21.
- Переключу-ка я новости, - Нестор принял заговорщицкий вид. – От греха подальше.
Растафари-мэр в последний раз брякнул по струнам укулеле, но рев трибун уже оборвал гитарный аккорд. За новостным каналом следовал спортивный. Футбол. Начинался матч Лиги чемпионов.
Нестор не любил футбол, считал его стайным видом спорта, пробуждающим в фанатах самые низменные и неконтролируемые инстинкты. Хотя… раз кто-то эти инстинкты пробуждает, не он ли их и контролирует? Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Хотя трудно зазвать трибунное буйство зажженными звездами.
Нестор хотел было переключить на следующий, но сестра его остановила:
- Погоди, пусть покуражатся. Самый нейтральный, почти без политики.
- Спорт без политики? – удивился Нестор.
- Хоть видимость, - примирительно попросила Варя.
Из разверстого зева среди трибун на поле выползали две человеческие многоножки: легионеры выстроились друг напротив друга. На табло замелькали числа: таблицы матчей, номера на футболках, коэффициенты на тотализаторе. Команды уже давно не представляли какую-либо страну или какой-то определенный спортивный клуб.
Игроков подбирали под конкретный матч так, чтобы сделать шоу как можно более зрелищным. Собственно, настоящий дух состязательности профессиональные виды спорта утратили давным-давно – как только стали собирать первые деньги за билеты и ставить первые ставки в букмекерских конторах.
Футбол стал за последние годы весьма жестким видом спорта. Из двадцати двух игроков в следующем матче смогут принять участие не все: ни один легионер не покидал поле без травм той или иной степени тяжести. Полностью изменилась система судейства. Не было больше желтых и красных карточек, не было удалений, дисквалификаций, пенальти. В футболе осталось лишь два нарушения, два «смертных греха».
Первый и самый важный грех: игрок, не понимая, что такое современный футбол, просто старался забить мяч в ворота противника. Не зрелищно, без шоу. Здесь ключевую роль играла реакция зрителей на трибунах и рейтинги онлайн-просмотров. Если толпа беснуется, а рейтинги летят вверх, значит матч удался.
Продюсеры футбольных шоу безжалостно браковали легионеров, лишали их контрактов, а значит, славы и средств к безбедной жизни. И потому каждый легионер, прошедший жесткий кастинг, понимал, зачем он вышел на поле и какова его роль в игре. И эта роль – отнюдь не провести честный матч и помочь своей команде одержать победу над командой противника.
- Наверняка будут играть по заранее прописанному сценарию, - уверенно сказал Нестор. – Итоги уже известны, ходы обозначены, как в шахматах. Или как роли в театре.
- Так было всегда, - напомнила Варя.
- Раньше была хоть надежда на форс-мажор, - сказал Нестор и отправился к холодильнику за новой бутылкой пива.
Второй смертный грех касался отношений на поле между игроками.
Из соображений толерантности команды включали в себя игроков всех полов и гендерных идентичностей, как существующих, так и выдуманных: гомосексуалы всех мастей, трангендеры, андрогины и гермафродиты, агендеры и полигендеры, а также те, кто выделает для себя свой собственный пол или же никак не может определиться с собственным полом. Вся эта разношерстная братия бегала по полю и занималась калеченьем легионеров противоборствующей команды. И вот тут, собственно, возникало основание для вменения второго смертного греха.
С одной стороны, нельзя было проявлять жалость или осторожность по гендерному признаку. Уж если рвать на противнике футболку, то не важно, что узрит болельщик на трибунах или у экранов, - волосатую грудь или сиськи третьего размера. Демонстрация дифферентного поведения вполне могла послужить поводом для обвинения в сексизме.
С другой стороны, если мужская волосатая рука случайно окажется на невинной девичьей груди или на упругой ягодице какой-нибудь полуженщины, то это уж точно станет причиной обвинения в харассменте.
Вот так и бегали легионеры – не только по полю, но и по тонкому лезвию между двумя неискупимыми винами: сексизмом и харассментом. Потому и судьям на поле делать было нечего: любой свисток арбитра тут же был бы расценен либо как унижение по половому признаку, либо как домогательство и склонение к недобровольному половому акту. Судили болельщики – воем, улюлюканьем, кричалками, скандированием. А уж если между игроками из-за разночтения несуществующих правил возникали недопонимания и драки, то это только поднимало рейтинги, придавало хайпу да усиливало рев.
22.
Конечно же, в обеих командах подавляющее число футболистов были темнокожими. Черный континент все еще держался за традиции, сторонился прогрессивных веяний цивилизации, а потому по-прежнему поставлял на игровой рынок наиболее выносливых и могучих спортсменов.
Без допинга никто в современном спорте на поле не выходил, но не разбалованные психотропными веществами организмы жителей Африки переносили стимуляторы легче и выдавали более эффективные результаты, чем расслабленные тела жителей Старого Света.
Команда справа была облачена в желтые футболки, команда слева – в зеленые. Было и прочее «боевое» снаряжение. Откровенное использование оружия в игровых видах спорта пока еще находилось под запретом. И потому инженеры команд изощрялись, как могли, чтобы защитные элементы формы превратить в атакующие.
Шипованные налокотники и наколенники, ткань футболок, подобная акульей шершавой коже, усиленные жесткими пластинами бутсы, шлем, позаимствованный у американского футбола, – все это в совокупности составляло своеобразный экзоскелет, столь же надежный в защите, сколь и опасный в нападении.
Матч (или, скорее, бой) начался жестко – с агрессивной атаки «желтых». На первых же секундах игры им удалось смести защиту зеленых и прорваться к воротам. Маршрут «желтых» форвардов по полю был отмечен телами корчащихся от боли и залитых кровью «зеленых» противников. Трибуны застлал желтый дым фальшфейеров и дымовых шашек. Прогремели взрывы мощных петард. Фанаты «желтых» ликовали, «зеленые» трибуны, напротив, зло и разочарованно заревели.
Рискуя подставить лицо под удар шипованной бутсы, вратарь «зеленых» буквально вырвал мяч у нападающего и отправил его далеко за центральную линию поля. «Желтые» перешли в атаку.
Построившись молом (тактика, взятая из регби), защитники раскидывали всех, кто приближался к нападающему с мячом, и быстро продвигались к воротам противника. На трибунах поменялось все с точностью до наоборот. Теперь клубился зеленый дым и взлетали зеленые искры фейерверков, а раздраженный, гневный гул переместился в желтый сектор трибун.
Мол расступился, форвард ударил по мячу, но вратарь «зеленых» отразил атаку. Мяч ушел на угловой. Тренеры быстро произвели замены. Вместо покалеченных легионеров на поле вышли новые футболисты. Дальше брат и сестра матч уже не смотрели. Варя нетерпеливо махнула рукой, Нестор с радостью переключил канал.
23.
Отдел локального наблюдения Третьего дна
В канцелярию Конторы Раджаса
Касательно алертных мер
Настоятельный запрос
По рекомендации канцелярии Конторы Раджаса, а также согласно указанию отдела распределения решений Конторы Раджаса отдел локального наблюдения Третьего дна сосредоточил внимание оперативных сотрудников на ключевых направлениях социальной активности. Более нет никаких сомнений в том, что наши оппоненты назначили своих операторов на все значимые посты и определяют в настоящее время, которое, как известно сосредоточенным в сумятице, не имеет значения, вектор развития всех стратегических социальных направлений.
Бездействие Конторы Раджаса несомненно приведет к тому, что Взвесь все-таки осядет илом. Запрашиваем данные дозоров Внешнего периметра для сопоставления с данными локального наблюдения. И взываем к Принимающим решения: мы ожидаем четкий план действий, а также подкрепление для обеспечения плана, вплоть до задействования сил специального назначения. Незамедлительно.
Конец настоятельного запроса.
24.
Следующий канал был порнографическим. Фильм показывали милый, почти безобидный. Актеров на съемочной площадке было меньше десятка, все были костюмированы, хотя деталей костюмов на каждом участнике было по минимуму – только для того, чтобы придать сценам какую-никакую сюжетность. Смущала разве что чрезмерная юность актрис.
- Интим молодеет, - заметила Варя.
- При этом пожилые и отвергнутые видят маньяков во всех и каждом, - подхватил Нестор. – Стоит улыбнуться старушке на улице, как она тут же обвинит тебя в харассменте и потащит в суд – обнулять твой сертификат лояльности.
Варя рассмеялась.
- Когда я, лет через десять, стану старушкой, обещаю не обвинять молодых людей в домогательствах.
- Не могу понять, - честно признался Нестор. – Столько предложений было, столько мужчин вокруг тебя помню. Почему не сделала выбор? Искала своего, единственного?
- Вряд ли, - задумалась Варя. – Мы, женщины, циничны. Наша любовь, что бы мы там сами себе не наплели, - это всегда поиск ресурсов. Так уж природа распорядилась. И выбор генов. Женщина на уровне инстинктов стремится дать здоровое потомство. А сейчас… Сама вероятность дать здоровое потомство сведена на нет пристрастием к психотропам, склонностью к физическому насилию. Ну и глупость, конечно. Мужская глупость в неумении выбирать, наша, женская, глупость в неумении сберечь…
- Ты слишком строга к современным мужчинам. И к себе слишком строга, - констатировал Нестор. – Наш дед всегда говорил: «Красивые женщины – для секса, умные женщины – для дружбы, красивые и умные – для любви». Ты – женщина для любви. Это я тебе не как брат, как мужчина говорю.
- Проблемы выбора, - Варя постаралась еще раз объяснить свое одиночество. – Мы как-то говорили об этом с тетей Замилей. «Если гложут сомнения, правильно ли ты выбрала мужчину, - сказала тогда дедушкина жена, - следует просто задать себе вопрос, хочешь ли ты от него ребенка. Если хочешь – твой мужчина. Не хочешь или просто задумалась – не твой». Я всегда не хотела или задумывалась, дорогой мой брат. У меня всегда был замечательный ориентир – ты.
- Вот меня еще обвини, - насторожился Нестор.
- Что ты! – успокоила Варя. – Разве плохо, что я видела своего будущего ребенка похожим на тебя? Однако во всех моих мужчинах не хватало энергии, глубины.
- Ты сумела бы передать своему ребенку всю глубину нашей семьи, - сказал Нестор, задумчиво глядя, как переплетаются в наигранных экстазах тела на экране.
- Может, все дело именно в нашей семье, - тоже задумалась Варя. – Очень крепко держит, не отпускает. Женщина всегда блуждает по лабиринту из трех коридоров; дочь, любовница, мать. Все несуразности, обиды, разочарования, проблемы в отношениях с мужчинами – результат неверно выбранного маршрута. Ошибка в расстановке очередности этапов. То, что называют «заблудиться в трех соснах». Как мать я не состоялась, как любовница - тоже…
- Пока, - перебил Нестор. – Еще все впереди.
- Пока, - согласилась Варя. – Любовница, по всей видимости, из меня действительно неважная. Зато я замечательная дочь. Чем и буду довольствоваться. Пока, - повторила Варя с улыбкой и нажимом.
- Очень точно подмечено: мать, дочь, любовница. Была у меня одна дама, из разведенных, с ребенком, - вспомнил Нестор. – Ох, каким нужно быть осторожным, когда заводишь отношения с женщиной, у которой уже есть ребенок. Особенно в комплиментах. Стоит один раз похвалить ее чадо, и ты вместо обычных откровенных изображений начинаешь получать семейные картинки, сделанные с таким пафосом, словно обряд усыновления уже свершился.
Варя рассмеялась, уже в который раз – весело, свободно, легко. Как же хорошо, когда рядом есть человек, способный говорить с тобой на одном языке, находящийся с тобой в одном культурно-семантическом поле.
- Половое влечение, - продолжил Нестор, подбодренный реакцией единственной слушательницы, - глубинный мотив всех человеческих поступков. Во имя продления рода. Продление рода – гарантия сохранения вида. Процветающий вид – гарантия коллективного бессмертия. Все наше барахтанье, - Нестор махнул в сторону экрана, стонущего, оргазмирующего, копошащегося обнаженной натурой, - об этом и для этого. Бихевиоризм чистейшей воды. Когда баланс сдвигается в сторону личного долголетия, притупляется инстинкт продолжения рода. Отсюда однополая любовь, эмансипация в обнимку с феминизацией, движение чайлдфри и прочая антинатальная философия.
- Поверь, я вполне себе «натальный» философ, - серьезно сказала Варвара. – Просто не сложилось. Пока.
- Тогда нужно сосредоточиться на чувственной сфере, - подсказал Нестор. – Наш дедушка говорил, что деньги, власть, карьера, связи, статус, манеры, интеллект, здоровье, годы учения и годы тренировок – все это (по основанию) нужно лишь для того, чтобы сделать интимную жизнь более яркой, насыщенной, разнообразной – и качественно, и количественно. Или сублимировать ее.
- Пожалуй, пойду домой. «Сублимировать интимную жизнь», - сказала Варя, не вставая при этом с дивана. Она знала какое сейчас последует предложение. И не ошиблась.
- Зачем домой? – удивился Нестор. – Номер в полном твоем распоряжении. Утром спускайся в ресторан, накормят завтраком. А хочешь – сюда принесут.
- Спасибо, - поблагодарила Варя. – Я лучше спущусь. Поразглядываю твоих постояльцев. Поизучаю. Авось, подберу кого-нибудь. Из одиноких. Или из парных, но с желанием утроиться. Хватит мне до поры одиночества.
25.
Отдел распределения решений Конторы Раджаса
Отделу силового воздействия
Касательно алертных мер
Уведомление о готовности
Сим ставим вас в известность, что наши оппоненты, завладев важнейшими векторами социальной активности, а также вверив ключевые посты в указанных векторах своим оперативным сотрудникам высших рангов, лишили Контору Раджаса сколь-нибудь существенных возможностей влиять на дальнейшее развитие Взвеси. Баланс нарушен, Взвесь вышла из климаксного состояния и стремительно приближается к драматическому уровню по вертикальной оси.
Согласно локальным наблюдениям и донесениям дозорных Внешнего периметра, Взвесь непременно осядет илом в ближайшее время, которое, как известно разрушителям хаоса, не имеет значения. В связи с чем Принимающие решения позволили вашему отделу действовать в соответствии с заранее разработанным планом, приведя в состояние боевой готовности всех сотрудников вашего отдела.
Конец уведомления о готовности.