...Защита, мокрая от пота
вцеплялась в майку и трусы
но уходил он от любого
Шаляпин русского футбола
Гагарин шайбы на Руси...
Евгений Евтушенко.
Будущий гений отечественного спорта родился 1 декабря 1922 года в небольшом, тихом и незаметном городке Моршанске тогдашней Тамбовской губернии, в семье инженера.
Отец - Михаил Андреевич Бобров - до 1917 года трудился на Путиловском заводе.
В годы революции он боролся за Советскую власть.
Навсегда запомнил Сева его увлекательные рассказы о революционерах, о боях рабочих дружин, о легендарном штурме Зимнего дворца.
Годовалый Сева ещё в 1923 году едва не погиб при пожаре.
• Вот как описывает эти события в книге «Всеволод Бобров – гений прорыва» Владимир Пахомов - хороший друг спортсмена:
«Когда Севе был всего год с небольшим, он едва не погиб на пожаре. Лидии Дмитриевне с трудом, на ощупь, удалось отыскать малыша в удушающем дыму и вынести на свежий воздух, после чего затрещали стропила и рухнула крыша, под которой оказались погребёнными остатки строения, где перед этим находился будущий легендарный спортсмен».
Помимо Севы в семье росли брат и сестра.
* * *
В 1925 году семейство Бобровых перебралось в город Сестрорецк Ленинградской области.
Там глава семьи - Михаил Андреевич Бобров - сначала работал инженером, затем преподавал в школе ФЗУ.
Он был блестящим мастером своего дела.
Но было у Михаила Андреевича и ещё одно увлечение — спорт.
Долгие годы играл он и в футбол и в хоккей. И играл превосходно - с блеском защищал честь родной заводской команды. День, когда проходила игра, становился семейным праздником. Дома готовился вкусный обед, пеклись пироги. Спиртного Михаил Андреевич не признавал, после игры за чаем с вареньем шёл неторопливый разговор о спорте.
Зимой отец заливал во дворе небольшой каток.
5-ти летний Сева уже лихо бегал на коньках.
С ноября по март он гонял в русский хоккей (с мячом).
По вечерам с братом Володей они играли против отца. Сначала он легко их обыгрывал, но вскоре ему пришлось брать себе в помощь... дочку.
Клюшки дети делали сами. Выпиливали из фанеры крючки, скрепляли их гвоздиками, приделывали к палкам и обматывали ремнём.
Надо сказать, что труд в доме Бобровых любили.
И впоследствии всемирно известный спортсмен славился среди своих друзей как «мастер — золотые руки». Дома всё чинил сам. Любил, когда его просили об этом друзья. Хранил целую коллекцию слесарных, столярных и прочих инструментов. Не терпел, когда они залеживались без дела.
Летом (точнее с апреля по октябрь) Бобровы с утра до позднего вечера гоняли в этом же дворе футбольный мяч. Во время этих баталий и выковывался спортивный характер будущего «Шаляпина русского футбола».
Под руководством отца маленький Всеволод вместе со старшим братом Владимиром постигал азы игры в футбол и русский хоккей.
Стоит отметить, что мама Боброва смотрела на спортивные пристрастия мужа и детей критически. Она хоть и считала спорт полезным времяпрепровождением, однако гораздо менее нужным, чем, к примеру, занятия музыкой. Тем более она знала, что её младший сын Сева страдает аритмией сердца. Поэтому в 6 лет она наняла ему музыкального репетитора. Однако сольфеджио Сева изучал недолго. Вскоре матери надоело бегать за сыном по двору и чуть ли не силой загонять его на уроки музыки, и она махнула на это рукой.
С этого дня уже ничто не мешало Севе целиком отдаваться спорту.
* * *
В 12 лет он оказался в детской городской команде, где лучшим его другом стал вратарь Алик Белаковский.
Впоследствии Белаковский закончил военно-медицинскую академию, стал врачом Центрального спортивного клуба армии.
Боброва и Белаковского связывала трогательная мужская дружба. Врач тонко чувствовал застенчивый и выдержанный характер товарища, придирчиво и неприметно следил за его здоровьем.
• Спустя много лет Белаковский будет вспоминать:
«С Севой Бобровым мы вместе учились в школе Сестрорецка — есть такой город под Ленинградом, играли в одной команде. Их было двое братьев, и оба были необычайно талантливы. Севка непревзойденно играл в хоккей — тут ему не было равных, а его старший брат Володя лучше играл в футбол.
Знаете, я и сейчас помню Севку на хоккейном поле — именно поле, потому что играли мы в русский хоккей. Он двигался необычайно легко, красиво, он скользил, как фигурист, — пластично, и, честное слово, мне иногда казалось, что он бежит под одному ему слышную музыку.
И ещё. Он не переносил поражения. Севка не принимал его, как мы не принимаем нечто дурное, противоестественное. И если он выходил на поле, то уж только затем, чтобы победить. Вот именно за это качество его выпускали в самый важный, ответственный миг игры — и он её переламывал! Один факт: наша команда выиграла первенство Ленинградской области среди школьников со счётом 22:0, 16 голов забил Бобров…»
Здесь и началось развитие уникальных спортивных навыков будущего гения мяча и шайбы.
Позднее Бобров вспоминал, что уже тогда ему не давала покоя неодолимая страсть к скорости, к обводке, к стремительному, неукротимому прорыву.
***
Но, кроме игр, надо было ещё и работать.
Отучившись 7 лет в обычной школе, Всеволод продолжил обучение в школе фабрично-заводского ученичества - ФЗУ (в 1937 году).
После её окончания получил специальность слесаря-инструментальщика.
И стал работать на заводе имени Воскова.
Учёбу продолжал в вечерней школе.
Впоследствии Бобров скажет, что самые дивные годы в его жизни — это детство, рядом с мамой, в дружной, родной семье, где никто никогда не обижал друг друга.
С благодарностью прославленный спортсмен будет вспоминать о заводе, где старшие учили его не только мастерству, но и трудолюбию, скромности, честности.
• Навсегда запомнил Всеволод слова своего наставника, потомственного питерца Ивана Христофоровича Первухина:
«Нет для русского рабочего человека ничего дороже чести. А честь наша — это наша страна. Много невзгод пришлось испытать ей, и многое она ещё испытает. Но эта земля — наша земля, и только мы её подлинные хозяева. Для нас, Сева, Родина — не футболка, её не сменишь. И жить надо не для себя — для неё, для всех людей — братьев своих и товарищей».
Вскоре для Боброва начались рабочие будни на заводе, но спорт по-прежнему был для 16-летнего юноши важной составляющей его жизни.
Играя за заводскую команду в хоккей с мячом, Всеволод получал удовольствие и эмоциональную разрядку после тяжёлого рабочего дня.
Встречи мужских команд на первенство города — настоящий, большой хоккей. Особенно запомнился Севе матч с динамовцами, среди которых было немало прославленных хоккеистов и футболистов.
Юный нападающий умудрился в матче с фаворитами первенства динамовцами забить три (!) мяча, доставив немало неприятностей их авторитетнейшей защите.
Этот хит-трек произвёл впечатление не только на публику, но и на самих динамовцев. Они сразу после матча пригласили Боброва в юношескую сборную города, которая готовилась к матчу со своими извечными соперниками — москвичами.
Бобров, естественно, согласился.
• Вот как об этом спустя четверть века вспоминал Всеволод Михайлович:
«Нужно ли говорить о том, какая это была для меня высокая честь. Собрал свой нехитрый инвентарь и поехал в Ленинград. Но чем ближе я подходил к стадиону, тем всё больше и больше мною овладевали робость и смущение. Я не знал, как войти, что сказать, как меня встретят. В нерешительности сел на запорошенную снегом лавку, смотрю, мимо меня один за другим проходят игроки сборной. У всех в руках красивые и, как мне казалось, только что купленные чемоданчики. Красивые клюшки в специально сшитых сумках. А у меня… Посмотрел я на сверток, в который мать уложила коньки и лыжный костюм, на старую, повидавшую виды клюшку и… пошёл к выходу.
У самых ворот чуть не столкнулся с Валентином Васильевичем Фёдоровым. В то время это был прямо, можно сказать, великолепный мастер обводки и в футболе и в хоккее, игрок большого диапазона. Слава его гремела по всей стране, а Валентин Васильевич оставался для всех, кто его знал, кто находился рядом с ним, удивительно простым, душевным, предельно скромным человеком. Он страстно любил детей и детский спорт и в свободное время по собственной инициативе безвозмездно занимался с юношеской сборной города. Там-то впервые мы и познакомились. Увидев меня и, видимо, с первого взгляда поняв моё состояние, Фёдоров подошёл, молча обнял меня.
— Пойдём на тренировку, Сева, — сказал он, как ни в чём не бывало. Сказал так, как будто мы уже с ним играем вместе лет десять.
В раздевалке он помог мне найти удобное место, познакомил с товарищами, рассказал, как выходить на поле, какой установлен в сборной порядок. С ним я сразу почувствовал себя иначе. Да, как важно, чтобы на пути молодёжи, на пути тех, кто делает свои первые шаги в спорте, нашёлся умный, тактичный, добрый старший товарищ. Таким оказался для меня Валентин Васильевич Фёдоров».
Буквально с первой же игры Боброва в составе юношеской сборной руководители общества «Динамо», на базе которого была сформирована команда, поняли, что не ошиблись в своём выборе.
18-ти летний паренёк из Сестрорецка не уставал поражать их филигранной техникой и чудесными финтами. Бобров мог легко обойти пятерых игроков противника с любимым финтом, при котором перебрасывал клюшку из правой руки в левую.
• В апреле 1941 года в докладной записке на имя руководителей общества прославленный спортсмен Михаил Бутусов писал:
«По вашему указанию ещё раз просмотрел игру юношеских команд. О выдвижении кого-либо в состав взрослых коллективов говорить преждевременно, за исключением одного — В. Боброва, проживающего в Сестрорецке. Мне сказали, что он уже выступал за динамовские хоккейные команды — и неплохо. Что касается футбола, у него очень большие задатки, и может получиться настоящий игрок, причём высокого класса. Считаю, что его нужно забрать на сборы».
Докладная возымела действие — Боброва зачислили во взрослую команду «Динамо».
Он сменил свой старенький лыжный костюм на новенькую форму с динамовскими инициалами.
Вскоре команда уехала на юг для игр с тамошними клубами.
Однако в разгар этой поездки грянула война…
***
После начала Великой Отечественной войны Сестрорецкий завод имени Воскова, на котором трудился Всеволод Михайлович, готовился к эвакуации в Омск.
Сам он, как и многие ребята того времени, рвался на фронт к полям сражений, чтобы бить врага до победного конца.
• А. Белаковский вспоминал:
«В сентябре сорок первого мы с Севой буквально столкнулись на улице. После обычных: «Ты где?», «А ты?» я вдруг заметил, что Севка выглядит каким-то привядшим. И дело вовсе не в заношенном демисезонном пальто и в старой замятой кепке — он всегда в кепке ходил, а всё дело в его взгляде. И ещё — он здорово похудел. Мне почему то показалось, что он голоден, и, достав полбуханки чёрного хлеба, что у меня оказалась, мы, присев на какую-то лестницу, вмиг съели её. Сева очень не хотел уезжать в Омск, говорил, что всё равно при первой возможности вырвется на фронт…»
Надеждам Боброва так и не суждено было сбыться. На фронт ушёл его старший брат Владимир.
• Он писал с фронта отцу:
«Скажи Севке, чтобы, несмотря даже на такое суровое время, спорт ни за что не бросал. Здесь, на передовой, особенно понимаешь, какую огромную закалку дали нам детские игры. Спортсмены, люди хорошо тренированные, куда легче переносят боевые тяготы и, как правило, ведут себя во время обстрела, атак и других неприятностей храбрее остальных».
Всеволод вместе с заводом отправился в Сибирь - в Омск.
Вкалывали по 16 часов в сутки, готовили предприятие к работе на новом месте. Когда завод был пущен, юноша работал сборщиком-механиком в цехе по изготовлению артиллерийских прицелов. И так вносил свой вклад в победу над фашизмом.
Всеволод понимал, как нужен его труд, но сердцем чувствовал, что место его не здесь.
Сколько ни обращался он в военкомат, ответ был один и тот же: «Позовём».
Повестка пришла в августе сорок второго.
Счастью его не было конца, ведь он так мечтал очутиться на фронте. Юноше казалось, что он уже мчится на передовую.
Но Всеволода направили в Омское военное училище…
* * *
В училище физкультура была столь же привычной дисциплиной, как и огневая подготовка, тактика современного боя или теория оружия. А футбольная команда курсантов даже принимала участие в розыгрыше Кубка Сибири.
Курсанты обыграли команду Челябинска.
• А затем, вспоминал Бобров:
«Жребий свёл нас... с моей родной ленинградской командой «Динамо», находившейся тогда в этих местах. Не удержался я, ещё до начала игры побежал к ним в раздевалку. Бросился, как к родному, на шею Валентину Васильевичу Фёдорову, жму руки Аркадию Алову, Василию Лоткову, знакомлюсь с новым вратарём Виктором Набутовым... Только дал судья свисток на окончание матча, я снова бросился к землякам. Иду, расспрашиваю об общих знакомых. А Фёдоров, гляжу, все смотрит и смотрит на меня...
— Окреп ты, Севка! И играть стал сильнее. Надо бы тебя в армейскую команду определить.
— Что вы, — замахал я руками, — разве сейчас время об этом думать?
— Видишь, как фашистов наша армия гонит, — продолжал Фёдоров. — Снова всё пойдёт своим обычным чередом. Расцветёт наш спорт, выйдет на мировую арену. И уже сейчас нужно готовиться к этому».
• Владимир Пахомов писал:
«В одну из июльских ночей 44-го по Омску по домам пошли совместные патрули милиции и военной комендатуры, искавшие нарушителей паспортного режима и курсантов интендантского училища, ушедших в самоволку или не вернувшихся из увольнения к урочному часу. К будущим провинившимся офицерам применили одно наказание – на фронт!
В «улов» попал той ночью и Бобров, ставший курсантом после работы на военном заводе. Но он избежал всеобщей участи – его не отправили в сторону Белоруссии, где проштрафившихся курсантов неудачно десантировали и они все как один погибли».
Почему же Бобров не попал на фронт и избежал печальной участи?
Оказалось, что за Всеволода Михайловича заступился председатель омского облисполкома Леонид Кувик. Просматривая сводку ночных происшествий, он вычеркнул фамилию Боброва из списка задержанных патрулем и подлежащих отправке в армию. Дело в том, что имя Всеволода в те годы было в Омске на устах.
• Владимир Пахомов:
«Местные футболисты нередко играли в других городах за буханку хлеба, за картошку, за капусту или лук. Порой они встречались с командами оборонных, или, как тогда говорили, номерных заводов. Среди соперников попадались сильные московские игроки, известные ещё до войны, оказавшиеся в эвакуации. Часто героем матчей становился сборщик-механик цеха, где изготовлялись артиллерийские прицелы, а затем курсант Бобров – то забьёт решающий мяч, то наколотит мячей больше всех.
Страна думала о послевоенном времени, а потому берегла от фашистских пуль, снарядов и бомб таланты – подававших надежды артистов, музыкантов, спортсменов, которым давала отсрочку от призыва. Вот и в Омске не пустили на фронт курсанта, подававшего большие надежды на футбольных полях».
Кроме того, военачальники вошли в положение отца Боброва, который пользовался огромным уважением в рабочей среде. Всем было известно, что он недавно похоронил жену и отправил на фронт старшего сына.
Таким образом, Всеволод Михайлович был «сохранён» для спортивных достижений...
***
Как только Бобров окончил училище и получил офицерское звание, его срочно вызвали в Москву, в команду ЦДКА.
Было это в марте 1945 года.
В те годы команда ЦДКА считалась одной из сильнейших в стране. В её составе блистало целое созвездие легендарных имён: Федотов, Гринин, Башашкин, Дёмин, Водягин, Соловьёв, Никаноров.
Тренировал команду не менее знаменитый в то время Борис Андреевич Аркадьев.
Он и придумал неотразимую тактическую новинку: сдвоенный центр — Всеволод Бобров и Григорий Федотов.
Сразу после окончания войны футбольные чемпионаты СССР начали разыгрываться вновь.
Уже 13 мая 1945 года был поднят флаг 1-го послевоенного и 7-го по счёту чемпионата страны.
В борьбу за звание чемпиона включились 12 сильнейших команд (из них 6 — московских), составивших 1-ю группу. Ещё 18 команд было включено во 2-ю группу.
Свой первый матч за ЦДКА Бобров сыграл 19 мая на стадионе в Черкизове против «Локомотива».
Причём тренер выпустил его во втором тайме, всего за 25 минут до финального свистка.
Казалось бы, что можно сделать за это время?
Ну, забить один гол.
Однако Бобров умудрился вколотить в ворота соперников сразу 3 (!) мяча, чем вызвал неописуемый восторг у публики, и тут же стал знаменит.
Восхищённые зрители присвоили ему ласковую кличку — «Бобёр».
Бобров быстро стал кумиром почитателей ЦДКА – фирменные проходы и мощь выделяли форварда армейцев среди остальных мастеров.
***
И всё же 1-й чемпионат, в котором участвовал Бобров, не принёс ему и его команде чемпионского звания. В том сезоне 1-е место взяли столичные динамовцы, ЦДКА довольствовалась 2-м местом.
Зато Кубок Советского Союза ЦДКА из своих рук не упустил.
14 октября в финальном матче встретились все те же ЦДКА и «Динамо», и первые победили — 2:1.
В своём 1-м сезоне Бобров достиг небывалого результата – наколотил 24 мяча в 21 матче.
Поистине невероятное достижение!
Такого дебюта ещё не знали. Никто не входил в советский футбол так смело, уверенно и легко.
Между тем победой в розыгрыше Кубка сезон для Боброва не закончился…
***
В осенью того же 1945-го года армеец Бобров, благодаря своей невероятной результативности, был приглашён в футбольную команду московского «Динамо» в легендарное турне по Великобритании (в целях усиления состава).
Местная публика поначалу отнеслась к этим играм без особого энтузиазма, считая, что русские футболисты недалеко ушли от африканских, короче — слабаки.
• Одна из лондонских газет накануне игр писала:
«Русские — это попросту начинающие игроки, они рабочие, которые ездят на игру ночью, используя свободное от изнурительной многочасовой работы время».
Знали бы они, что будет твориться на первой же игре, наверняка поостереглись бы делать такие заявления.
1-м соперником «Динамо» оказался именитый клуб «Челси».
В 1-м тайме все складывалось гак, как и предвещали накануне матча местные газеты — англичане ушли на перерыв, забив нам два «сухих» мяча.
Однако во 2-м тайме характер игры резко изменился. Наши пошли в атаку. И сначала Карцев, а затем Архангельский сравняли счёт.
Зрители притихли в предчувствии близкой беды. И это предчувствие их не обмануло.
До конца матча оставалось десять минут, когда Бобров, получив филигранный пас от Карцева, стремительно прошёл к воротам соперника и нанёс мощный удар.
Мяч в сетке! 3:2.
Во 2-м матче «Динамо» встречалось с клубом «Кардифф-Сити».
И вновь не пощадило английскую публику — выиграло со счетом 10:1!
При этом Бобров забил сразу несколько мячей.
Затем была игра с сильнейшим клубом Англии «Арсеналом».
Она собрала полный стадион — англичане надеялись, что в этом матче их кумиры расквитаются с русскими за два предыдущих поражения.
Но куда там! Проигрывая 1:3, наши футболисты, в конце концов, сумели не только сравнять счет, но и выиграть — 4:3.
Первый и последний мячи забил Всеволод Бобров.
Ведущий прямой радиорепортаж с этого матча Вадим Синявский изрёк тогда крылатую фразу: «Золотые ноги Боброва!»
Последнюю игру в Англии с сильнейшим шотландским клубом «Глазго-Рейнджере» «Динамо» сыграло вничью — 2:2.
Таким образом, «начинающие игроки — рабочие» (определение англичан) из 4-х игр победили в 3-х и одну свели вничью.
Общий счет забитых и пропущенных мячей 19:8 в нашу пользу!
При этом Бобров забил 6 из 19-ти голов, проведённых динамовскими футболистами в ворота известных британских клубов.
Выступление «Динамо» в Англии произвело настоящий фурор.
А Бобров наряду с Бесковым и Хомичем стал главным героем советской команды.
Любопытно, что одна из английских газет в своём материале тогда попыталась оценить приблизительную стоимость советских игроков. Напротив фамилии Боброва, которого великий комментатор Вадим Синявский в ходе того турне назвал «золотая нога», была надпись – «Бесценный».
Именно тогда, в один из выходных дней, прогуливаясь возле лондонского стадиона «Уэмбли», советские футболисты увидели, как на ледовой площадке играют в «канадский хоккей». Бобров с товарищами так увлеклись просмотром заокеанской игры, что опоздали на ужин.
Игра эта настолько заинтересовала великого спортсмена, что по возвращению с «Туманного Альбиона» Бобров сыграл в матче ЦДКА-ВВС и оформил хит-трек, а «команда лейтенантов» победила 5-3.
В дальнейшем бомбардир будет совмещать игры в футбол и в хоккей.
И в обоих видах спорта продолжит свои голевые успехи...
***
В сезоне 1946 года спор 3-х фаворитов чемпионата «Динамо», «Спартака» и ЦДКА завершился в пользу последних.
Таким образом, впервые за многие годы была нарушена гегемония «Динамо» и «Спартака», и красное знамя чемпионов завоевала «команда лейтенантов».
И вновь одним из лучших бомбардиров в команде был Всеволод Бобров — в 8 играх он забил 8 мячей.
Однако для него тот сезон запомнился не только с хорошей стороны.
Именно тогда он получил свою первую серьёзную травму. Произошло это в матче с киевским «Динамо».
Боброву повредили мениск и разорвали переднюю крестообразную связку.
Его унесли с поля почти без чувств.
Спортивной медицины тогда ещё не существовало, и врачи не знали, как лечить Боброва.
Во время операции выяснилось, что у него повреждён и наружный мениск в левом коленном суставе. К тому же и правое колено форварда оказалось не в лучшем состоянии — там был травмирован внутренний мениск.
Короче, дело швах.
Однако трудно в это поверить, но Бобров, превозмогая боль и явную опасность остаться калекой, продолжал играть. Причём не только в футбол, но и в канадский хоккей (с шайбой).
Чтобы сдерживать неуловимого форварда соперники пользовались различными методами:
- От тактических – в те годы была распространена персональная опека.
За ним защитники чуть ли не охоту устраивали.
- И до совсем грязных – нанесение травм.
Большинство из защитников, не имея сил и возможностей справиться с гением атаки, действовали просто — лупили его по ногам.
Как после стольких травм (разрывы менисков на обоих коленях и др.) Бобров продолжал играть в футбол и хоккей на высочайшем уровне, не поддаётся объяснению.
• Вспоминал А. Белаковский:
«С медицинской точки зрения Бобров был «безногий футболист», все четыре мениска коленных суставов у него были повреждены и затем удалены. Каждый его выход на поле был величайшим мужеством. А с трибун часто кричали: «Бобёр, чего стоишь?» Он просто не мог двигаться. но когда собирал силы, забивал решающие голы».
Из-за различных повреждений Всеволод Михайлович пришлось пропустить огромное количество матчей.
***
Всего же в чемпионатах СССР по футболу он сыграл порядка 116 игр (а в остальное время лечил битые-перебитые ноги).
И забил в них 124 мяча (в различных источниках информация разнится). Мог бы забить и больше. Однако Бобров из принципа никогда не бил одиннадцатиметровые, считая эти мячи неполноценными.
• Четырежды Бобров стал чемпионом СССР.
• 2 раза был серебряным призёром.
• И дважды выиграл Кубок СССР.
***
Всеволод поехал на 1-ю Олимпиаду в истории СССР - Олимпиаду 1952 года в Хельсинки.
В то время звёздные игроки прошлых лет уже заканчивали карьеры или были на спаде. А молодых достойных игроков было не так много. Поэтому руководители спорта приняли решение вернуть хоккеиста Боброва в профессиональный футбол.
Более того, именно Бобров был капитаном советской сборной по футболу.
Он стал человеком, совершившим во встрече со сборной Югославии подвиг. При счете 1:5 он сделал хит-трек, чем поспособствовал итоговой ничьи – 5:5.
Бобров на Олимпиаде забил в 3-х играх 5 мячей. Коэффициент 1,66 гола за игру являлся для советской сборной рекордным.
Несмотря на проигрыш, специалисты высоко оценили игру нашей команды.
• Финские газеты писали:
«Русские играли великолепно. Это команда очень высокого класса. Её игроки Всеволод Бобров и Леонид Иванов — звёзды мировой величины».
***
Бобров был также и обладателем Кубка СССР в хоккее с мячом в 1945-м, 1946-м годах.
***
Последний сезон в футболе Всеволод Михайлович провёл в московском «Спартаке» и стал в его составе чемпионом страны.
По правде говоря, Бобров уже доигрывал – измученный травмами, он уже не мог полноценно отдавать себя футболу и поставил в нём точку.
• Игорь Нетто писал:
«...Такого игрока, как Бобров, не было ни у болгар, ни у югославов. И мне ещё долго не приходилось встречать на поле таких игроков. Да и сейчас, если говорить откровенно, я не вижу равных ему по классу, а главное, по характеру бойцов».
***
Завершив свою футбольную карьеру, Бобров продолжал играть в хоккей с шайбой.
Надо сказать, что в хоккей с шайбой Всеволод Михайлович пришёл в 1946 году, когда тот официально появился в нашей стране.
Сначала Всеволод Михайлович, параллельно с футбольной карьерой, защищал цвета ЦДКА. А потом оказался в ВВС.
В конце декабря 1946 года в Москве состоялся хоккейный матч между командами ЦДКА, в которой играл Бобров, и ВВС.
Напряжённая игра закончилась победой ЦДКА - 5:3. Причём 3 гола забил неутомимый Бобров.
Согласно легенде, именно после этого матча произошло знакомство Боброва с Василием Сталиным.
В те дни Василий был в Москве проездом (он командовал авиационным корпусом в Германии) и специально пришёл посмотреть на диковинную штуку — канадский хоккей. И несмотря на то, что его любимая команда ВВС проиграла, Василий получил от игры огромное удовольствие. И особенно от кудесника клюшки Боброва.
Василия Сталин в июле 1947 года вернулся на родину и стал помощником командующего военно-воздушными силами Московского военного округа по строевой части.
Будучи заядлым спортсменом, Сталин с энергией, достойной восхищения, учредил команды «лётчиков» по всем видам спорта. Правда, действовал он при этом сообразно своему происхождению и высокому положению — нагло и бесцеремонно. Он или переманивал талантливых игроков из других команд, обещая им всевозможные блага, или заставлял их переходить в свою команду под угрозой репрессий.
Естественно, Василий пытался заполучить и Боброва. Но тому до поры до времени удавалось отбить эти атаки. Однако Василий не был бы Сталиным, если бы так легко отрёкся от своей мечты. Он хотел, чтобы Бобров играл в его команде, и готов был ради этого расшибиться в лепёшку. Окружённый в основном подхалимами, Василий мечтал иметь рядом с собой настоящего друга. И Бобров, видимо, вполне подходил на эту роль.
Что касается самого Боброва, то ему такое внимание только льстило.
Когда в 1947 году Василий начал приглашать его на свои коллективные попойки, Бобров не стал отказываться. Причём не потому, что боялся гнева сына вождя (Бобров вообще мало кого боялся), а потому, что ему это было приятно.
В феврале 1948 года Бобров стал участником одного из 1-х международных товарищеских матчей по хоккею.
Тогда в Москву приехала чехословацкая хоккейная команда ЛТЦ, которая считалась одной из сильнейших в Европе (на последней Олимпиаде чехословацкие хоккеисты взяли «серебро»).
Естественно, русские хоккеисты казались чехам сопливыми учениками, которых можно будет обыграть без особого труда.
Однако…
Уже в первой игре, которая собрала 35 тысяч зрителей, гости потерпели сокрушительное поражение со счётом 6:3. Чехи были в шоке.
Однако вторую игру им удалось выиграть, а третья закончилась вничью…
В 1949 году сбылась-таки давняя мечта Василия Сталина — ему удалось уговорить Боброва перейти под его «крыло» и поменять майку цэдэковца на майку вэвээсника.
* * *
Бобров чудом остался жив 5 января 1950 года, когда разбилась команда ВВС, вылетевшая на игру в Челябинск на военно-транспортном самолёте «Дуглас» СИ47.
Тогда самолёт до цели так и не долетел.
В аэропорту Кольцово под Свердловском из-за плохих погодных условий «Дуглас» 6 раз пытался совершить посадку, но в итоге рухнул на краю лётного поля.
Все находившиеся на борту самолёта люди погибли.
Погибли все - 11 хоккеистов, играющий тренер, врач, массажист и 6 членов экипажа.
По воле случая Всеволод Бобров проспал вылет самолёта (из-за не зазвонившего будильника). И благодаря этому остался жив.
• Рассказывал Владимир Пахомов:
«Накануне отлёта на Урал Бобров был в гостях. Застолье затянулось, и холостяк решил не возвращаться к себе домой на Сокол – не всё ли равно, откуда утром добираться на аэродром, из своей или чужой квартиры (о форме с коньками и клюшками в любом случае предстояло позаботиться администратору команды, который, кстати, решил добираться до Челябинска поездом, предварительно проводив хоккеистов в полёт; до матча оставалось немало дней).
Дома у Боброва в урочный час прозвенел бы будильник, а в чужом доме он проснулся, когда самолёт с новыми партнёрами должен был приближаться к Уралу (откуда было Всеволоду знать о двухчасовой задержке машины при вылете)».
* * *
Да…
Жизнь великого Боброва была насыщена невероятными совпадениями, и она не раз могла прерваться.
1. Он мог утонуть — его спас старший брат.
2. Он мог сгореть в доме — мать бросилась в огонь и вытащила малыша.
3. Он мог разбиться на самолёте с хоккейной командой ВВС, но проспал и опоздал на аэродром.
4. Он мог погибнуть и от рук ревнивого мужа.
Это случилось после развода с 1-й женой - солисткой оперетты Татьяной Саниной и до его новой женитьбы.
Бобров - видный мужчина - увлёкся женой маршала артиллерии Василия Казакова. Тот в одно время командовал всеми артиллеристами Советской Армии.
Однажды неверная супруга пригласила Боброва в гости, сообщив, что мужа не будет дома.
• Владимир Пахомов писал:
«И вот когда милые ворковали, а время было за полночь, дверь дачи резко распахнулась, и на пороге появился сам маршал в полевой форме с пистолетом в руках. Ни слова не говоря, он выстрелил в потолок. Юрий Нагибин однажды писал, что игра Боброва потрясает человеческое воображение. Помимо полёта вдохновения, силы личности и характера, русский писатель отмечал у Боброва ещё и мобилизацию скрытых возможностей. Это качество мой друг проявил на маршальской даче. Под дулом пистолета, не дожидаясь второго выстрела, Бобров в каком-то невероятном рывке, попутно захватывая свои вещи, бросился к двери, вмиг открыл её и захлопнул за собой. Пока разгневанный маршал искал ключ, а потом возился с непростым замком, чтобы выйти наружу и устремиться с пистолетом в погоню, Бобров каким-то немыслимым рывком достиг высокого забора, довольно легко для своего возраста (примерно 40 лет) перемахнул через него и был таков».
Писатель рассказывал, что Бобров позже признался ему в том, как он испугался, когда отдышался и осмыслил ситуацию. Действительно, известному военачальнику ничего не стоило пустить во Всеволода вторую пулю после предупредительного выстрела. Но Боброву вновь удалось убежать от смерти…
5. Он мог погибнуть и во время ДТП.
Это случилось тогда, когда он был главным тренером ЦСКА и сборной СССР.
Бобров частенько садился за руль в нетрезвом состоянии, хотя даже в таком виде искусно управлял автомобилем. Однако для него было важно, чтобы его во время пути развлекал кто-то из попутчиков и не давал ему заснуть. Но однажды Бобров возвращался из кафе домой в одиночестве.
• Владимир Пахомов писал:
«Оставшись один, Бобров, видимо, начал клевать носом, не смог встрепенуться за рулем, как умел это делать, и около северного вестибюля станции метро «Динамо» выскочил на красный свет и протаранил автобус (один из тех, которые в то время обслуживали отдыхающих в подмосковных домах отдыха и санаториях или развозили учеников сельских школ), делавший поворот с Ленинградского проспекта в сторону динамовского стадиона. Пострадала и бобровская «Волга», осыпав своего хозяина осколками лобового стекла».
Так Бобров снова вышел сухим из воды, а точнее – из ДТП…
* * *
Тем временем, несмотря на постигшую команду ВВС трагедию, чемпионат страны по хоккею продолжался.
Василий Сталин был слишком честолюбив, чтобы позволить команде даже после такой потери опустить руки. Поэтому он уговорил оставшихся в живых игроков продолжать первенство.
И, доукомплектовав команду другими хоккеистами, команда «лётчиков» продолжила игры в чемпионате. И совершила чудо - заняла 4-е место.
А год спустя, вновь набрав силу и мощь, ВВС вернули себе чемпионский титул - стали победителем первенства СССР.
А её лидером, конечно же, был неподражаемый Бобров.
Василий Сталин был на вершине счастья.
Назвав своих игроков «сталинскими соколами», он тут же поручил начальнику команды Дмитрию Теплякову записать все личные просьбы хоккеистов. После этого кто-то получил квартиру, кто-то — очередное воинское звание, кто-то — машину. Бобров к тому времени был уже «упакован» — имел и машину, и роскошную квартиру в «доме ВВС» на Соколе…
* * *
Всеволод Бобров был признан не только болельщиками и журналистами.
Его спортивные и человеческие качества высоко оценивали и коллеги-футболисты.
• Вот, например, отзыв прославленного ленинградского вратаря Леонида Иванова:
«Смешно, конечно, утверждать, что нынешние футболисты слабее прежних, но по всему комплексу футбольных качеств — умению забить мяч в, казалось бы, невероятной ситуации, видению поля, взрывной реакции, искусству рывка и дриблинга — такого игрока, как Всеволод Бобров, в советском футболе больше не было».
• Борис Андреевич Аркадьев - тренер, которого Бобров боготворил, рассказывал:
«Я сразу же понял, что встретился с великим футболистом. Ну и талантище это был. Если бы к спорту было применимо слово «гений», то к Всеволоду оно бы, бесспорно, подходило. Это был «спортивно-игровой гений». Ведь он был лучшим и в футболе, и в хоккее с мячом, и в хоккее с шайбой. У него был поразительный метод усваивать технику подражанием. Ему не надо было повторять упражнения по тысяче раз, он усваивал чужую технику, чужие приёмы на глазах».
Свидетельства Иванова и Аркадьева об уникальности, неповторимости таланта Боброва не единственные.
О том же писали и Мартын Мержанов, и Игорь Нетто, и братья Старостины — сами живая легенда нашего футбола.
• Лев Филатов:
«Бобров выходил забивать. И ждали от него гола. Он приучил к этому публику. Боброву была скучна долгая перепасовка на середине поля, подготавливающая наступление. Он всегда трудно, тяжело возвращался от ворот противника, а то и останавливался как бы на всякий случай. Он не был создан для обратного движения.
Но едва возникало движение в направлении к чужим воротам, в Боброве что-то происходило, он оживал, ни следа вялости и скуки, длинные ноги несли его вперёд, иногда по непонятному курсу, туда, где, кажется, ничего не могло стрястись. А он угадывал, они с мячом находили друг друга, и Бобров бил, коротко, жёстко, беспощадно, наверняка. Хорош он был тогда, когда рывками, наклонами гибкого, расслабленного тела вынуждал к опрометчивым, неверным шагам одного за другим нескольких защитников и высокий, крупный возникал перед мечущимся вратарём, как неотвратимая беда…
Не скажешь, что у Боброва был какой-то особый, только ему присущий удар. Но голы, им забитые, имели личное клеймо, были бобровскими…»
• Никита Симонян:
«Увидев впервые Боброва на футбольном поле, я продолжал внимательно за ним следить. Я в юности уже определился как форвард. Любил забивать. Ну а кто не любит? И, наблюдая за Бобровым, старался понять, как же он всё-таки открывается, как ему это удаётся? Развёртывается атака: один удар, второй и вдруг — раз, Бобров оказывается в выгодной позиции, мяч уже у него, и он забивает. Его исполнительское мастерство было настолько высоким, что, видя и вратаря, и защитников, он несильным ударом направлял мяч в недосягаемую для них точку.
Он обыгрывал даже на ленточке — на боковой, лицевой линии. Великолепно владел дриблингом, неповторимыми финтами, но всё-таки главное — лез в самую гущу игроков, обыгрывал одного за другим, прекрасно управляя телом. Интересно было наблюдать: опытные защитники, сами, как говорится, не лыком шиты, пытаются отнять мяч, а мяч опять попадает Боброву в ногу. Мог на пятачке «уложить» двух-трёх защитников.
Он не очень много двигался на футбольном поле, но неизменно шёл вперёд, шёл и открывался. Оборонительных функций не выполнял и не знал, что это такое. Но всегда приносил команде победу, забивая голы.
Играл в паре с Григорием Федотовым. Федотов несколько отодвинулся назад, питал его мячами, да и не только он, остальные тоже. Приходилось иногда слышать от игроков: «Вот, мы на него работаем…» И надо было на него работать: он умел делать то, чего не умели другие…»
Слава Боброва в народе была столь огромной, что появилась даже мода «на Боброва».
Например, молодёжь чуть ли не поголовно стала носить любимый головной убор прославленного форварда — кепку.
Да что там говорить — Боброва боготворили даже уголовники, которых, как известно, на мякине не проведёшь.
Всеволод Михайлович, по отзывам его современников, отличался:
- исключительными природными двигательными данными,
- виртуозной техникой,
- незаурядным тактическим мышлением.
Постоянная нацеленность на ворота, хитроумный дриблинг, точный сильный бросок превратили Боброва в самого грозного бомбардира своего поколения.
• Известный тренер Борис Аркадьев говорил о таланте Боброва:
«Это был настоящий, волей Божьей талант и мастер индивидуальной игры. Его скоростная обводка была потрясающей».
Особенно соперники мучились после рывков, знаменитых «прорывов Боброва».
В них было всё: бесстрашие, быстрота, ловкость, интуиция, в самом конце — неотразимый удар.
На поле раздавался крик «Дай», - это означало, что «Бобёр» готов к своему фирменному тарану, партнёру оставалось лишь точно передать ему мяч или шайбу.
Когда Бобров получал мяч, соперникам впору было браться за голову. Севу, как ласково его называли друзья, никто не мог остановить. Его ленивые движения легко и быстро сменяла бурная вспышка энергии. На скорости при помощи финтов Бобров убирал защитников одного за другим.
Рейдов Боброва ждали, как ждут прихода весны или победы любимой команды. Так и Сева лениво ждал своей очереди. И когда она наступала, его внезапный прорыв разрезал защитные редуты, как нож масло. Это было какое-то наваждение, свершающееся вопреки всем законам логики.
• Мэтр отечественной футбольной журналистики Лев Филатов так описывал знаменитый прорыв Боброва:
«Высокий, всем заметный, бросающий своё послушное гибкое тело то чуть влево, то чуть вправо, Бобров резал зелёную гладь поля, как сильный катер, а поспевавшие за ним, виснувшие на нём, преграждавшие ему дорогу оставались сзади, как две косые волны. Он возникал перед воротами как бог футбола, разгоряченный и разгневанный, не знающий удержу, и бил как-то бесшумно, тайно, легко, продолжая прорыв».
* * *
Всеволод Бобров, любимец самых красивых женщин Советского Союза той поры, по воспоминаниям людей, знавших его, был человеком, который всегда приходил на помощь человеку, попавшему в беду.
• Об этом лучше всего сказал Валентин Николаев - футболист, игравший с Бобровым в ЦДКА:
«Он был жаден во всём, что касалось футбола, хоккея, жаден для любой игры, до гола, до обожания трибун, не скрывал удовлетворения, когда зрители устраивали ему овации. Но в жизни, в отношении с товарищами, со всеми окружающими наш Бобёр был по-рыцарски щедр».
Размашистое катание, филигранное владение клюшкой, особый бомбардирский дар – Бобров не имел слабых мест и в хоккее полностью явил окружающим свой талант.
Лёд для Боброва стал по-настоящему тем местом, где он чувствовал себя комфортнее всего. Каждое его «дай» превращалось в спектакль, когда Бобров получал шайбу и набирал ход – его было не остановить.
Особенно памятны голы нападающего, когда тот объезжал ворота и отправлял в них шайбу.
Впоследствии этот элемент назовут «голом по-бобровски».
* * *
Тяжёлые травмы коленных суставов сделали своё дело.
И в 31 год Бобров покинул зелёное поле, перейдя на ледяное, где совершил ещё больше спортивных подвигов.
Бобров достиг невероятного по нынешним временам показателя в матчах национального первенства и международных турниров, в которых участвовал.
Он проводил в среднем более 1 гола за игру в ворота соперников.
В чемпионате СССР его результативность превысила 2 шайбы за матч.
Всеволод Михайлович 7 раз становился чемпионом страны (1948, 1949, 1950, 1951,1952, 1955 и 1956 годов) по хоккею с шайбой.
И трижды завоёвывал серебряные награды.
Дважды становился чемпионом мира (в 1954 и 1956 годах).
И трижды чемпионом Европы (с 1954 по 1956 годы).
А также в 1956 году стал олимпийский чемпионом (будучи капитаном сборной СССР по хоккею).
Надо сказать, что Всеволод Бобров является единственным спортсменом в истории, который был капитаном футбольной и хоккейной сборной на Олимпийских играх. Уникальный случай!
Он признавался лучшим нападающим чемпионата мира 1954 года.
Становился лучшим бомбардиром чемпионата мира 1957 года по хоккею - 13 заброшенных шайб.
В национальных чемпионатах Бобров забил 254 шайбы в 130 играх.
За сборную СССР забил 89 шайб в 59 играх.
4 раза выигрывал титул лучшего снайпера первенств СССР по хоккею с шайбой.
Он - единственный в истории хоккеист, который трижды подряд - в 1950, в 1951 и 1952 годах - становился лучшим бомбардиром чемпионата СССР по хоккею с шайбой.
Всеволод Бобров - один из 4-х хоккеистов в истории (вместе с Вениамином Александровым, Владимиром Петровым и Александром Якушевым), который за один чемпионат забрасывал более 50 шайб - 52 гола в сезоне 1947/1948 годов.
***
В 1957 году Всеволод Михайлович был награжден орденом Ленина.
К тому времени Бобров вернулся в армейский клуб (ВВС расформировали).
И, став серебряным призёром чемпионата 1957 года, завершил свою феноменальную игровую карьеру.
Карьеру игрока Всеволод Михайлович завершил в 35 лет.
Мог бы играть дольше, но мучили больные колени - последствия многочисленных травм.
После окончания игровой карьеры Бобров стал тренером опять же в обоих видах спорта.
Надо сказать, что Бобров начал свою тренерскую деятельность, ещё выступая в командах мастеров.
В 1950 году он стал играющим тренером хоккейной команды ВВС.
А с 1953 года - тренером футбольной команды ВВС.
Всеволод Михайлович отличался высокой культурой в общении с игроками, которая совершенно не мешала ему в достижении результатов.
Хоккеисты прекрасно понимали, кто их тренирует. А когда Бобров выходил вместе с ними на раскатку, проникались к нему ещё большим уважением – даже в сорок с лишним лет, закончивший игровую карьеру, тренер мало в чём уступал своим подопечным.
И на тренерском посту Всеволод Михайлович был успешен.
Так, он привёл московский «Спартак» к победе в чемпионате 1966/1967 годов.
А в двух предыдущих сезонах становился со своей командой серебряным призёром.
Преуспел Бобров и в сборной СССР.
Он дважды привёл её к победе на чемпионатах мира и Европы (1973 и 1974 годов).
Именно Бобров был инициатором проведения встреч между советскими хоккеистами и канадскими профессионалами.
Руководил сборной СССР во время Суперсерии-1972 года против сборной Канады.
Канадцы в знак особых тренерских заслуг Всеволода Михайловича наградили его специальной золотой медалью.
Несмотря на успехи в тренерском деле, карьера Боброва-наставника получилась недолгой.
Вопреки здравому смыслу, после успеха на чемпионате мира 1974 года его сняли с поста главного тренера сборной.
Его тренерскую карьеру оборвали на самом взлёте, когда, казалось, у него впереди ещё много чемпионатов мира, Олимпийских игр.
Ходили разные версии и слухи о причинах случившегося. Но правды никто не знает.
В очередной раз все стали свидетелями безрассудства руководителей, с которым сталкивались и до, и после отставки Боброва...
* * *
Оставшись не у дел, Всеволод Михайлович начал сдавать.
Последние годы Бобров полностью посвятил своей семье.
Но даже домашний уют не смог оттянуть уход великого спортсмена из жизни.
В 1979 году, в конце июня, проводя утреннюю тренировку, он почувствовал острую боль в ноге.
Массажист решил размять ему ногу. О том, что это был тромб и массировать нельзя, все узнали гораздо позже.
Реанимация.
Суббота, врачей нет.
1 июля в 4 часа 30 минут жене передали его слова:
«Я поправлюсь и всех приглашу в баню».
Через несколько часов великого Боброва не стало.
Всеволод Михайлович Бобров скончался из-за оторвавшегося тромба.
На момент смерти ему было 56 лет…
Так Бобров, много раз уходивший от смерти в экстремальных ситуациях или по воле случая, скончался от обычного человеческого порока, занимаясь любимым делом.
Так уж распорядилась судьба...
* * *
Всеволод Бобров является уникальным примером спортсмена, который был лучшим игроком на протяжении целого десятилетия в 2-х наиболее популярных игровых видах спорта - футболе и хоккее с шайбой.
Именем Всеволода Боброва названы были:
- символический клуб хоккейных бомбардиров России (для игроков, забросивших в официальных матчах не менее 250 шайб), а также
- приз, вручаемый самой результативной команде чемпионата России по хоккею с шайбой,
- один из дивизионов Континентальной хоккейной лиги,
- Ледовый дворец ЦСКА на Ленинградском проспекте.
Поэт Евгений Евтушенко посвятил легендарному спортсмену стихотворение «Прорыв Боброва», назвав его «Шаляпиным нашего футбола, Гагариным шайбы на Руси».
В 1997 году Бобров был включен в Зал хоккейной славы Международной федерации хоккея.
• Закончить материал о спортивном гении хотелось бы строчками знаменитого советского поэта Евгения Евтушенко:
«...И он останется счастливо разбойным гением прорыва, бессмертный Всеволод Бобров!..».