Арарат
Александр Широбоков
Может ли машина "Запорожец"развить скорость 200км в час? Может если его спустить с горы Арарат!
(« Армянское радио»)
Лёгкий утренний ветерок непрошено забирался под куртку маскировочного костюма, ствол чужого ружья неприятно холодил левую руку, над небольшим речным разливом, у которого я расположился, поднимался слабый туман. И слева, и справа летали какие-то нелепые утки с длинными шеями, скорее всего, бакланы, по которым стрелять было бессмысленно из-за их полной гастрономической непригодности. Впереди, где-то в сотне метров, проходила граница Армении с Турцией, а вдали, на турецкой стороне, красовалась заснеженная вершина легендарной горы Арарат. В голове, отягощённой обильным ночным сидением с армянскими приятелями у костра, свербела мысль: - Какого чёрта тебя сюда занесло?
В конце 70-х и в начале 80-х годов прошлого века все сознательные граждане нашего государства принимали участие в холодной войне. Труженики оборонных отраслей участвовали в упомянутой войне активно, а остальные, скажем, гуманитарии воевали тоже, но пассивно. И те, и другие, правда, дружно стояли в очередях за продуктами. «Дефицит стал таким же символом страны, как космос и балет».
Одним из сдерживающих фактором в противостоянии с потенциальным противником были наши многочисленные и постоянно модернизируемые танки. Но из танков надо было не только стрелять, а ещё и попадать не только днём, но и ночью. Вот тут дело дошло и до нас, специалистов по приборам, работавших в инфракрасной области спектра. Мне было предложено забросить свою почти написанную кандидатскую диссертацию и войти в руководство бригады, созданной для разработки инфракрасного танкового прицела. За нашими успехами и неуспехами наблюдала не только дирекция нашего НИИ, но и горком партии Ленинграда. Интересовались даже в ЦК КПСС.* Короче, за своей спиной мы ощущали дыхание всей страны.
Трудно сказать, зачем при создании важного для государства прибора потребовалась громоздкая кооперация: - для внутреннего охлаждения массивного блока питания нам было предписано использовать специальную жидкость, производимую где-то на Алтае, а микросборки для электронного тракта получать в Армении, в Ереване. Соответствующих поставщиков, скорее всего, можно было найти и в Ленинграде. Но, с социалистической экономикой не поспоришь…
Взаимодействовать с армянскими коллегами по вопросу изготовления и поставки микросборок, сначала было поручено старшему инженеру Игорю. О нём, безуспешно пытавшемся написать диссертацию и, уповавшем на его чисто пролетарском происхождении, вступить в ряды КПСС, я уже раньше рассказывал. Первую небольшую партию микросборок мы, всё - таки, из Еревана получили, но потом пошли срывы сроков по разным «объективным» причинам.
Из Еревана был вызван ответственный исполнитель, который в нашей документации именовался, как контрагент.
- Георгий Амаякович Геворков, - представился он при встрече со мной, - Можно Георгий или, просто, Жора. Что за шум в женском бараке? – процитировал он классика, имея в виду скандал из- за срыва сроков поставки их армянской продукции.
Жора оказался худощавым брюнетом с густой бородой соответствующего окраса.
- Понимаешь, Жора, задерживая поставки микросборок, вы срываете выполнение важнейшего правительственного заказа, - начал я осторожно, - За выполнением следят даже в ЦК.
- Партия наш рулевой, - поддержал разговор Жора, - А ты, случайно, не в партии? – он незаметно перешёл на «ты».
- Я - то нет, а ты, небось, в рядах, ведь ты там большой начальник, – поинтересовался я.
- Насчёт начальника ты попал в точку, а по поводу партии – ни за что! У них чуть что – партбилет на стол. - А кому это нужно?! Ты, кстати, с гостиницей мне не поможешь?
Гостиница в ту пору была головной болью всех командированных. Чтобы оформить бронирование, мне нужно было подготовить письмо от нашего руководства, а это не одна согласующая подпись …
Короче, я предложил Жоре пару дней пожить у меня. Вечером гость поставил на стол бутылку выдержанного армянского коньяка, развернул упакованную в фольгу бастурму – вяленую говядину, если кто не знает, насыпал в вазочку орехов. За обильным ужином, спасибо жене, мы приступили к обсуждению наших технических проблем. Вообще, много позже, уже после длительной командировки в Португалию, я заметил, что южные люди предпочитают важные вопросы решать за обедом или ужином, затягивая процесс часа на полтора – два.
- Вот ты говоришь, что сроки срываем, - отложив вилку с ножом, вспомнил о делах Жора, - Я же не могу людей заставить работать на износ! Приезжай к нам, сам посмотришь. Кстати, как ты относишься к охоте?
- К какой охоте, Жора?
- На копытных, на птицу. Съездим на границу с Ираном, там кабанов тьма!
- С удовольствием, если время будет.
- Насчёт времени – не сомневайся, успеем всё. – И ружьё тебе найдём, и амуницию. Предлагаю тост…
После отъезда Жоры ничего не изменилось - сбои с поставками микросборок продолжились. Начальство нервничало, сборка второго танкового прицела, затягивалась, демонстрация на нашем полигоне работающего изделия членам ЦК отодвигалась на неопределённый срок. Усиливали ажиотаж боевые действия в Афганистане, а тут какие-то микросборки…
Я был вызван к директору нашего НИ, и мне в несколько раздражённой форме было предложено выдвинуться в Ереван, и без микросборок обратно не возвращаться! Да…а, Ереван – путь не близкий. Мало я насиделся в киевском аэропорту Борисполь, ожидая оставшийся билет в самолёт на подсадку! Это очередь из граждан с умоляющими глазами у стойки регистрации и безразличный голос: - Осталось всего три билета! К счастью, знакомый военпред в нашем НИИ подсказал мне, что существует приказ за номером 53, выпущенный в помощь важным командированным людям. Более того, этот военпред выправил мне документ на листе бумаги форматом в одну треть А4 и с красной полосой по диагонали. Текст, напечатанный на пишущей машинке, предписывал всем начальникам аэропортов обеспечивать немедленный отъезд тов. Широбокова, вернее, отлёт из данного аэропорта в выбранном тов. Широбоковым направлении. Украшала справку солидная печать в/ч и витиеватая подпись.
Достать в кассе авиабилет до Еревана мне не составила большого труда – не в Сочи же, в конце концов!
И вот, взлётные конфетки, затем непритязательное питание в самолёте Аэрофлота, а потом:
- Товарищи пассажиры, слева под нами заснеженный красавец Кавказа - Эльбрус!
И, наконец, когда самолёт приземлился в аэропорту Звартноц, я попал в радостные объятия Георгия Амаяковича:
- Саша! Сейчас едем ко мне, я пригласил коллег, посидим, поговорим, отметим приезд…
На видавшем виды жорином жигулёнке первой модели мы добрались по гористым, мощёным глянцевой брусчаткой улочкам Еревана до гостеприимного дома, где мне было предложено провести несколько дней. О гостинице речь не шла.
В большой светлой комнате с накрытым белой скатертью столом царило некоторое оживление. Хозяйка то появлялась возле стола, то снова убегала на кухню, устремлялась к мангалу во дворе; а трое солидных мужчин красиво размещали тарелки с салатами, представлявших различные комбинации из помидоров и баклажанов – бадриджанов, если я правильно запомнил. Отдельно наблюдались на столе бастурма и козий сыр. В промежутках между тарелками были втиснуты красивые бутылки с местным коньяком.
- Сейчас будет подан люля-кебаб, - провозгласил Георгий, - Но сначала, Саша, познакомься.
Он назвал мне трёх своих гостей по имени, поочерёдно представив:
- Начальник цеха, начальник отдела сбыта, а ещё вот Карен, мой большой друг и, кстати, знатный охотник.
- А вы знаете, ребята, какая охота на кабана на иранской границе? – начал разговор Карен, - Давайте, выпьем коньячок за охоту!
При этом жена Георгия внесла люля- кебаб. Это были колбаски, слепленные из мелко рубленной ножом (обязательно!) баранины и приготовленные на решётке. Я тут же положил ароматную колбаску себе на тарелку и приготовился закусить.
- Послушай, Саша, кто так кушает люля-кебаб!
- А как же надо?
- Ты положи лаваш на тарелку, зеленью укрась, а сверху люля-кебаб, заверни всё в лаваш и кушай на здоровье!
Тут я предложил вспомнить о наших делах.
- Э..э, Саша, завтра будешь на предприятии, там всё сам и увидишь … Мы всё для тебя сделаем, дорогой!
Утром меня разбудил Жора со старинной кофемолкой в руках.
- Только так можно правильно молоть зёрна, у вас зёрна горят в электрических кофемолках, - провозгласил он, - Сейчас выпьем кофе и на работу.
Было около 10 часов утра…
По дороге мы заехали к уже знакомому мне начальнику цеха, выпили там только что при нас намолотого кофе и отправились уже втроём на предприятие.
На участке проверки микросборок отчётливо пахло сваренным кофе, а на стене красовалась табличка «Участок коммунистического труда». Мастер участка Ашот, к которому меня подвёл Георгий, смаковал варёное яйцо, разрезанное пополам, украшенное изумрудным базиликом и заботливо размещённое на куске свежего белого хлеба.
- Вот, Ашот, наш заказчик из Ленинграда, - представил меня Георгий.
Ашот кивнул и вежливо привстал, не выпуская бутерброда из правой руки:
- Бари луйс (Доброе утро), сейчас с перекусом закончу и примусь за работу!
Большого интереса экскурсия по сборочному цеху у меня не вызвала – мало я насмотрелся сборочных цехов в круговерти с нашим танковым прицелом …
- Жора, как бы нам обойтись без срывов сроков поставки вашей замечательной продукции, - как можно жалостней затянул я, устав от наблюдения бесконечных утренних и полуденных кофе.
- Ничего, Саша, вот съездим на кабанью охоту и там всё решим.
- Почему решать надо на охоте, а не в кабинете вашего директора?
- Такие дела, дорогой, решаются не в кабинетах, а за столом или на природе. Вот мы всё это и совместим! Кстати, поехали домой и пообедаем.
После обеда Георгий усадил меня в свою потрёпанную машину:
- Саша, едем на площадь Ленина. Там народ собрался по поводу событий в Карабахе. Некоторые даже голодуют…
На площади Ленина было не протолкнуться. На прилегающих улицах плотно стояли припаркованные машины. Георгий лихо остановился под знаком, запрещающим остановку. К машине тут же подскочил гаишник с устрашающими чёрными усами и что-то грозно сказал по-армянски.
- Ты понимаешь, друг, тут человек приехал из Ленинграда посмотреть на наше возмущение Карабахом, - на русском ответил Георгий.
А..а, тогда стой здесь, пусть гость посмотрит, как у нас народ думает, - миролюбиво ответил страж порядка и отправился, помахивая жезлом к очередному нарушителю.
А на площади народ стоял плотно. Небольшое возвышение в стороне было огорожено. Там на скамейке со скорбными лицами сидели усатые и бородатые брюнеты. Из толпы к их ногам бросали цветы. Если честно, я мало понимал – гортанные выкрики в мегафон по-армянски и выкрики из толпы.
- Жора, а что это за мужики на скамейке? – осведомился я.
-- Это наши герои. Они голодуют в знак протеста.
- Против чего
- Против передачи Карабаха Азербайджану.
Потом Георгий усадил меня в машину и ненадолго исчез. Вернулся он довольно
оживлённым и уже вдвоём со знакомым мне начальником сборочного цеха.
- Вот, Саша, Аракел приглашает нас в очень неплохую забегаловку покушать мяса.
Мы подъехали к красиво украшенному входу в полуподвальное помещение. Оттуда раздавалось протяжное пение. Спустившись вниз на несколько ступенек, я увидел помещение с деревянными столами и такими же лавками. В полупустом помещении расположилось несколько компаний импозантных мужчин. За одним столом негромко пели. Меня, хорошо знавшего обстановку в ленинградских забегаловках с розливом спиртного, удивила спокойная и доброжелательная атмосфера в ереванском общепите. Ни пьяных, ни запаха от пролитых на пол напитков. Сидят адекватные люди, едят и поют.
Аракел отошёл куда-то в закрома, и нам принесли люля- кебаб с соответствующими ингредиентами. Георгий удивлённо спросил Аракела - Почему не шашлык?
- Хозяин заведения Акоп сказал мне, что сегодня шашлык неважный, не для дорогих гостей, - пояснил Аракел.
Как управляться с люля-кебаб я уже знал. Рюмки были наполнены, и я в очередной раз попытался вернуться к рабочей тематике:
Э..э, ,дарагой, мы это обсудим на охоте, скоро поедем!
Следующий день не принёс ничего нового – опять бесконечный кофе по утрам, тот же Ашот со своим базиликом и варёным яйцом, но в середине дня после небольшого отсутствия появился несколько опечаленный Георгий:
- Саша, у нас неприятность – на иранской границе, куда мы хотели ехать за кабанами, разбилась машина с офицером и солдатом, поэтому нам не рекомендовали туда ехать – ждут комиссию с проверкой. Так что нам предстоит утиная охота на турецкой границе…
Мне, откровенно говоря, было всё равно, возражать я не стал – лишь бы наладились поставки микросборок.
И началась подготовка к выезду на охоту. Георгий, Карен и Аракел целый день совещались, обсуждая экипировку, необходимые боеприпасы, продукты. Мясо для шашлыка и хлеб было решено купить в день отъезда. Ружьё для меня где-то достали. О моём разрешении на оружие речи не шло. Путёвок на охоту тоже не брали – граница, как – никак…
Разговоров о моём посещении предприятия уже не было. Упомянутая троица искала продукты по всем магазинам Еревана. С этим делом было туго.
- Послушай, Саша, всё у нас раньше было, но первый секретарь партии соседнего Азербайджана, выполняя поручение ЦК по молоку и мясу, выгреб всё из своей республики. Вот соседи и несут продукты из наших магазинов. Но мы к соседям претензий не имеем, мы же люди, правда, теперь вот ещё и Карабах… - удручённо произнёс Георгий.
На следующий день часам к 12 охотничья компания собралась в квартире у Георгия. Все уже успели с утра насладиться кофе у себя дома и предвкушали будущие приключения. Один Карен был мрачноват – охота на пернатых его мало привлекала.
В путь отправились на машине Георгия-его машину знали пограничники. Купить мясо для шашлыка моим армянским коллегам так и не удалось. В мясных отделах магазинов не было даже котлет…
- Ничего, ребята, купим сердце и печёнку, изумительный получится шашлык!- не очень убедительно успокаивал нас Георгий.
Так и сделали. Никаких маринадов, лука и приправ. Лаваш, правда, купили. Аракел вернулся из магазина с тремя бутылками водки…
Вот и пограничная зона. Въехали, как мы раньше въезжали в Эстонию – теперь уже страну НАТО. Начальник погранзаставы обнялся с Георгием, а нам уважительно пожал руки. Паспорта его не интересовали…
- Ребята, через три километра привал, - радостно сообщил нам Георгий.
- Нет, километра четыре будет, - уточнил начальник цеха Аракел, - Давно, правда, я здесь охотился.
Местом оказалась какая-то невзрачная поляночка между двумя продолговатыми разливами реки Аракс. По берегам было много сушняка,
- А вот и дрова! – радовался Георгий, - Где дрова и мясо, - там и шашлык! Карен разводи костёр!
Светило солнце, сверкала вершина Арарата, дымил костёр, мои армянские коллеги ножами нарезали купленные субпродукты. Мне это чем-то напоминало завершение удачной охоты на мамонта в одной из предыдущих жизней. Не хватало только ворсистой шкуры, каменных ножей и копий…
Хуже шашлыка я в жизни не ел. Разжевать кусочки обгоревшего субпродукта было практически невозможно, но не это главное – успокаивал я себя. Я запомнил, что все важные производственные дела у моих новых коллег решаются на охоте.
- Дорогие друзья, - произнёс я, поднимая очередной стакан, - Мне бы не хотелось уехать из вашей гостеприимной республики, от таких хороших людей, как вы, без заказанного и уже оплаченного полного комплекта вашей замечательной продукции.
- Саша, я ведь не зря вчера с утра провёл целый час на работе, всё будет в порядке, - ответил Аракел, закусывая помидором.
- Да, конечно, с кабаном здесь совсем плохо, а утки – это барахло, а не охота, - поддержал разговор Карен, - Бывало, сидишь наверху в засидке на иранской границе, а из камыша в десяти метрах кабаны выбегают, выстрел - и кабан твой!
- И как его тащить к машине? - оживился Аракел.
- У погранцов там хороший вездеход, - успокоил всех Георгий.
Вокруг стремительно темнело, скрылась снежная шапка Арарата, а сидящие вокруг костра мои коллеги по охоте с каждым новым тостом становились всё ближе и роднее…
Так и досидели мы до рассвета. Разговор о микросборках я деликатно больше не заводил. С заряженным утиной дробью ружьём, я, спотыкаясь в темноте, выдвинулся к ближайшему разливу. Ни обещанных уток, ни гусей в воздухе обнаружить мне не удалось – одни бесполезные бакланы настораживали и отвлекали внимание. Было прохладно. Первые лучи солнца осветили снежную шапку Арарата. Прошло часа два.
- Да, с охотой неважно получается, - грустно сказал подошедший ко мне Георгий, - А не заняться ли нам рыбалкой? Все снасти у меня с собой.
- Какие снасти, Жора? – во мне проснулся заядлый спиннингист.
- Резиновая лодка, Саша, и сетка метров сорок. Уловистая, - обнадёжил меня Георгий.
Мы быстро накачали двухместную резиновую лодку и выставили сеть посередине разлива. На поверхности воды то тут, то там расходились многообещающие круги…
- Теперь греби к началу сетки, будем рыбу из сетки доставать!- скомандовал Георгий.
- Так не бывает, - хотел было возразить я, но неожиданно весло под водой уперлось во что-то твёрдое. Потом это твёрдое в виде метровой рыбины выпрыгнуло из воды, обдав нас брызгами.
-Не пугайся, Саша, это толстолобик. Они у нас бывают до полутора метров и под тридцать килограммов веса. Но такие огромные в нашу сетку не попадутся. Так, всякая мелочь: - толстолобики да белые амурчики килограмма по полтора-два.
И начали мы поднимать сеть. Действительно, в каждом метре сети запутались рыбины крупнее килограмма. Дойдя до конца сетки, мы постояли минут десять и двинулись с проверкой обратно. История повторилась. После повторной проверки сетки места на дне лодки уже не осталось – всё дно было устлано изгибающимися серебристыми телами. Мы поймали килограммов 50.
- Рыбалка удалась! – ликовал Георгий, -В конце концов, рыба не хуже утки. Как у нас в Армении белого амура готовят с помидорами, приедем домой, попробуешь!
Рыбу поделили, домой приехали, Аракел ещё раз заверил, что завтра на производстве всё будет в порядке, а Карен пригласил на кабанью охоту при следующем моём приезде. Рыба с помидорами оказалась вкусной, но больно костлявой…
А полный комплект микросборок я получил на следующее утро в отделе сбыта продукции с выражением глубочайшего почтения ко мне лично и к дирекции нашего НИИ.
Потом были мои проводы на квартире у Георгия, были его коллеги, тосты, заверения в дружбе и прочие проявления кавказского гостеприимства.
На следующий день я был доставлен в Звартноц часа за два до вылета самолёта в Ленинград. Билета у меня не было, да, впрочем, их и в предварительных городских кассах тоже не оказалось. У стойки регистрации шумела небольшая очередь желающих на подсадку. До боли знакомая картина!..
- Тут по 53 приказу, - привычно громко произнёс я, - и очередь расступилась, уважительно меня оглядывая. Кто-то зацокал языком.
И снова бесхитростное аэрофлотовское питание на борту, предложение полюбоваться жемчужиной Кавказа Эльбрусом и, наконец, посадка в Пулково.
P.S. Микросборки мы установили, членам ЦК тепловизионный прицел показали, натурные испытания изделия провели успешно. Шли боевые действия в Афганистане. Воевать нужно было и днём, и ночью. Но наши тепловизоры так и остались пылиться на складе. С социалистической экономикой не поспоришь…
*Рассказ «И я хотел стать профессором»
.