарии - тогда обошлось богатенькому папе Лолы - довольно дорого, но было довольно странно, что он, - даже как бы радовался такому ужасному исходу, но, конечно же , - делал он это очень тихо и тайком от своей дочери - говоря ему, своему глубоко нелюбимому зятю, - своему бывшему водителю, Павлу, - в дорогой швейцарской клинике, в идеально чистом, светлом и ясном и тихом больничном коридоре, - негромко, но уверенно, даже - властно:
- Рановато Лоле пока - мамой быть, Паша, ты пойми, совсем ведь она к этому не готова!! - Ну, я вот вижу, что не созрела она для этого еще, милый Паша, понимаешь? - шептал он, улыбаясь Павлу, словно радуясь страшной той и непоправимой беде, - от которой у Павла седина вдруг на висках вышла - за эту одну ночь...
Он лучезарно улыбался Паше - своими золотыми фиксами, а его - круглые, очень умные и внимательные, карие глаза - изучающе вглядывались в лицо сникшего от утраты - зятя с уже чуть седыми висками. Взгляд его темно-карих, почти что - черных глаз, - совсем без участия, строго и даже без малейшего намека на соболезнование, - остро вглядывался в выражение глаз зятя...
Глаза тестя, даже без всякого намека на печаль и какую-то, - пусть и - неискреннюю, а только видимую, но - поддержку, - в такой трудный момент, - смотрели, как и раньше всегда, - пусто и вызывающе равнодушно...
А она, его жена, его Лолита, - уже так и " не созрела" и потом, - всегда очень ловко и старательно избегая этой темы, и боясь - даже разговоров о ребенке...
Но вот с некоторых пор, не так давно, - Паше - отчего-то резко и вдруг - начало казаться, что к этой новой своей свадьбе - сейчас готовиться и не он вовсе, а совсем чужой и незнакомый ему, какой-то, вообще, другой человек, а ему самому, Павлу, - совершенно внезапно, стало вдруг даже не по себе и совсем как-то даже и неинтересно, что и как - сложится у этого самого парня в дальнейшем-то...
И его новая девушка эта, его милая Иринка, его юная и милая невеста, добрая и хорошая, от него же теперь - беременная, как-бы, - очень медленно, но верно, так же стала уходить от него, тихо вдруг - от него ускользать, отодвигаться из его души как бы - где-то на задний план, становиться не такой значимой для его души и, как ни странно, - отчего-то все меньшее и меньшее с каждым днем место - занимая в его сердце, - как то, от чего нужно, как тогда, на трассе той давней, как можно быстрее - убегать, от чего нужно - немедля спасаться бегством, пока еще - не поздно...
Случилось это с ним - в тот момент аварии... теперь он уже это - знал точно, он был в этом - уверен.... В ту же самую секунду и в тот же миг...
Он уже и сам теперь не помнил вполне отчетливо, - именно, сам тот момент столкновения...
Помнил, как стоял и смотрел, а то, - как выскочил из машины, - он вспомнить никак не мог и сейчас...
Первое, что он увидел, - было то, - как они там лежали...
Парень лежал - чуть поодаль, в сторонке, у самой обочины, он - был уже мертв, а совсем рядом с ним, с Павлом, у самой его машины - лежала она, эта девушка...
Черные, блестящие волосы ее - разметались пред ним - по асфальту, своей жгучей, иссиня-черной, густой, кипучей волной по серому асфальту, а у самых его ног, чуть-чуть не цепляя его белые кроссовки, - двумя черными змеями, извиваясь и растекаясь в разные стороны, струилась и струилась ее кровь...
Она, эта кровь, - тоненьким, совсем слабеньким фонтанчиком ярко билась на ее виске и стекала по ее бледнеющей щеке тонкой струйкой, а глаза ее, светло - зеленые, большие, ясные и красивые, они - смотрели сейчас прямо на него, не мигая, словно силясь его запомнить и навеки - не забыть...
Она еще долго дышала, тихо глядя на него и словно моля взглядом о помощи, а он, Павел - стоял и смотрел на нее, не в силах со страху своего - что-либо предпринять от охватившего его и леденящего душу - ужаса...
Он не мог сдвинуться с места, даже боялся пошевелиться, он боялся смотреть на нее, но эта ее рана - на виске не была так страшна, как та, совсем другая ее рана, глубокая и рваная рана на ее шее...
И именно из-за нее - здесь сейчас и было столько крови...
Разбитое зеркало на руле мотоцикла, - это оно было ее причиной, - этой страшной раны, - глубокой и зияющей, как бездна...
Он не смог бы - ее спасти, эту юную девочку, - даже если бы и очень постарался захотеть - это сделать...
Теперь она - затмевала его разум все чаще и чаще...
Она - вставала перед его мысленным взором, мелькала в городских парках, - она появляясь совсем неожиданно для него, - в густой тени между дальних деревьев, она - тихо смотрела на него - ночами, заслоняя собой все вокруг, не давала ему покоя, и все никак не прекращала сниться ему в его кошмарных снах, где все самое ужасное - снова и снова повторялось сначала...
И что - самое интересное, он ведь тогда не бредил, и не спал, - когда видел ее издали днем, правда не так уж и часто, - как это с ним - теперь случалось ночью, - но он видел - точно ее...
Он сейчас бы даже мог - поклясться, что это, действительно, была именно она... Люди - не могут быть так похожи... Это просто - нереально!!
Он долго сомневался, как ему - поступить, ведь не сошел же он с ума, в конце концов... И он решил, что если увидит - ее снова, то - не станет бояться ее и прятаться в тени ветвей от ужаса или отворачиваться спиной, чтобы она - его не узнала, а - пойдет за ней следом, - ведь не приведение же она-то - на самом-то деле и он - явно еще - не совсем сумасшедший...
"Так - не бывает... Этого же просто - не может быть!!!" - шептал он диску луны, бессмысленно вглядываясь - в яркое, круглое лунное оконце в густой черноте небес
Луиза ему - всегда открывала тотчас же, как только слышала его ночной стук в дверь...
Всего только одну неделю назад - она увидела его в окно, он - стоял у парикмахерской и извне смотрел на нее, и у него были - такие странные, необыкновенно-удивленные глаза, голубые, как небо... Он смотрел так, - как будто бы он увидел пред собой что-то совершенно невероятное чудо, ну вот, что-то такое, - чего никогда не бывает вообще...
Он - как бы даже не верил своим глазам, в них - застыло тогда - такое изумление и даже... Нет, ей это, наверное, все-таки, только на какой-то краткий миг, показалось, - вроде бы в них - искрой блеснул страх...
Она тогда очень резко - оглянулась назад, но позади нее - ничего такого не было, что могло бы его - так удивить... или же - напугать...
И только тогда она поняла, что это он на нее так смотрит - не отводя глаз....
Может быть, - он ее знает или видел где-то - раньше, и именно поэтому теперь - так удивлен их неожиданной для него - встрече?!
Но он не был похож ни на кого - из ее одноклассников и ни на кого - из друзей всех ее подруг... Что-то в его лице - сейчас так притягивало ее взгляд, так манило, что-то - неуловимое ее звало - смотреть в его глаза... Неотрывно - смотреть, силясь что-то вспомнить... Что-то очень важное, но что?! Что же?!? Что?!?!
Ей самой - почему-то казалось, что где-то его - она уже видела, могла видеть, что-то было - ей так до боли знакомым - в его взгляде...
Он - был красив, высок, хорошо сложен, его серо-голубые глаза - так всегда напоминали ей небо в солнечный день...
Гордое, смелое, смотрящее с высоты - небо.... Где же и когда раньше - она уже видела этот, явно знакомый ее сердцу, - взгляд?!
Он - вошел в ее парикмахерскую и сел в ее кресло...
Его светло-русые волосы - упрямой волной ниспадали на его высокий лоб и слегка вились... Кисти рук - легли на колени...
Она - стоя за его спиной, смотрела на него - в зеркало, а он в огромном зеркале, прямо перед собой - видел ее отражение...
На один краткий миг, опять совсем только на какую-то долю секунды, но скорее всего, - это ей, снова, наверное, - показалось, что он вдруг, совсем оробел, - и будто даже чего-то боялся, просто глядя на ее отражение в зеркале, в ее глаза, на нее...
Она - все время лихорадочно пыталась вспомнить. Он сейчас тоже - напряженно молчал...
" Где же она - могла его видеть?! - Где?!? И почему этот его взгляд - ей так знаком?! Кто же этот парень, кто он?!"
- Вы были в Чехии - в прошлом году?! - она спросила его,- все также глядя в зеркало, в его отражение там, в тонком стекле, стоя позади него, за его спиной.
- Нет, не был...
- И как вы хотите подстричься, покороче? - она взяла в руки со своего рабочего столика - опасную бритву...
Та - вдруг ясно блеснула в отражении зеркала, как серебряный, тоненький луч - уже холодного, вечернего, предзакатного солнца, заходящего вдали квартала за невысокие крыши чуть видимых отсюда, как - будто бы - совсем игрушечных домиков...
Он слегка вздрогнул, скользнув взглядом в сторону бритвы, - робко глядя в седой туман зеркала, на краткий миг - встретившись с ней робким наивным взглядом - голубых глаз.
- Не очень коротко, если можно, пожалуйста... - он вдруг как-то, едва уловимо, - весь напрягся.
- Вы словно боитесь меня?! - теперь она уже с удивлением и нескрываемым интересом смотрела в его отражение.
"Откуда же она - его знает... Откуда же?!? Эти его - глаза, взгляд?!"
- Вы... - Вы такая... красивая.... - едва слышно, тихо вымолвил он, словно смущаясь от ее вопроса, но ей вдруг показалось, - что в тот миг он хотел ей сказать - что-то совсем другое, но в последнюю секунду - передумал, да, это точно, он хотел это сделать, но явно тут же - передумал...
"- Почему?!? - Что же он хотел - ей сейчас сказать, интересно?!?"
- Очень уж это - старая и избитая фраза... - тихо и задумчиво сказала ему она, - слегка поправляя свои темные и густые, распущенные по плечам волосы своей свободной левой рукой, - в правой руке она - все так же еще держала - опасную бритву...
" А может это он из-за ее блеска - так испугался?!?" - вдруг мелькнула мысль - в ее сознании....
Он сейчас - почти бежал мимо быстро мелькающих вдоль этой улицы витрин...
"Не могла она - выжить, просто - не смогла бы!! - верткой змейкой крутилась настойчивая мысль в его голове... Да и явно видимых шрамов на шее у нее - нет, это точно... Те страшные раны, - они были так глубоки и они бы явно оставили - свои неизгладимые следы... Как это там, в "Ромео и Джульетте" - у Шекспира?!
Да, вот так: "Эта рана - не так широка, как городские ворота и не так глубока, как церковный колодец, но ее вполне хватит, чтобы отправить меня сейчас - на корм червям!!!" - так кажется, там говорил - умирающий Меркуцио, смертельно раненный шпагой на городской площади из-под руки Ромео, - коварным Тибальдом... Да, точно, так... Кстати, - за смерть своего друга - Ромео тут же отомстил... Карма!!! Он - уверенно заколол беднягу Тибальда, сражаясь в поединке, - на той же площади, сразу же!!
" Да, все-таки, жизнь - бумеранг!!" - остро мелькнула в его робком сердце тревожная мысль... Она наказывает нас за все наши поступки, и кстати, еще на этом свете, и не нужно для этого даже в ад - попадать..."
Он - долго и совсем бесцельно шатался по городу, думая о многом в тот вечер... Он - бродил по берегу залива, слепо вглядываясь в темноту, то смутно сомневаясь в своих доводах, а то снова - уверенно утверждаясь в своей правоте:
"После таких травм, - просто не выживают!!Это же, вообще, - нереально!!" Его дядя,- брат отца, в свое время много лет проработавший прозектором - в их городской больнице, которому сейчас уже было - далеко за шестьдесят,- раньше, давно, еще в юности, рассказал ему, Павлу, когда он - решил как-то, после школы, с дури малолетней да еще и по пьяни, с горя, из-за девки, в первый раз в жизни влюбившись, - с ножичком, ну, чтобы только им резко махнуть да пугнуть при новой драке с наглыми пацанами дворовыми, - дядя тихо ему тогда сказал, что артерии шеи при ножевых ранениях и даже совсем и не обязательно, чтобы очень глубоких, а при любых, никогда уже - не восстанавливаются ни при каких-либо вмешательствах, что это, мол, знай, всегда - смертельная травма и что при этом ранении - бывает, друг, только летальный исход!! И он, дядя тогда, - все-таки уговорил его, да, все-таки, дурака, убедил, - что ему никогда не стоит махать ножичком понапрасну, дабы не причинить никому зла!! Пояснил ему, что даже - глупая случайность иногда может привести в жизни - к непоправимым поступкам!!"
Он неподвижно стоял у самой воды, вглядываясь в темную даль залива, не спешил домой, - все пытаясь разобраться в самом себе и в своих новых чувствах...
" Ах, как же она красива, черт возьми, как же восхитительно она - красива, как ослепительно хороша, просто необыкновенно яркая девочка, а ее глаза - они так и горят в его сердце и обжигают душу - своим ясным, неповторимым, нестерпимым, желанным огнем!!
Он и боялся и желал ее - одновременно, да уж, такого с ним, и это точно, - еще в его жизни никогда не бывало!! Как же - восхитительно красива и мила она, - эта чертовка!! Какие у нее - чудесные, густые волосы, глаза, а ее улыбка, ее - сочные, полные, нежные губы... А какие у нее руки, - они же просто необыкновенные, - тонкие, изящные...
" - Из таких рук - не страшно даже принять смерть!!",
Эта его последняя мысль - вдруг совсем неожиданно заставила замереть на миг - его испуганное сердце...
"А может быть, она восстала из мертвых, чтобы просто сейчас отомстить мне?!?" - промелькнуло в его сознании.
От этой резкой и внезапно пришедшей к нему мысли - он весь вдруг вздрогнул и внутренне напрягся... От этого, сверкнувшего в его мозгу и только на одно мгновение, предположения, - сейчас снова проснулся в нем еще тот, мнимый его дикий испуг, что овладел им там, тогда в ее кресле, в ее парикмахерской, когда он только себе представил, - как же она легко - может расправиться с ним, если он прямо скажет ей - ту правду, которую он решился ей честно - рассказать, уверенно садясь в ее кресло...
Эта блеснувшая бритва - остановила его, заставила не сказать все то, что он намеревался произнести, сковала в тот миг - все его действия и все его мысли... Он тогда до самой последней секунды - все ждал ее мести, сидя и глядя в зеркало, - как уже приговоренный к смерти, - ждет, так и он безнадежно и обреченно - ожидал ее действий!!!
Сейчас, здесь - он от всей души, в мыслях своих, - над собой уже даже смеялся, так струсить перед видом бритвы, в самом-то деле!!
" - И это надо же - так гнать, - твердил он себе теперь, чтобы мне вот так - бояться того, чего уже и бояться - совсем не стоит, оно - давно мертво, оно очень давно - осталось там, далеко, на утренней, тихой и глухой проселочной дороге, на том узком повороте на краю леса, где почти что - никто, что скорее всего так и есть, и не ездит вообще! Ее просто бы - не успели спасти тогда!! Никак уже бы не успели ее спасли, это - точно, без вариантов!!"
Он уговаривал себя - не думать больше об этом!! О том о своем, - страшном поступке, когда он попросту сбежал, испугано уехал оттуда, бросив ее там, на пыльной лесной дороге, бросил там - одну, просто уехал и все, бросил умирать...
А что он мог - тогда?!? Что он мог сделать, что должен был он тогда - сделать?!? Как же он должен был - поступить в тот момент?!? Что бы изменил его - тупой геройский поступок?!?
Она бы тогда ему - всю его машину залила своей кровью, - это же артерия, да и не довез бы он ее живой, - ведь далеко это все - от города было... Никогда бы не довез - живой... И сидел бы он сейчас, сидел - на радость-то тестю тупому своему, бы сидел бы, как миленький, - точно бы, - сидел!! А что было бы - с его милой и нежной Иришкой и с его ребенком, которого они - так теперь ждут?!? Да и как бы дальше, вообще, сложилась бы его жизнь?!
Хотя, вот именно в эти последние дни - он уже значительно поостыл в чувствах к ней, к Иришке и к тому, что вскоре - должна у них уже бы - состоятся их свадьба, - относился почти равнодушно, - весь этот его последний период жизни, - после этой их безумной, ну, просто даже, какой-то фантастической, нереальной, первой встречи его с ней - в тихом парке, когда он торопился домой, его встречи с той, которую он - никак уже не ожидал еще раз - встретить в своей жизни...
Эта фатальная встреча все изменила в нем... Теперь часто он стал ночевать у друзей или же часами - тупо просиживать в ванной, а ночами, словно замерев, смотрел в окно, не слыша ничего, - кроме голоса совести в душе, он теперь - думал только о ней, - об этой своей случайной жертве, той, которая стала для него - теперь всем...
" Неужели же она - все-таки, смогла каким -то чудом выжить после травмы-то такой ужасной?!?" - мучил он себя теперь этим вопросом почти постоянно, так и не находя на него никакого ответа...
Он в тот весенний вечер просто шел мимо ярких витрин, - в той части города, куда обычно никогда и не забредал, шел как всегда,- просто бесцельно роясь в своих мыслях, все вспоминая свою прошлую жизнь, иногда оглядываясь от нечего делать - по сторонам...
Попал он в этот район еще и оттого, что недавно - в этом тихом парке, недалеко отсюда - он вдруг увидел, как ему тогда показалось, - ее, ту самую девушку, что погибла годом ранее по его глупости, - и в смерти которой он всегда винил только себя...
Сейчас он решил побродить в этом районе, поискать ее, ведь не может же в природе быть такого, это - нереально, вообще, чтобы люди были - вот так похожи... Прямо, - как две капли воды!!!
Внезапно справа от себя, - в светлом и большом стекле парикмахерской - он увидел ее, сразу узнал и остановился, как вкопанный...
Их взгляды - встретились... Да, это была - точно она!! Живая!! Правда,- живая!! И ноги его - прямо тут же, сразу, - словно бы приросли к асфальту, он уже даже не мог - пошевелиться!! Только стоял и смотрел - на нее... Да, это - она!!! Те же - волосы, те глаза, тот же - взгляд!! Это была - именно она!! В белом халатике, очень нежная, милая, очень и очень красивая!! Живая!! Слава Богу, она - живая!!!
Он - не выдержал ее удивленного взгляда, ее - красоты, не смог удержатся от соблазна - побыть рядом с нею, ощутить ее жизнь - совсем совсем рядом с собой, сказать ей о том, как он - дико сожалеет о том, что совершил не по своему злому умыслу, а по роковой случайности... А уехал - от страха, от своего малодушия!
Он смело вошел в парикмахерскую, но как только он сел в ее кресло, - его накал - тут же, сразу же почему-то пропал, а он сразу ощутил в ней - какую-то крайнюю настороженность, - она как-будто силилась что-то вспомнить, так пытливо смотрела в его лицо, отраженное в зеркале,- он был уже почти совсем уверен в том, что она узнала его, - весь дрожа, он отдался в ее руки, он уже приготовился к смерти и ждал ее мести, - в тот самый страшный миг, когда в ее руке - блеснул оскал бритвы!
Но смерть - обожгла его сердце только своим очень холодным блеском стали - в лучах уходящего заката и выпустила его из своих пут, - на какое то время даруя ему - еще миг жизни!! Да, она - не узнала его!! Конечно же, после такой травмы и того шока от потери крови, - она вполне могла его - и не узнать!! Но если бы - он только намекнул ей, - кто же он на самом-то деле, то все могло бы кончится для него - совсем не так... Хотя по ней было заметно, что его лицо, - ей, явно, знакомо!! Начала его расспрашивать, пытаясь для себя уяснить, - где же это она все-таки - его видеть могла раньше... Припоминает что-то, - но совсем немного, долго же он тогда, все-таки, - на нее там пялился, все смотрел, да все сомневался, что же ему - делать дальше... Могла его она и запомнить! Его страх - сейчас заставлял его - все больше и больше сомневаться в том, а нужна ли ей - его правда?! Может, все-таки, лучше ему, - обо всем молчать?!?
Всего только с неделю назад - он увидел ее снова живою и от сердца - отлегло, отступило чувство непрощенной самому себе, - своей страшной вины...
Стало - легче дышать и думать, светлее на его душе - немного все-таки стало... Тянуло - быть с ней рядом каждую минуту, видеть ее - зеленые глаза, гладить ее волосы, слышать ее дыхание, знать, что она - рядом и жива...
Сколько до этого - он тяжко казнил себя за тот момент слабости своей - в том лесу, когда не помог ей... Совсем почти что не спал он ночами, - терзая себя до утра - страшными воспоминаниями...
Хотя полностью чувство вины - совсем и не думало от него отступать, оно и сейчас порой не давало ему покоя, - по ночам оно все грызло его сердце и так же сдавливало ему душу, - когда он с тихой своей нежностью, крепко прижав ее к своей груди,- горько сожалел, что не может рассказать ей - всей той страшной правды о том главном моменте их знакомства, и о тех, настоящих, основанных только на его жалости и на сострадании, - самых истинных причинах его к ней - любви...
Иногда, оставаясь у нее - до самого утра и уже почти напрочь позабыв - о своих двух других женщинах, которым теперь уже - он лгал обеим, - то о своей новой, ночной работе, то о больном друге, которому очень надо - его, почти постоянное присутствие на время его сложного, реабилитационного периода - после тяжело перенесенной им, его самым верным другом, - сложной операции на сердце...
" - Понимаешь, - говорил он каждой из них, - такая ситуация, что же можно сделать?! Поступить же - по-другому мне в таком случае, - нельзя!!
Ему - очень тяжело сейчас, он - одинок, ему совсем - некому помочь, а я - не могу отказать ему никак!!"
И они обе - ему верили...
Он - бежал теперь к ней, как тогда сбежал от нее, - стремглав и не ощущая под собой земли...
Он - садился в свою машину и мчался к ней - снова и снова...
Когда она - усыпала у него на плече, - он легко и очень осторожно притрагивался к ее шее, пытаясь легкими своими прикосновениями - ощутить те шрамы, - которые обязательно должны были остаться, ища там незаметные глазу швы, которых не могло - не быть, но... их не было...
Однажды она проснулась - совсем неожиданно для него в такой вот момент его нервной пальпации...
Он - чуть вздрогнул, но не подал виду...
- Что ты ищешь у меня на шее?! - спросила она, спросонья удивлено глядя на него...
- Ты не сняла цепочку?! - вопросом на вопрос ответил он, - испугавшись ее глаз даже во тьме...
- Сняла, давно она - на тумбочке, спи, дорогой!!
Он не смог уснуть и смотрел в окно - до утра, ощущая на себе ее взор, - как это ему казалось...
Через несколько дней, одним утром - она сама предложила ему совсем неожиданно для него:
- Давай мы с тобой поедем отдохнуть к озеру на два дня, - я хочу эти выходные - провести с тобой... Там - такой чудный воздух, вокруг - только лес, и мы - вдвоем, ты и я, я и ты!! Сможешь приехать - сразу после моей работы?! - Прошу тебя, мой родной, так хочется отдохнуть на этих выходных - за городом, а сегодня - как раз пятница, давай же поедем - прямо сегодня, хорошо?!
Ее глаза - блистали невозмутимой решимостью и он не смог ей - отказать...
Когда он - заехал за ней в парикмахерскую, она тут же собралась, даже ждать не пришлось.
Они - быстро скупились в супермаркете неподалеку и сразу отправились еще засветло - в сторону леса.
- Можно я поведу?! - спросила она, глядя своим светло-зеленым взглядом прямо в его робкую душу.
Они - поменялись местами. Она - умело вела машину, улыбаясь ему.
Быстро выехали - за город...
Дорога - петляла среди полей, лугов и небольших деревенек, гнала то в горку, то под гору, цепляясь за дальний край горизонта своим извилистым, как-будто змеиным, изворотливым, ловким телом...
Чуть погодя - дорога показалась ему знакомой, до боли - знакомой...
Та же - просека, тот же поворот.
- Тут, недалеко совсем - домики у самой воды, раньше тут жил - мой хороший знакомый, а у меня - случайно остались его ключи... - сказала ему Луиза, сворачивая в этот поворот. - Мы побудем на его даче, он - теперь очень далеко и сюда - не приедет!! - ободряюще улыбалась Луиза в ответ на его замешательство, вероятнее всего, - явно ей видимое и легко читаемое сейчас - на его лице...
- У тебя - такой испуганный вид... - сказала Луиза, усмехаясь, - не бойся, малыш, - он умер год назад и был - не моим парнем, это - правда!! И тебе, Павел, поверь, сейчас - совсем не стоит его опасаться!!
Паша - смотрел и не верил своим глазам, - домик и вправду этот был у самой воды, милый и тихий для сердца - уголок любви, где они - с ней могут быть только вдвоем, без ее соседей по коммуне в Одессе, без посторонних глаз в ее тесной коммунальной кухне и совершенно никому ненужных, тупых - встреч с соседями в затхлом и узком коммунальном том коридоре - ее совсем маленькой и неуютной однушки... Он - сейчас весь даже возрадовался сердцем, что наконец-то, - они смогут отдохнуть от всего суетливого их бытия - в центре Одессы, средь шумов, шорохов и возни - коммуналки, отдохнуть спокойно и забывшись от счастья, - враз избавившись хоть на пару деньков от суеты и хаоса города - здесь, в тишине и на природе...
Он - расслабился и уже искренне злясь на себя - за все свое былое малодушие и страх, стараясь избавиться от предчувствия чего-то неясного и неотвратимого, тревожно сжимающего мятущуюся его душу, покорно сейчас сидел рядом с веселой, задорно смеющейся его - шуткам, нежной и очень красивой Луизой - на веранде и любуясь розовым закатом, потягивал тихо виски со льдом через пластиковую, тоненькую, яркую, цветную трубочку из своего прозрачного и толстого бокала...
Они - громко смеялись и говорили ни о чем и обо всем и он - решился ей все рассказать, всю правду, что так уже измучила его за все это - время...
Потом, пьяно рассказав ей все и, наконец-то, - облегчив этим свою душу, он - тихо и безмятежно уснул...
Луиза долго смотрела на розовые блики на воде, - с ясными, трепещущими огоньками от закатной дымки, а в ее зеленых, как озерная тина, больших глазах - отражалось небо - своей глубокой голубой высотой и ее глаза - словно впитывали всю его недосказанность и все скрытые от всех - тайны его глубин...
А в глубоком сне Павла - словно в отблеске адского пламени, горел вдали, на самом горизонте, - солнечный диск, - как солома в костре...Пылал он, кроваво отражаясь в воде, и плыли поверху озера - ярко-алые тени, - то погружаясь глубоко в воду, а то - опять всплывая на поверхность, - неистово плясали они - огненными своими лентами, танцуя и ластясь в нежной и зеленой воде, как золотые змеи...
И сквозь глубины его сознания - прорывалась в его мозг - вечная музыка Вивальди, - словно та смелая радиоволна, - что была жива - всего с миг тому на веранде над озером в лесу, - так умело легко и круто смешанная - с тем ароматом кофе и ясным, холодным вкусом виски со льдом, - как ясная луна в небе, - смешанная со свежим и таким сочным, ароматным, полночным ветерком - от вольного и смелого бриза над одиноким ночным заливом...
Внезапно проснувшись и сразу же попытавшись встать, Павел вдруг понял, что крепко связан... В его рту - был кляп из какой-то тряпки...
- Я догадывалась, что тот человек где-то совсем рядом, но мне так не хотелось верить в то, что это - ты... - сказала ему тихо Луиза, склонившись над ним и глядя ему в глаза. - А той девушкой в лесу - была не я, а моя сестра Лаура, мы - близняшки и были очень с ней похожи, Павел... Она - точно описала мне тебя, эти твои глаза - цвета неба, твой испуг и то, как ты - ее бросил там, одну, бросил умирать... Ей - удалось еще - прожить час в больнице... Если бы ты - спас ее сразу, Паша, - мы бы с ней - все тебе простили, а она бы - осталась жива... А так... - Луиза умолкла, быстрая слеза скатилась по ее щеке и упала на его лицо...
- Прости, но ты сам - избрал свой путь!! Я - ей пообещала отомстить ее убийце, так что - прощай, Павел!!
Скальпель, вовсе не бритва, а узкий остроконечный скальпель - вдруг ясно блеснул своим жалом в кровавым пламени заката в ее тонкой руке...
Она - ударила наотмашь его скальпелем в шею, еще раз, еще и еще и долго смотрела потом - в его глаза, - глаза цвета неба, - пока в них, бездонных и светлых, неумолимо угасало медленно уходящее за горизонт - солнце...
26.04.2017г. Одесса