ДЕТОЧКИ...
Я открыла новый для себя закон. Можно стать невидимкой, понизив свой социальный статус. Дело в том, что по утрам, когда не моя смена, я подрабатываю: драю в Доме полы. Прихожу до подъёма, надеваю серый халат, завязываю серый платок по самые глаза. Швабру в руки и - вперёд!
Народец постепенно просыпается. Умывается. Снуют воспитательницы. Горланят дети. Обычная утренняя суета. Ну, а я как в другой реальности. Ещё никто из детей меня не опознал.
Привыкли, что уборщицы пришли, вымыли и ушли.
Вот и сейчас домываю раздевалку. Малыши спешат, ищут свои ботинки. Старшие одеваются не спеша: опоздать в школу не боятся.
И вот ведь - паразиты! Снимают с малышей шапки, надраивают ими свою обувь – и опять нахлобучивают грязные шапки на макушки. Ещё и приговаривают:
- Первый пошёл! Второй пошёл!
Беда! Шапки-то на три года выдают, как и пальто. Две сменки белья и пять пар носков на год.
Шума не поднимаю: разберусь в другом образе. Переодеваюсь в чулане. Выхожу уже воспитательницей.
- Здрасьте, Света Викторовна! – Вот теперь узнают…
Есть в доме близняшки-пятиклашки – Маша и Витя. У обоих очки с толстенными стёклами. Отец с матерью у них есть, но оба лишены родительских прав за пьянство. А дети - отличники-вундеркинды.
Их и на Кремлёвскую ёлку возили, и грамот всяких за олимпиады не счесть. Оба – тихони-шахматисты! Надо же – такие генные выкрутасы!
Но иногда по праздникам папка с мамкой заходят во двор Дома (дальше их не пускают), плетутся низенькие, худые, сгорбленные, беззубые, с плоскими испитыми лицами, с перегаром… Тащат в мешочке пару гнилых апельсинчиков с помойки.
Витю и Машу одевают и выпускают к ним. Грустно смотреть: плечи опущены, за стёклами очков увеличенные линзами страдание, стыд, любовь.
- Деточки, деточки! – у мамаши трясутся руки. Она благоговейно гладит детей, как паломники ощупывают святые статуи. Папаша кряхтит:
- Вон оно как!
А дети стоят бледные, словно души их надвое разрывает злая сила. Молчат. Моргают.
- Ну, бегите…
Они с облегчением убегают. Но на пороге обязательно оглядываются. Папаша растроганно сморкается в снег. Мамаша умилённо машет рукой:
- Деточки! Деточки!
Из дневника:
«И завтра то же, что вчера»… Потихоньку привыкаю и даже радуюсь однообразию будней – сюрпризы хороши, но не здесь. Чтение Пушкина детям пока не приносит плодов, ямбы его поэзии туго проникают в их сознание, многие слова непонятны.
Но малыши хорошо засыпают под мелодию пушкинских строк, а я сравниваю. У Пушкина Кот Учёный важный, умный. А в хантыйской сказке – хозяйственный. Убежал от людей в тундру, дом решил построить. Звал в друзья петуха, телёнка и жеребёнка. Отказались они коту помогать. Сам построил, греется на печке. Но друзей пустил, нежадный.
Росомаха, волк да медведь захотели увидеть невиданного зверя. В гости позвали, мяса припасли, а сами от страха спрятались. Кот ест мясо да «мяу» приговаривает. А зверям кажется, что мало ему. Убежали и не возвращались больше…
Иллюстрация из интернета.
Продолжение на http://proza.ru/2021/06/23/809