Штирлиц шёл по Беркерштрассе в направлении кафе «Элефант». Только что он покинул известное место своей работы и был несколько озадачен - в коридоре ему повстречался Мюллер и пристал с разговором.
-Дружище, Штирлиц! – обратился к нему шеф IV отдела через маску, сделанную из стандартной нарукавной повязки, - Как ваши дела с прививкой?
-Спасибо, группенфюрер. Пока в процессе! – Маска Штирлица была тоже из стандартной повязки, но её внутреннюю сторону украшала красная звезда.
-В процессе, дружище, - наставительно заметил Мюллер, поигрывая зелёным яблоком, - может быть лишь развитие болезни! Хотите яблоко? Витамины!
-Так витамины или прививку?
-Экий вы, Штирлиц, скользкий, - Мюллер показал ему на коридор, и они продолжили движение.
–Я знаю, что Шеленберг, ваш шеф, - группенфюрер понизил голос, - намерен устранить всех своих сотрудников у которых нет соответствующих бумаг от медиков.
-В каком смысле устранить?
-В «нашем». В нашем смысле.
Штирлиц задумался. Он был ценным сотрудником и отправлять такого на «удалёнку» за колючую проволоку было бы слишком сильным ударом по VI управлению РСХА. Кто-кто, а уж Шеленберг это явно понимал и вряд ли бы стал так рисковать рабочим процессом. Поэтому слова Мюллера лишь наводили Штирлица на мысли о какой-то новой игре, которую тот затеял с ним.
-Я бы мог взять вас под крыло, дружище. Я всегда уважал вас, как сотрудника и как личность, хотя вы порой и передёргивали в наши картишки. Но чего не бывает среди нас... непривитых?
-Спасибо, группенфюрер.
-Многие из наших функционеров идут на поводу у кучки оголтелых фанатиков и бонз, но мы-то, старая гвардия, конечно знаем всю подоплёку этой возни. Вы понимаете меня, Штирлиц?
-Нет. Совсем нет.
-Да перестаньте, дружище. – Мюллер пристально взглянул на собеседника, - А хотите липовую справку?
Штирлиц внутренне напрягся – уже вторую неделю он ждал свою собственную «липу» от Центра. Из Берна её должен был доставить профессор Плейшнер, но старик отчего-то не спешил и запаздывал. Неужели Мюллер что-то пронюхал и теперь держал его под «колпаком»? –думал Штирлиц.
-Странно слышать именно от вас это предложение, группенфюрер.
-Отчего же вдруг «странно»? Я помогаю своим соратникам в борьбе чем могу. Что тут странного?
-У вас есть такая справка?
-Естественно. Я ведь хочу остаться среди выживших после этой войны.
-Заманчивое предложение, но как на это посмотрит руководство?
Мюллер усмехнулся и надкусил яблоко.
-Ем с косточками, - сообщил он, - как в детстве привык. А кто ему донесёт? Вы? –он коротко рассмеялся и тут же погасил улыбку.
-Это не в моих правилах, группенфюрер.
-Я знал, что вы истинный ариец, дружище. Поэтому и решился вам помочь.
-Благодарю вас, но… думаю, что я…
-А вы не думайте, дружище! Не надо. Это отвлекает от дела. Либо примите мою помощь, либо идите к доктору.
-К Менгеле?
-К этому мяснику не ходят, к нему обычно отвозят. Но… выбор за вами.
-Я всё же подумаю, группенфюрер.
Мюллер остановился на перекрёстке коридоров и, покусывая губы, кивнул:
-Подумайте, дружище! Подумайте! Разведчик должен думать. Но не слишком долго. Времени у нас мало – только до 9 мая. Есть прямая директива оттуда, – он ткнул пальцем в пол, намекая на бункер, - о борьбе с этой, мн-мн… коммунистической… заразой.
Штирлиц было вскинул руку, но шеф IV отдела поморщился:
-Прекратите. Вирус только по воздуху передаёте. До встречи!
-До встречи, группенфюрер!
Штирлиц щёлкнул каблуками и пошёл дальше. Мюллер проводил его взглядом и бросив яблоко в урну, достал белый платок. Сняв маску и утерев им лоб, он довольно кивнул – Штирлиц по-видимому заглотил наживку, и операция по выявлению тайных антифакцистов среди сотрудников аппарата РСХА успешно продолжается.
Штирлиц уходил все дальше по Беркерштрассе и раздумывал. Предложение Мюллера, конечно же было капканом для тех, кто противодействовал режиму! Штирлиц не хотел, да и не мог рисковать собою. Ради долга перед Родиной и народом он был готов на многое, но дав «этим» пометить себя уколом он сразу становился уязвимым, легко вычисляемым винтиком системы. Поэтому спасти его могла только «липа» из Центра или такая же справка, но добытая тут, в Берлине. Была ещё и Кэт, что сейчас находилась в клинике Шаритэ. Радистку держали под арестом и наблюдением врачей. Те периодически вводили ей различные новые препараты, проверяя таким образом их действие на «этой русской». Тот бред, что она там потом несла на допросах под запись никто не воспринимал, конечно же, всерьёз, но материал постоянно передавался для обработки людям Мюллера. Кэт давно уже перечислила, кого знала или о ком слышала краем уха, обвинив их во всех смертных грехах и даже как-то заявила Мюллера и Шеленберга резидентами русской разведки. Но пока она жива и не заколота шприцами насмерть, думал разведчик, можно попытаться её спасти, хотя она уже давно потеряла себя в пространстве от таких вот экспериментов.
Штирлиц остановился и, достав сигареты, закурил. Свинцовое небо над Берлином давило на город и всех, кто в нем находился. Посмотрев на небольшой сквер, где обычно на аккуратных скамеечках в ожидании очередного воздушного налёта русских сидели старики с флажками и пожилые дамы с шариками, Штирлиц удивился – там не было ни стариков, ни дам, ни самих лавочек. Кто-то сверху или снизу видимо решил, что им больше нельзя собираться на свежем воздухе и приветствовать русских пилотов, мотивируя это заботой о здоровье населения и не распространении всякой заразной заразы.
-Как там пастор? – вдруг вспомнил Штирлиц. Пастор Шлаг, наивный старик, но человек умный и рассудительный, говорил своему другу – дело не в том, что они нам, немцам, рассказывают, дело в том, о чем они нам немцам упорно молчат! Уже все уши промолчали!
Старик сказал эти золотые слова и сбежал в Швейцарию, используя связи Святой Церкви, то есть пересёк границу без всяких справок, лыж и инъекций. Что ж, Штирлиц чуть улыбнулся, Шлаг заслужил своё спокойствие и за него теперь можно только радоваться.
На входе в кафе «Элефант» Штирлица остановил какой-то неприметный человек в тёмном.
-Вход внутрь только со справкой и масочку поправьте! – заявил он.
-А выход?
-Что? - замешкался тот.
-Тогда я через выход войду.
Человек растерялся было совсем, но тут на пороге появился хозяин заведения:
-Господин Бользен! – он уныло улыбнулся, - Согласно последнему распоряжению из…
Штирлиц поморщился.
-Но что я могу против них? – тот развёл руками, - хотите на вынос вас обслужим, как постоянного клиента?
Штирлиц поправил узел галстука и буркнул:
-Не хочу.
У него стало складываться стойкое впечатление, что его обложили почти со всех сторон и даже этот бар, который в душе он ненавидел так же как своё начальство, стал для него недоступен из-за жалкого клочка бумажки с синей печатью и подписью фельдшера. Пастер Шлаг, помнится, как-то упоминал про одну группу сопротивления антифакцистов в Потсдаме, но у Штирлица не было на них выхода. Тогда он не озаботился ими, а теперь дотянуться до пастера не хватало длины его рук.
Из бара «Элефант» неожиданно появились фрау Заурих с шахматной доской подмышкой и её спутница Габи.
-Господин Бользен! - радостно воскликнула старушка, - Ну куда же вы запропастились? Без наших посиделок за шахматами я всегда считаю день неудавшимся!
-Добрый вечер! - улыбнулся Штирлиц обеим, - Теперь я лишён этой маленькой радости. Меня не пускают внутрь без справки.
-Ах, какой ужас! - заволновалась фрау Заурих.
-Но, - с гордостью добавил Штирлиц, - у меня дома есть салями и отличный французский коньяк!
-Габи, Габи! Господин Бользен приглашает нас на салями!
-Разве? - Штирлиц просто оторопел от её наглости, - Габи, может ещё куда ни шло, но вас кормить салями... дорогая фрау Заурих!
Бойкая старушка подошла ближе к Штирлицу и взяла его под руку, увлекая подальше от бара.
-А полтора метра?-возмутился было тот.
-К черту! - она заговорщицки подмигнула, -Я знаю, как вам помочь. Точнее Габи знает.
-Ну уж... - с сомнением сказал Штирлиц.
-Сейчас мы завернём за угол и вы с Габи поедете к вам домой. Она решит вашу проблему, если конечно, я за это получу салями и коньяк.
-Бартер?
-Всем приходится крутиться в наше нелёгкое время, господин Бользен.
Она не похожа на ищейку Мюллера, думал Штирлиц про Габи, переходя от окна к окну и задёргивая шторы. Скорее она прижилась бы в нашем ведомстве - такая изящная, умная и красивая. И всё-таки! И всё-таки, зажигая свечи и посматривая на сидящую в кресле Габи, сомневался Штирлиц, её предложение прозвучало слишком быстро, прямо у порога. Впрочем, молча откупоривая коньяк и наливая коричневую жидкость в хрусталь коньячных бокалов,думал он, её необходимо проверить. Справка, конечно же, нужна как воздух, но бросаться со скалы вниз головой Штирлиц не собирался.
-Прошу вас, - он взял бокалы и подошёл к молодой женщине.
-Господин Бользен, благодарю! -та встала, принимая у него хрустальный сосуд.
-За исполнение желаний!
-Prosit!
-Прошу прощения, Габи. Может я слишком эксцентричен, но... Могу я осмотреть ваши руки и плечи?
Кололи всех, как был наслышан Штирлиц, обычно туда и если женщина агент Мюллера, то наверняка прошла процедуру.
-Пожалуйста, - Габи скинула кофточку и оголила бледную кожу.
Штирлиц внимательно изучал эти участки тела сантиметр за сантиметром, ибо в своей работе разведчик не должен ошибаться, что бы избежать провала. Девушка рассматривала его холеное лицо и чеканный профиль, вдыхая запах французского одеколона перемешанного с запахом табачного дыма.
-Справка будет готова через два дня, - тихо шепнула она с самое ухо Штирлица.
-Цена вопроса?
Габи поёжилась как от холода и, глядя в его стального цвета глаза, сказала:
-А ведь сделать укол можно в любое место на теле человека. Дальше осматривать будете?
Штирлиц понял, что сейчас он оказался, как никогда раньше, близок к провалу. Он позабыл об этом факте. Отступив к столику с бутылкой коньяка, разведчик взял ту в руку и подумал - а чем она лучше Холтофа? Может огреть Габи по темечку и отвести к Мюллеру? Но отогнав прочь эту мысль, он плеснул себе и ей ещё алкоголя, выпил его, предварительно чокнувшись с девушкой и, потирая ладони, кивнул:
-Буду!