Мать Ирэн вошла в Пассаж, этот Храм торговли и дамских искушений. Было тихо и прохладно, ещё не все лавки открылись, приказчики лениво выглядывали редких покупателей, с лёту определяя платёжеспособность клиента. По торговой традиции первый покупатель определял торговлю на весь день. Если он брал много, платил щедро – день задался, будет и выручка, и барыш, если был скуп и торговался за каждую копейку, день был тяжёлый, но дебет с кредитом сходился, а если уходил без покупки, лавку можно было закрывать – покупателей и прибыли не будет! Завидя женщину в старомодном поношенном платье и такой же траурной шляпке, приказчики, понимая, что ловить нечего, не обращали на неё внимания. Она шла по галерее, изредка останавливаясь полюбоваться чудесной лепниной, замысловатыми виньетками, хрустальными люстрами. Наконец её внимание привлекла лавка Канцельсона и она решительно зашла туда. Звякнул колокольчик, возвещающий о приходе первого покупателя. Приказчик с дежурной улыбкой замер, подобострастно изогнувшись за прилавком, но подняв глаза и заметив «мадам Бедность», выпрямился, согнал улыбку и тоскливо стал ждать, полагая, что она уйдёт без покупки и день у него будет пропащий.
Покупательница погрузилась в изучение женских чулок, представленных в витрине. Повисло молчание. Приказчик, не выдержал, кашлянул,-
- Чем могу служить, мадам?
Она оторвалась от чулок.
-Мне нужны чулки для девушки, недорогие.
-У нас самые лучшие чулки, мадам! Заграничные и наши! На любую ножку!
Он подошёл к ней, открыл витрину,-
-Вот, рекомендую, тончайший шёлк, изумительная выработка, а какие подвязки! Всё вместе пять рублей!
Заметив на лице покупательницы изумление и ужас, он резко переменился, -
-Прошу посмотреть вот эти! Хлопок светло телесного цвета, с изящными розочками – полтора рубля!
Посетительница взяла себя в руки,-
- А дешевле есть?
Приказчик горестно вздохнул,-
-Мадам, Вы делаете мне больно! Я не могу торговать себе в убыток! Сколько Вы планируете потратить?
Дама грустно посмотрела на него,-
- Я располагаю пятидестью копейками.
Приказчик чуть не подскочил, 50 копеек в Пассаже! Тоскливо подумал, что день не задался, но его изворотливый ум, нашёл- таки выход. Глядя в глаза своей клиентке, он проникновенно сказал,-
-Мадам, Вы назвали цену опта в Одесском порту, но мы идём навстречу своим покупателям во всём. Только для Вас, мадам,-
он понизил голос, подошёл к прилавку, достал пару светлых шелковистых чулок, купленных им по случаю в порту, позволяющие ему делать свой бизнес независимый от хозяина и класть деньги в свой карман, минуя кассу.
-Американские!
Он на минуту задумался, сколько накинуть сверху, чтоб не быть в накладе, но и не спугнуть покупательницу.
- Шестьдесят копеек, но это только для Вас, мадам!
Дама горестно вздохнула, достала вязаный кошелёк отсчитала пятьдесят копеек, пошарила по карманам, набрала ещё восемь, протянула ему с умоляющим взглядом.
Он сдался, сгрёб деньги, сунул в карман, вздохнул, завернул пару в шелковистую бумагу, перевязывать лентой не стал, протянул с любезной улыбкой,-
- Приходите к нам ещё, мадам! Всегда рады Вас видеть!-
моля в душе, чтоб эта нищенка больше никогда не переступала порог его лавки.
Та, заполучив вожделённую покупку, рассеяно кивнула, и, не обращая внимания на вычурную лепнину и прочие художественные излишества, устремилась к выходу. Она ликовала, мечта её исполнилась, Ирэн получит новые чулки и сможет пойти на журфикс в приличном виде.
Витюшка опоздал к отцу, проколол колесо. Пока возился с запаской, проголодался, зашёл в ресторан, встретил знакомого, поболтал с ним, потом вспомнил про отца, расплатился, попрощался, поехаk. Застал его в конторе в скверном расположении духа, срывалась выгодная сделка по зерну – негде было хранить , переложить на продавца сохранение товара до отправки из порта не удалось, сын в делах не помогал, деньги транжирил, на назначенненый разговор не явился, вожделённые амбары в порту могли уплыть, охотников до Оленькиной руки было много.
- Доброе утро, ПапА!
Витюшка сиял, как новенький пятак. Прошёл и сел без приглашения, закинув нога на ногу,-
-Вы хотели меня видеть? Я здесь!
Базылкевич- старший, кипя от ярости, посмотрел на сыночка, взгляд его не предвещал ничего хорошего,-
-Сядь как следует, когда с отцом разговариваешь!-
рявкнул он. Витюшка нехотя опустил ногу. Отец разглядывал сына исподлобья, перед ним сидела его точная копия, не обладавшая , к сожалению, ни его смёткой, ни деловой хваткой, ни желанием трудиться. Единственно на что сын был способен - ездить на автомобиле и транжирить.
Даже жениться выгодно не желает, а чтоб отца в делах поддержать, об этом и речи нет!
Вскипев как следует, подогреваемый упущенной выгодой, Базылкевич-старший обрушил свой гнев на сидящего перед ним сына,-
-Витька, ничтожный ты таракан, доколе ты будешь над отцом измываться! В делах на тебя опоры нет, от тебя один урон, одно посмешище! Вот тебе моё слово последнее: или ты берёшься за ум и идёшь мне помощником, или из дому выгоню, наследства лишу, сам будешь свои счета оплачивать!
Витюшка побледнел, если отец не оплатит его счета, он банкрот, пожалуй, и авто заберут!
-Отец! Выслушайте меня!
-Не желаю тебя слушать, я всё сказал, пошёл вон!
И Базылкевич-старший погрузился в бумаги.
Витюшка с тоской подумал, что на этот раз не прокатит и чтобы остаться на отцовой шее и продолжать вести беззаботную весёлую жизнь, придётся ему жениться на Оленьке с её амбарами.
- Отец, я хотел просить Вас…
- Что, опять на бегах проиграл? Не дам денег!
-Нет, я хотел просить Вас, если Вы не передумали, разрешение на вступление в брак.
Отец оторвался от своих бумаг и с изумлением уставился на своего сыночка,-
- На ком жениться задумал?
Витюшка пожал плечами,-
- На ком Вам угодно, я согласен.
Отец выскочил из-за стола, обнял Витюшку, поцеловал,-
- Вот уважил, сынок, вот уважил! Завтра же сватов зашлём, чего ждать-то? Девка в самом соку, да и зерно ждать не будет!