Константин всегда считал себя крутым парнем, душой мужских компаний и грозой девичьих сердец. Этих сердечек в его коллекции собралось немало, хоть штампуй из них "валентинки" и рассылай новым подругам. Работа в солидной фирме с не менее солидной зарплатой для такого молодого возраста увеличивало его самооценку. Иногда он собирался с друзьями на краю огромного пустыря погонять мяч, с удовольствием меняя офисный костюм на майку и треники. Совсем недавно Костя расстался с очередной девушкой Мариной, расстался нехорошо, с рукоприкладством при последней встрече, но не торопился завести новую, а немного отдохнуть от этой стороны личной жизни.
Возвращаясь домой по вечернему пустырю, он увидел бредущих навстречу девушек, громко что-то обсуждавших. Одна из них, полненькая, разбитная на вид и не слишком красивая на лицо, по возрасту далеко за двадцать, активно жестикулировала, две другие, хрупкие и довольно симпатичные милашки явно помладше, чёрненькая и беленькая, словно свита, сопровождали её с обеих сторон. Увидев Константина, девушки остановились и о чём-то зашептались, что польстило его мужскому самолюбию. Он даже пожалел, что одет в некульпятистую майку и треники, а не в элегантный костюм.
Поравнявшись с Костей, девушки остановились.
- Время не подскажете, молодой человек? - весело спросила светленькая, лучезарно улыбаясь.
Изображая местного мачо, Костя манерно приподнял руку и бросил демонстративно долгий взгляд на весьма дорогие часы, которые явно контрастировали с общим дешёвым бытовым прикидом. Воспользовавшись отсутствием внимания, толстуха резко шагнула вперёд, почти притиснув к Косте свои выдающиеся формы, и, быстро юркнув полной рукой между широко расставленных ног, без труда нащупала пару яичек сквозь тонкую ткань треников и стиснула их пухлой ладонью так крепко, что от внезапной боли на глазах Кости выступили слёзы, а сам он вынужденно замер в довольно нелепой позе, беспомощно уставясь в лицо толстухи.
- Тихо! Будешь рыпаться, сделаю из твоих яиц омлет! - грозно рявкнула толстуха низким грубым голосом, для убедительности сжав ладонь ещё сильнее.
Константин и не думал вырываться, инстинктивно сознавая, что любое, даже лёгкое непроизвольное движение, тут же отдастся новое болью в зажатых яичках. Застигнутый врасплох, он неожиданно почувствовал себя в полной власти этой грубой девицы. Вся его крутость моментально куда-то испарилась, а твёрдая мужская воля оказалась подавленной мягкой женской ладошкой.
- Руки закинул назад! - властно приказала толстуха, ослабив зажим, но не теряя контроля над объектом подчинения. Костя покорно завёл руки за спину и почувствовал, как одна из девушек защёлкнула на его запястьях наручники, окончательно лишая возможности к сопротивлению.
Толстуха запустила вторую руку в штаны и, обхватив довольно длинный член (ещё один элемент Костиного самолюбия), властно потянула его на себя. Костя вынужденно сделал шаг вперёд. Отпустив наконец яйца, деваха молча развернулась и медленно двинулась в сторону зарослей на краю пустыря, властно ведя молодого бычка за член, словно тёлочку за верёвочку. Девушки двинулись следом.
Пройдя несколько шагов, толстуха ослабила хватку, и Косте пришла в голову шальная мысль предпринять какие-то действия для избавления от столь унизительного положения. Но вариантов было немного. Можно было попробовать быстрым резким толчком удариться в идущую сбоку толстуху всем весом и сбить её с ног. От неожиданности она наверняка отпустит его член, а справиться с двумя хрупкими девицами будет проще даже со связанными руками. Или, не нападая на них, а, воспользовавшись их замешательством, просто дать дёру.
Но словно прочитав его мысли, блондинка забежала с другого бока и, протянув длинную худенькую ручку, в свой черёд обхватила крошечной ладошкой столь уязвимые, словно ахиллесова пята, яички, однако гораздо нежнее своей предшественницы, не столько стиснув их, сколько аккуратно контролируя, но всё же не оставляя надежды на снисхождение и показывая, что в случае чего сможет пойти на более жёсткие меры.
Теперь Костя передвигался совсем медленно широко расставленными ногами. Однажды он оступился, качнувшись в сторону, и обе девушки, опасаясь подвоха, крепче сжали ладонями каждая свою "страховку", вынудив Костю издать тихий болезненный стон. При этом блондинка виновато улыбнулась, показывая некоторое сожаление, в то время как толстуха по-прежнему проявляла твёрдость.
Пройдя заросли, они вышли на небольшую полянку, сокрытую от посторонних взоров густым кустарником. Продолжая контролировать в две руки мужские достоинства Кости, девушки заставили его опуститься на землю спиной к молодой берёзе. Третья девушка быстро сняла наручники с его запястий и, надавив всем своим весом на плечи, заставила лечь на спину головой почти впритык к стволу. Затем, перекинув слегка онемевшие руки за ствол, снова сковала их с другой стороны берёзы. Теперь все пути к спасению были окончательно отрезаны.
Склонившись над распластанным телом пленника, толстуха резким движением сдёрнула треники вместе с трусами, а затем быстрой вздрочкой довела член до полной кондиции. Вынув из кармана пару резинок, она ловким движением крепко перетянула нижнюю часть члена, не давая возможности крови отхлынуть вспять, а затем так же крепко перетянула основание мошонки. Щёлкнув по стоящей твердыне указательным пальцем, она шутливо сказала:
- Ну вот, девочки, развлекайтесь! И не бойтесь залететь - краник перекрыт надёжно!
Поднявшись и подойдя к берёзе, она стащила с себя трусы и, задрав подол юбки, перешагнула через Костю, нависнув грузным тазом над его головой. Придерживаясь двумя руками за ствол, словно стриптизёрша за шест, медленно, по одной, сдвигая ладони вниз, она тяжело осела, широко расставив толстые ляжки, пока не ткнулась в лицо Кости огромной мохнатой, явно не подмытой и потной, промежностью. В его ноздри ударил резкий запах, заставив поморщиться.
- Лизать! - громко, словно подавая команду собаке, приказала толстуха. И для придания весомости её словам блондинка снова стиснула многострадальные яйца Кости. Морщась, он вынужденно высунул язык и принялся слюнявить широкую расщелину.
По правде говоря, Костя был бы менее подавлен, окажись на месте толстухи любая из двух девушек-стройняшек, так как всегда был не прочь сделать кунни аккуратной, чисто выбритой киске (Марина подобную ласку почему-то не любила и всякий раз отнекивалась), но эта вонючая гигантская расщелина с небывалыми зарослями вызывала в нём рвотные позывы.
Он не видел, как его восставший фаллос оседлала брюнетка, но, сделав несколько характерных движений, на удивление быстро и не слишком интенсивно кончила, практически не меняя невозмутивое выражение лица. Поднявшись и оправившись, брюнетка отошла за берёзу и, вынув смартфон, начала снимать разворачивающееся действо. Теперь её место заняла блондинка, очевидно, более страстная по натуре. Аккуратно насадившись на орудие наслаждения и опершись руками в крепкие мужские голени, она интенсивно задвигала вверх-вниз нешироким тазом.Теперь две ненасытные самки извивались горячими телами над Костей спинами друг к дружке. Первой кончила толстуха, забрызгав Костин рот своими выделениями. Блондинка же, оказавшаяся совершенно ненасытной, соскочила с члена и довела себя до окончательного оргазма умелыми движениями ладони.
Толстуха, тяжело дыша и опираясь на берёзу, медленно поднялась с перепачканного мокрого лица подавленного парня. Нагнулась и с насмешкой произнесла:
- А теперь смотри внимательно!
Затем повернулась к блондинке и скомандовала:
- Раз!
Блондинка присела на корточки, освободила от тугих резинок член и мошонку, а затем, накрыв сверху сжатой в кулак ладонью обнажённую головку, быстро начала додрачивать раскрасневшийся член. Совсем скоро Костю накрыл долгожданный оргазм, он вздрогнул и выпустил в кулак блондинке беловатую суспензию.
- Два! - произнесла толстуха.
Блондинка поднялась, не натягивая спущенные до коленок трусики, засунула измазанную спермой ладонь под подол платья и сделала несколько движений между сведённых ляжек, обильно смазав их с внутренней стороны. Затем она потискала ладонью трусики, прежде чем надеть их, и окончательно вытерла её о подол.
- Три!
Блондинка подошла к Костиной голове, нагнулась и резко царапнула по щеке наманикюренными коготками правой руки так сильно, что из глубокой царапины брызнула кровь, а сама щека резко зажглась болью.
- За что? - охнул Костя, инстинктивно звякнув наручниками.
- А теперь слушай сюда, клоун, - властно сказала толстуха. - Мы тебя тут застукали, когда ты насиловал нашу подружку, - она кивнула в сторону блондинки. - Два свидетеля - это сила. Твоя сперма на ней имеется, кожа с твоей рожи у неё под ногтями, платье порвём. Сейчас дуем в полицию и пишем на тебя заяву, дадут десятку, не меньше, а в тюряге из тебя за такое петуха сделают. Усёк?
Костя растерянно смотрел в глаза толстухе и молчал, собираясь с мыслями.
- Другой вариант, - продолжила толстуха, - ты обо всём помалкиваешь, это, кстати, тебе же на пользу: узнают, что такого крутого пацана девчонки поимели - обсмеют. А за доставленное удовольствие (ты же кончил) и в обмен на виртуальную тюремую десятку даёшь нам свою реальную, и расходимся друзьями. Идёт?
Костя покорно качнул головой и брюнетка расстегнула наручники на его изрядно затёкших руках. Костя медленно встал и смущённо спрятал в треники изрядно потрёпанный член, плохо понимая, что ему сейчас предпринять или сказать.
- Ну что, вперёд за денежками? - сказала толстуха. - Долго не тяни, а то проценты набегут!
...Костя вышел из дома и робко протянул ожидавшей его компании две пятитысячные купюры.
- Молодец, - довольно сказала толстуха, - в своей конторе небось за день больше накалымишь. И да, привет от Марины! - неожиданно сказала она со злорадной интонацией. - Мы ей тоже приветик от тебя передадим, - и толстуха указала недоумевающему Косте на смартфон брюнетки. - Славный может получиться фильмец. А в случае чего выложим в сеть самые забавные эпизодики... Так что ты хорошо подумай, если что-то решишься предпринять. А Марине скажи спасибо, что от тюряги отвертелся. Незлопамятная девушка. Я бы на её месте не пожалела.
Предводительница помолчала, словно обдумывая новую пришедшую в голову мысль. Костя напрягся.
- А знаешь, у меня появилась отличная идея. Сейчас ты на камеру лично поблагодаришь свою бывшую за милосердие и попросишь прощения за пощёчину. И вообще за всё плохое...
Она подала знак брюнетке, и та направила смартфон на Костю.
- На колени! - приказала толстуха тем же отрывистым тоном, каким до этого велела лизать. Костя инстинктивно прикрыл ладонью мошонку. Девушки дружно прыснули.
- Ну-ну, яйценос, успокойся! - сказала толстуха, отсмеявшись. - Больше твою драгоценность никто не тронет. А теперь толкни речь. И будь поискренней!
Записав "покаяние", девушки развернулись и величественно двинулись прочь. Продолжая стоять на коленях, Костя долго смотрел им вслед с видом побитой собаки. Ему было грустно и стыдно. Всё началось с яиц, но их-то у него в итоге и не оказалось.