Ярко-красные колготочки - чудо как красивы! Кажется, что ножки в них сами танцевать готовы. Когда я в этих колготочках, внутри меня будто красивый красненький цветочек расцветает, расцветает и красуется!
Мама принесла серые гамашики: «надень их сверху, на улице холодно, нужно одеться потеплее».
Гамаши натягивались с трудом - толстые, серые и некрасивые. Они как будто бы съедали колготочки. И радость пряталась вместе с ними. Придумала! Аж затанцевало все внутри от предвкушения - взяла ножницы, аккуратно оттянула гамашики на коленках и вырезала несколько кружочков. Подтянула. Красиво-то как получилось! Теперь на серых ножках, прямо на коленочках расцветали яркие красные цветочки. И радость внутри снова забулькала так, что казалось, что не только внутри, но и вокруг всё пританцовывает.
Нужно скорее показать это чудо мамочке! Она же еще не видела, какие цветочки из серых гамашиков расцвели – вот обрадуется!
***
Мама торопилась на работу, утром всегда много дел – всех собрать, всех накормить, детей в садик отвести и на работу не опоздать. Как повезло, что коллега привезла из командировки гамаши детям. В местном магазине были только пестрые какие-то, некрасивые, а эти именно такие, как хотелось. Сама бы в таких ходила! Ох, опаздываем, кажется.
В комнату вприпрыжку прискакала радостная дочь, она что-то говорила, но мама её не слышала. Она только видела, что новые серые гамаши, которые с таким трудом удалось достать, были варварски разрезаны так, что заштопать их уже не удастся.
- Что ты натворила?!, - она с силой схватила дочь за руку.
- Мамочка, - все еще возбужденно, но одновременно с этим уже испуганно, говорила девочка, -мамочка, посмотри, какие цветочки красивые получились!
***
Что было дальше, помнится плохо. Что-то произошло. Кажется, я сделала что-то не так. Но что именно… не поняла.
Я лежу на бетонном полу, сил внутри совсем нет. И меня как будто почти нет, полупрозрачная, как будто совсем без тела. Холода бетонного пола я не чувствую. Я вообще ничего не чувствую. В голове как картинки из книжки обрывками пролетает то, что произошло: неожиданно мама изменилась, моя добрая лучшая на свете мамочка стала большой-пребольшой, злой-презлой и очень страшной. Она схватила меня за руку. А потом ударила. Кажется, папиным ремнем. Моя мамочка. Ударила несколько раз, потом стянула гамаши и сказала, что больше красивых вещей мне никогда покупать не будет.
***
На плачущую и обмякшую девочку, мама натянула старые гамаши и отвела в детский сад.
***
Но я не была в саду. Я уже была здесь. Вернее как-то случилось, что меня стало две – одна сейчас сидит в садике на стульчике и смотрит в окно. А я настоящая лежу здесь на полу.
Что-то случилось... Наверное, маму кто-то заколдовал. Но как это произошло? … Вспомнилось как родное мамино лицо неожиданно стало страшным и наклонилось близко-близко. Глаза были чужие и злые. А из глаз летели молнии.
Это все цветочки. Мои цветочки, которые я выдумала. Мама заколдовалась, когда их увидела. Это я во всем виновата. Я плохая девочка. Так сказала мама. Я не знала, что цветочки заколдуют мамочку. Слезки текли и текли на холодный бетон. Я больше никогда не буду плохой девочкой, я всегда-всегда буду слушаться маму, не выдумывать, не слушать радость внутри себя – это приводит к беде. Нужно слушать маму. Если я будет ее внимательно слушать, то пойму КАК надо и мама никогда больше не заколдуется.
***
Мне 43, я на приеме у психолога. Пришлось обратиться за помощью - отношения с мужем ухудшались с каждым днем. Из дома он стал уходить рано, а приходил, ближе к полуночи, когда дети уже спали. И каждый раз говорил, что это просто период такой, что надо подождать, что скоро все будет по-другому. И, да, он меня очень любит. Очень-очень.
И это длится уже месяца три. Тоска и тревога внутри невыносимы – ну зачем, зачем он так. Что происходит? В чем причина? Ответов нет. Только тревога. Черная, как яма, в которую падаю каждый день. И стена, что растет между ними.
Психолог просит меня представить эту стену. Это легко, ведь она уже почти материальная, я её чувствую. Стена толстая, из бетонных блоков, высокая и очень длинная. Она тянется в саму бесконечность. То, что за стеной кто-то есть, я поняла сразу. Вернее почувствовала. Странно, это была я. Только очень маленькая, лет двух или трех и почти неживая. Я маленькая была ЗА стеной. Я чувствовала ту себя, но попасть к ней никак не могла. В стене не было двери и не было никакой возможности попасть за неё, даже не было видно далеко ли вверх уходит стена. Она была везде.
Я пробовала позвать ту себя и даже кричать, но она меня не слышала. Я пошла, а потом и побежала вдоль стены, надеясь добежать до края, но его не было, а внутренняя связь с девочкой терялась и я вернулась на прежнее место… Села у стены. Навалившись на нее, я почувствовала, какую тяжесть она в себе несет. Она как будто навалилась на меня сверху. Это было невыносимо!
- Стена, я разрешаю тебе выразить свои чувства!, - крикнула я ей с подсказки психолога.
Стена ненадолго стала прозрачной и стало видно сколько внутри нее боли, страха, одиночества и чувства вины. Однако, чувства только на минуту проявились, а выйти из стены так и не смогли – какая-то сила держала все это вместе, не давая всей конструкции рассыпаться, придавая ей бетонную тяжесть.
Что делать дальше я не знала. Выхода не было. И не было входа. Это был тупик. Я погладила стену. Неожиданно она оказалась теплой. Мне, почему то стало очень жалко ее, и я стала ласково ее гладить. И от этого край стены странным образом стал приближаться ко мне из бесконечности. Я не видела его, но чувствовала это. Он приближался, приближался и остановился рядом со мной. Я только и успела шагнуть за стену, как она тут же унеслась в бесконечность, отрезав меня и лежавшую на полу девочку от остального мира.
Я села с ней рядом, взяла ее вялую холодную руку в свою и стала гладить маленькие пальчики. Каким- то странным образом вся история с красными колготками и гамашами всплыла в памяти. Я увидела, что произошло, когда мама схватила ремень – изнутри девочки (или меня как правильно то?) поднялась невероятная сила, которая моментально воздвигла эту стену между ею и всем миром. Все силы ушли на неожиданно взметнувшуюся ввысь и в бесконечную даль стену. И все это время она держала её, никого не пропуская внутрь: «я плохая, ко мне входить нельзя».
- Маленькая моя, - сидя на холодном полу, я взяла её на руки. Она не сопротивлялась. Её было все равно.
- Маленькая моя. Я это ты, а ты это я. Ты представляешь, а ведь я из тебя выросла. Я знаю всё. Я знаю, что случилось тогда. И я так тебе благодарна, что ты справилась, что ты выжила, что ты построила такую стену – ведь это помогло тебе продолжать расти, там, рядом с мамой, даже потеряв себя. Посмотри, какая я большая из тебя выросла. Ты ни в чем не виновата, и мама тоже не виновата – просто она не умела по другому, её никто не научил. Она думала, что гамашики это очень важно. Но не потому, что не любила тебя, она просто не умела по-другому понимаешь? Так бывает. Дело не в тебе. Дело в маме. У нее тоже была большая радость внутри, и она ее где-то потеряла. Представляешь? Я так рада, что нашла тебя. Давай, мы разрешим маме найти свою радость!
Девочка слушала очень серьезно и внимательно. Потом кивнула.
- Но для этого надо разрешить стене проявить свои чувства. Пусть тот вред, который попал в тебя, вернется к маме. Это просто её энергия. И она ей очень нужна, чтобы были силы отыскать свою радость. Представь как вред выходит из тебя.
Из стены к маме потекла бурная черная речка. Она брала свое начало в далекой бесконечности слева и справа, превращалась в русло реки и бурным потоком неслась в маму.
Девочка стала дрожать, она начала чувствовать холод. Я укрыла её своей кофтой.
Мы разрешили маме, найти ее радость.
И даже вернули маме ее ожидания относительно того, какой хорошей должна быть моя девочка. Ожидания вернулись, почему то в виде гамашей маминого размера. Мама была довольна.
- Мое сердце. Оно тогда разбилось на осколки, а сейчас вернулось. Я чувствую его внутри, - прошептала девочка мне на ухо.
Стена стала прозрачной, даже слегка голубоватой, энергетической какой-то.
- У тебя так много сил ушло, чтобы держать стену – ты такая удивительно сильная. Давай вернем твою силу обратно. Просто закрой глазки и дай ей возможность вернуться.
Огромным прозрачным потоком – таким же мощным и бесконечным, каким только что была река боли, энергия потекла в девочку. Она оживала прямо на глазах. Как будто оттаивала. Она начала плакать. Сильно с глубокими всхлипами, такими, когда в рыданиях идет вдох, но не случается выдох. Она обнимала меня за шею, и от рыданий вздрагивала всем телом. Я гладила ее по спине, по волосам. Я рядом, хорошая моя, я всегда буду рядом.
Я вспомнила, как когда-то мама рассказывала мне, что маленькой, если мне было больно, я рыдала так, что не могла сделать выдох. Это очень пугало маму, и «я нашла способ, чтобы ты выдыхала: я шлепала тебя по попе, тебе становилось очень обидно, ты выдыхала и рыдала уже нормально, по-человечески». Интересный способ, подумалось сейчас мне: это как если человек прижал палец, стукнуть его еще молотком по ноге – про боль пальца в это мгновение он наверняка забудет. Но есть ли польза в такой помощи…
Малышка проплакалась и уснула. Она была живой, примирившейся и настоящей. Я сделала глубокий вдох, и она как будто вошла внутрь меня. Возникло тотальное чувство расширения, как будто весь мир вокруг это я – и воздух я, и небо я, и деревья я, и река, и море.
Она всегда со мной. Это ей все время нужна была помощь и от этого внутри возникали тревога и тоска. Муж не при чем. Он взрослый человек, он как-то сам разберется со своими проблемами. Видимо, всё, что я могу – это пока только подождать. А вот ей - моей малышке нужна помощь.
На мгновение внутри всколыхнулась тревога – как я кому-то помогу, я ж сама ничего не знаю.
…
Подожди, кто во мне не знает? Так это же она, маленькая девочка. Никто кроме меня не позаботится о ней, о моем внутреннем ребенке. Никто не поймет как ей ночью плохо и страшно засыпать, когда близкий человек неизвестно где и неизвестно когда будет и будет ли.
Я люблю свою девочку, я разрешаю ей спокойно спать. Я рядом с ней. Я взрослая, и я понимаю, что у другого человека что-то в жизни может меняться, и он имеет на это право, и что дальше тоже что-то и как-то будет происходить – всегда все налаживается, пусть даже на каком-то новом витке развития. И я понимаю, что ей этого совсем не понять, ей просто нужно, чтобы рядом кто-то был, близкий и родной. Я рядом. Я люблю.